Как правильно пишется ницше

April 28 2019, 13:54

Содержание

• 1 Биография
  • 1.1 Годы детства
  • 1.2 Годы юности
  • 1.3 Дружба с Вагнером
  • 1.4 Кризис и выздоровление
  • 1.5 Заратустра
  • 1.6 Последние годы
  • 1.7 Гражданство, национальность, этническая принадлежность
  • 1.8 Отношения с сестрой
• 2 Философия
  • 2.1 Стиль философствования
• 3 Мифология
• 4 Произведения
  • 4.1 Основные произведения
  • 4.2 Прочие произведения
  • 4.3 Юношеские произведения
• 5 Кинематограф
• 6 Источники
• 7 Литература
• 8 Примечания
• 9 Ссылки

Молодой Ницше, 1861 г.

Молодой Ницше

Слева направо: Эрвин Роде, Карл фон Герсдорф и Ницше, октябрь 1871 г.

Ницше, ок. 1872 г.

Лу Саломе, Поль Рэ и Ницше путешествовал по Италии в 1882 году, планируя вместе основать образовательную коммуну, но дружба распалась в конце 1882 года из-за осложнений, связанных с взаимным романтическим интересом Ре и Ницше к Лу Андреас-Саломе.

Турин дом, где останавливался Ницше (на заднем плане), видно с площади Карло Альберто, где, как утверждается, у него произошел обвал (слева: задний фасад Палаццо Кариньяно )

Рисунок Ганс Ольде из фотографической серии, Больной Ницше, конец 1899 г.

После поломки Питер Гаст «исправлял» сочинения Ницше без его согласия

Могила Ницше в Реккене со скульптурой Das Röckener Bacchanal Клаус Фридрих Мессершмидт (2000)

Ницше, 1869 г.

Резиденция последних трех лет жизни Ницше вместе с архивом в Веймар, Германия, где хранятся многие бумаги Ницше.

Статуя Ницше в Наумбурге

• Восхождение человека
• Разница (постструктурализм)
• Дионис
• Фридрих Ницше и свобода воли
• Экзистенциальный нигилизм
• Вера в землю
• Манусмрити
• Отношения между Фридрихом Ницше и Максом Штирнером
• Ригведа
• Когда Ницше плакал фильм о его жизни
• Загадка мира

1. ^ Строгий пример причинно-следственного несоответствия в отношении Бога-творца как причины и наших представлений как следствий, возможно, не полностью подчеркивается в «Четыре больших ошибки «глава Сумерки идолов. Тем не менее, это более явно подчеркивается, среди прочего: Сумерки идолов §4 («Разум в философии»); Антихрист §57 (противопоставление реального и воображаемого происхождения) и §62 (христианство — это «фатальность» — «фатальность» также означает «неизбежность»); и Генеалогия морали I – III. Тема «ложного происхождения» идей также предлагается в «Четырех великих ошибках» 3 и (именно о морали) в таких произведениях, как Воля к власти, п. 343.
2. ^ Между 1868 и 1870 годами он опубликовал два других исследования Диогена Лаэртского: Об истоках Диогена Лаэртского (De Fontibus Diogenis Laertii) Часть I (1868 г.) и Часть II (1869 г.); и Аналекта Лаэртиана (1870). См. Jensen and Heit (2014), стр. 115.
3. ^ Вот как Р. Б. Пиппин описывает взгляды Ницше в Стойкость субъективности (2005), стр. 326.
4. ^ Ницше во многих заметках комментирует, что материя является гипотезой, взятой из метафизики субстанции. Витлок, Г. 1996. «Роджер Боскович, Бенедикт де Спиноза и Фридрих Ницше: невыразимая история». Ницше-Студиен 25. с. 207.
5. ^ Тревор-Ропер, Хью. [1972] 2008 г. «Вступительное эссе к« Застольным беседам Гитлера 1941–1944 гг. ». В Разум Адольфа Гитлера. Книги Enigma. п. xxxvii: «Мы знаем, от его [Гитлера] секретаря, что он мог цитировать Шопенгауэра на странице, и другого немецкого философа силы воли, Ницше, работы которого он впоследствии представил Муссолини, часто был на его губах «.
6. ^ Кершоу, Ян Гитлер: Гордыня 1889–1936. В. В. Нортон. п. 240: «Ландсберг», — сказал Гитлер. Ганс Франк был ли его «университет, оплачиваемый государством». Он читал, сказал он, все, что мог достать: Ницше, Хьюстон Стюарт Чемберлен, Ранке, Treitschke, Маркса, Бисмарк «Мысли и воспоминания» и военные мемуары немецких и союзных генералов и государственных деятелей … Но чтение и размышления Гитлера были совсем не академическими, он, несомненно, много читал. Однако, как было отмечено в предыдущей главе, в Моя борьба это чтение имело для него чисто инструментальную цель. Он читал не для знания или просвещения, а для подтверждения своих предубеждений ».

1. ^ Гайер, Пол; Хорстманн, Рольф-Петер (2015). Залта, Эдвард Н. (ред.). Стэнфордская энциклопедия философии — через Стэнфордскую энциклопедию философии.
2. ^ Хаар, Мишель (апрель 1985). Новый Ницше: современные стили интерпретации (1-е изд. MIT Press в мягкой обложке). MIT Press. п.6. ISBN  978-0-262-51034-9. Получено 29 сентября 2019.
3. ^ Доктор Лардж. «Ницше и моральный нигилизм». www.arasite.org. Получено 29 сентября 2019.
4. ^ https://en.wikisource.org/wiki/Homer_and_Classical_Philology
5. ^ Ницше, «Die Florentinischer Tractat über Homer und Hesiod», в Риторика (Рейнский музей филологии) 25 (1870: 528-40) и 28 (1873:211-49).
6. ^ Колония, Трейси (1999). «Изысканные стимуляции: воля и иллюзия в рождении трагедии». Журнал исследований Ницше (17): 50–61. JSTOR  20717704? Seq = 1.
7. ^ Модемари Кларк и Алан Свенсен в своем издании, О генеалогии морали: полемика, Hackett Publishing Company (1998), примечание 13:13, стр. 133
8. ^ Ницше, Фридрих, Философия в трагическую эпоху греков, Regnery Gateway, ISBN  0-89526-944-9.
9. ^ Белер, Эрнст (1995). «Исследование греческой риторики Ницше». Исследования в области феноменологии. 25: 3–26. Дои:10.1163 / 156916495X00022. JSTOR  24658661? Seq = 1.
10. ^ Ницше, Фридрих, Философия в трагическую эпоху греков, Regnery Gateway, ISBN  0-89526-944-9.
11. ^ Хинден, Майкл. 1981. «Ссора Ницше с Еврипидом» Критика Vol. 23, № 3 JSTOR  23104981.
12. ^ Милковски, Марцин. «ИДИЛЛИЧЕСКИЙ ГЕРОИЗМ: ВЗГЛЯД НИЕЦШЕ НА ЭПИКУРА». Журнал исследований Ницше, № 15, 1998, с. 70–79. JSTOR, www.jstor.org/stable/20717687.
13. ^ Дженкинс, Скотт (2011). «Чем Ницше обязан Фукидиду?». Журнал исследований Ницше. 42 (Специальный выпуск «Древнего Ницше»): 32–50. Дои:10.5325 / jnietstud.42.1.0032. JSTOR  10.5325 / jnietstud.42.1.0032? Seq = 1. S2CID  170830037.
14. ^ Энтони К. Дженсен, Хельмут Хейт (ред.), Ницше как знаток античности, A&C Black, 2014, стр. 115.
15. ^ Майкл Н. Форстер. По Гердеру: философия языка в немецкой традиции. Издательство Оксфордского университета. 2010. с. 9.
16. ^ ^{а б c d} Дейл Вилкерсон. «Фридрих Ницше». Интернет-энциклопедия философии. ISSN  2161-0002. Проверено 9 апреля 2018.
17. ^ Мур, Грегори (2002). «Ницше, Спенсер и этика эволюции». Журнал исследований Ницше. 23 (23): 1–20. Дои:10.1353 / nie.2002.0005. JSTOR  20717777? Seq = 1. S2CID  170947268.
18. ^ Бробьер, Томас Х. (2008). Философский контекст Ницше: интеллектуальная биография. Университет Иллинойса Press. п. 149 п. 42. ISBN  978-0-252-03245-5.
19. ^ «Der Philosoph Philipp Mainländer entdeckt das Nirwanaprinzip: Die Welt als Gottes Selbstmordprojekt». Neue Zürcher Zeitung. 15 марта 2003 г. Immerhin hat kein Geringerer als Friedrich Nietzsche, solange er wie Mainländer Schopenhauer verehrte, den философский Mitjünger gewürdigt (beider Lektüreerlebnis gleicht als Erweckung dem augustinischen «Нимм, ложь» в деталях).
20. ^ Бробьер, Томас (2008). Философский контекст Ницше: интеллектуальная биография. Университет Иллинойса Press. С. 39, 48, 55, 140.
21. ^ Дженсен, Энтони (весна 2016 г.). «Влияние Юлиуса Бансена на теорию воли Ницше». Журнал исследований Ницше. 47 (1): 101–118. Дои:10.5325 / jnietstud.47.1.0101. S2CID  170590787.
22. ^ Йохан Гржельчик, «Féré et Nietzsche: au sujet de la décadence» В архиве 16 ноября 2006 г. Wayback Machine, HyperNietzsche, 2005-11-01 (На французском). Гржельчик цитирует Жака Ле Райдера: Ницше во Франции. De la fin du XIXe siècle au temps présent, Париж, PUF, 1999, стр 8-9
23. ^ Константин Сандис, Танец Ницше с Заратустрой [1]
24. ^ Шарль-Огюстен Сент-Бёв: Menschen des XVIII. Jahrhunderts. Übersetzt von Ida Overbeck, инициатор фон Фридрих Ницше. Mit frisch entdeckten Aufzeichnungen von Ida Overbeck neu ediert von Андреас Урс Соммер. 423 стр. Берлин: «Андерская библиотека», 2014. ISBN  978-3-8477-0355-6
25. ^ Стоун, Томас (2015). «Проект MUSE — Фридрих Ницше и Альфред Адлер». Журнал индивидуальной психологии. 71 (4): 415–425. Дои:10.1353 / jip.2015.0035. S2CID  146319735.
26. ^ Большой, Дункан (1993). «Пруст о Ницше: вопрос о дружбе». Обзор современного языка. 88 (3): 612–624. Дои:10.2307/3734929. JSTOR  3734929.
27. ^ Уэллс, Джон С. 1990. «Ницше». Словарь произношения Longman. Харлоу, Великобритания: Longman. ISBN  978-0-582-05383-0. п. 478.
28. ^ «Ницше». Dictionary.com. 2020.
29. ^ Duden — Das Aussprachewörterbuch 7. Берлин: Bibliographisches Institut. 2015. ISBN  978-3-411-04067-4. п. 633.
30. ^ Креч, Ева-Мария; Сток, Эберхард; Хиршфельд, Урсула; Андерс, Лутц Кристиан (2009). Deutsches Aussprachewörterbuch [Словарь немецкого произношения] (на немецком). Берлин: Вальтер де Грюйтер. стр.520, 777. ISBN  978-3-11-018202-6.
31. ^ Магнус, Бернд (2020) [1999]. «Фридрих Ницше». Британская энциклопедия.
32. ^ ^{а б c} Вилкерсон, Дейл. 14 октября 2015 г. «Фридрих Ницше.» Интернет-энциклопедия философии. ISSN  2161-0002.
33. ^ ^{а б} Беллиотти, Раймонд А. 2013. Иисус или Ницше: как нам жить своей жизнью?. Родопы. С. 195–201.
34. ^ ^{а б c} Рассел, Бертран (1945). История западной философии. Нью-Йорк: Саймон и Шустер. стр.766, 770. ISBN  978-0-671-20158-6.
35. ^ ^{а б c} Уикс, Роберт. [1997] 2011. «Фридрих Ницше.» Стэнфордская энциклопедия философии, Отредактировано Э. Н. Залта. Проверено 6 октября 2011 года.
36. ^ ^{а б} Андерсон, Р. Ланье (17 марта 2017 г.). «Фридрих Ницше». Стэнфордская энциклопедия философии. Лаборатория метафизических исследований Стэнфордского университета.
37. ^ Бробьер, Томас. 2008 г. Философский контекст Ницше: интеллектуальная биография. п. 42. Университет Иллинойса Press.
38. ^ Мэтьюз, Роберт. 4 мая 2003 г. «Безумие Ницше было раком, а не сифилисом.» Дейли Телеграф.
39. ^ Маккиннон, А. М. 2012. «Метафоры в социологии религии и для нее: к теории после Ницше.» Журнал современной религии 27(2):203–16.
40. ^ Ницше, Фридрих. 1888. «Четыре больших ошибки.» В Сумерки идолов, переведенный В. Кауфманном и Р. Дж. Холлингдейлом.
41. ^ Гемес К. и Дж. Ричардсон. 2013. «Двойственность теории воли к власти Ницше: психологический и космологический аспекты. «Стр. 177–78 в Оксфордский справочник Ницше. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.
42. ^ Ламперт, Лоуренс (1986). Учение Ницше: интерпретация «Так говорил Заратустра». Новый рай: Издательство Йельского университета. ISBN  978-0-300-04430-0. OCLC  13497182.
43. ^ Боуман, Уильям (2016). Фридрих Ницше: вестник новой эры. Hazar Press. С. 39–59. ISBN  978-0-9975703-0-4.
44. ^ ^{а б} Голомб, Джейкоб, и Роберт С. Вистрих, ред. 2002 г. Ницше, крестный отец фашизма ?: Об использовании и злоупотреблениях философией. Принстон, Нью-Джерси: Издательство Принстонского университета.
45. ^ Констебль, Марианна. 1994. «Генеалогия и юриспруденция: Ницше, нигилизм и социальная наука о праве». Правовые и социальные вопросы 19(3):551–90.
46. ^ Сэнфорд, Джон (5 июня 2001 г.). «Спустя 100 лет после смерти популярность Ницше продолжает расти». Stanford News. Стэнфордская служба новостей.
47. ^ Кауфманн 1974, п. 22.
48. ^ ^{а б} Уикс, Роберт (2014). Залта, Эдвард Н. (ред.). Фридрих Ницше (Зима 2014 г.).
49. ^ «Фридрих Ницше». Человек, слишком человечный. Документальный фильм BBC. 1999 г.. Получено 16 октября 2019 — через Колумбийский колледж.
50. ^ Бробьер, Томас Х. (2008). «Почему Ницше получил стипендию для обучения в Schulpforta?». Ницше-Студиен. 30: 322–27.
51. ^ Крелл, Дэвид Фаррелл и Дональд Л. Бейтс. Хороший европеец: сайты работы Ницше в словах и образах. Издательство Чикагского университета, 1997.
52. ^ Кейт 2005, п. 37.
53. ^ Хейман, Рональд. Ницше: критическая жизнь, п. 42. Oxford University Press, 1980.
54. ^ Колер, Иоахим. Ницше и Вагнер: Урок порабощения, п. 17. Издательство Йельского университета, 1998.
55. ^ Холлингдейл 1999, п. 21.
56. ^ Его «прощальная газета» (Valediktionsarbeit, дипломная работа для студентов Pforta) была озаглавлена ​​«О Теогнис из Мегары » («De Theognide Megarensi«); см. Энтони К. Дженсен, Хельмут Хейт (ред.), Ницше как знаток античности, Bloomsbury Academic, 2014, стр. 4.
57. ^ ^{а б} Шаберг, Уильям (1996). Канон Ницше. Издательство Чикагского университета. п. 32.
58. ^ Salaquarda, Jörg (1996). «Ницше и иудео-христианская традиция». Кембриджский компаньон Ницше. Издательство Кембриджского университета. п. 99.
59. ^ Хиггинс, Кэтлин (2000). Что на самом деле сказал Ницше. Нью-Йорк: Random House. п. 86.
60. ^ Ницше, Письмо сестре (1865). Архивировано из оригинал 24 ноября 2012 г.
61. ^ ^{а б} Магнус 1999.
62. ^ Пенс, Чарльз Х. (2011). «Эстетическая критика Дарвина Ницше». История и философия наук о жизни. 33 (2): 165–90. PMID  22288334.
63. ^ Хейман, Рональд. 1980. Ницше: критическая жизнь. Нью-Йорк: Oxford University Press. п. 93.
64. ^ Ницше, Фридрих. [Июнь 1868] 1921 ».Письмо Карлу фон Герсдорфу.» Избранные письма Фридриха Ницше, переведено А. М. Людович.
65. ^ Ницше, Фридрих. [Ноябрь 1868 г.] 1921 г. «Письмо Роде.» Избранные письма Фридриха Ницше, переведено А. М. Людович.
66. ^ Дженсен, Энтони К. и Хельмут Хейт, ред. 2014 г. Ницше как знаток античности. Лондон: Bloomsbury Academic. п. 129.
67. ^ Кауфманн 1974, п. 25.
68. ^ Епископ, Павел (2004). Ницше и античность. п. 117.
69. ^ Энтони К. Дженсен, Хельмут Хейт (ред.), Ницше как знаток античности, A&C Black, 2014, стр. 115.
70. ^ Джордж Э. Маккарти, Диалектика и декаданс
71. ^ Хеккер, Хельмут. 1987. «Nietzsches Staatsangehörigkeit als Rechtsfrage». Neue Juristische Wochenschrift 40(23):1388–91.
72. ^ Его, Эдуард. 1941. «Фридрих Ницше Heimatlosigkeit». Basler Zeitschrift für Geschichte und Altertumskunde 40: 159–86. Обратите внимание, что некоторые авторы (включая Деуссена и Монтинари ) ошибочно утверждают, что Ницше стал гражданином Швейцарии, чтобы стать профессором университета.
73. ^ ^{а б} Деуссен, Поль. 1901. Erinnerungen a Фридрих Ницше. Лейпциг: Ф.А. Брокгауз.
74. ^ Сакс, Леонард (2003). «Что было причиной слабоумия Ницше?». Журнал медицинской биографии. 11 (1): 47–54. Дои:10.1177/096777200301100113. PMID  12522502. S2CID  6929185.
75. ^ Schain, Ричард (2001). Легенда о сифилисе Ницше. Вествуд: Гринвуд Пресс.^{[требуется полная цитата ]}
76. ^ Грин, М. С. 2002. Ницше и трансцендентальная традиция. Университет Иллинойса Press.^{[требуется полная цитата ]}
77. ^ Хьюз, Руперт. [1903] 2004. «Ференц Лист. «Глава 1 в Любовные романы великих музыкантов 2. Проект Гутенберг. Также доступно через Книжные тряпки.
78. ^ Сафрански, Рюдигер. 2003. Ницше: философская биография, пер. С. Фриш. W. W. Norton & Company. п. 161. «Эта работа уже давно была предана забвению, но она оказала неизгладимое влияние на Ницше. Раздел 18 Человек, слишком человечный процитировал Спира не по имени, а как «высказывание выдающегося логика» (2,38; HH I § 18) ».
79. ^ Гюнцель, Стефан. 2003. «Геофилософия Ницше (PDF) »(на английском и немецком языках). Журнал исследований Ницше 25:78–91. Дои:10.1353 / nie.2003.0010. п. 85. — через Проект MUSE.
80. ^ Кейт 2005, п. 221.
81. ^ Кейт 2005, п. 297.
82. ^ Кейт 2005, п. 415.
83. ^ «Лу фон Саломе». f-nietzsche.de.
84. ^ ^{а б c} Холлингдейл 1999, п. 149.
85. ^ Холлингдейл 1999, п. 151.
86. ^ Кауфманн 1974, п. 49.
87. ^ Килли, Вальтер; Фирхаус, Рудольф (30 ноября 2011 г.). Плетт — Шмидседер. Вальтер де Грюйтер. ISBN  978-3-11-096630-5.
88. ^ ^{а б} Холлингдейл 1999, п. 152.
89. ^ Кейт 2005, п. 389.
90. ^ Кейт 2005, п. 453.
91. ^ Ницше, Фридрих. [Август 1883 г.] 1921 г. «Письмо Питеру Гасту.» Избранные письма Фридриха Ницше, переведено А. М. Людович.
92. ^ «Эрнст Шмайцнер (1851-1895). 115 писем 1874-1886 | Переписки». Канал Ницше. 1 февраля 2000 г.. Получено 27 ноября 2013.
93. ^ «Элизабет Ферстер-Ницше.» Британская энциклопедия. [1998] 2019. Дата обращения 25 мая 2020.
94. ^ ван Эртен, Юрриан (27 февраля 2016 г.). «Утраченная« арийская утопия »Новой Германии». The Tico Times Коста-Рика. Получено 29 сентября 2019.
95. ^ Ницше, Фридрих. [Март 1887 г.] 1921 г. «Письмо Питеру Гасту.» Избранные письма Фридриха Ницше, переведено А. М. Людович.
96. ^ Монтинари, Маццино (1974). Фридрих Ницше. Eine Einführung (на немецком). Де Грюйтер. переводится как Фридрих Ницше (На французском). Париж: PUF. 1991.
97. ^ Ницше 1888d, Предисловие, раздел 1.
98. ^ Магнус, Бернд; Хиггинс, Кэтлин Мари, ред. (1996). Кембриджский компаньон Ницше. Издательство Кембриджского университета. С. 79–81. ISBN  978-0-521-36767-7.
99. ^ Кауфманн 1974, п. 67.
100. ^ Верреккья, Анаклето. 1988. «Крах Ницше в Турине». Стр. 105–12 дюймов Ницше в Италиипод редакцией Т. Харрисона. Стэнфорд: ANMA Libri, Стэндфордский Университет.
101. ^ Саймон, Джеральд (январь 1889 г.). «Nietzsches Briefe. Ausgewählte Korrespondenz. Wahnbriefe». Канал Ницше. Получено 24 августа 2013. Ich habe Kaiphas in Ketten legen lassen; auch bin ich voriges Jahr von den deutschen Ärzten auf eine sehr langwierige Weise gekreuzigt worden. Вильгельм, Бисмарк унд алле Антисемитен abgeschafft.
102. ^ Цвейг, Стефан. 1939. Борьба с даймоном: Гельдерлин, Клейст и Ницше, (Мастера-строители духа 2). Викинг Пресс. п. 524.
103. ^ Nietzsches Briefe, Ausgewählte Korrespondenz, Wahnzettel 1889.
104. ^ ^{а б c} Браун, Малькольм (2011). «1889». Хроники Ницше. Дартмутский колледж. Получено 28 сентября 2019.
105. ^ Сафрански, Рюдигер (2003). Ницше: философская биография. Нью-Йорк: У. В. Нортон. стр.371. ISBN  0-393-05008-4.
106. ^ Соренсен, Ли (ред.). «Лангбен, Юлиус». Словарь искусствоведов. Получено 29 сентября 2019.
107. ^ Сафрански, Рюдигер (2003). Ницше: философская биография. W. W. Norton. стр.317–350. ISBN  0-393-05008-4.
108. ^ Штайнер, Рудольф (1895). Фридрих Ницше, в Kämpfer seine Zeit. Веймар.
109. ^ Бейли, Эндрю (2002). Первая философия: фундаментальные проблемы и философские чтения. Broadview Press. п. 704.
110. ^ ^{а б} Батай, Жорж; Михельсон, Аннет (весна 1986). «Безумие Ницше». Октябрь. 36: 42–45. Дои:10.2307/778548. JSTOR  778548.
111. ^ Жирар, Рене. 1976. «Супермен в подполье: стратегии безумия — Ницше, Вагнер и Достоевский». Заметки на современном языке 91(6):1161–85. Дои:10.2307/2907130. JSTOR  2907130. S2CID  163754306.
112. ^ Цибульская, Э. М. (2000). «Безумие Ницше: ошибочный диагноз тысячелетия?». Госпитальная медицина. 61 (8): 571–75. Дои:10.12968 / Hosp.2000.61.8.1403. PMID  11045229.
113. ^ Schain, Ричард (2001). Легенда о сифилисе Ницше. Вестпорт: Greenwood Press. ISBN  978-0-313-31940-2.^{[страница нужна ]}
114. ^ Леонард Сакс, «Что было причиной слабоумия Ницше?» Журнал медицинской биографии 2003; 11: 47–54.
115. ^ Orth, M .; Тримбл, М. Р. (2006). «Психическое заболевание Фридриха Ницше — общий паралич душевнобольных против лобно-височной деменции». Acta Psychiatrica Scandinavica. 114 (6): 439–44, обсуждение 445. Дои:10.1111 / j.1600-0447.2006.00827.x. PMID  17087793. S2CID  25453044.
116. ^ Hemelsoet D, Hemelsoet K, Devreese D (март 2008 г.). «Неврологическая болезнь Фридриха Ницше». Acta Neurologica Belgica. 108 (1): 9–16. PMID  18575181.
117. ^ Даян, L; Ooi, C (октябрь 2005 г.). «Лечение сифилиса: старое и новое». Мнение эксперта по фармакотерапии. 6 (13): 2271–80. Дои:10.1517/14656566.6.13.2271. PMID  16218887. S2CID  6868863.
118. ^ Хаммонд, Дэвид (2013). Отравление ртутью: недиагностированная эпидемия. п. 11.
119. ^ Совпадающие сообщения в биографии Элизабет Ферстер-Ницше (1904 г.) и письме Матильды Шенк-Ницше к Мета фон Салис, 30 августа 1900 г., цит. По: Янц (1981) стр. 221. Ср. Volz (1990), стр. 251.
120. ^ Schain, Ричард. «Провидческие ценности Ницше — гений или слабоумие?». Философ. Архивировано из оригинал 13 мая 2006 г.
121. ^ Монтинари, Маццино. «Воли к власти» не существует.
122. ^ Таннер, Майкл. 2000 г. Ницше: очень краткое введение. ISBN  978-0-19-285414-8.
123. ^ Магнус, Бернд; Хиггинс, Кэтлин Мари (1996). Кембриджский компаньон Ницше. п. 1. ISBN  978-0-521-36767-7.
124. ^ Крейд, Эдвард, изд. 2005 г. Энциклопедия философии Shorter Routledge. Абингдон: Рутледж. С. 726–41.
125. ^ Блэкберн, Саймон. 2005 г. Оксфордский философский словарь. Оксфорд: Oxford University Press. С. 252–53.
126. ^ Ре, Джонатан; Урмсон, Джо, ред. (2005) [1960]. Краткая энциклопедия западной философии (3-е изд.). Лондон: Рутледж. стр.267 –70. ISBN  978-0-415-32924-8.
127. ^ Менкен, Генри Луи (2008). Философия Фридриха Ницше. Wilder Publications. С. 11–. ISBN  978-1-60459-331-0.
128. ^ Янц, Курт Пол. 1978 г. Фридрих Ницше: биография 1. Мюнхен: Карл Хансер. п. 263. «Er beantragte также bei der preussischen Behörde seine Expatriierung. »(« Соответственно, он обратился к прусским властям с просьбой о высылке ».)
129. ^ Колли, Джорджио, и Маццино Монтинари. 1993. «Entlassungsurkunde für den Professor Friedrich Wilhelm Nietzsche aus Naumburg». В Nietzsche Briefwechsel: Kritische Gesamtausgabe I.4. (на немецком языке) Берлин: Вальтер де Грюйтер. ISBN  978-3-11-012277-0. п. 566.
130. ^ Менкен, Генри Луи (1913). Фридрих Ницше. Издатели транзакций. п. 6. ISBN  978-1-56000-649-7.
131. ^ Варберг, Улла-Карин. «Кольцо Ницше». auktionsverket.com. Эстермальм, Стокгольм, ШВЕЦИЯ: Stockholms Auktionsverk. Архивировано из оригинал 24 июня 2017 г.. Получено 16 августа 2018. Кольцо Ницше … его носил Фридрих Ницше, и он представляет собой древний герб Радвана, который восходит к средневековью польской знати.
132. ^ Несецкий, Каспер; Бобрович, Ян Непомучен (1841) [1728]. «Радван Херб» [Герб Радвана] (Электронная книга). Herbarz Polski Kaspra Niesieckiego S.J., powiększony dodatkami z poźniejszych autorów, rękopismów, dowodów urzędowych i wydany przez Jana Nep. Bobrowicza [Польский гербовник Каспера Несецкого С.Ю., дополненный дополнениями других авторов, рукописи, официальные корректуры и опубликованный Яном Непом. Бобрович.] (Благородный / шляхта генеалогическая и геральдическая справка). VIII. Лейпциг, Германия: Breitkopf & Härtel. п. 28. Хербовни … Ники, … (Геральдическая семья … Ники, …)
133. ^ Несецкий, Каспер; Бобрович, Ян Непомучен (1845) [1728]. «Kasper Niesiecki, Herbarz Polski, wyd. J.N. Bobrowicz, Lipsk 1839–1845: трава Радван (t. 8 s. 27-29)» (интернет сайт). wielcy.pl (Благородный / шляхта генеалогическая и геральдическая справка) (на польском языке). Краков, ПОЛЬША, ЕС: Dr Minakowski Publikacje Elektroniczne. В архиве с оригинала 17 августа 2018 г.. Получено 17 августа 2018. Хербовни … Ники, … (Геральдическая семья … Ники, …)
134. ^ Варберг, Улла-Карин. «Кольцо Ницше». auktionsverket.com. Эстермальм, Стокгольм, ШВЕЦИЯ: Stockholms Auktionsverk. Архивировано из оригинал 24 июня 2017 г.. Получено 16 августа 2018. В 1905 году польский писатель Бернхард Шарлитт в духе польского патриотизма написал статью о семье Ницше. В Гербарз Польском, генеалогии польской знати, он наткнулся на заметку о семье по имени Ники, происхождение которой можно проследить до Радвана. Член этой семьи по имени Готард Ницше уехал из Польши в Пруссию, а его потомки в конце концов поселились в Саксонии около 1700 года.
135. ^ ^{а б c d} Холлингдейл 1999, п. 6.
136. ^ Фредрик Аппель Корнелл, Ницше против демократии, University Press (1998), стр. 114
137. ^ Менкен, Генри Луи (2006) [1908]. Философия Фридриха Ницше. Университет Мичигана. п. 6. ISBN  9780722220511.
138. ^ «Письмо Генриху фон Штайну, декабрь 1882 г.» КГБ III 1, № 342, стр. 287; KGW Т 2, с. 579; KSA 9 п. 681
139. ^ фон Мюллер, Ганс. 2002. «Форфарен Ницше» (перепечатка). Ницше-Студиен 31:253–75. Дои:10.1515/9783110170740.253
140. ^ Менкен, Генри Луи (2003). Философия Фридриха Ницше. интрод. & комм. Чарльз К. Буфе. См. Sharp Press. п. 2.
141. ^ «Письмо Генриху фон Штайну, декабрь 1882 г.» КГБ III 7.1, стр. 313.
142. ^ «Письмо Георгу Брандесу от 10 апреля 1888 г.» КГБ III 7.3 / 1, стр. 293.
143. ^ Левенталь, Роберт С. (2001). «Ницше и Лу Андреас-Саломе: Хроника отношений 1882 г.». rsleve.people.wm.edu.
144. ^ Дите, Кэрол (1996). Женщины Ницше: По ту сторону кнута. Берлин: Вальтер де Грюйтер. п. 56. ISBN  978-3-11-014819-0.
145. ^ Келер, Иоахим (2002). Секрет Заратустры: внутренняя жизнь Фридриха Ницше. Нью-Хейвен, Коннектикут: Издательство Йельского университета. п. XV. ISBN  978-0-300-09278-3.
146. ^ ^{а б} Голомб, Джейкоб (2001). Ницше и еврейская культура. Лондон: Рутледж. п.202. ISBN  978-0-415-09512-9.
147. ^ ^{а б} Мегилл, Аллан (1 марта 1996 г.). «Историзация Ницше? Парадоксы и уроки тяжелого случая». Журнал современной истории. 68 (1): 114–152. Дои:10.1086/245288. ISSN  0022-2801. S2CID  147507428.
148. ^ Плетч, Карл (1992). Молодой Ницше: становясь гением. Нью-Йорк: Свободная пресса. п.67. ISBN  978-0-02-925042-6.
149. ^ Маленький, Робин (2007). Ницше и Рэ: звездная дружба. Оксфорд: Clarendon Press. п. 207. ISBN  978-0-19-927807-7.
150. ^ Роджерс Н. и М. Томпсон. 2004 г. Философы плохо себя ведут. Лондон: Питер Оуэн.
151. ^ Гренке, Майкл В. (2003). «Как скучно…». Обзор политики. 65 (1): 152–54. Дои:10,1017 / с0034670500036640. JSTOR  1408799.
152. ^ Рисе, Матиас (13 января 2003 г.). «Тайна Заратустры. Внутренняя жизнь Фридриха Ницше». Философские обзоры Нотр-Дама.
153. ^ Кларк, Модемари (2015). Ницше об этике и политике. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета. п. 154. ISBN  978-0-19-937184-6.
154. ^ «Кто знал? Фридрих Ницше тоже был неплохим классическим композитором».. Классический FM.
155. ^ «Слушайте классическую музыку Фридриха Ницше: 43 оригинальных трека». Открытая культура. 17 марта 2015.
156. ^ ^{а б} Бенджамин Беннетт (2001). Гете в образе женщины: гибель литературы. Издательство государственного университета Уэйна. п. 184. ISBN  978-0-8143-2948-1. Получено 3 января 2013.
157. ^ Янг, Джулиан (2010). Фридрих Ницше: философская биография. Издательство Кембриджского университета.
158. ^ Боуман, Уильям (2016). Фридрих Ницше: вестник новой эры. Hazar Press. ISBN  978-0-9975703-0-4.
159. ^ «О музыке, словах и риторике». nietzsche.holtof.com.
160. ^ Ницше, Дионис и Аполлон.
161. ^ Десмонд, Кэтлин К. (2011). Идеи об искусстве. ISBN  978-1-4443-9600-3.
162. ^ «Аполлонизм и дионисийство Ницше: смысл и интерпретация». www.bachelorandmaster.com.
163. ^ Дионис в Ницше и греческом мифе. Архивировано из оригинал 14 августа 2012 г.
164. ^ «Гамлет и Ницше». Issuu.
165. ^ Ницше о Гамлете (Общая книга). 2006.
166. ^ ^{а б} «Искусство в философии Ницше». jorbon.tripod.com.
167. ^ «Дионис против Аполлона». www.carnaval.com.
168. ^ «SparkNotes: Фридрих Ницше (1844–1900): Рождение трагедии». www.sparknotes.com.
169. ^ Бенедикт, Рут. Образцы культуры.
170. ^ Влияние К.Г. Юнг о ДОК — примечания Фрэнка Бертрана, отрывок Умланд. 2011.
171. ^ Махон, Майкл (1992). Ницшеанская генеалогия Фуко. ISBN  978-0-7914-1149-0.
172. ^ Йоки, Фрэнсис (2013). Imperium: философия истории и политики. Проект «Палингенезис» (издательство Wermod и Wermod Publishing Group). ISBN  978-0-9561835-7-6.
173. ^ Ламперт 1986 С. 17–18.
174. ^ Хайдеггер.
175. ^ Кокс, Кристоф (1999). Ницше: натурализм и интерпретация. ISBN  978-0-520-92160-3.
176. ^ Шахт, Ричард (1983). Ницше. п. 61.
177. ^ Стив, Хениш. Взгляд Макса Вебера на объективность в социальных науках.
178. ^ Нобре, Ренарде Фрейре (2006). «Культура и перспективизм с точки зрения Ницше и Вебера». Теория и Сосьедаде. 2 (SE): 0. Дои:10.1590 / S1518-44712006000200006.
179. ^ Объективная и субъективная реальность; перспективизм. 2011.
180. ^ Соломон, Роберт С (1989). От Гегеля к экзистенциализму. ISBN  978-0-19-506182-6.
181. ^ Мерфи, Марк C (2003). Аласдер Макинтайр. ISBN  978-0-521-79381-0.
182. ^ Лутц, Кристофер Стивен (2009). Традиции в этике Аласдера Макинтайра. ISBN  978-0-7391-4148-9.
183. ^ ^{а б c} Ницше, Фридрих; Лайсевинг, Майкл. «Ницше о морали господина и раба» (PDF). Веб-сервисы Amazon Online. Routledge Taylor & Francis Group. Архивировано из оригинал (PDF) 10 мая 2016 г.. Получено 29 сентября 2019.
184. ^ «Ницше», мораль господина и раба««. философия.lander.edu. Получено 28 сентября 2019.
185. ^ Смотри, Брэндон. «‘Как стать тем, кто есть ‘в Спинозе и Ницше » (PDF). uky.edu. Университет Кентукки. Получено 28 сентября 2019.
186. ^ Кауфманн, Вальтер Арнольд (1980). От Шекспира до экзистенциализма. ISBN  978-0-691-01367-1.
187. ^ Ницше, Фридрих (1887). О генеалогии морали. п. Первое эссе, раздел 16.
188. ^ Ницше, Фридрих (1908). Ecce Homo. п. Глава по делу Вагнера, раздел 2.
189. ^ Ницше, Фридрих (1886). За гранью добра и зла. п. 228 статья.
190. ^ Боуман, Уильям (2016). Фридрих Ницше: вестник новой эры. Hazar Press. С. 31–38, 60–106. ISBN  978-0-9975703-0-4.
191. ^ Кауфманн 1974, п. 187.
192. ^ Ницше 1888d, М. И.
193. ^ ^{а б} Седжвик 2009, п. 26.
194. ^ Седжвик 2009, п. 27.
195. ^ Антихрист, раздел 7. пер. Вальтер Кауфманн, в Портативный Ницше, 1977, с. 572–73.
196. ^ Ницше 1888d, Почему я судьба, § 3.
197. ^ Ницше 1888c, стр.4, 8, 18, 29, 37, 40, 51, 57, 59.
198. ^ Седжвик 2009, п. 69.
199. ^ Голан, Зев (3 июня 2007 г.). Бог, человек и Ницше (Первое изд.). Линкольн, Небраска: iUniverse, Inc. ISBN  978-0-595-42700-0.
200. ^ ^{а б c} Седжвик 2009, п. 68.
201. ^ Ницше, Фридрих. [1878] 1986. Человек, слишком человечный: книга для свободных духов. Университет Небраски Press. п. 231.
202. ^ Морган, Джордж Аллен (1941). Что имеет в виду Ницше. Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета. п. 36. ISBN  978-0-8371-7404-4.
203. ^ Хайдеггер, п. 61.
204. ^ Ф. Ницше, О генеалогии морали, III: 7.
205. ^ Ницше, KSA 12:7 [8]
206. ^ Фридрих Ницше, Полное собрание сочинений, том. 13.
207. ^ Хэнки, Уэйн Дж. (2004). «Почему« История »метафизики Хайдеггера мертва». Американский католический философский ежеквартальный журнал. 78 (3): 425–443. Дои:10.5840 / acpq200478325. ISSN  1051-3558.
208. ^ Ницше 1886, п. 13.
209. ^ Ницше 1887, п. II: 12.
210. ^ Ницше 1888b, Стычки несвоевременного мужчины, § 14.
211. ^ Брайан Лейтер, Руководство Рутледжа к Ницше по морали, п. 121
212. ^ Ницше 1888c, § 2.
213. ^ Ницше 1886, I, § 36.
214. ^ Ницше 1886, I, § 12.
215. ^ Делёз 2006, п. 46.
216. ^ Ницше 1886, I, § 22.
217. ^ Ледди, Томас (14 июня 2006 г.). «Проект MUSE — Зеркало Ницше: Мир как воля к власти (рецензия)». Журнал исследований Ницше. 31 (1): 66–68. Дои:10.1353 / nie.2006.0006. S2CID  170737246.
218. ^ Хуан, Цзин (19 марта 2019 г.). «Хотел ли Ницше сжечь свои записи? Некоторые размышления о Nachlass проблема». Британский журнал истории философии. 27 (6): 1194–1214. Дои:10.1080/09608788.2019.1570078. S2CID  171864314.
219. ^ Ницше 1961 С. 176–80.
220. ^ Кундера, Милан (1999). Невыносимая легкость существования. п. 5.
221. ^ Дадли, Уилл (2002). Гегель, Ницше и философия: свобода мышления. п. 201. ISBN  978-0-521-81250-4.
222. ^ См. Хайдеггера, Ницше. Том II: Вечное повторение одного и того же пер. Дэвид Фаррелл Крелл. Нью-Йорк: Харпер и Роу, 1984. 25.
223. ^ ^{а б} Ницше, Фридрих (1974). Веселая наука с прелюдией в стихотворениях и приложением из песен. Перевод В. Кауфманна (1-е изд.). Нью-Йорк: старинные книги. п.16. ISBN  978-0-394-71985-6.
224. ^ Ван Тонгерен, Пол (2000). Переосмысление современной культуры: введение в философию Фридриха Ницше. Издательство Purdue University Press. п. 295. ISBN  978-1-55753-157-5. Получено 18 апреля 2013.
225. ^ Ницше, Фридрих (1954). Портативный Ницше. Перевод Вальтера Кауфманна. Нью-Йорк: Пингвин.
226. ^ Ницше, Фридрих (2006). Адриан Дель Каро; Роберт Пиппин (ред.). Ницше: так говорил Заратустра. Кембридж: Издательство Кембриджского университета. ISBN  978-0-521-60261-7.
227. ^ Ламперт, Лоуренс (1986). Учение Ницше. Нью-Хейвен, Коннектикут: Издательство Йельского университета.
228. ^ Розен, Стэнли (1995). Маска Просветления. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.
229. ^ Ламперт 1986, п. 18.
230. ^ «Ницше», мораль господина и раба««. философия.lander.edu.
231. ^ ван дер Браак, Андре (31 марта 2015 г.). «Дзен и Заратустра: преодоление себя без самости». Журнал исследований Ницше. 46: 2–11. Дои:10.5325 / jnietstud.46.1.0002.
232. ^ Ницше, Фридрих Вильгельм; Кауфманн, Вальтер (1995). Так говорил Заратустра: книга для всех и ни для кого.. Нью-Йорк: Современная библиотека. С. 12–15. ISBN  0-679-60175-9. OCLC  32348799.
233. ^ Ницше и Хайдеггер. Архивировано из оригинал 7 июня 2012 г.
234. ^ Кейт Анселл-Пирсон, Введение в Ницше как политического мыслителя: совершенный нигилист, Издательство Кембриджского университета, 1994, стр. 33–34.
235. ^ Письмо от 29 марта 1887 г. к Теодор Фрич (по-английски)
236. ^ Келлнер, Дуглас (1999). «Критика массовой культуры Ницше». Международные исследования в философии. 31 (3): 77–89. Дои:10.5840 / intstudphil199931353.
237. ^ Бробьер, Томас. «Чтение и частная библиотека Ницше, 1885–1889». Журнал истории идей.
238. ^ «Письмо Францу Овербеку от 30 июля 1881 г.»
239. ^ Рассел 2004 С. 693–97.
240. ^ Джудри, Томас Дж. (2017). «Недостатки перфекционизма: Ницше, Элиот и безотзывность неправды». Филологический Ежеквартальный. 96 (1): 77–104.
241. ^ Ницше 2001, п. XXXVII.
242. ^ Ручник 2004 С. 37–39.
243. ^ Ручник 2004, п. 48.
244. ^ Сантаяна 1916, п. 114.
245. ^ Брендан Доннеллан, «Ницше и Ларошфуко» в The German Quarterly, Vol. 52, № 3 (май 1979 г.), стр. 303–18.
246. ^ Ницше 1888d, «Почему я такой умный», § 3.
247. ^ Ле Райдер, Жак. 1999 г. Ницше во Франции. De la fin du XIXe siècle au temps présent. Париж: PUF. pp. 8–9, цитируется по Grzelczyk, Johan. 2005. «Féré et Nietzsche: au sujet de la décadence » (На французском). В архиве 16 ноября 2006 г. Wayback Machine. через HyperNietzsche.
248. ^ Вариг-Шмидт, Б. 1988. «Irgendwie, jedenfalls Physiologisch. Фридрих Ницше, Александр Герцен (fils) и Шарль Фере 1888.» Nietzsche Studien 17. Берлин: Вальтер де Грюйтер. п. 439, цитируется по Grzelczyk, Johan. 2005. «Féré et Nietzsche: au sujet de la décadence » (На французском). В архиве 16 ноября 2006 г. Wayback Machine. через HyperNietzsche.
249. ^ Томас, Бробьер (2010). Философский контекст Ницше: интеллектуальная биография. ISBN  978-0-252-09062-2.
250. ^ Примечание сюр Ницше и Ланге: «Le retour éternel», Альбер Фуйе, Философское ревю Франции и незнакомца. An. 34. Paris 1909. T. 67, S. 519–25 (на французском Wikisource)
251. ^ Вальтер Кауфманн, интр. п. 11 его пер. из «Веселой науки»
252. ^ Блокноты, ср. Веселая наука, Перевод Вальтера Кауфмана, стр. 12
253. ^ Уивер, Сантаниелло (1994). Ницше, Бог и евреи: его критика иудео-христианства в связи с нацистским мифом. ISBN  978-0-7914-2136-9.
254. ^ ^{а б} Монтинари, Маццино. 1996. ‘La Volonté de puissance ‘n’existe pas. Éditions de l’Éclat. § 13.
255. ^ Кауфманн 1974 С. 306–40.
256. ^ Ницше 1888b, § 45.
257. ^ Левит, Карл. 1964. От Гегеля до Ницше. Нью-Йорк. п. 187.
258. ^ Тейлор, С. 1990. Левое крыло ницшеанцев: политика немецкого экспрессионизма 1910–1920 гг.. Берлин / Нью-Йорк: Вальтер де Грюйтер. п. 144.
259. ^ Делез, Жиль. 2006. Ницше и философия, перевод Х. Томлинсона. С. 153–54.
260. ^ Соломон Р. К. и К. М. Хиггинс. 1993 г. Эпоха немецкого идеализма. Рутледж. п. 300.
261. ^ Самек, Р.А. 1981. Мета-феномен. Нью-Йорк. п. 70.
262. ^ Гойенс, Т. 2007. Пиво и революция: немецкое анархистское движение в Нью-Йорке. Иллинойс. п. 197.
263. ^ Ласка, Бернд А. «Первоначальный кризис Ницше». Германские заметки и обзоры. 33 (2): 109–33.
264. ^ Люкконен, Петри. «Иоганн Христиан Фридрих Гёльдерлин (1770–1843)». Книги и писатели (kirjasto.sci.fi). Финляндия: Куусанкоски Публичная библиотека. Архивировано из оригинал 26 декабря 2014 г.
265. ^ Мейер-Зикендик, Буркхард. 2004. «Эстетическое решение Ницше проблемы эпигонизма в девятнадцатом веке». В Ницше и античность: его реакция и ответ на классическую традициюпод редакцией П. Бишопа. Вудбридж, Великобритания: Бойделл и Брюэр. п. 323.
266. ^ Ребекка, Пири (2008). Ницше, философ опасностей. ISBN  978-0-87586-644-4.
267. ^ Видеть Статья 1910 года из Британской энциклопедии
268. ^ Эвальд, О. 1908. «Немецкая философия в 1907 году». Философский обзор 17(4):400–26.
269. ^ Райли, Т. А. 1947. «Антистатизм в немецкой литературе на примере работ Джона Генри Маккея». PMLA 62(3):828–43.
270. ^ Форт, К. Э. 1993. «Ницше, упадок и возрождение во Франции, 1891–1895». Журнал истории идей 54(1):97–117.
271. ^ Менкен, Х. Л. (1910). Суть Ницше. Бостон: J.W. Люси.
272. ^ Эйлсворт, Гэри. [2005] 2015 ».Постмодернизм.» Стэнфордская энциклопедия философии. §Предшественники.
273. ^ Кост, Бенедикт (15 декабря 2016 г.). «Романтики 1909 года: Артур Саймонс, Пьер Лассер и Т. Э. Хьюм». E-rea. 14 (1). Дои:10.4000 / erea.5609. ISSN  1638-1718.
274. ^ Эверделл, Уильям (1998). Первые современные. Чикаго: Издательство Чикагского университета. п.508. ISBN  978-0-226-22481-7.
275. ^ Джойс и Ницше. Архивировано из оригинал 12 июня 2011 г.
276. ^ Пэсли, Малкольм (1978). Ницше: образы и мысли. ISBN  978-0-520-03577-5.
277. ^ Форрестер, Джон (1997). Послания о войнах Фрейда. Издательство Гарвардского университета. п.39. ISBN  978-0-674-53960-0. виртуозный разоблачитель наших либеральных заблуждений.
278. ^ Аргайл, Гизела (2002). Германия как модель и монстр: аллюзии в английской художественной литературе. Пресса Макгилла-Куинса — MQUP. п.130. ISBN  978-0-7735-2351-7. W.H. Оден Ницше.
279. ^ Оден, Уистан Хью (1 июня 1979 г.). Двойник. Гринвуд Пресс. ISBN  978-0-313-21073-0 — через Google Книги.
280. ^ Дональд, Митчелл (1980). Густав Малер: Ранние годы. ISBN  978-0-520-04141-7.
281. ^ Джеймс, Вуд (26 ноября 1998 г.). «Пристрастие к непредсказуемости». Лондонское обозрение книг. С. 16–19.
282. ^ Рисман, Жанна Кэмпбелл (15 марта 2011 г.). Расовая жизнь Джека Лондона. ISBN  978-0-8203-3970-2.
283. ^ Лондон, Джек (2001). Солнце Сына. ISBN  978-0-8061-3362-1.
284. ^ Рэй, Джексон (2007). Ницше и ислам. ISBN  978-1-134-20500-4.
285. ^ Поэты Кембриджа. Архивировано из оригинал 29 апреля 2012 г.
286. ^ «Гармониум Уоллеса Стивенса — Совместные эссе и статьи — Geneseo Wiki». wiki.geneseo.edu.
287. ^ Серио, Джон Н. (2007). Кембриджский компаньон Уоллеса Стивенса. ISBN  978-1-139-82754-6.
288. ^ Олаф Стэплтон. Архивировано из оригинал 17 июля 2009 г.. Получено 22 декабря 2018.
289. ^ Брэд, Дамар. Музыка и литература в России Серебряного века: Михаил Кузьмин и Александр Скрябин. ISBN  978-0-549-81910-3.
290. ^ Бернис, Розенталь (2010). Новый миф, новый мир: от Ницше к сталинизму. ISBN  978-0-271-04658-7.
291. ^ Бернис, Розенталь (1994). Ницше и советская культура: союзник и противник. ISBN  978-0-521-45281-6.
292. ^ Шукман, Эллис (2004). Смерть Томаса Манна в Венеции. ISBN  978-0-313-31159-8.
293. ^ Круг Ницше. Архивировано из оригинал 23 января 2013 г.
294. ^ «Доктор Фауст». medhum.med.nyu.edu.
295. ^ «Книга: Ницше Фридрих Вильгельм. Так говорил Заратустра (с репродукциями картин Л. Хейдиз из цикла» Так говорил Заратустра «)». Академические словари и энциклопедии.
296. ^ Ашхейм, Стивен Э. (1992). Наследие Ницше в Германии, 1890–1990 гг.. Беркли и Лос-Анджелес. п. 135. [а] около 150 000 экземпляров особо прочного военного времени Заратустра были розданы войскам
297. ^ Кауфманн 1974, п. 8.
298. ^ Schrift, A.D. (1995). Французское наследие Ницше: генеалогия постструктурализма. Рутледж. ISBN  0-415-91147-8.
299. ^ Джейкоб, Голомб (2004). Ницше и Сион. Издательство Корнельского университета. ISBN  978-0-8014-3762-5.
300. ^ Иаков, Голомб. Ницше и Сион.
301. ^ Охана, Дэвид (2012). Истоки израильской мифологии: ни хананеи, ни крестоносцы. ISBN  978-1-139-50520-8.
302. ^ Голомб 1997 С. 234–35.
303. ^ Вальтер, Кауфманн (2008). Ницше: философ, психолог, антихрист. ISBN  978-1-4008-2016-0.
304. ^ Зев Голан, Бог, человек и Ницше, iUniverse, 2007, стр. 169: «Было бы очень полезно, если бы наша молодежь хотя бы ненадолго поднялась к вершинам Заратустры. …»
305. ^ Press, Кембриджский университет (1998). Кембриджский компаньон Юджина О’Нила. Издательство Кембриджского университета. п.19. ISBN  978-0-521-55645-3. Ницше Юджин О’Нил.
306. ^ «Постмодернистские соображения ницшеанского перспективизма».
307. ^ Диггинс, Джон Патрик (2008). Америка Юджина О’Нила: желание в условиях демократии. ISBN  978-0-226-14882-3.
308. ^ Торнквист, Эгиль (2004). Юджин О’Нил: Театр драматурга. ISBN  978-0-7864-1713-1.
309. ^ Адорно, Теодор.
310. ^ Артур, Герман (2010). Идея упадка в западной истории. ISBN  978-1-4516-0313-2.
311. ^ Ткач Сантаниелло, Ницше, Бог и евреи, SUNY Press, 1994, с. 41: «Гитлер, вероятно, никогда не читал ни слова о Ницше».
312. ^ Берел Ланг, Постхолокост: интерпретация, неправильная интерпретация и утверждения истории, Издательство Индианского университета, 2005 г., стр. 162: «Можно утверждать, что сам Гитлер никогда не читал ни слова о Ницше; конечно, если он и читал его, то не очень подробно».
313. ^ Уильям Л. Ширер, Взлет и падение Третьего Рейха: История нацистской Германии, Touchstone, 1959, стр. 100–01.
314. ^ Симонетта Фаласка-Зампони, Фашистское зрелище: эстетика власти в Италии Муссолини, Калифорнийский университет Press, 2000, стр. 44: «В 1908 году он представил свою концепцию роли сверхчеловека в современном обществе в сочинении о Ницше под названием« Философия силы ».
315. ^ Филип Морган, Фашизм в Европе, 1919–1945 гг., Рутледж, 2003 г., стр. 21: «Мы знаем, что Муссолини читал Ницше»
316. ^ J.L. Gaddis, P.H. Гордон, Э. Р. Мэй, Дж. Розенберг, Государственные деятели времен холодной войны противостоят бомбе, Oxford University Press, 1999, стр. 217: «Сын учителя истории, де Голль, мальчик и юноша, жадно читал -Жак Бенвиль, Анри Бергсон, Фридрих [sic ] Ницше, Морис Баррес — и был пропитан консервативными французскими историческими и философскими традициями ».
317. ^ Мумиа, Абу-Джамал (2004). Мы хотим свободы: жизнь в партии «Черная пантера». ISBN  978-0-89608-718-7.
318. ^ Кроули, Моника (1998). Никсон зимой. IB Tauris. п. 351. Он с любопытным интересом читал сочинения Фридриха Ницше […] Никсон попросил одолжить мою копию За гранью добра и зла, название, которое вдохновило название его последней книги, За пределами мира.
319. ^ Лев, Шестов. Достоевский, Толстой и Ницше. ISBN  978-0-8214-0053-1.
320. ^ Стефан, Зоргнер. Ницше и Германия.
321. ^ Рикман, Ханс Питер (1996). Философия в литературе. ISBN  978-0-8386-3652-7.
322. ^ Освальд Шпенглер. Архивировано из оригинал 20 мая 2013 г.
323. ^ «Джордж Грант». Канадская энциклопедия. Получено 31 августа 2019.
324. ^ Тат, Алин; Попеничи, Стефан (2008). Румынская философская культура, глобализация и образование. ISBN  978-1-56518-242-4.
325. ^ «Веб-страница Лестера Ханта». sites.google.com.
326. ^ Ламперт, Лоуренс (1996). Лео Штраус и Ницше. Чикаго: Издательство Чикагского университета.
327. ^ Корнуэлл, Нил (2006). Абсурд в литературе. ISBN  978-0-7190-7410-3.
328. ^ Рикёр, Поль (1970). Фрейд и философия: очерк интерпретации. Нью-Хейвен и Лондон: Издательство Йельского университета. п.32. ISBN  978-0-300-02189-9.
329. ^ Джарретт, Дж. Л., изд. (1997). Семинар Юнга по Заратустре Ницше (сокращенная ред.). Издательство Принстонского университета. ISBN  978-0-691-01738-9. Получено 22 августа 2014.
330. ^ «Прием Фридриха Ницше Юнгом: дорожная карта для непосвященных доктором Рицке Ренсма». Глубина проникновения в суть. Получено 22 августа 2014.
331. ^ ^{а б} Беллиотти, Раймонд А. 2013. Иисус или Ницше: как нам жить своей жизнью? Родопы.
332. ^ Койперс, Рональд А. 2011. «Превращение памяти в пророчество: Роберто Унгер и Поль Рикер о состоянии человека между прошлым и будущим». Журнал Heythrop (2011):1–10.
333. ^ Рорти, Ричард. [1987] 1988 г.«Унгер, Касториадис и романтика национального будущего». Обзор права Северо-Западного университета 82: 39.

• Кейт, Кертис (2005). Фридрих Ницше. Вудсток, штат Нью-Йорк: The Overlook Press.
• Делез, Жиль (2006) [1983]. Ницше и философия. Перевод Хью Томлинсона. Атлон Пресс. ISBN  978-0-485-11233-7.
• Голомб, Джейкоб, изд. (1997). Ницше и еврейская культура. Рутледж. ISBN  978-0-415-09512-9.
• Хайдеггер, Мартин. Слово Ницше.
• Холлингдейл, Р. Дж. (1999). Ницше: человек и его философия. Журнал Философии. 64. Издательство Кембриджского университета. стр.215–219. ISBN  978-0-521-64091-6. JSTOR  2024055.
• Кауфманн, Вальтер (1974). Ницше: философ, психолог, антихрист. Издательство Принстонского университета. ISBN  978-0-691-01983-3.
• Ламперт, Лоуренс (1986). Учение Ницше: интерпретация «Так говорил Заратустра». Нью-Хейвен, Коннектикут: Издательство Йельского университета. ISBN  978-0-300-04430-0.
• Ручник, Дэвид (2004). Возвращение Древних.
• Рассел, Бертран (2004). История западной философии. Рутледж.
• Сантаяна, Джордж (1916). «XI». Эгоизм в немецкой философии. Лондон и Торонто: JM Dent & Sons.
• Седжвик, Питер Р. (2009). Ницше: ключевые концепции. Рутледж, Оксон, Англия: Рутледж.
• Хиггинс, Кэтлин (2000). Что на самом деле сказал Ницше. Техасский университет; Случайный дом.

• g | last = Arena | first = Леонардо Витторио | title = Ницше в Китае в XX веке | publisher = ebook | year = 2012}}
• Бабич, Бабетта Э. (1994), Философия науки Ницше, Олбани: Государственный университет Нью-Йорка.
• Бэрд, Форрест Э; Кауфманн, Вальтер (2008). От Платона до Деррида. Река Аппер Сэдл, Нью-Джерси: Пирсон Прентис Холл. С. 1011–38. ISBN  978-0-13-158591-1.
• Бенсон, Брюс Эллис (2007). Благочестивый Ницше: упадок и дионисийская вера. Издательство Индианского университета. п. 296.
• Брайчмид, Маркус, Der bauende Geist. Фридрих Ницше унд die Architektur. Люцерн: Quart Verlag, 2001, ISBN  3-907631-23-4
• Брайчмид, Маркус, Denkraum Ницше. Цюрих: издание Didacta, 2006 г., издание в твердом переплете: ISBN  978-3-033-01206-6; Издание в мягкой обложке: ISBN  978-3-033-01148-9
• Бринтон, Крейн, Ницше. (Кембридж, Массачусетс: издательство Гарвардского университета, 1941; перепечатка с новым предисловием, эпилогом и библиографией, Нью-Йорк: Harper Torchbooks / The Academy Library, 1965.)
• Брюнгер, Джереми. 2015. «Общественное мнение, личная лень: эпистемологический прорыв Ницше. Numero Cinq журнал (август).
• Корриеро, Эмилио Карло, Nietzsche oltre l’abisso. Declinazioni italiane della ‘morte di Dio’, Марко Валерио, Турин, 2007 г.
• Дод, Эльмар, «Der unheimlichste Gast. Die Philosophie des Nihilismus». Марбург: Tectum Verlag 2013. ISBN  978-3-8288-3107-0. «Der unheimlichste Gast wird heimisch. Die Philosophie des Nihilismus — Evidenzen der Einbildungskraft». (Wissenschaftliche Beiträge Philosophie Bd.32) Баден — Баден 2019 ISBN  978-3-8288-4185-7
• Эйлон, Эли. Принцип изобилия Ницше как руководящая эстетическая ценность. Nietzsche-Studien, декабрь 2001 г. (30). С. 200–21.
• Gemes, Кен; Мэй, Саймон, ред. (2002). Ницше о свободе и автономии. Издательство Оксфордского университета.
• Голан, Зев. Бог, человек и Ницше: поразительный диалог между иудаизмом и современными философами (iUniverse, 2007).
• Хант, Лестер (2008). «Ницше, Фридрих (1844–1900)». В Хамуи, Рональд (ред.). Энциклопедия либертарианства. Таузенд-Окс, Калифорния: мудрец; Институт Катона. С. 355–56. Дои:10.4135 / 9781412965811.n217. ISBN  978-1-4129-6580-4. LCCN  2008009151. OCLC  750831024.
• Хускинсон, Люси. «Ницше и Юнг: все« я »в союзе противоположностей» (Лондон и Нью-Йорк: Routledge, 2004)
• Каплан, Эрман. Космологическая эстетика через кантовское возвышенное и ницшеанское дионисийское. Лэнхэм: UPA, Rowman & Littlefield, 2014.
• Копич, Марио, S Nietzscheom o Europi, Jesenski i Turk, Загреб, 2001 г. ISBN  978-953-222-016-2
• Лучте, Джеймс (2008). Так говорил Заратустра Ницше: До восхода солнца. Лондон: Bloomsbury Publishing. ISBN  978-1-4411-1653-6.
• Магнус и Хиггинс, «Работы Ницше и их темы», в Кембриджский компаньон Ницше, Магнус и Хиггинс (ред.), Кембриджский университет, 1996, стр. 21–58. ISBN  0-521-36767-0
• О’Флаэрти, Джеймс К., Селлнер, Тимоти Ф., Хелм, Роберт М., «Исследования Ницше и классической традиции» (Университет Северной Каролины Press ) 1979 ISBN  0-8078-8085-X
• О’Флаэрти, Джеймс К., Селлнер, Тимоти Ф., Хелм, Роберт М., «Исследования Ницше и иудео-христианской традиции» (University of North Carolina Press) 1985 ISBN  0-8078-8104-X
• Оуэн, Дэвид. Ницше, Политика и современность (Лондон: Sage Publications, 1995).
• Перес, Роландо. К генеалогии гей-науки: от Тулузы и Барселоны до Ницше и не только. eHumanista / IVITRA. Том 5, 2014. https://web.archive.org/web/20140924114053/http://www.ehumanista.ucsb.edu/eHumanista%20IVITRA/Volume%205/Volum%20Regular/7_Perez.pdf
• Портер, Джеймс I. «Ницше и филология будущего» (Stanford University Press, 2000). ISBN  0-8047-3698-7
• Эмилио Карло Корриеро, «Смерть Бога Ницше и итальянская философия». Предисловие Джанни Ваттимо, Роуман и Литтлфилд, Лондон — Нью-Йорк, 2016
• Портер, Джеймс I (2000). Изобретение Диониса: очерк о рождении трагедии. Издательство Стэнфордского университета. ISBN  978-0-8047-3700-5.
• Ратнер-Розенхаген, Дженнифер (2011), Американский Ницше: История иконы и его идей. Чикаго: Издательство Чикагского университета.
• Рюль, Мартин (2 января 2018 г.). «В защиту рабства: опасные мысли Ницше». Независимый. Получено 18 августа 2018.
• Сын, Т. Эпос о душе Ницше: так говорил Заратустра. Лэнхэм, Мэриленд: Lexington Books, 2005. ISBN  0-7391-1130-2
• Шапиро, Гэри (2003). Археологии видения: Фуко и Ницше о видении и высказывании. Чикаго: Издательство Чикагского университета. ISBN  978-0-226-75047-7.
• Шапиро, Гэри (2016). Земля Ницше: великие события, великая политика. Чикаго: Издательство Чикагского университета. ISBN  978-0-226-39445-9.
• Шапиро, Гэри (1991). Альциона: Ницше о подарках, шуме и женщинах. Олбани: SUNY Press. ISBN  978-0-7914-0742-4.
• Таннер, Майкл (1994). Ницше. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета. ISBN  978-0-19-287680-5.
• фон Вакано, Диего (2007). Искусство власти: Макиавелли, Ницше и создание эстетической политической теории. Лэнхэм, Мэриленд: Лексингтон..
• Уэйт, Джефф. (1996), Корпус / е Ницше: эстетика, пророчество, политика или впечатляющая технокультура повседневной жизни, Дарем, Северная Каролина: издательство Duke University Press.
• Уикс, Роберт. «Фридрих Ницше». В Эдварде Н. Залта (ред.). Стэнфордская энциклопедия философии (Издание осенью 2004 г.).
• Молодой, Джулиан. Фридрих Ницше: философская биография (Издательство Кембриджского университета; 2010) 649 стр.

НИЦШЕ

(Nietzsche) Фридрих (1844-1900) — нем. философ, представитель философии жизни, поэт. С детства обнаружил поэтические и музыкальные способности, с последнего курса филологического факультета Лейпцигского ун-та (1869) был приглашен на должность проф. классической филологии в Базельский ун-т. В том же году Лейпцигский ун-т на основании опубликованных статей присвоил ему степень доктора.
В своем первом большом соч. «Рождение трагедии из духа музыки» (1872) развивал идеи типологии культуры, продолжая традиции, намеченные Ф. Шиллером, Ф. Шеллингом и нем. романтиками, но давая свою, оригинальную трактовку греч. культуры, в которой, по его мнению, выразились в полной мере три важнейших начала, присущих затем любой европейской культуре: дионисийское, аполлоновское и сократическое. Если синтез Диониса и Аполлона, музыки и мифа, сновидения и опьянения заложил основы др.-греч. трагедии, то Сократ, по мнению Н., разрушил это единство, введя в трагедию рационализм, логику, положил начало всеохватывающему господству науки.
В последующих работах «Несвоевременные размышления» (1873), «Утренняя заря» (1881), «Веселая наука» (1882). «Так говорил Заратустра» (1883—1884), «По ту сторону добра и зла» (1886) Н.разрабатывал свою концепцию сверхчеловека. Человек массы — это супершимпанзе. Н. считал, что теория Дарвина не подтверждается никакими серьезными фактами. Естественный отбор действительно способствует выживанию, но отнюдь не самых лучших и самых значительных особей. В результате естественного отбора никакого прогресса не происходит. Все яркое, красивое, талантливое вызывает зависть или даже ненависть и погибает — это особенно характерно для общества, но и в природе творится то же самое. Потомство дают лишь серые, невзрачные индивиды. У гениальных людей вообще редко бывают дети. Яркие люди, сильные и смелые, всегда идут вперед, не боятся рисковать жизнью и потому чаще всего рано сходят со сцены истории. Единственными представителями истинной человечности являются, согласно Н., лишь философы, художники и святые. Только им удается вырваться из животного мира и жить целиком человеческими интересами. Расстояние между обычным человеком (супершимпанзе) и обезьяной гораздо меньше, чем между ним же и истинным человеком. Здесь уже качественные различия, тогда как в первом случае только количественные. Человек — это то, что должно быть преодолено. Сверхчеловек — это человек мощной жизненной силы, мощных инстинктов, в нем не угасло и не подавлено дионисийское начало. Каждый обыкновенный человек должен смотреть на себя как на неудавшееся произведение природы и стараться воспитать в себе философа, художника или святого. Люди, не стремящиеся к этому, не рискующие жизнью, обладают только одним качеством — злобной завистью ко всем тем, кто рискнул, кто состоялся, ко всему яркому, талантливому, красивому, мудрому. Мелкие, серые и невзрачные индивиды — продукт христианской морали и социалистической пропаганды. Вся современная мораль выросла из христианской религии сострадания, которая привела к тому, что современный человек страдает ослаблением жизненной силы. В человеке, согласно Н., есть два начала: тварь и творец. Все, что есть в человеке как твари, вся грязь, глина, бессмыслица, хаос, должно быть обожжено, закалено, сформовано. Человека надо любить не за то, что он человек, ибо просто человек — это животное, а за то, что он преодолевает в себе человека. Не прошедшие этого пути, несостоявшиеся неизбежно сбиваются в стадо, сущность которого составляют три инстинктивные силы: 1) инстинкт стада против сильных и независимых: 2) инстинкт страждущих и неудачников против счастливых; 3) инстинкт посредственности против исключений. Инстинкт стада видит высшее в середине и в среднем. Все должны быть равны, все должны быть одинаковы, поэтому всякое исключение, стоящее над стадом, воспринимается его членами как нечто враждебное и вредное. В стаде нет одиночества, оригинальности, самостоятельности, в стаде каждый должен быть прозрачен и познаваем для остальных. Стадо — это восстание безобразных, неудавшихся душ против красивых, гордых, бодрых; стадо всегда выступает против властолюбия, против привилегий, против сектантов, свободомыслящих, скептиков, против философии.
В работах «Сумерки кумиров», «Воля к власти» Н. разрабатывал главные темы: проблему удвоения мира и смерть Бога, проблему нигилизма, проблему вечного возвращения. Начиная с Платона в европейской философии и культуре возникают, по Н., два мира: истинный сверхчувственный мир и неистинный мир повседневного опыта. Устанавливается сущностное различие между созданными вещами и их создателем — Богом. Бог принимает образ высшего порядка, в нем сосредоточивается полнота благ, полнота добра. Бог осмысливается как определенная онтология и враждебная жизни мораль. Это удвоение мира было продолжено И. Кантом, который навсегда оторвал ноуменальный мир, мир сущностей от мира явлений. Человек, для которого полностью закрыты дионисийские, космические перспективы, может только сочинять бессмысленные сказки про какой-то др. мир, он полон недоверия к жизни. Отказ от идеи удвоения мира, убийство Бога радикально меняют ценностные ориентации человека. Смерть Бога означает обретение свободы и тем самым возможность рождения сверхчеловека. Это не имеет ничего общего с биологической эволюцией или мутацией в какой-то новый вид. Это игра, в которой устанавливаются новые ценности и снимается двоемирие. «Истинный мир» уже и сейчас потерял свою привлекательность, он не спасает, ни к чему не обязывает, ничего не добавляет к эмпирическому факту, к картине мира позитивистски ориентированной науки. Истинный мир и Бог стали бесполезными идеями, которые необходимо упразднить. Но отбрасывание истинного мира упраздняет и мир видимый, ибо реальность, в которой существует человек, превращена истинным миром в иллюзорную реальность, созданную по модели высших ценностей. Отмена всех ценностей способствует наступлению эпохи нигилизма, который означает исчерпанность развития европейской культуры, катастрофу духовности, поскольку обнаруживается, что все ее ценности — это полые идолы. Религия, мораль, искусство, наука стали формами самоотчуждения и самоотрицания человека. За духовной катастрофой могут последовать социальные катаклизмы, что, видимо, и произойдет, считал Н., в 20 в. Переоценка ценностей, разрушение потустороннего возвращают человеку богатство его жизненных сил, волю к власти, подлинное господство этой воли над земным. И это господство призван осуществить новый человек, который должен принять на себя чудовищную бессмысленность всего бытия и трагически восторжествовать над обломками всевозможных иллюзий. Бесконечная прямая становления — это тоже иллюзия. Воля к власти идет на то, чтобы бесконечное число раз, навсегда и в вечности повторилось состояние мира, которое она здесь и теперь берет на себя. Вечное возвращение — суперисторическая т.зр., не предполагающая спасение в историческом процессе или в результате такого процесса, мир заканчивается в каждый момент и каждый момент может возродиться вновь благодаря появлению гения. Гений — это прошлое, возвратившееся в настоящее время, это воплощенная в каждом поступке, впечатлении или мысли вечность. Вечное возвращение — утверждение момента, утверждение индивидуального, в противовес любой вере, которая надеется на бесконечный прогресс или эволюцию.
Идеи Н. оказали огромное влияние на современную философию. Ни одного автора не цитировали так часто, как Н. Многие страницы работ или целые книги С. Франка, Н. Бердяева, М. Хайдеггера, М. Фуко, Ж. Делёза и др. выдающихся философов посвящены анализу его наследия, полемике с его пророчествами, пронизаны неприятием его идей или восхищением ими.

Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики..2004.

НИЦШЕ

(Nietzsche) Фридрих (15.10.1844, Рёккен, около Лютцеиа, Саксония,—25.8.1900, Веймар), нем. философ, представитель иррационализма и волюнтаризма, поэт. В 1869—79 проф. классич. филологии Ба-зельского университета. Творч. деятельность Н. оборвалась в 1889 в связи с душевной болезнью.

        От занятий классич. филологией Н. переходит к философии, испытав влияние Шопенгауэра и находясь под большим воздействием эстетич. идей и искусства Р. Вагнера. В своём первом соч. «Рождение трагедии из духа музыки» (1872), в значит. мере посвящённом анализу антич. трагедии, Н. развивает идеи типологии культуры, намеченной Шиллером, Шеллингом и нем. романтизмом. Сопоставляя два начала бытия и культуры — «дионисийское» («жизненное», оргиастически-буйное и трагическое) и «аполлоновское» (созерцательное, логически-членящее, односторонне-интеллектуальное), Н. видит идеал в достижении равновесия этих полярных начал. Уже здесь содержатся зачатки учения Н. о бытии как стихийном становлении, развитого позднее в учение «о воле к власти» как присущей всему живому тяге к самоутверждению, и его утопич. философии истории, обращающейся в поисках идеала к досократовской Греции. Эти консервативноромантич. взгляды Н. и его волюнтаризм («Несвоевременные размышления», 1873) предопределили развитие Н. в направлении иррационализма. Показательно обращение Н. к форме эссе в его ранних работах; произв. «Человеческое, слишком человеческое» (1878), «Утренняя заря» (1881), «Весёлая наука» (1882), «По ту сторону добра и зла» (1886) строятся как цепь фрагментов или афоризмов. Философия Н. обретает выражение в поэтич. творчестве, легенде, мифе («Так говорил Заратустра», т. 1—3, 1883—84). Н. стремится преодолеть рациональность филос. метода; понятия не выстраиваются у Н. в систему, а предстают как многозначные символы. Таковы понятия «жизнь», «воля к власти», края есть и само бытие в его динамичности, и страсть, и инстинкт самосохранения, и движущая обществом энергия и т. д.

        В философии Н. переплетаются в труднорасчленимом единстве разнообразные, часто противоборствующие мотивы; анархич. критика совр. бурж. действительности и культуры предстаёт в виде универс. отчаяния в жизни, которое самим Н. осознаётся как явление «нигилизма». В мифе о «сверхчеловеке» культ сильной личности, индивидуалистически преодолевающей бурж. мир вне всяких моральных норм и с крайней жестокостью, сочетается с романтич. идеей «человека будущего», оставившего позади современность с её пороками и ложью. Пытаясь утвердить, в противовес реально существующим обществ. отношениям, «естественный», ничем не сдерживаемый поток «жизни», Н. предпринимает ультрарадикальную критику всех «ценностей», в том числе христианства («Антихристианин», 1888), обрушивается на демократич. идеологию как закрепляющую «стадные инстинкты», выступает с проповедью эстетич. «имморализма».

        Противоречивая и не подчиняющаяся к.-л. единству системы философия Н. оказала влияние на различные направления бурж. мысли 20 в.— философию жизни, прагматизм, экзистенциализм (каждое из этих направлений по-своему толковало H.). H. оказал значит. влияние на писателей кон. 19 — нач. 20 вв., на символизм. Творчество Н. явилось по существу одновременно разоблачением и утверждением тенденций бурж. культуры в эпоху империализма, ницшеанство использовали и идеологи нем. фашизма. Философы-марксисты, начиная с Ф. Меринга и Г. В. Плеханова, выступали с резкой и последоват. критикой идей Н. и ницшеанства.

        Werke, Bd 1—19, Lpz., 1903—12, Bd 20 (Register), Lpz., 1926; Werke, hrsg. v, K. Schlechta, Bd 1—3, Munch., 1960· Werke Kritische Gesamtausgabe in 30 Bd, Bd l — , B.— N. ?., 1967 — ; Gesammelte Briete, Bd 1—5, Lpz., 1902—092; в рус. пер.— Полн. собр. соч., т. 1—9, М., 1909—12.

        Манн Т., Философия Н. в свете нашего опыта, Собр. соч., пер. с нем., т. 10, М., 1961; Одуев С. Ф., Тропами Заратустры. (Влияние ницшеанства на нем. бурж. философию), М., 1971; Jaspers К., Nietzsche, В., I9603; Heidegger М., Nietzsche, Bd 1—2, Stuttg., 1961; Bertram E., Nietzsche. Versuch einer Mythologie, B., 1965″; Putz P., Fr. Nietzsche Stuttg., .19752 (библ.).

Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия.Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов.1983.

НИЦШЕ

Фридрих (род. 15 окт. 1844, Реккен, близ Лютцена, Саксония – ум. 25 авг. 1900, Веймар) – нем. философ. Дед и отец Ницше были пасторами, отец его умер в 1849. Свои первые стихи и соч. Ницше написал в десятилетнем возрасте. В 1858 поступил в наумбургскую школу в Пфорте. В 1864-1868 изучал филологию в Бойне и Лейпциге. Уже в апр. 1869 благодаря рекомендации филолога Ф. В. Риталя он получил в Базеле место профессора, которое в 1878 вследствие болезни вынужден был оставить. С 1871 состояние здоровья Ницше все более ухудшалось, иногда ему приходилось переносить поистине адские страдания. Его терзала мучительная болезнь глаз, ведущая к полной потере зрения. В декабре 1888 Ницше был разбит параличом. Вскоре у него наступило помрачение ума. Его сестра Элизабет Фёрстер-Ницше ухаживала за ним до самой его смерти и после этого взяла на себя заботу о наследии философа. Ницше был человеком болезненным, необщительным и неловким. Стыдясь своих недостатков, он старался держаться с преувеличенным достоинством. Поскольку Ницше был погружен лишь в мир порожденного им идеального образа человека (сверхчеловека) и обречен на одиночество, то в конце концов жизнь для него стала нереальной, иллюзорной и даже привела его к самообожествлению. В 1872 вышла первая книга Ницше «Рождение трагедии из духа музыки». Его учитель Ритчль и Ульрих фон Виламович-Меллендорф сочли ее ненаучной и отвергли. В своих «Несвоевременных рассуждениях», которые были написаны в 1873 – 1876, Ницше обрушился на Д. Ф. Штрауса и сторонников историзма, превознося в то же время Шопенгауэра и Рихарда Вагнера. С Вагнером он вскоре порвал. Книга «Веселая наука» (1882, окончательная редакция – 1886) непосредственно предшествовала знаменитому произв. Ницше «Так говорил Заратустра» с подзаголовком «Книга для всех и ни для кого» (I ч. – 1883, первое полн. издание – 1892). Эту свою работу Ницше считал «самой глубокой из всех книг, которыми обладает человечество». Создавая это произв., «Ницше весь был во власти чар, навеянных архетипом «древнего мудреца». Он отождествлял себя с образом Заратустры, воплотившего в себе сознание, вышедшее за пределы человеческих возможностей… В этом отождествлении слились в удивительно тесную связь судьба Ницше и его определенная философская концепция» (Fr. Seifert, С. G. Jungs, Lehre von UnbewuЯten und den Archetypen, в «Universitas», IX, 8, 1954). Своим осн. программным произв. Ницше предполагал сделать книгу 4 Воля к власти» (попытка «переоценки всех ценностей»), но оставил лишь массу заметок и афоризмов, созданных в процессе ее подготовки. Этот материал, изданный Э. Фёрстер-Ницше и П. Гастом, появился в 1906 под общим названием «Воля к власти». Значительное влияние на ницшеанскую философию оказали волюнтаристская метафизика Шопенгауэра и дарвиновский закон борьбы за существование. Отправляясь от этих учений, Ницше стремился создать идеал нового человека, сверхчеловека, призванного уничтожить все лживое, болезненное, враждебное жизни. Его философия должна была занять место того философского нигилизма, приближение которого он видел. Борясь против христианства, Ницше утверждал, что продуктом его является «рабская мораль» – во всяком случае, ему известен лишь «инфантильный, поэтический образ Христа, наделенный сентиментальной мягкостью и пассивностью» (Г. Зигмунд). Он боролся и против буржуа, мораль которых считал лживой, и против плебса, угрожавшего, как он полагал, всему благородному и возвышенному. Ницшеанская модель сверхчеловека есть не что иное, как образ человека – господина эпохи Возрождения, воплотившегося, напр., в лице Чезаре Борджа (1475 – 1510). Метафизический лейтмотив ницшеанства имеет следующее содержание: все существующее, в т. ч. и человеческое познание, есть только форма проявления воли к власти; никакого абсолютного бытия нет: бытие – это становление, но не беспрестанное возникновение нового, а лишь «вечный круговорот» всего того, что в прошлом уже повторялось бесконечное число раз («Вечные песочные часы бытия снова и снова оказываются перевернутыми»); идентичное, неизменное Я – такая же фикция, как и истинное бытие. Для современной экзистенциалистской философии важно также и следующее положение (из работы «Шопенгауэр как воспитатель»): «Человек, который не хочет слиться с толпой, должен прежде всего отбросить свою лень и следовать голосу своей совести, взывающей к нему: «Будь самим собой. Все, что ты теперь думаешь и делаешь, к чему стремишься, – все это не ты!» В противном случае ты будешь только манекеном, мыслящим по общему шаблону» («Несвоевременные размышления». М., 1906). Этот манекен, мыслящий лишь по общему шаблону, и есть нечто безличное, Man в философии Хайдеггера. Несомненно, Ницше был выдающимся критиком и писателем, создавшим новые языковые формы, виднейшим мастером афоризма, крупнейшим эссеистом и поэтом. Но понимание философии Ницше затрудняет софистическая форма, в которую она облечена, «У Ницше нельзя искать никакого покоя, в его философии нет ни окончательной истины, ни положений, которые просто можно принять на веру… Ницше может правильно понять лишь тот, кто предварительно уже получил систематическую теоретическую выучку, кто приобрел точность мышления и настойчивость. Философствовать вслед за Ницше – значит постоянно утверждать себя в противовес ему» (Ясперс). Собр. соч. Ницше вышло в 1905-1913 в 19 тт. (рус. пер.: Поли, собр. соч., М., 1910 и следующие).

Философский энциклопедический словарь.2010.

НИЦШЕ

(Nietzsche), Фридрих (15 окт. 1844 – 25 авг. 1900) – нем. философ, представитель иррационализма и волюнтаризма, поэт. Учился в Боннском и Лейпцигском ун-тах. С 1869 по 1879 – профессор Базельского ун-та (по классич. филологии). Творч. деятельность Н. продолжалась до 1889, когда он заболел душевным расстройством.

В филос. развитии Н. обычно выделяются три периода. На первом этапе Н. предстает как последователь учения Шопенгауэра, в первую очередь его волюнтаризма, и Р. Вагнера («Die Geburt der Tragödie aus dem Geiste der Musik», 1872; «Unzeitgemäße Betrachtungen», 1873). Второй период отмечен сближением Н. с позитивизмом, естествознанием («Menschliches, Allzumnenschliches», 1878; «Die Morgenröthe», 1881). Третий период характеризуется усилением метафизического элемента, постепенной разработкой учения о воле к власти («Die fröhliche Wissenschaft», 1882; «Also sprach Zarathustra»,Tl 1–3, 1883–84; «Jenseits von Gut und Böse», 1886; «Zur Genealogie der Moral», 1887; «Götzendämmerung», 1889; «Der Antichrist», 1888; «Der Wille zur Macht», опубл. 1889–1901).

Философия Н. складывалась в эпоху усиления иррационалистич., а также позитивистских и релятивистских тенденций в бурж. философии. Отвергая кантовский дуализм явления и «вещи в себе» (и в лице Канта – всю рационалистич. традицию 17–18 вв.), Н. обращается к досократовской философии, привлекающей его нерасчлененностью мысли и бытия в противоположность аналитич. тенденциям и абстрактной систематике более поздней философии. Осн. понятия философии Н. – «мир», «жизнь», «вещь», «становление», «человек» и т.д. – синкретич. плана: они призваны восстанавливать цельность бытия и получают свой конкретный смысл в зависимости от контекста. Для Н. характерно произвольное употребление общепринятых терминов; свои идеи он часто облекал в форму фрагмента, афоризма.

Мир, согласно Н., есть становление, бесцельность к-рого конкретизируется Н. в идее «вечного возвращения одного и того же». Понимая становление как чистое движение, а не как движение к.-л. определ. субстанции, Н. приходит к противоречиям, средоточием к-рых оказывается понятие «вещи», предполагающее момент устойчивого в хаосе становления (см. Werke, Bd 16, Lpz., 1912, fr. 516, 551; ср. fr. 531, 634). В основе мира лежит «воля», понимаемая многозначно: как нек-рая движущая сила «становления», имманентная действительности; как «сущее» в его динамичности (аналогично «материи» др.-греч. гилозоистов – см. там же, fr. 619); как страсть, чувство, аффект с различными оттенками (см. тамже, Bd 7, 1904, S. 28–29); как «воля к власти», к расширению своего «Я», к экспансии. У человека «воля к власти» тождественна «воле к жизни», т.е. подразумевает инстинкт самосохранения и борьбу за существование (Н. пользовался идеями Дарвина, перенося их на человеч. общество). Т.о., метафизич. проблематика, первоначально изгоняемая Н. из философии как абстрактная, возвращается в нее в форме волюнтаристич. идеализма.

«Жизнь» – центр. понятие у Н., являющегося родоначальником направления философии жизни. Жизнь – это мир в аспекте его данности познающему субъекту; это мир, рассмотренный как организм; наконец, это истина и единств. реальность, к-рой должно быть подчинено духовное начало в человеке.

Человека Н. рассматривает как биологич. организм, в процессе развития вырабатывающий все более сложные формы приспособления к окружающему миру. Человек в первую очередь есть тело; это нек-рая иерархич. структура, где интеллект есть высший слой, необходимый для сохранения низших, жизненных и жизненно необходимых инстинктов. Подчеркивая генетич. опосредованность разных уровней человеч. психики, Н. полагает, что в человеке в снятом виде наличествуют все ступени его эволюции (см. тамже, Bd 15, fr. 104; Bd 16, fr. 492 и др.).

Агностич. и прагматич. тенденция философии Н. обнаруживается в его понимании интеллекта, к-рый «не познает, а схематизирует» мир в той мере, в какой это нужно для практич. потребностей (см. тамже, Bd 16, fr. 515). Все мышление насквозь метафорично (см. темже, Bd 10, 1903, fr. 140, ср. также fr. 171, 194), причем образность еще связывает человека с действительностью, тогда как науч. понятия лишены и этой связи. Согласно П., причина, последовательность, относительность, число, закон, свобода, основание, цель и др. категории суть субъективные фикции и отнесение их к миру есть мифология (см. тамже, Bd 7, S. 33; о числе – см. Bd16, fr. 490). Вообще дискретный образ мира является иллюзорным, хотя дискретность обеспечивает возможность мышления (см. тамже, Bd 12, 1901, fr. 24 и др.).

В том же прагматич. духе Н. истолковывает и человеч. убеждения, к-рые образуют иерархию: от присущих всем людям жизненно необходимых «фикций» (см. тамже, fr. 16) до сугубо индивидуальных. В ранних произв. H. понимал эту иерархию так, что некоторая субъективная, личная мифология в условиях общественного («стадного») существования подвергается нивелированию ввиду возможных вредных ее последствий для общества путем создания мифологии коллективной. В теории познания Н. развивает идею «перспективизма»: существует множество оценок одного и того же разными субъектами, что не означает неправомерности каждой из них: «Каждый центр сил конструирует, исходя из себя, весь остальной мир» (там же, fr. 636, ср. fr. 567).

Науку Н. рассматривает «как по возможности верное очеловечивание вещей: мы учимся все точнее описывать себя, описывая вещи в их последовательности» (там же, Bd 5, 1904, fr. 112). Видя в математике «только средство самого общего знания человека», Н. пишет: «все, в применении к чему слово «познание» имеет смысл, относится к той области, где можно считать, взвешивать, измерять, – к количеству: в то время как все наши оценочные восприятия (т.е. вообще все наши восприятия) привязаны к качествам, т.е. к нашим и только нам одним принадлежащим «истинам», которые вообще не могут быть „познаны“» (там же, Bd 16, fr. 565). В ряде мест Н. предвосхищает логич. проблематику неопозитивизма, таковы, напр., его высказывания об иллюзии науки без постулатов (см. тамже, Bd 5, fr. 344); о возможности исчисления всех метафизич. систем, понятых как варианты одной схемы (см. тамже, Bd 7, S. 31); о логике практич. мышления (см. тамже, Bd 5, fr. 111) и др.

Э т и к а и э с т е т и к а. В этике Н. выступает как представитель нигилизма. Совр. культура оценивается им как культура «декаданса»: возрастание роли интеллекта ослабляет основные, первонач. инстинкты человека, уничтожает ощущение слитности его с миром; жизнь как единств. абс. ценность умаляется в ее значении. Для культуры эпохи декаданса, по Н., характерны: христ. мораль с ее культом духовного и милосердием, шопенгауэровское отрицание ценности жизни и «религия сострадания». Мораль играет разлагающую роль – она есть послушание, «формальная совесть», выработанная человеком в коллективах (племенах, народностях, гос-ве, церкви), есть «инстинкт толпы», развившийся в ущерб приказыванию (см. тамже, Bd 7, fr. 198). Усматривая нарушение естеств. иерархии в преобладании историзма в мышлении (как моменте абстрагирования от настоящего, т.е. от жизни) и распространении демократич. идеологии, закрепляющей «стадные» инстинкты, H. обрушивается на социализм, на рабочее и массовое движение вообще, на христианство и его мораль, на все то, что проникнуто «демократическим» духом. Критика культуры у Н. – это критика изнутри, средствами «декаданса». Н. с его теорией «вечного возвращения» отрицает обществ. прогресс, противопоставляя ему amor fati (любовь к судьбе), отвергает с антидемократич. позиций идеи равенства и справедливости как разлагающие цельность человеч. природы, защищает социальную иерархию и развивает элитарную концепцию абс. господства «высшей касты» – немногих людей, имеющих право «воплощать счастье, красоту, добро», над подавляющим большинством – «посредственностью», к-рую не общество, а сама природа будто бы предназначила к тому, чтобы быть «общественной пользой, колесом, функцией»: «для посредственного существовать в качестве посредственного – счастье» (там же, Bd 8, S. 301, 303). Призывая к «переоценке всех ценностей», Н. видит идеал в возвращении к первично-жизненному, к естественному, в к-ром требование свободы человеч. личности от лицемерных притязаний бурж. морали сочетается с апологией инстинктивных сторон в человеке. Образ «сверхчеловека» отражает те же стороны его критики морали: это образ человека, индивидуалистически преодолевающего нынешний мир и нынешних людей – вне всяких моральных норм и с крайней жестокостью; но это также и идея «человека будущего», оставившего позади современность с ее пороками и ложью. Образ «сверхчеловека» – это и культ сильной личности, одержимой волей к власти.

В своей критике и отрицании морали Н. пытается опереться на нек-рые филос. доводы. Во-первых, механистич. идея абс. детерминизма приводит Н. к выводу о полной произвольности всех критериев морали (Н. отрицает существование свободы воли), поскольку все человеч. поступки внешне обусловлены, а потому моральная оценка к ним неприложима. Во-вторых, согласно Н., все формы человеч. поведения маскируют «волю к власти», к-рая у людей слабых проявляется как воля к «свободе», у более сильных – как воля к большей власти и, если безуспешно, то как воля к «справедливости», у самых сильных – как любовь к человечеству, чем прикрывается стремление к подавлению чужой воли (см. тамже, Bd 16, fr. 776). Позитивистские и волюнтаристские представления Н. тесно связаны и с его атеизмом, из к-рого для Н. вновь следует отрицание морали. Наконец, представление о хаотичности мира, об отсутствии в нем закономерного развития (противоречащее детерминизму) означает для Н. и бессмысленность морали.

Для Н. как философа жизни критерием оценки всех явлений духа служит степень автоматич. включенности человека с их помощью в стихийный и нерасчлененно-целостный поток жизни. Ценность искусства, напр., в его аналогичном подобии жизни, его «энергийности». Рассматривая иск-во как «метафизическое дополнение действительности – для преодоления последней» (там же, Bd 1, 1909, fr.167), H. выделяет в нем два начала: «дионисийское» (стихийное, оргиастическое, экстатическое) и «аполлоновское» (просветленное, гармоническое, рефлективное). Эти противоборствующие силы характеризуют само бытие, причем дионисийское, изначально-жизненное лежит в основе бытия; идеал культуры заключается в опосредовании и достижении равновесия этих полярных начал. Иск-во – это сублимация чувств. удовольствия; восприятие произведения иск-ва сопровождается возбуждением полового инстинкта, опьянением, жестокостью (как глубинными состояниями психики); их смешение производит эстетич. состояние; иск-во есть «избыток, излияние цветущей телесности в мир образов и желаний» (там же, Bd 16, fr. 801, 802). Биологизируя эстетику, H. определяет ее как «прикладную физиологию», а в эстетич. чувстве видит интуитивную оценку явления как полезного или вредного для организма (там же, fr. 804).

Многие идеи Н., выраженные им в неясном и несистематич. виде, получили развитие в философии жизни, позитивизме, прагматизме, феноменологии, экзистенциализме. Из философов, непосредственно и сознательно примыкавших к Н., следует отметить Файхингера с его фикционализмом, видевшего в Н. своего осн. предшественника; Зиммеля с его концепцией целостной «жизни», к-рый обнаруживает близость к H. и в идее борьбы за существование («воля к жизни»), и в морали; Клагеса, развившего иррационалистич. идеи Н. о духе и познании как враждебных жизни; Шпенглера, в философии истории к-рого была развита идея культурных циклов, подготовленная представлениями Н. о «вечном возвращении» и о действительности как организме. Н. предвосхитил идеи и установки психоанализа в понимании человека как единства нескольких уровней, в своей борьбе с моральными предрассудками (ср. там же, Bd 7, fr. 35–37, 46 и др.), в концепции иск-ва и творчества (гениальность как форма невроза – см. там же, Bd 16, fr. 812) и т.д. Раннего Фрейда с Н. сближает генетич. подход к психике, объясняющий явления высшего уровня из связи с явлениями низших уровней. «Воля к власти» в близких значениях фигурирует у Г. Адлера и Юнга для обозначения одного из комплексов.

Н и ц ш е а н с т в о – течение, связанное с именем Н., было одним из самых реакц. явлений в культурной жизни Европы и особенно Германии первых десятилетий 20 в. Оно представляло собой продукт приспособления отд. сторон и идей философии Н., с одной стороны, к потребностям национализма и милитаризма, получивших законченное выражение в фашизме, а с др. стороны – к декадентскому эстетству начала века. В обоих случаях на первый план в ницшеанстве выступали моральный релятивизм, человеконенавистнич. идеи, волюнтаризм, идеи сильной личности, расизм и антисемитизм. Мелкобурж. круги, тяготевшие к ницшеанству, были захвачены критикой Н. капитализма, мещанской, филистерской морали, утилитаризма, его иррационализмом и алогизмом. Фашистские идеологи (А. Розенберг и др.) стремились опереться на философию Н. для оправдания политики «третьего рейха». Превращению философии Н. в профашистскую идеологию способствовала, в частности, деятельность кружка, группировавшегося вокруг сестры Н. – Э. Ферстер-Ницше, к-рая не останавливалась даже перед фальсификацией его соч. (см. К. Schlechtа, Der Fall Nietzsche, Münch., 2 Aufl., 1959). Фашисты (пытавшиеся использовать в своих целях и Гёте, и Гёльдерлина, и нем. классич. идеализм) обратились к идеям Ницше о зависимости духа, языка, мышления от расы для обоснования расизма.

В трудах марксистских критиков содержится критика ницшеанства как явления, выразившего идеологию реакц. классов. В своем конечном значении, в объективно-историч. условиях своего распространения, философия Н., как писал Меринг, была «…прославлением крупного капитала, и в этом своем качестве она нашла широкую публику» (Лит.-критич. статьи, т. 2, М.–Л., 1934, с. 508–09). Плеханов видел в аморализме Н. «… настроение, свойственное буржуазному обществу времен упадка…» и отмечал, что «… новейший индивидуализм, нашедший себе самого яркого представителя в лице Фридриха Ницше, является протестом против поступательного движения м а с с ы, поскольку в нем сказывается не опасение за права личности, а боязнь за классовые п р и в и л е г и и» (Избр. филос. произв., т. 3, 1957, с. 409, 446–47).

Соч.: Werke, Bd 1–19, Lpz., 1903–13, Bd 20 (Register), Lpz., 1926; Gesammelte Werke. Musarion-Ausgabe, Bd 1–23, Münch., [1920 ]–29; Werke und Briefe. Historisch-kritische Gesamtausgabe: Werke, Bd 1–5, Münch., 1933–40; Briefe, Bd 1–4, Münch., 1938–42; Werke, hrsg. von K. Schlechta, 2. Aufl., Bd 1–3, Münch., 1960; Gesammelte Briefe, Bd 1–5, Lpz., 1902–1909; в рус. пер. – Полн. собр. соч., т. 1–3, 9, М., 1909–1912.

Лит.: История философии, т. 3, М., 1959, с. 356–60; Одуев С. Ф., Реакционная сущность ницшеанства, М., 1959; Шварц Т., От Шопенгауэра к Хейдеггеру, пер. с нем., М., 1964; Файгингер Г., Н. как философ, М., 1902; Трубецкой Е. Н., Философия H., M., 1904; Миртов Д., Нравств. автономия по Канту и Н., СПБ, 1905; Шестов Л., Добро в учении гр. Толстого и Ф. Н., СПБ, 1907; его же, Достоевский и Н. (Философия трагедии), СПБ, 1908, Берлин, 1922; Рогачев Б., Фр. Н. Схематизированная интерпретация его философии, Париж, 1909; Риль Α., Φ. Η. как художник и мыслитель, СПБ, 1909.

Общие работы: Bertram Ε., Nietzsche, В., 1918; Αndlеr Сh., Nietzsche. Sa vie et sa pensée, t. 1–6, P., 1920–31; Vaihinger H., Die Philosophie des Als-Ob, 7 und 8 Aufl., Lpz., 1922, S. 771–90; Liebmann W., Nietzsche für und gegen Vaihinger, Münch., 1923; Jaspers К., Nietzsche, 3 Aufl., В., 1950; его же, Nietzsche und das Christentum, 2 Aufl., Münch., 1952; Wolff H. M., Fr. Nietzsche. Der Weg zum Nichts, Bern, 1956; Kaufmann W., Nietzsche: Philosopher, psychologist, antichrist, Ν. Υ., 1956; Löwith К., Nietzsches Philosophie der ewigen Wiederkunft des Gleichen, Stuttg., 1956; Mehring F., Lukáсs G., Fr. Nietzsche. Gesammelte Aufsätze, В., 1957; Кremer-Marietti Α., Thèmes et structures dans l’oeuvre de Nietzsche, P., 1957; Stambaugh J., Untersuchungen zum Problem der Zeit bei Nietzsche, Den Haag, 1959; Heidegger M., Nietzsche, Bd 1–2, Stuttg., 1961; Heftriсh E., Nietzsches Philosophie. Identität von Welt und Nichts, Frankf., [1962 ]; Schlechta K., Anders Α., Fr. Nietzsche. Von den verborgenen Anfängen seines Philosophierens, Stuttg., 1962; Кerkhоff M. H., Physik und Metaphysik, Münch., 1963 (Diss.); Bartuschat W., Nietzsche. Selbstsein und Negativität. Zur Problematik einer Philosophie des sich selbst vollendenden Willens, [Hdlb. ], 1964 (Diss.).

H. и естествознание. Steverding В., Nietzsches Verhältnis zur Naturwissenschaft und Naturphilosophie, Münster, 1951 (Diss.); Mittasсh Α., Fr. Nietzsche als Naturphilosoph, Stuttg., 1952.

H. в истории философии. Oehler R., Fr. Nietzsche und die Vorsokratiker, Lpz., 1904; SimmeI G., Schopenhauer und Nietzsche, 3 Aufl., Lpz., 1923; Вianquis G., Nietzsche en France, P., 1929; Nietzsche. Études et témoignages…, P., 1950; Emge C. Α., Der «umgedrehte Platonismus». Anregungen Nietzsches zur Situationsphilosophie, Wiesbaden, 1951; его же, Über das bleibende Erbe Nietzsches, Wiesbaden, 1955; Quinze années d’études nietzschéennes en France, P., 1962–63 (La Revue des lettres modernes, No 76–77); Löwith K., Von Hegel zu Nietzsche, 5 Aufl., Stuttg., 1964.

Этика H. Heimsoeth H., Metaphysische Voraussetzungen und Antriebe in Nietzsches «Immoralismus», Wiesbaden, 1955; Benz E., Nietzsches Ideen zur Geschichte des Christentums und der Kirche, Leiden, 1956.

Э с т е т и к а H. Diem G., Das Wesen der Kunst im Denken Nietzsches, Köln, 1954 (Diss.); Schwanauer F., Die Literaturtheorie Fr. Nietzsches, Stuttg., 1963; Schulte G., Das Verhältnis von Kunst und Erkennen in der Philosophie Nietzsches, Köln, 1961.

Ал. В. Михайлов. Москва.

Философская Энциклопедия. В 5-х т. — М.: Советская энциклопедия.Под редакцией Ф. В. Константинова.1960—1970.

НИЦШЕ

    НИЦШЕ (Nietzsche) Фридрих (15 октября 1844, Рекке, ок.

    Лютцена, Саксония — 25 августа 1900, Веймар) — немецкий • философ, крупнейший представитель “философии жизни”. Родился в протестантской пасторской семье. В раннем детстве теряет отца ( 1849), к которому сохранил теплые и нежные чувства (позднее, в автобиографии “Ессе Homo”, прямо указывает на родство своего заболевания с заболеванием отца и даже толкует свой “кризис” как повторение судьбы отца). С 1858 по 1864 посещает птаназию в Шульпфорте, затем изучает в Бонне и Лейпциге классическую филологию; знакомится с главными произведениями А. Шопенгауэра, оказавшего на него наиболее сильное и длительное влияние. В 1869—79 профессор классической филологии Базельского университета. Во время Франко-прусской войны 1870—71 — санитар. С 1868 поддерживает тесные дружеские творческие отношения с Рихардом Вагнером и его женой Козимой, однако начиная с 1876 отношения с ними (после резкого разрыва) практически прекращаются. В конце этого первого периода духовного и творческого развития Ницше в его жизнь вступает другой мощный фактор: болезнь (1873) — сильнейшие головные боли, периодические припадки, потеря сил, временная слепота и т. п. Однако Ницше отказывается от услуг современной ему медицины; в силу зависимости от климатических условий ему приходится менять места своих сезонных пристанищ (в основном это горные деревушки Швейцарии и Италии). Из-за “болезни” он оставляет преподавание в Базельском университете. В этот первый период, уже омраченный его заболеванием, Ницше публикует сочинение “Рождение трагедии из духа музыки” (Die Geburt der Tragцdie aus dem Geiste der Musik, 1872), которое вызывает двойственную реакцию у его коллег-филологов, и “Несвоевременные размышления” (Unzeitgemдsse Betrachtungen, 1873—76). Второй период в жизни Ницше — от окончательного разрыва с Вагнером до появления “Так говорил Заратустра” (Also sprach Zarathustra, 1883—85), “Человеческое, слишком человеческое” (Menschliches, Allzumenschliches, 1878—80), “Веселая наука” (Die frцhliche Wissenschaft, 1882), “Утренняя заря” (Morgenrцte, 1881). В третий период он создает свои главные труды: “По ту сторону добра и зла” (Jenseits von Gut und Bцse, 1886), “Сумерки идолов” (Gцtzen-Dдmmerung, 1889), автобиографию “Ecce Homo” (1888). В этот период он формулирует идею “вечного возвращения” и начинает разрабатывать учение о воле к власти. Из-за резкого обострения болезни (удар настигает его в Турине) 3 января 1898 он помещается его другом Овербеком в психиатрическую больницу

    Ницше не был философом ex professio и рассматривал свое “философское дело” как учение (не как метод, “систему” или теорию). Отсюда его резкое противопоставление собственного стиля философствования философии “специалистов”, “ученым философам”. Он “проповедовал” свои взгляды, т. е. придавал самому акту учительства решающую роль в преобразовании человеческого понимания смысла и целей жизни. Но в отличие от философов досократовских и тех, кто пришел на место Сократа, он не учил философии как искусству жить. Все главные его персонажи учат не истинной жизни (как Сократ, Шопенгауэр, Заратустра или Дионис-философ), а тому, чтоесть сама жизнь. За учением стоит Учитель, идеал избранного способа понимать жизнь. Другими словами, мысль всегда проявляет себя через избранный мыслителем способ (“перспективу”) жизни, драматическая театрализация образов мысли актуализирует возможные способы жизни. Под учением Ницше следует понимать разновидность духовного упражнения, т. е. обновляющее повторение того, что уже много раз было повторено. Жизнь —это полнота обновляющих себя повторений, и в этом смысле она —противоречие. Учительство Ницше, его воспитательная миссия не требует учеников или тех, кто мог бы принять на себя груз ответственности за мысль учителя; речь Ницше не обращена к разуму Другого. Образ Ницше-философа отчужден и неопределенен в силу его отказа от любой “мертвой маски”: пророка, аскета, мудреца, скептика и т. п. Философствование есть непрестанная духовная трансфигурация: Ницше переходит из одного состояния мысли в другое, не удерживая их в одном-единственном и неизменном переживании собственного Я, но обретая себя в каждом из них как в законченной форме. Творчество Ницше как “воспитателя человечества” содержит взаимосвязанные, но относительно самостоятельные комплексы: учения о “великом стиле”, о методе, о переоценке всех ценностей, о “вечном возвращении”, о воле к власти.

    УЧЕНИЕ О ВЕЛИКОМ СТИЛЕ. Будучи одним из наиболее выдающихся немецких стилистов, Ницше устанавливает правила чтения для собственных произведений, указывая прежде всего на две наиболее значимые формы своего стиля: афоризм и дифирамб. Аналитическому срезу письма Ницше соответствует афористическая форма, патетическому — дифирамбическая (песнь). Переход между ними — в интенсивности ритмического изменения общего порядка высказывания. Афоризм образует порядок законченного высказывания, не сводимый к своей логико-грамматической или синтаксической структуре. Цель его — передать читателю не мысль или идею, подкрепляя их доказательством, убеждающей метафорой или удачным риторическим оборотом, а всю специфичность данного мгновения письма и все своеобразие того телесного жеста, которым нечто высказывается и одновременно скрывается. Телесный жест предстает в виде единой непрерывной ритмической кривой, проходящей в одно мгновение через множество точек, сил-мгновений, пульсирующих в тексте, того, что Ницше называл “нюансами”. Афоризм — форма вечности, собиратель мгновений-нюансов. На афоризм проецируется форма вечного возвращения того же самого как иного, и сам он есть лишь свидетельство идеи “вечного возвращения” на уровне письма. Афоризм может распадаться на еще более мелкие фрагменты, имеющие также характер законченного высказывания (напр., краткие сентенции, эпиграммы, аллюзии, двусмысленности, шутки, смеховые паузы, восклицания, крики и т. п.). Музыкальная ритмическая пластика оказала глубокое влияние на построение ницшевской фразы.

    УЧЕНИЕ О ГЕНЕАЛОГИЧЕСКОМ МЕТОДЕ (СИМПТОМАТОЛОГИЯ). Суть ницшевского критического метода состоит (см. “Генеалогию морали” (Zur Genealogie der Moral)) в обновлении традиционной техники филологического (этимологического) изыскания на основе следующего метафизического постулата: “природной” неизменности ставшего бытия противостоит бытие становления. Вместо “становления бытия” — “бытие становления”. Видимый мир — лишь видимость, а то, что могло бы быть высшей причиной, отсутствует. Мало сказать, что Бог умер, надо еще показать, что Его смерть так и не стала событием. Знак приравнивается симптому, философ и должен быть симптоматологом или дешифровщиком знаков культуры. За любым из знаков, которыми мы пользуемся как чем-то устоявшимся (по привычке, по случаю или по принуждению), всегда скрыт некий процесс, который и был подвергнут переработке. Симптом — знак бессилия жизни, полная и сильная жизнь есть событие (или “счастливый случай”), но не казус, не повод, не случайность и не происшествие. Т. к. всякий знак указывает на некоторое проявление болезненного состояния западной культуры, то, раскрывая смысл того или иного симптома, мы открываем источник болезни культуры. В “Генеалогии морали” Ницше пытается применить симптоматологическую технику анализа к ряду моральных утверждений, характерных для различных дискурсов христианизированной культуры (напр., по отношению к аскетическому идеалу).

    УЧЕНИЕ О ПЕРЕОЦЕНКЕ ВСЕХ ЦЕННОСТЕЙ. Все ценности, на которых построена культура Запада, должны быть пересмотрены, ибо эта культура сформировала себя в круге платоновско-христианских понятий о подлинном и неподлинном мире, под знаком пренебрежения к миру посюстороннему и обесценивания жизни как лишь преддверия к другой, потусторонней жизни. На самом деле нет никакого иного мира, кроме того, что дан в перспективном его усмотрении: совокупность перспектив и делает мир тем, чтоон есть (см. Перспективизм). Ницше говорит об эпохе мирового нигилизма — длительном и непрерывном процессе отхода христианизированного человечества от ценностей посюстороннего опыта жизни (поворотный пункт — появление “теоретизирующего человека” по имени Сократ). Критика культуры — это лишь наблюдение философа-симптоматолога за мировым процессом вырождения христианизированного человечества.

    “Смерть Бога” — один из ключевых символов, используемых Ницше для обозначения наступления новой всемирной эпохи переоценки всех ценностей, следующей за эпохой нигилизма. “Смерть Бога” как символ мирового События знаменует собой не просто утрату веры в высшие ценности, но то, что мир нуждается в другом порядке ценностей и утверждении их новой иерархии. Для Ницше “Бог, который умер”,— лишь тот Бог, который может умереть, т. е. это скорее всего пантеон прежних богов, предрассудки верований, нежели Бог “как таковой”, Высшая инстанция бытия, что не имеет im лица, ни имени, ни звания, ни церкви, ни “креста и распятия”,— это принцип становления. Появление в “Так говорил Заратустра” профетической темы сверхчеловека неотделимо от события смерти Бога и темы преодоления человека.

    УЧЕНИЕ О ВОЛИ К ВЛАСТИ. Воля к власти есть основной и всеопределяющий принцип жизни, отрицающий статус “субъекта” и вообще всякую телеологию, причинность, начало, закон, необходимость и т. п. Воля к власти — праформа существования живого, она не может быть сведена ни к чему иному, не имеет смысла и цели. Принцип воли к власти Ницше переносит не только на области человеческой активности, но и на неживую и органическую Природу: Воля к власти имеет характер расширения и подъема, снижения и падения; она иерархически организует завоеванное пространство жизни, разделяя его на ранги, придавая каждому из них коэффициент ценности. И так продолжается до тех пор, пока воля не найдет для себя последний объект приложения сил — саму себя: тогда начинается процесс дезинтеграции и распада, деления воли к власти и она перестает существовать как один из центров силы.

    УЧЕНИЕ О ВЕЧНОМ ВОЗВРАЩЕНИИ. Под вечным возвращением Ницше понимает “бытие становления”: нечто становится, вечно возвращаясь, но возвращаясь как иное себе. В ходе этого возвращения особую роль играет повторение того же самого как иного, ибо повторение строится и как забвение, и как воспоминание. Вспоминается “лучшее”, забывается “худшее” (это регулирование “возврата” через анамнез явно противостоит платоновскому припоминанию). Надо научиться roBopirre жизни “Да” (Ja-Sagen), т. е. не помнить ее “неудач” и “падений”. Вечное интерпретируется как вечно становящееся, т. е. в своей неизменности становления оно не может не распадаться на себя повторяющие мгновения.

    Влияние Ницше на философию 20 в. было огромным. Нет ни одного крупного европейского философа, который так или иначе не откликнулся бы на идеи Ницше. Прямое влияние идей Ницше можно отметить в “Закате Европы” О. Шпенглера (попытка построить морфологию культур на основании идей Гёте и Ницше), теориях архетипа, интровертивной и экстравертивной личности, анализе сновидческой логики К. Г. Юнга. Ход ницшевских исследований продолжают такие, напр., книги, как “Происхождение немецкой драмы” В. Беньямина, двухтомное собрание лекций о Ницше М. Хайдеггера, введение в философию Ницше К.Ясперса, “Диалектика Просвещения” Т. Адорно и М. Хоркхаймера. Книги М. Фуко “Надзирать и наказывать. История тюрьмы”, “Воля к познанию” (первый том “Истории сексуальности”) — своего рода исторические комментарии к “Генеалогии морали”. Областью наибольшего влияния Ницше остается по преимуществу философско-художественная мысль, оно не распространяется на “научную”, “позитивную” философию (неокантианство, структурализм, аналитическая и феноменологическая философия). Начиная с 1960-х гг. в европейской интеллектуальной жизни появляется феномен “французского Ницше”: герменевтически-феноменологический подход к изучению его наследия характерен для П. Рикера и его последователей, своеобразная постпсихоаналитическая критика ницшевского текста — для Дерриды, к постструктуралистской аналитике можно отнести работы Ж. Делеза о Ницше-философе.

    Соч.: Werke. Kritische Gesamtausgabe in 30 Bd., hrsg. v. G. Colli u. M. Montinari, Bd. 1-22. B.-N.Y, 1967-; Werke, Bd. 1-3, hrsg. v. K. Schlechta. Münch., 1956; Gesammelte Briefe, Bd. 1-5, 2 Aufl. Lpz., 1902-09; Соч. в 2 τ. Μ., 1990.

    Лит.: ГалевиД. Жизнь Фридриха Ницше. СПб.—М., 1911; Шестов Л. Добро в учении гр. Толстого и Фр. Нищие. СПб., 1903; Он же. Достоевский и Ницше (философия трагедии). СПб., 1903; Хайдеггер М. Слова Ницше “Бог мертв”.— в кн.’. Он же. М., 1993, с. 168—217; Бибихин В. В. Работы М. Хайдеггера по культурологии и теории идеологий (европейский нигилизм). М., 1981; БатайЖ. Внутренний опыт. СПб., 1997; Д&юзЖ. Ницше. СПб., 1997; Недорога ‘В. А. На высоте Энгадина. Фридрих Ницше.— В кн.: Выражение и смысл. М., 1995; Свасьян К. Фридрих Ницше: мученик познания.— В кн.: Ницше Ф. Соч. в 2 т., т. 1. М., 1990, с. 5-46; Jaspers К. Nietzsche, 3 Anil. В., 1950; Heidegger M. Nietzsche, Bd. 1—2. Stuttg., 1961.

    В. А. Подорога

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль.Под редакцией В. С. Стёпина.2001.

НИЦШЕ

I(Фридрих-Вильгельм Nietzsche) — знаменитый немецкий писатель, родился в 1844 г. в прусской пров. Саксонии. Отец его был протестантским пастором. В 186… смотреть

НИЦШЕ

НИЦШЕ (Nietzsche) Фридрих (15.10.1844,
Рёккен, около Лютцена, Саксония,- 25.8.1900, Веймар), немецкий философ,
представитель иррационализма и волюнта… смотреть

НИЦШЕ

Ницше (Фридрих Вильгельм Nietzsche) — знаменитый немецкий писатель; родился в 1844 г. в прусской провинции Саксонии. Отец его был протестантским пастором. В 1869 г. получил кафедру филологии в Базельском университете. Во время франко-прусской войны был санитаром; с тех пор у него появились первые признаки мозгового страдания. Он долго жил в Италии, в Сорренто и в Риме, но здоровье его ухудшалось; в 1879 г. он окончательно оставил профессуру и стал жить уединенно в Италии и Швейцарии. Следующие годы, несмотря на тяжкие страдания, были самыми плодотворными в авторской деятельности Н. В 1880 г. душевный недуг окончательно разразился, и с тех пор Н. живет больным, сначала в лечебнице в Иене, потом у своей матери близ Наумбурга. Философская деятельность Н. не представляет стройной системы, исходящей из вполне установленных начал. Н. афористичен по своей манере, а идеи его претерпевали несколько коренных метаморфоз. Он вышел из метафизики Шопенгауэра, потом отверг ее во имя рационализма, и под конец пришел к оригинальному, полумистическому мировоззрению. Во всех этих фазисах философского развития Н. имеет значение не теоретической стороной своего учения, а своим художественным темпераментом. В первом фазисе развитая Н. был горячим вагнерианцем; во втором он сошелся с Полем Рэ и увлекался его естественнонаучными учениями; в третьем фазисе его философия принимает мистический оттенок. Главнейшие труды первого периода: «Quellen des Diogenes Laertius «, «Die Geburt der Tragö die aus dem Geiste der Musik» (1872) и «Unzeitgem ä sse Betrachtungen». В первой из этих работ, филологической по существу, Н. выводит начало искусства из взаимодействия двух противоположных эстетических элементов в природе — дионисовского и аполлоновского. Дионисовским он называет начало оргиазма, сказывающееся в восторженных телодвижениях, в сочетании радости и скорби, наслаждения и ужаса, когда уничтожаются обычные пределы бытия и человеческая личность сливается с природой; princi p ium individuationis уничтожено и путь к первоисточникам бытия открыт. Сущность дионисовского начала становится ясной в физиологическом явлении опьянения. Соответствующее ему искусство — музыка. Противоположность дионисовскому началу составляет стремление к созданию форм; Н. усматривает его в Аполлоне, боге созидательных сил. В нем соединяются свобода от всяких необузданных порывов и мудрое спокойствие. Он самое возвышенное воплощение principii individuationis, т. е. сохранения пределов личности, <i>меры</i> в эллинском значение слова. Сила этого созидательного стремления проявляется в прекрасном искусственном мире сновидений. Ему соответствует пластическое художество. Из сочетания этих двух элементов вышла аттическая трагедия, а из нее — все позднейшее искусство; первоначальный хор — дионисовский элемент ее, создавший из себя, в силу аполлоновского стремления, самую драму, т. е. как бы искусственный мир видений. Диалог — аполлоновский элемент трагедии. Говорящие на сцене герои — аполлоновские образы, в которых объективируется Дионис, первоначальный трагический герой; они только маски, скрывающие вечно присущее божество. Это понимание двух элементов искусства Н. вывел из глубины своего собственного существа; оно же объясняет постоянные перемены его философских идей. Эти идеи, по его собственным словам, — маски, аполлоновские образы, за которыми скрывается его дионисовское «я». Стихийное, дионисовское начало Н. ставит выше всего, так же как и вышедшее из него искусство, т. е. главным образом музыку. Культуру аполлоновского, рассудочного характера Н. производит от Сократа, «основателя диалектики и теоретичности», мнящей себя способной дойти путем разума до первооснов бытия. Кант нарушил этот оптимизм и проповедовал «философию воздержания». Критикой разума он открыл путь для возрождения философии в Шопенгауэре, который показал доступ к непознаваемому в интуитивном, т. е. дионисовском элементе души. Из 4-х отдельных брошюр, составляющих «Unzeitgem ä sse Betrachtungen» самая значительная — «Vom Nutzen und Nachthei l der Historie fü r das Leben». «Историей» Н. называет всю совокупность знаний, всю духовную жизнь в противоположность инстинктивной — знание прошедшего, как противоположность живой силе настоящего и совершающегося. Н. ставит вопрос, «как подчинить историю жизни» и решает, что только «поскольку история служит жизни, должны и мы служить истории». История полезна лишь до тех пор, пока, увеличивая знания, она не делает душу пассивной воспринимательницей прошлого, лишенной созидательного, пластического элемента. «Неисторическое», т. е. непосредственное творческое начало должно оставаться сильным; только сочетая историческое с неисторическим, человек становится великим: обладая великим наследием прошлого он, в то же время, не подчинен ему. Н. возводит в идеал людей, унаследовавших гений прошедшего, способных из настоящего объяснить минувшее и тем самым определить самое отдаленное будущее. Он называет их «людьми несвоевременными» (Unzeitgem ä sse), т. е. не подходящими к данному времени. Двум представителям этого идеала посвящены две другие статьи: «Unzeitg. Betrachlungen» — «Schopenhauer als Erzieher» и «Richard Wagner in Bayreuth». В них Н. развивает свое учение о гении; культ гениальности является у него проявлением метафизического в физическом существовании. Преклонение пред гениальностью Вагнера закончилось у Н. разрушением культа; в стремлении вечно развенчивать достигнутые идеалы, он порвал с Вагнером и путем долгих колебаний и внутренних жертв перешел к позитивизму. К этому второму периоду относится: «Mensc h liches, Allzumenschliches» (1876—77) — сборник афоризмов, написанных к годовщине смерти Вольтера. Здесь, под влиянием английских позитивистов, а также своего приятеля, немецкого позитивиста Рэ, Н. занялся вопросом об основах альтруистических чувств и решил его в духе утилитаризма. Свое прежнее этическое понимание он теперь опровергал, анализируя происхождение этических побуждений и превращаясь из метафизика в психолога и историка. Все афоризмы сборника сводятся к обнажению «полной человечности» (Allzum e nschlichkeit) того, что считалось святым, вечным и сверхчеловеческим. Презираемый прежде Сократ, представитель разумности, кажется ему теперь истинным созидателем культуры. Он отрицает чудо гениальности, вооружается против Вагнера и, в общем, подчиняет инстинкт разуму. Три другие сочинения этого периода: «Der Wanderer u. sein Schatten», «Morgenr ö the» и «Fr ö hliche Wissenschaft» чужды преувеличенного интеллектуализма предыдущего труда. Продолжая подчинять аффекты разуму, Н. больше настаивает на силе чувства, заставляющего подчиняться будничной и некрасивой истине только потому, что она истина. Позитивная философия имела для Н. значение тем, что она давала ему метод познавания, нужный ему для постоянных переходов настроения, и не сковывала его подобно метафизике. Поэтому так бодро звучат его слова в «Frohe Wissenchaft». В то время он уже подготовлял свою «философию будущего» и отдалялся от содержания позитивных учений. Последний период в творчестве Н. обнимает пять сочинений: «Also sprach Zarathustra», «Jenseit s von Gut und Bö se», «Zur Genealogie der Moral.», «Der Fall Wagner» и «G ötzen-Dä mmerung». Здесь Н. признает всякое знание и мышление условным и возвращается к первоначальному возвеличению аффектов и стихийной силы личности. В «Jenseits von Gut u. B ö se» он доказывает ложность понятия о добре и зле, правде и неправде и считает важным все то, что поднимает жизненность, чем производятся аффекты, без отношения к их нравственной оценке: fiat vita, pereat veritas. Он высоко ставит «силу лжи», т. е. стремление к выдуманному, и выводит отсюда значение искусства и метафизики. Область познания переносится им в мир аффектов и внушений воли. Он превозносит мир намеренного обмана и говорит, что близкий нашей душе мир должен быть нами же создан. Идеалом его является сверхжизненный образ отдельного человека, могучая воля которого — единственный критерий добра и зла. В этике и эстетике Н. Бог, человек и мир сливаются в одно общее сверхчеловеческое существо. Этика Н. основана на его понимании упадка, который создается вмешательством разума, ограничивающего стихийные инстинкты. Этот упадок начался для человечества вместе с культурой, сделав из человека больное существо, стремящееся к отрицанию самого себя. Оправдание упадка, тожественного с жизнью человечества во все времена, заключается в том, что человек — только переходная ступень к чему-то более совершенному. Цель человечества — преодолеть себя во имя более высокого идеала; чтобы достигнуть этого, нужно развивать свои человеческие страсти до апогея и в них пережить самого себя. «Сверхчеловек» (Uebermensch), для которого человек уготовляет путь самоотречением, является созданием самого человека. Стремление к красоте «сверхчеловека» заменяет прежнее стремление к добру в жизни; невозможность достижения этого мистического идеала лежит в основе контрастов, составляющих трагическую красоту души Религиозное учение Н. тесно связано с учением его об «упадке». Когда естественно-человеческое доведено до апогея, тогда пробуждается жажда божественного; чем гуще тени на человеческом, тем ярче сияет божественное — и человек сам создает божество, как противоположность человеческому. Учение Н. носит лирический характер. Он объективирует различные состояния своей души, враждебной всем установленным категориям разума и всем нравственным традициям, и в блестящих образах и афоризмах заостряет свои отрицания и утверждения. Не будучи теоретиком в философии, а скорее сильным художником мысли, Н. создал миросозерцание, соответствующее некоторым сторонам современного искусства; в его учении получили яркое выражение индивидуализм, эстетизм, жажда личной свободы. Полное собрание соч. Н. издано его приверженцами в Лейпциге. Крупных монографий о Н. не имеется. См. в «Вопросах философии и психологии» (1892—1893) статьи В. П. Преображенского, Н. Я. Грота, Л. М. Лопатина, П. Е. Астафьева (статья Грота вышла отд. брошюрой). В «Северном Вестнике» (1896 г.) напечатан интересный этюд близко знавшей Н. немецкой писательницы Лу-Андреас-Саломэ. <i> З. В. </i><br><br><br>… смотреть

НИЦШЕ

НИЦШЕ Фридрих Вильгельм (Friedrich Wilhelm Nietzsche, 1844—1900) — знаменитый немецкий философ и писатель. Р. в семье священника. Изучал класси… смотреть

НИЦШЕ

НИЦШЕ Фридрих Вильгельм (Friedrich Wilhelm Nietzsche, 1844-1900) — знаменитый немецкий философ и писатель. Р. в семье священника. Изучал классическую филологию в Бонне и Лейпциге, гл. обр. у Ричля. В студенческие годы в Лейпциге Н. познакомился с Р. Вагнером. Получив профессуру в Базеле в 1869, Ницше оставался там до 1879. В Франко-прусской войне принял добровольное участие в качестве санитара. Последующие годы Ницше провел главным образом в Швейцарии и в Италии. В 1889 в Турине заболел психическим расстройством, от которого до конца жизни не оправился.<p class=»tab»>Можно различить три периода творчества Ницше. Первый период характеризуется увлечением Шопенгауэром и музыкальной драмой Вагнера как выражением сущности шопенгауэровой философии. Ницше стремится тогда к построению мировоззрения, которое одновременно является и пессимистическим и героическим, т. е. мужественно встречающим и приемлющим страдание. Эти умонастроения идеалистического пессимизма получили выражение в его «Происхождении трагедии» (1872) и «Несвоевременных размышлениях» (1873), где Ницше выступает против культуры своего времени, главным образом буржуазной, и против «филистеров образования», которым противопоставляет героические фигуры Шопенгауэра и Вагнера. Второй период, от середины 70-х до начала 80-х годов, — период влияния буржуазного позитивизма и эволюционизма, разлагающих идеалистическое мировоззрение молодого Ницше. К этому времени относятся: «Человеческое, слишком человеческое» (1878-1880), «Утренняя заря» (1881), «Веселая наука» (1882). На основе метафизически понятого Ницше учения Дарвина с его теорией отбора, борьбой за существование возникает учение Ницше третьего периода — миф о сверхчеловеке, теория «воли к власти» как высшего закона природы, заменяющего «волю к жизни» Шопенгауэра. Произведения Ницше третьего периода: «Так говорит Заратустра» (1883), «По ту сторону добра и зла» (1886), «Генеалогия морали» (1887), «Сумерки кумиров» (1888) и т. д.</p><p class=»tab»>H. — первый крупный предвозвестник империалистической идеологии в Германии. У Н. уже наметились почти все те идеологические мотивы, к-рые постепенно развиваются в эпоху империализма и идеологически подготовляют империалистическую войну, а после нее, при всеобщем кризисе капиталистической системы, — фашизирование буржуазной идеологии. Конечно у Н. империалистическая идеология дана лишь в зачаточной форме, поскольку те объективные социально-экономические тенденции, к-рые вели к империализму, во времена Н. еще не успели развиться. Но так как именно эти тенденции стоят в центре мышления Н., он становится ведущим идеологическим выразителем всех реакционных стремлений в течение всего периода империализма.</p><p class=»tab»>Н. сейчас переживает в фашистской Германии свое третье «возрождение». Признанный при жизни только очень немногими «избранными умами», Н. начал оказывать влияние лишь тогда, когда германская радикальная буржуазная интеллигенция в предимпериалистический период стала переживать своего рода интеллектуальный кризис. На первом его этапе она приближалась к социал-демократии — в области литературы создавала натурализм.</p><p class=»tab»>В период предвоенного империализма произошло другого рода «обновление» Ницше. Он оказывал влияние как «критик культуры» и прежде всего как «философ жизни». У Зиммеля, в школе Стефана Георге и т. п. философия Н. была знаменем борьбы против «механизирования» жизни, борьбы за пробуждение «живых» сил «души», за аристократически приемлющий судьбу индивидуализм, который хотя и гордо презирает низменную, враждебную культуре действительность империализма, однако желает спокойно вкушать его плоды. Одним словом, Н. становится патроном рантьерского паразитизма.</p><p class=»tab»>Третий — фашистский — период интенсивного влияния Ницше является, с одной стороны, дальнейшим органическим продолжением второго периода, с другой — во многих отношениях далеко выходит за его пределы. Сейчас в философии Н. ищет опоры мелкий буржуа эпохи кризиса капиталистической системы. Он ищет в ней обоснования своего инстинктивного протеста против экономических и идеологических последствий капитализма, истинных причин которых не сознает, обоснования своей смутной тоски по «сильной личности», к-рая «сразу» извлечет его из хаоса.</p><p class=»tab»>В связи с такой переменой умонастроений сейчас больше всего интересуются Н. как критиком декадентства. А т. к. эта критика у Н. составляет центральный пункт его эстетики, то именно эстетические, литературно- и вообще художественно-критические элементы его философии стали теперь особенно действенны, тем более что в основе этой эстетики лежат те же неразрешимые противоречия, с которыми не могут справиться фашистские «философы» и их идеологические предшественники. В своей брошюре о Вагнере Н., характеризуя декадентский стиль, пишет, что «слово становится суверенным в предложении, предложение — в странице и затемняет ее смысл, страница живет за счет целого; целое — уже не целое… И это символизирует всякий декадентский стиль: всегда это анархия атомов, несосредоточенность воли, с точки зрения морали — свобода индивидуума , в расширенном смысле политической теории — равные права для всех . Равная сила жизни, ее трепет, ее изобилие в каждой из мельчайших ее форм, все же остальное — бедно жизнью… Целое… сложено, рассчитано, оно — не естественный, а искусственный продукт».</p><p class=»tab»>Политическое содержание этой теории декадентства совершенно ясно: декадентство означает свободу демократии. Борьба Ницше против бисмарковской формы «бонапартовской монархии» в Германии — борьба справа; он борется по той линии, к-рая очень близка современным демагогическим теориям национал-социализма. Альфред Беймлер, официальный философ германского фашизма, также достаточно ясно выражает политическое содержание теории декадентства Н.: «Сверхчеловек — это противоположность последнего человека , т. е. функционера демократически-социалистического общества» («Ницше как философ и политик»). Конечно имеются также и довольно существенные различия. У самого Н. еще отсутствуют особенно характерные для гитлеровского фашизма формы социальной демагогии.</p><p class=»tab»>Ницше прославлял капиталистическую эксплоатацию открыто, без фразерства. Его апологетизм состоял в том, что прославление капитализма он облачал в форму критики современности, в том, что соответственно этому его апология — косвенная, не прямая. Такая «критическая» форма разоблачает однако глубокое противоречие в философии Н.: его критика современности двойственна. Н., с одной стороны, не удовлетворен современным ему обществом и государством, т. к. в них недостаточно проявляется господство капиталистической верхушки («elite»). «Ему дали, — пишет Н. о рабочем, — право коалиций, политическое право голоса: что же удивительного, если рабочий ныне уже ощущает свое существование как бедственное (с моральной точки зрения — как несправедливое)?.. Если хотят цели, то следует желать и средств: если хотят иметь рабов, то глупо воспитывать их как господ». И Ницше желает, «чтобы здесь образовалось сословие особого рода людей — покорных и довольных своей судьбой — типа китайцев». Над этими «китайцами» должен господствовать класс господ, «предназначенный для отдачи приказаний». «Этого недостает в настоящем… Отсутствие более высокой формы и вульгарность фабрикантов с их красными жирными руками наводят его (рабочего) на мысль, что только случай и счастье вознесли здесь одного над другим…» Здесь Н. является «пророком» капиталистической идеологии эпохи империализма, у порога к-рой он умер; он критиковал капитализм своего времени, потому что он являлся еще несовершенной формой капитализма. С другой стороны — и неразрывно с этой критикой — Ницше критиковал культуру своего времени, беря исходным пунктом романтически идеализированные отсталые формы капитализма. Поэтому Н., как и все романтические антикапиталистические идеологи, воевал против машины. Машина повышает производительность, «но труд при ней однообразен, это вызывает противодействие, именно отчаянную душевную скуку, к-рая научает стремиться к переменчивым впечатлениям праздности». «Машина безлична, она отнимает у работы ее гордость все индивидуально хорошее или ошибочное, что связано со всякой работой без машины, — следовательно лишает ее человечности… Не надо покупать облегчения труда слишком дорогой ценой». И так далее в ряде мест, которые были бы столь же уместны у Сисмонди, Карлейля, искина и пр.</p><p class=»tab»>Эти две тенденции, само собой разумеется, исключают друг друга; ясно, что благодаря им возникает в философии Н. — и особенно в его эстетике — клубок противоречий, к-рых нельзя распутать. Возникшая так. обр. двуликость, одновременно обращенная к прошедшему и будущему, как раз вследствие своего противоречивого характера сделалась образцом для нынешней апологетики современности. У Н. эти противоречия гораздо менее скрыты, чем у его фашистских последователей. Один из последних биографов Ницше Эрнст Бертрам, ученик Георге, правильно указывает, что приведенная выше оценка декадентского стиля почти дословно заимствована из эссе Поля Бурже о Бодлере. Ницше сам никогда не делал тайны из того, что декадентская парижская литература («литература асфальта», как ее называют его бестолковые фашистские поклонники) постоянно была его любимым чтением. Ницше с увлечением говорит о таких любопытных и тонких парижских психологах, как Бурже, Лоти и другие. Он рассматривал прочтение Достоевского как «счастливый случай» своей жизни и т. п., и в его интеллектуальной биографии «Ессе Homo» y него вырвалось признание: «За вычетом того именно, что я декадент, я также противоположность его». Но так как Ницше, по основаниям, которые уже ясны из предыдущего, никак не мог осознать объективные основы своего пристрастия к декадентской идеологии, то его критика, естественно, осталась критикой декадентства внутри декадентства. Декадент Ницше, верный сын нисходящего капитализма, бунтующий вместе с тем против культурных, против эстетических симптомов этого нисхождения, в страстной тоске обращает свои взоры в прошедшее и будущее капитализма, пытается оттуда добыть эстетический идеал, чтобы спасти настоящее от декадентско-демократического упадка. Ницше — поздний плод романтики, предвестник империалистического, реакционного возрождения романтики.</p><p class=»tab»>Это возрождение романтики подготовляется у Н. прежде всего гносеологически. Своеобразие философии Н. состоит в новом, проникнутом «философией жизни» соединении радикального агностицизма и столь же радикальной волюнтаристической мистики. Н. самым энергичным образом отклоняет какую бы то ни было познаваемость объективной действительности и проповедует относительность всякого познания, при к-рой единственным критерием познания является лишь субъективное самочувствие, субъективное ощущение повышения ценности жизни. «Заблуждение сделало человека настолько глубоким, нежным, изобретательным, что могли произрасти такие цветы, как религия и искусство. Тот, кто разоблачил бы перед нами сущность мира, доставил бы нам всем пренеприятнейшее разочарование. Не мир как вещь в себе, но мир как представление (как заблуждение) так полон значения, так чудесен, таит в своих недрах счастье и несчастье». Здесь Н. — предвестник проникнутой агностицизмом «философии жизни» империалистической эпохи — в интернациональном масштабе — от Зиммеля до В. Джемса.</p><p class=»tab»>Этот агностицизм образует у Ницше одновременно философское основание для мифотворчества. Ницше смотрел на себя как на «переоценщика всех ценностей»; это значит, что для него «всемирно-историческое» дело философа заключается не в познании, а в изменении оценки (непознаваемого) внешнего мира, его задача — поставить на место бесплодного, опасного для «жизни» заблуждения заблуждение, «благоприятствующее жизни». Во всех своих созданных с этой целью мифах («Аполлон и Дионис», принцип мировой борьбы, «сверхчеловек», «белокурый зверь» и пр.) Н. мистически претворяет свою концепцию капитализма, свое представление о том, каким он должен быть. Подобные мифы не подлежат научному обсуждению, но самая их произвольность и противоречивость не умаляют их влияния в империалистическую эпоху. Наоборот. Так как объективные классовые основания для философского бегства от познания объективной действительности, для апологетики капитализма через посредство мифотворчества только возросли со вступлением капитализма в империалистическую стадию, то влияние теории познания Ницше на различных этапах, как мы видели, могло лишь усиливаться.</p><p class=»tab»>Этой теории познания соответствует в области эстетики последовательная борьба против реализма. Художественное творчество для Н. — это измышление и исправление (в вымысле, конечно) мира, к-рым мы сами утверждаем себя, удовлетворяя тем нашу глубокую потребность: «в высшей степени заинтересованное исправление вещей» в воображении поэта — «по существу фальсификация» действительности, оно как раз исключает «констатирующее, познающее объективное сознание». Искусство есть так. обр. по существу насилие: внушение, опьянение. В позднейшем наброске предисловия к своему раннему произведению «Происхождение трагедии» Н. обозначает аполлоновское (сознательное, пластическое) и дионисовское (инстинктивное, музыкальное) начала как две формы опьянения и высказывает как свое существенное раннее постижение мысль, что «невозможно жить с истиной, что воля к истине уже есть симптом вырождения…» Все элементы современной декадентски-буржуазной литературы и теории литературы привлекаются для углубления и обоснования этой теории.</p><p class=»tab»>Противоречие, к-рое Н. сам устанавливает как основу своей эстетики, есть противоречие его собственного положения, постоянно им ощущавшееся, иногда даже ясно им высказываемое, но никогда им не познанное. Он полагает, что симптомы декадентства в идеологии «современности им познаны, он критикует ее с величайшей остротой и силой. Но так как почва у Н. и у декадентов одна и та же, то он мог заимствовать масштабы своей критики лишь у того же декадентства, мог его критиковать только на его же собственной основе. Здесь и выявилась указанная нами двойственность всей философии Н.: он преодолевал (капиталистическую) современность столько же с точки зрения (капиталистического) прошедшего, сколько с точки зрения (капиталистического) будущего. Это означает, что декадентство должно оцениваться Н. столько же положительно, сколько и отрицательно. И аргументы — конечно всегда в идеолого-мифической форме — приводятся как для положительного, так и для отрицательного суждения — частью с точки зрения неразвитого, частью развитого капитализма.</p><p class=»tab»>Итак, в декадентстве Н. видит прежде всего отражение «демократического», «плебейского» духа эпохи; в переводе на яз. эстетический декадентство для него «театрально», демократично по существу. Н. различает три типа искусства:</p><p class=»tab»>1. монологическое искусство (или «разговор с богом»);</p><p class=»tab»>2. общественное искусство, предполагающее общество (societe), более утонченный вид человека;</p><p class=»tab»>3. демагогическое искусство, напр. Вагнер (для немцев), Виктор Гюго.</p><p class=»tab»>В основном борьба Н., в особенности в позднейший период, направлена против «демагогического» искусства. Главным признаком этого «вульгарного» искусства Н. считал внушение во что бы то ни стало. Это искусство отказывается от строгого построения, от средств логики, от красоты ясных и твердых линий. Оно вынуждено от этого отказаться, раз оно хочет влиять на массы, на «чернь». «К трем хорошим вещам в искусстве массы всегда были глухи: к аристократичности, логике и красоте, — не говоря уже о том, что еще лучше — именно о большом стиле…» «…Развращенное и героически хвастливое как раз противоположно большому стилю, как и нежно-обольстительное, многообразно-прельщающее неспокойное, неопределенное, напряженное, мгновенное, тайно-преувеличенное, весь сверхчувственный маскарад больных душ… Первое и главное — захватывающая поза! Нечто, что поражает и доводит до дрожи! Род… опьянения и сонной грезы, которая уже не может умозаключать и дает волю слепой склонности к подчинению и уступчивости». Если здесь Н. преодолевает Вагнера, то вместе с тем — и неизбежно — преодолевает и собственную эстетику. В годы своей молодости Н., по существу в целях эстетического оправдания Вагнера, придумал свой дионисовский принцип и противопоставил его аполлоновскому искусству. Отход от Вагнера, преодоление его, не могло однако быть связано с действительным пересмотром собственных эстетических принципов; они коренились слишком глубоко в его общественном бытии. Он мог только конструировать противоположную эстетику ad hoc (на данный случай) как средство борьбы против «вульгарного» декадентства; однако рядом с нею оставалась в силе и без изменений старая эстетика Н. — дионисовская, исходящая из опьянения, основанная на внушении, несомненно декадентская.</p><p class=»tab»>Таковы резкие, непреодолимые противоречия, образующие основной костяк всей философии и эстетики Н. Он знает лишь неподвижную, застывшую полярность существующих рядом друг с другом неразрешимых противоречий. Неспособность понять действительные противоречия действительного общественного развития в их подлинных связях приводит буржуазных мыслителей империалистического периода частью к апологетическому отрицанию этих противоречий, частью к признанию их — в искаженно-идеологич. отражении — иррациональным, мистическим «последним» фактом. Этот мистический «факт» никакой мысленной обработке не поддается и находится по ту сторону всяческой закономерности. Именно это учение о «полярности» как мистико-апологетический суррогат диалектики в реакционной философии империалистической эпохи появляется впервые в ярко выраженной форме у Ницше. Оно у него самым тесным образом связано со специальной формой апологетики — с апологетикой в форме критики.</p><p class=»tab»>Аполлоновское и дионисовское были первыми проявлениями этой философии полярности Н. Позднейшее развитие обогащает эту систему целым рядом таких полярных противоположностей, среди которых как раз решающую роль играют противоположности демагогического и аристократического, упадочного и здорового. И для двойственности всей эстетики Н. чрезвычайно характерно, что масштабы для аристократического, для «здорового» он берет из прошедшего, из истории еще не развитого капитализма. Это — Гёте, притом поздний Гёте, это — эпоха Возрождения и прежде всего Франция старого режима, XVII-XVIII вв. Следствием этого является заступничество Н. за Мольера, Корнеля и Расина против такого «дикого» гения, как Шекспир. Для большого стиля, как мы видели, Н. требует логики, жесткости, отказа от опьянения и внушения, от «театрально-демагогического». Но тут тотчас же возникает клубок неразрешимых противоречий. Казалось бы, что тем самым аполлоновское начало должно торжествовать над дионисовским. Но, во-первых, Ницше — как раз в свой позднейший период, в «Сумерках кумиров», — ставит Гёте в упрек то, что он не понял древних греков: его понимание их из-за того, что дионисовское начало осталось ему не известным, лишено мужественности. Во-вторых, Н. приходит к высокой оценке расслабленно-идиллической немецкой поздней романтики («Бабье лето» — «Der Nachsommer», 1857 — Адальберта Штифтера) — направления, которое он сам, критикуя музыку Брамса, характеризует как «меланхолию бессилия». В-третьих — и самое главное — борьба Н. против декадентства в его театрально-демагогической форме подводит Н. вплотную к прославлению французского декадентства. Непосредственно за защитой Корнеля и Расина следует уже приведенный ранее хвалебный отзыв о Лоти, Бурже, Мопассане и других представителях парижской «литературы асфальта». Все эти противоречия, прорывающиеся в апофеозе греков и Возрождения, в предпочтении Бизе (опера «Кармен») Вагнеру, ясно показывают, что Ницше колебался, как эклектик, из стороны в сторону, между романтическим эпигонством и империалистической «неоклассикой», проникнутой романтическими же элементами. Наиболее резко сказалась эта неустойчивость в отношении Ницше к Р. Вагнеру. Сначала Ницше рассматривает — и правомерно — Вагнера как представителя искусства своего поколения. Но т. к. Ницше не мог распознать характера этого времени, именно подъема немецкого капитализма в специфических формах бисмарковского грюндерства, перерастания капитализма в империализм, то на месте ясной критики мы имеем двойственность бессильной и безнадежной ненависти-любви. Сначала Ницше видит в творчестве Вагнера радостную весть о новом большом искусстве, возрождении — в соответствующей его времени форме — греческой трагедии, о соединении «большого стиля» и оформления актуальных всемирно-исторических задач настоящего. Именно потому это искусство направлено против «инстинктов (либерально-демократической) массы». Признания его можно добиться лишь борьбой (к этой борьбе относится и полемика Н. с Д. Ф. Штраусом). Однако историко-философское, эстетическое, теоретическое обоснование этого нового большого искусства, направленного, по Ницше, именно вследствие своей значительности против «инстинктов (либерально-демократической) массы», носит у Ницше с самого начала романтические черты. Творчество Вагнера при этом выступает как объединение аполлоновского и дионисовского начал, воспитывающее к новому героизму с помощью шопенгауэровского чувства слияния воедино всех живых существ в духе.</p><p class=»tab»>Эта романтически-экзальтированная апология должна была оказаться несостоятельной, когда вагнеровское воссоединение искусств предстало перед Н. на сцене Байрейтского театра в своем завершении, — тем более, что в то же время первоначальный, хотя также не чуждый внутреннего разлада восторг Ницше перед вновь основанной империей уступил место отрезвлению, романтической критике с очерченной выше двойственностью. Вагнер отныне становится для Н. представителем всех дурных тенденций отрицаемой им современности. Но и эта критика должна была стать двойственной благодаря тем принципам, к-рых держался Н. С одной стороны, он боролся против Вагнера как капитулянта перед новой империей, как капитулянта перед христианством («Парсиваль»). Н. ставит Вагнеру в упрек то, что он отпал от Фейербаха и от идей революции 1848 (Зигфрид как борец против богов) и перешел к Шопенгауэру, к христианской мистике. С другой стороны, Н. критикует Вагнера как «лицедея», как «демагога», как «неаристократического» художника, делающего слишком большие уступки массе и ее дурным инстинктам. Что именно политически означает упрек в лицедействе, Н. высказывает совершенно ясно в «Сумерках кумиров» (Gotzendammerung, 1889), где говорит о «революции как зрелище», обольщавшем умы. С одной стороны, Ницше видит в Вагнере декадента, герои которого, если с них «содрать романтическую кожу», окажутся лишь героями Флобера; с другой стороны, Ницше противопоставляет Вагнеру с его грубыми «театрально-демагогическими» эффектами «утонченных» откровенных декадентов-французов.</p><p class=»tab»>На этой центральной проблеме эстетики Н. обнаруживается противоречие, определяющее всю его позицию: попытка преодолеть декадентство на почве самого же декадентства. Полное противоречий понятие декадентства у Н. — основное понятие его эстетики и философии — есть только отражение того факта, что Н. хочет в мифотворческом предчувствии империализма заменить противоречиво-«дурной» капитализм своего времени «правильным» капитализмом. Поэтому декадентство должно иметь и «дурные» и «хорошие» стороны: «В конце концов, это дело силы: все это романтическое искусство мог бы подлинно богатый и наделенный сильной волей художник вполне перегнуть в антиромантическое или — употребляя мою формулу — в дионисовское; так же как всякого рода пессимизм и нигилизм становятся в руках сильнейшего только молотом и орудием, к-рыми строится новая лестница к счастью». Н. говорит это не только здесь. Все у Н. имеет две стороны — «хорошую» и «дурную»: логика и иррациональное опьянение, скепсис и энергия действования, пессимизм и жажда власти, культура и варварство, здоровье и болезнь. Этот забронированный в «дух» и миф эклектизм как раз своей хрупкостью и гнилью ясно выражает волю буржуазии к борьбе в период упадка, в период приближающихся решительных боев всемирно-исторического значения. Прошло уже время, когда можно было защищать капитализм с чистой совестью, честным идеологическим оружием. Все труднее отрицать внутреннее разложение буржуазной идеологии, но это разложение можно оправдывать идеологически, лирически превозносит как основу для лучшего будущего. Историческая миссия Н. состояла в том, чтобы создать основополагающую схему для буржуазной философии империалистической эпохи. Фашизм — соответственно дальнейшему процессу загнивания — все более грубо, демагогически вульгаризируя, пользуется этой схемой Н. как основой. Эстетика Н. — лишь применение этой схемы к области литературы и искусства.</p><p class=»tab»>Разумеется, это относится и к собственно писательской продукции Н. Он и как писатель стоит у порога немецкого империализма. В период, когда с неимоверной быстротой обогащающаяся, стремительно вознесенная бурным подъемом капитализма немецкая буржуазия пренебрежительно отворачивалась от литературно-художественного прошлого, чтобы создать подходящую ей ремесленнически-поверхностную литературу, Н. как писатель еще раз объединяет традиции всей немецкой классики (наследие греч. классиков через Гёте и Гельдерлина до Гейне). Эта острая оппозиция Н. пошлой современности является последовательным применением его общих философских принципов в области литературы. Она означает, что разработка немецкой лит-ой традиции у Н. есть по существу приспособление ее к идеологическим потребностям перерастающего в империализм капитализма. Н. жестоко бичует язвительнейшей насмешкой своих литературных современников в Германии за их поверхностность и банальность, за их неряшливый стиль. Но если он выдвигает против них старые традиции, то это означает первую широко задуманную попытку приспособить к идеологии нисходящей реакционной паразитической буржуазии классическую немецкую литературу, которая при всех ее недостатках и половинчатости была идеологическим выражением буржуазно-прогрессивных, часто даже буржуазно-революционных тенденций. Это приспособление, совершающееся частью при помощи грубых подделок, частью посредством исключительного выделения слабых сторон классикой при замалчивании их революционных черт, возрастает в течение всего империалистического периода и достигает своей высшей точки в лит-ой теории и практике фашизма.</p><p class=»tab»>Н. как писатель обнаруживает в своем стиле ту же двойственность, какую мы выяснили в его мировоззрении. С одной стороны, Н. примыкает к самой новой, самой декадентской лит-pe Франции. Он заимствует оттуда фельетонную манеру разработки теоретических вопросов, следует ее тенденции к отрицанию систематического построения мысли и средств его выражения — правильно построенного предложения. Как и французские декаденты, Н. вместо четкого логического развития мыслей дает намеки, туманные образы, сравнения, остроты, игру слов и пр., причем французский импрессионистический стиль все больше и больше влияет на самое содержание и форму его образов. (Почитание Гейне относится у Н. исключительно к форме: революционную полемику Гейне против «Германии» Н. превращает в формалистическую борьбу французской «легкости» стиля с немецкой «тяжеловесностью»). С другой стороны, Н. пытается в своей прозе соединить этот стиль со старомодной прециозностью позднего Гёте и некоторых поздних романтиков, в своих стихах — с классическим и романтическим пафосом. Так возникает пестрый, полный разнообразия, возбуждения живописный и заостренный стиль, к-рый однако — в самых своих стилистических принципах — обнаруживает тот же эклектический характер, как и мышление Н. Критика, к-рой Н. подвергает Р. Вагнера, — это также и стилистическая самокритика Н. в широком смысле слова. Если Н. говорит о бессодержательной патетике, об идеализме, о лишенных единства построения произведениях Вагнера, то он — бессознательно — характеризует свою собственную патетику, свой собственный идеализм, свою собственную эклектику. Его характеристика напыщенной мистики, полного фальши жречества у Вагнера есть вместе с тем бессознательная, но тем более уничтожающая критика своего «Заратустры», о котором недавно Андре Жид, в юности испытавший сильное влияние идей Н., писал в своих «Страницах из дневника», что «тон этой книги мне прямо-таки невыносим». Положительная же характеристика Вагнера у Н. — еще в большей мере самохарактеристика Н., ибо, отвергнув притязания Вагнера на подлинную монументальность, Н. называет его «нашим величайшим миниатюристом», как и «величайшим меланхоликом в музыке, полной прозрений, нежности и слов утешения, никем не предвосхищенных, — маэстро, дающим нам в звуках грустное дремотное счастье» («Вопрос о Вагнере»). Эти же черты составляют и литературные особенности поэзии и прозы Ницше.</p><p class=»tab»>Разумеется, аналогия Н. с Вагнером нуждается в некоторых ограничениях. Вагнер представлял идеологию тех людей 1848, которые перешли на сторону «бонапартовской монархии», в то время как для Н. буржуазно-демократические идеалы уже не были под вопросом — он, выступая противником Германии Бисмарка, выражал уже тенденции империализма. Однако при этом нельзя не учесть глубокого родства между Вагнером и Н., к-рое отражается также и в стиле. Оба они как представители периода большого подъема капитализма в Германии являются предвестниками импрессионизма, только Вагнер стоит в начале, а Н. в конце переходного периода. Как из пышно-патетической музыки Вагнера органически выросла музыка Рихарда Штрауса, так поэзия Н. проложила путь «свободному стиху». Со стихотворений Н. начинается распад старых связующих форм в немецкой лирике, ибо теперь она стремится к закреплению мимолетных, мгновенных настроений. И опять-таки весьма характерно, как Ницше, воспринимая ранние традиции стиля (Гёте, Гельдерлин, Гейне), совершенно лишает эти традиции их революционного характера. Свободный ритм, который напр. у молодого Гёте выражал и в области формы протест против рококо — этого стиля, характерного для абсолютизма немецких мелких властителей, — становится у Н. поэтическим субстратом паразитарного наслаждения впечатлениями и чувствами, формальным средством выражения идеологического распада. Вот почему «революция в лирике», начатая Н., не имеет ничего общего с мятежными свободными ритмами Уитмена.</p><p class=»tab»>Несмотря на это, лирика, как и проза Н., — важная веха в немецкой лит-pe. Н. является в Германии первым представителем тех стилевых тенденций, к-рые во Франции, с ее раньше развившимся капитализмом, были выражены уже Бодлером, Гонкуром и др. Лирики натуралистического движения 80-х гг. (прежде всего Герман Конради) находились под очень сильным влиянием стиля Ницше, не менее того и позднее выступавшие Момберт, Демель, Гилле. И когда в 90-х гг. под влиянием натурализма и преодолевающего его импрессионизма начинается систематическое разложение канонических форм лирики, влияние Н. возрастает еще более (Иоганн Шлаф, Арно Гольц, Пауль Эрнст). При этом патетическая сторона Н. совершенно не воспринимается (Демель — исключение), но она снова приобретает значение в лирике, когда начинается вторая из указанных нами фаз влияния Н., именно когда в центре внимания становится его философия жизни. Стефан Георге и его школа в своей лит-ой теории и практике воспроизводят на более высокой ступени развития отношение Н. к немецкой классике. Импрессионистические элементы поэзии Н. они в своей лирике включают снова в патетически-строгую и замкнутую форму. И в прозе эти два периода влияния Н. также достаточно резко отличны. Сначала влияние Н. сказывается (явственнее всего у критиков: Германа Бара и Альфреда Керра), с одной стороны, в разложении прозы, в тенденции заменить строго построенные предложения восклицаниями, междометиями, образами и пр. С другой стороны, философия Н., противопоставившая «сверхчеловека», «белокурого зверя» — «стадному животному социализма», дала молодым писателям своего времени идеологическую опору для борьбы со всегда весьма слабыми и неясными мотивами мелкобуржуазной социальной критики, характерными для начального периода натурализма. Здесь нельзя, да и не нужно перечислять имена: ряд их начинается Гартлебеном и Гольцем и кончается Зудерманом и Фульда. Во второй период непосредственное стилистическое и тематическое воздействие Н. на беллетристику и критику ослабевает. Тем глубже становится идеологическое влияние Н., его философии жизни. Томас Манн может служить лучшим примером такого влияния Ницше на беллетристику. Укажем тут же на критику культуры у Зиммеля, Ратенау, у группы Стефана Георге и др.</p><p class=»tab»>В интернациональном масштабе Н. привлекал писателей больше идеологией, чем непосредственно своим стилем. Это понятно, так как то, что было стилистически новым для Германии, не было таковым для Франции, Англии или США. Идеологическое же воздействие Н. было чрезвычайно широким и устойчивым. В особенности во Франции Н. нашел многочисленных приверженцев, почитателей и комментаторов (укажем лишь на большую монографию Андлера). Начиная с Андре Жида, почти ни один из молодых французских писателей не оставался незатронутым Н. (напр. группа «Nouvelle revue francaise»). Равным образом велико увлечение Н. в скандинавских странах (Стриндберг, Гамсун и др.). В англо-саксонских странах прямое воздействие Н., может быть, несколько менее сильно. Но примечательно, что Н. как один из ведущих идеологов империалистического поколения подчинял себе там и писателей левого направления, признававших себя социалистами. Укажем хотя бы на Бернарда Шоу («Человек и сверхчеловек» и др.), на Эптона Синклера. В третий — фашистский — период влияния Н. его идеи сливаются с общеидеологическим, интернационально-империалистическим течением. От Шпенглера через Клагеса, Боймлера, Бертрама до Розенберга и Геббельса Н. для фашистских теоретиков является предвестником, выдающимся предшественником, «классиком», иногда почтительно критикуемым. И ницшевские теории «злобы», «презрения к массам», «чистоты крови», «высокого культа расы», мифа и пр., подвергшись переработке в общем процессе идеологического развития империализма, входят в практику фашистских писателей, хотя теперь уже не может быть речи в более широком масштабе о конкретном и прямом стилистическом влиянии Н. на беллетристику.</p><p class=»tab»></p><p class=»tab»><span><b>Библиография:</b></span></p><p class=»tab»><b> I.</b> Сочинения, 9 тт., изд. книжного магазина Д. Ефимова, М., 1902-1903 (переводы плохие, много ошибок, пропусков); «Полное собр. сочин.», под общ. ред. Ф. Зелинского, С. Франка, Г. Рачинского и Я. Бермана, изд. «Московского книгоиздательства», М., 1909-1912 (вышли: т. I. Рождение трагедии. — Из посмертных произведений (1869-1873), М., 1912; т. II. Несвоевременные размышления. — Из посмертных произведений (1873-1875). Мы филологи, М., 1909; т. III. Человеческое слишком человеческое. I. — Из посмертных произведений (1874-1877). Отдельные замечания о культуре, государстве и воспитании, М., 1911; т. IX. Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей, М., 1910). Издание осталось неоконченным. Даны лучшие переводы. Помимо указанного многое выходило отдельными изданиями в неплохих переводах Ю. Антоновского, Н. Полилова, А. Ефименко, Д. Жуковского, С. Нани, А. Коптяева и др. Важнейшие издания: Gross Oktav Ausgabe (Kroner), 20 Bande, Leipzig, 1900-1926; Taschenausgabe (Kroner), 11 Bande, Leipzig, 1906-1911; Musarion Ausgabe, 23 Bande, Munchen, 1920-1929; Gesammelte Briefe, 5 Bande, Leipzig — Berlin, 1902-1909; Nietzsches Briefwechsel mit Overbeck, Lpz., 1916.</p><p class=»tab»><b>II.</b> Наряду с трудами, наиболее выдающимися по материалу или историческому значению, мы указываем гл. обр. работы, трактующие вопрос об отношении Н. к литературе и искусству: Преображенский В., Ф. Ницше. Критика морали альтруизма, «Вопросы философии и психологии», кн. 15, 1892; Грот Н. Я., Нравственные идеалы нашего времени. Ф. Ницше и гр. Л. Н. Толстой, М., 1893; Лопатин Л., Больная искренность, «Вопросы философии и психологии», кн. 16, 1893; Астафьев П., Генезис нравственного идеала декадента, там же; Штейн Л., Фр. Ницше и его философия, «Мир божий», 1898, IX, X, XI; Брандес Г., Фр. Ницше (Аристократический радикализм), «Русская мысль», 1900, XI; Михайловский Н. К., Литературные воспоминания и современная смута, т. II, СПБ, 1900 (изд. 2-е, СПБ, 1905); Шестов Л., Добро в учении гр. Толстого и Ницше (Философия и проповедь), СПБ, 1900 (изд. 2-е, СПБ, 1911); Лихтенберже А., Философия Ницше, СПБ, 1901; То же, СПБ, 1906; Тарле Евг., Ницшеанство и его отношение к политическим и социальным теориям европейского общества, «Вестник Европы», 1901, VIII; Файгингер Г., Ницше как философ, М., 1902; Франк С., Фр. Ницше и этика любви к «дальнему», «Проблемы идеализма», М., 1903, и сб. «Философия и жизнь», СПБ, 1910; Маркелов Г., Философия Ницше как культурная проблема, «Мир божий», 1903, X, XI; Шестов Л., Достоевский и Ницше (Философия трагедии), СПБ, 1903 (изд. 2-е, СПБ, 1909); Трубецкой Е. Н., Философия Ницше, Москва, 1904; Гейликман Т., Теория познания Ницше, «Правда», 1905, VI; Фулье А., Ницше и имморализм, СПБ, 1905; Чиж В. Ф., Ницше как моралист, «Вопросы философии и психологии», кн. 94 (IV) и 95 (V), 1908; Горнфельд А. Г., На Западе (Литературные беседы), СПБ, 1910; Галеви Д., Жизнь Ф. Ницше, перев. под. ред. и с предисл. В. Сперанского, СПБ, 1911; Риль А., Фр. Ницше как художник и мыслитель, СПБ, 1911; Фриче В., Очерки развития западных литератур, изд. 3-е, Харьков, 1927; Лейтейзен М. Г., Ницше и финансовый капитал, с предисл. А. В. Луначарского, Гиз, М. — Л., 1928; Вересаев В. В., Живая жизнь, ч. 2. Аполлон и Дионис (О Ницше), М., 1915 (и в «Полном собр. сочин.», т. VIII, М., 1929); Andreas Salome Lou, F. Nietzsche in seinen Werken, Wien, 1894; Forster-Nietzsche E., Das Leben F. Nietzsches, 2 B-de, Lpz., 1895-1904; Falkenfeld M., Marx und Nietzsche, Lpz., 1899; Zeitler J., Nietzsches Aesthetik, Lpz., 1900; Deussen P., Erinnerungen an F. Nietzsche, Lpz., 1901; Fouillee A., Nietzsche et l’immoralisme, P., 1902; Landsberg H., Nietzsche und die deutsche Literatur, Lpz., 1902; Levy A., Stirner et Nietzsche, P., 1904; Witte E., Das Problem des Tragischen bei Nietzsche, Halle, 1904; Gaultier J., de, Nietzsche et la reforme philosophique, P., 1904; Joel K., Nietzsche und die Romantik, Jena, 1905; Seilliere E., La philosophie de l’imperialisme, v. II. Apollon ou Dionysos, P., 1905; Bernoulli C. A., F. Overbeck und F. Nietzsche, 2 B-de, Jena, 1908; Guy-Grand G., Nietzsche et Proudhon, P., 1910; Wadkovski M., Tolstoj und Nietzsche uber d. Wert d. Kultur, Jena, 1910; Eckertz E., Nietzsche als Kunstler, Munchen, 1910; Vaihinger H., Die Philosophie des als ob, 2 Aufl., Berlin, 1913; Levenstein A., F. Nietzsche im Urteil der Arbeiterklasse, B. I, Lpz., 1914; Vaihinger H., Nietzsche als Philosoph, 4 Aufl., Berlin, 1916; Bertram E., Nietzsche. Versuch einer Mythologie, Berlin, 1918; Andler Ch., Nietzsche, sa vie et sa pensee, 6 vv., P., 1920-1931; Riehl A., F. Nietzsche der Kunstler und der Denker, 6 Aufl., Stuttgart, 1920; Simmel G., Schopenhauer und Nietzsche, Munchen, 1920; Muckle Fr., F. Nietzsche und der Zusammenbruch der Kultur, Munchen, 1921; Hildebrandt K., Wagner und Nietzsche, Breslau, 1924; Schestow L., Dostojewski und Nietzsche, Koln, 1924; Zweig St., Der Kampf mit dem Damon, Lpz., 1925; Groethuysen B., Introduction a la pensee philosophique allemande depuis Nietzsche, P., 1926; Jacob G., Thomas Mann und Nietzsche, Dissert., Lpz., 1926; Klages L., Die psychologischen Errungenschaften Nietzsches, Lpz., 1926; Kusserow W., Nietzsche und Stefan George, Berlin, 1928; Cysarz H., Von Schiller zu Nietzsche, Halle, 1928; Baumler A., Bachofen und Nietzsche, Zurich, 1929; Bianquis G., Nietzsche en France, P., 1929; Baumler A., Nietzsche der Philosoph und Politiker, Lpz., 1931; Fischer H., Nietzsche-Apostata, Jena, 1931.</p><p class=»tab»><b>НИЦШЕ В РОССИИ.</b> — Влияние Н. на русскую литературу начинается с 90-х гг. XIX в. Когда мелкобуржуазная интеллигенция отходит от революционного движения, она меняет свои вехи под знаком Н. Характерны в этом отношении Минский («При свете совести», а также стихи) и Шестов («Добро в учении Толстого и Ницше», «Достоевский и Ницше»). Оба ставят своей целью апологию аполитизма и ренегатства. Основное, что берется ими из Н., это имморализм, обесценивание самопожертвования, агностицизм, скептицизм.</p><p class=»tab»>В подобном же аспекте — как проповедник антисоциального индивидуализма, протестант против нивелирующей механизации современной жизни — осваивается Н. в ограниченном рамками буржуазного мышления мелкобуржуазном бунте Л. Андреева. Осмыслению Н. в теоретизированиях Шестова отвечает художественная практика вульгарного ницшеанства, докатывающегося вплоть до бульварной литературы и сводящегося к декларации прав безумно наслаждающейся личности, к критике устаревших стеснительных предрассудков буржуазной морали и быта (герои Арцыбашева, А. Каменского и др., нигилист эпохи реакции).</p><p class=»tab»>Наиболее значительным было влияние Н. на литературу дворянской интеллигенции, переживавшей в 90-х гг. фазу наибольшей депрессии и идеологического разложения. Ницшеанская струя в этой декадентской литературе знаменовала известный подъем активности: пессимизм, мотивы отчаяния, гибели, «лунная» лирика и т. п. вытесняются «трагическим утверждением» жизни, асоциальным самоутверждением личности, «солнечной» лирикой. Аморализм Н., сочетаясь с влияниями Бодлера и Уайльда и др., принимает черты любования «цветами зла», «дионисийство» Н. воспринимается как эмансипация страстей и темных инстинктов, как освобождение плоти, культ радости (Бальмонт, лирика Мережковского и др.).</p><p class=»tab»>В 900-х гг., в период резкой активизации всех классов, ответом на запросы, поставленные надвигающейся революцией, для кругов дворянской интеллигенции, к которой примыкала группа символистов (Мережковский, Вяч. Иванов, А. Белый, Эллис, З. Гиппиус, С. Соловьев и др.), служила идеология «религиозной общественности», «соборности», теократии и пр.; чаяниям этого «третьего царства» придавалась «революционно-апокалиптическая» окраска. Эта идеология, выражавшая претензии дворянской интеллигенции на руководящую роль в общественном движении и стремление к расширению своей социальной базы, впитавшая в себя элементы реакционной дворянской фронды против бюрократии и отражавшая фракционную борьбу поместного дворянства с промышленным капиталом внутри буржуазно-дворянского блока, по существу являлась «юнкерским» вариантом в процессе становления идеологии монополистического капитализма. В этот период для дворянской группировки символистов становится злободневным лозунг преодоления Н. — выхода из замкнутого круга индивидуализма на арену общественности. С другой стороны, Н. переосмысляется: он воспринимается уже не как психолог и моралист, а как философ и религиозный проповедник. Осваивается первый («Рождение трагедии») и последний («Заратустра») периоды творчества Н. В явном отступнике христианства разоблачается тайный ученик Христа, в сверхчеловеке — богочеловек. Аморализм и агностицизм Н. истолковываются как принципы мистической свободы и религиозной веры, ницшеанский девиз «amor fati» — как христианская покорность богу, идея «вечного возвращения» — как оболочка мессианистического учения о «втором пришествии» и т. п. Мережковский, пересматривая догматы «исторического христианства» в смысле примирения их с светской цивилизацией, центр тяжести у Н. видит именно в религиозном пафосе «святой плоти» («Толстой и Достоевский», «Религия и революция»). Образ ницшеанского человека Мережковский воплощает в Юлиане, в Л. да Винчи («Смерть богов», «Воскресшие боги»). Метод мышления полярностями и их заданными совпадениями у Мережковского аналогичен приемам квазидиалектики Н. В «Золоте в лазури» А. Белого в изобилии встречаются мотивы и образы «Заратустры» и лирики Н.; симфония «Возврат» посвящена переосмыслению тем Н. (вечное возвращение). Белый особенно ценил афористическую форму мышления Н., которая рождается «из музыкального пафоса души», «вовсе минуя теорию знания». Форма литературно-критических и философских статей Белого, с ее насыщенностью образами, заменяющими термины символами, с ее развертыванием мифологии, сочетанием элементов философского рассуждения, лирики, публицистической и религиозной проповеди, обнаруживает сходство с формой Н. («Арабески»). В лирике Вяч. Иванова постоянно возникают трансформированные темы Н., главным образом тема Диониса (ср. также его критические статьи и исследования по истории религии). Если для Н. основное в Дионисе — голос воли, то для Иванова — смерть и возрождение, концепция, в мифологической форме воспроизводящая мечты о возрождении культуры его класса на новой основе. Идеи «соборности», преодоления индивидуализма отлагаются как миф о дионисийском растворении индивидуального во всеобщем.</p><p class=»tab»>В освоении Н. русской буржуазно-дворянской интеллигенцией начала XX в. существовало тоже противоречие, которое возникло позднее в лагере германского фашизма. С одной стороны, философия Н. является тонизирующим средством для поднятия активности упадочных классов, является выражением империалистических стремлений, служит для борьбы с материализмом, с либерально-демократическими пережитками, с другой стороны, она не пригодна как идеологическая платформа для расширения социальной базы диктатуры господствующих классов. Отсюда «преодоление» Ницше в концепциях «третьего царства», «соборности» и пр., являющихся прототипом фашистского лозунга «третьей империи».</p><p class=»tab»>Значительным было влияние Н. на развитие империалистических мотивов в творчестве Брюсова, Гумилева. Мотивы крайнего индивидуализма разрешаются у Брюсова не только в аморальный эстетизм, как у Бальмонта, но и в пафос «воли к власти», в упоение мощью, в культ грандиозного. Пафос овладения миром закрепляется в образах героев всемирной истории, вождей, завоевателей, стоящих «по ту сторону добра и зла». «Amor fati» дается не как христианская покорность богу, а как приятие сильным человеком своей трагической судьбы. Этим темам поэзии Брюсова отвечает его проповедь империализма в политических статьях (журн. «Новый путь»). Брюсову ближе не дионисийство, не мифотворчество Н., а Н. как апологет Ренессанса, античного и французского классицизма, ницшеанский «Аполлон». Эта линия освоения Н. продолжается в лирике Гумилева, в к-рой военно-феодальная героика сливается с идеологией империалистического капитализма. У Гумилева развиваются ницшеанские мотивы презрения к либерализму и демократии, противопоставления низших и высших рас, аристократии — черни, прославления сильных личностей. В лице Гумилева ницшеанская волна русской литературы доплескивается до фашизма, являясь показателем активизации контрреволюционных общественных групп.</p><p class=»tab»>Буржуазная литературная критика в стремлении нейтрализовать творчество М. Горького создала легенду о ницшеанстве молодого Горького, поддерживавшуюся меньшевиками и опровергавшуюся еще Воровским, как и самим Горьким. Романтическая окраска революционности раннего Горького, отвлеченность и фантастичность его образов, имевшие источником незрелость пролетарской массы, неясность ее представлений о своем положении, о будущем обществе, брались за одни скобки с реакционным неоромантизмом декадентов. Борьба Горького за права человеческой личности, попираемые капитализмом, борьба с мещанством выдавалась за ницшеанский индивидуализм, эстетический аморализм, смешивалась с ницшеанской критикой буржуазной действительности. Фактически ницшеанство всегда оставалось лишь формой «самокритики» господствующих и падающих классов или критикой капиталистического общества с позиций наиболее реакционных его групп. </p>… смотреть

НИЦШЕ

Фридрих Вильгельм [Friedrich Wilhelm Nietzsche, 1844—1900]— знаменитый  немецкий философ и писатель. Р. в семье священника. Изучал классическую филологию в Бонне и Лейпциге, гл. обр. у Ричля. В студенческие годы в Лейпциге Н. познакомился с Р. Вагнером. Получив профессуру в Базеле в 1869, Ницше оставался там до 1879. В Франко-прусской войне принял добровольное участие в качестве санитара. Последующие годы Ницше провел главным образом в Швейцарии и в Италии. В 1889 в Турине заболел психическим расстройством, от которого до конца жизни не оправился. Можно различить три периода творчества Ницше. Первый период характеризуется увлечением Шопенгауэром и музыкальной драмой Вагнера как выражением сущности шопенгауэровой философии. Ницше стремится тогда к построению мировоззрения, которое одновременно является и пессимистическим и героическим, т. е. мужественно встречающим и приемлющим страдание. Эти умонастроения идеалистического пессимизма получили выражение в его «Происхождении трагедии» [1872]и «Несвоевременных размышлениях» [1873, где Ницше выступает против культуры своего времени, главным образом буржуазной, и против «филистеров образования», которым противопоставляет героические фигуры Шопенгауэра и Вагнера. Второй период, от середины 70-х до начала 80-х годов, — период влияния буржуазного позитивизма и эволюционизма, разлагающих идеалистическое мировоззрение молодого Ницше. К этому времени относятся: «Человеческое, слишком человеческое» [1878—1880, «Утренняя заря» [1881, «Веселая наука» [1882. На основе метафизически понятого Ницше учения Дарвина с его теорией отбора, борьбой за существование возникает учение Ницше третьего периода — миф о сверхчеловеке, теория «воли к власти» как высшего закона природы, заменяющего «волю к жизни» Шопенгауэра. Произведения Ницше третьего периода: «Так говорит Заратустра» [1883, «По ту сторону добра и зла» [1886, «Генеалогия морали» [1887, «Сумерки кумиров» [1888]и т. д. H. — первый крупный предвозвестник империалистической идеологии в Германии. У Н. уже наметились почти все те идеологические мотивы, к-рые постепенно развиваются  в эпоху империализма и идеологически подготовляют империалистическую войну, а после нее, при всеобщем кризисе капиталистической системы, — фашизирование буржуазной идеологии. Конечно у Н. империалистическая идеология дана лишь в зачаточной форме, поскольку те объективные социально-экономические тенденции, к-рые вели к империализму, во времена Н. еще не успели развиться. Но так как именно эти тенденции стоят в центре мышления Н., он становится ведущим идеологическим выразителем всех реакционных стремлений в течение всего периода империализма. Н. сейчас переживает в фашистской Германии свое третье «возрождение». Признанный при жизни только очень немногими «избранными умами», Н. начал оказывать влияние лишь тогда, когда германская радикальная буржуазная интеллигенция в предимпериалистический период стала переживать своего рода интеллектуальный кризис. На первом его этапе она приближалась к социал-демократии — в области литературы создавала натурализм. В период предвоенного империализма произошло другого рода «обновление» Ницше. Он оказывал влияние как «критик культуры» и прежде всего как «философ жизни». У Зиммеля, в школе Стефана Георге и т. п. философия Н. была знаменем борьбы против «механизирования» жизни, борьбы за пробуждение «живых» сил «души», за аристократически приемлющий судьбу индивидуализм, который хотя и гордо презирает низменную, враждебную культуре действительность империализма, однако желает спокойно вкушать его плоды. Одним словом, Н. становится патроном рантьерского паразитизма. Третий — фашистский — период интенсивного влияния Ницше является, с одной стороны, дальнейшим органическим продолжением второго периода, с другой — во многих отношениях далеко выходит за его пределы. Сейчас в философии Н. ищет опоры мелкий буржуа эпохи кризиса капиталистической системы. Он ищет в ней обоснования своего инстинктивного протеста против экономических и идеологических последствий капитализма, истинных причин которых не сознает, обоснования своей смутной тоски по «сильной личности», к-рая «сразу» извлечет его из хаоса. В связи с такой переменой умонастроений сейчас больше всего интересуются Н. как критиком декадентства. А т. к. эта критика у Н. составляет центральный пункт его эстетики, то именно эстетические, литературно- и вообще художественно-критические элементы его философии стали теперь особенно действенны, тем более что в основе этой эстетики лежат те же неразрешимые противоречия, с которыми не могут справиться фашистские «философы» и их идеологические предшественники. В своей брошюре о Вагнере Н., характеризуя декадентский стиль, пишет, что «слово становится суверенным в предложении, предложение — в странице и затемняет ее смысл, страница живет за счет целого; целое — уже не целое… И это символизирует  всякий декадентский стиль: всегда это анархия атомов, несосредоточенность воли, с точки зрения морали — „свобода индивидуума“, в расширенном смысле политической теории — „равные права для всех“. Равная сила жизни, ее трепет, ее изобилие в каждой из мельчайших ее форм, все же остальное — бедно жизнью… Целое… сложено, рассчитано, оно — не естественный, а искусственный продукт». Политическое содержание этой теории декадентства совершенно ясно: декадентство означает свободу демократии. Борьба Ницше против бисмарковской формы «бонапартовской монархии» в Германии — борьба справа; он борется по той линии, к-рая очень близка современным демагогическим теориям национал-социализма. Альфред Беймлер, официальный философ германского фашизма, также достаточно ясно выражает политическое содержание теории декадентства Н.: «Сверхчеловек — это противоположность „последнего человека“, т. е. „функционера“ демократически-социалистического общества» («Ницше как философ и политик»). Конечно имеются также и довольно существенные различия. У самого Н. еще отсутствуют особенно характерные для гитлеровского фашизма формы социальной демагогии. Ницше прославлял капиталистическую эксплоатацию открыто, без фразерства. Его апологетизм состоял в том, что прославление капитализма он облачал в форму критики современности, в том, что соответственно этому его апология — косвенная, не прямая. Такая «критическая» форма разоблачает однако глубокое противоречие в философии Н.: его критика современности двойственна. Н., с одной стороны, не удовлетворен современным ему обществом и государством, т. к. в них недостаточно проявляется господство капиталистической верхушки («elite»). «Ему дали, — пишет Н. о рабочем, — право коалиций, политическое право голоса: что же удивительного, если рабочий ныне уже ощущает свое существование как бедственное (с моральной точки зрения — как несправедливое).. Если хотят цели, то следует желать и средств: если хотят иметь рабов, то глупо воспитывать их как господ». И Ницше желает, «чтобы здесь образовалось сословие особого рода людей — покорных и довольных своей судьбой — типа китайцев». Над этими «китайцами» должен господствовать класс господ, «предназначенный для отдачи приказаний». «Этого недостает в настоящем… Отсутствие более высокой формы и вульгарность фабрикантов с их красными жирными руками наводят его (рабочего) на мысль, что только случай и счастье вознесли здесь одного над другим…» Здесь Н. является «пророком» капиталистической идеологии эпохи империализма, у порога к-рой он умер; он критиковал капитализм своего времени, потому что он являлся еще несовершенной формой капитализма. С другой стороны — и неразрывно с этой критикой — Ницше критиковал культуру своего времени, беря исходным пунктом романтически идеализированные отсталые формы капитализма. Поэтому Н., как и все романтические антикапиталистические  идеологи, воевал против машины. Машина повышает производительность, «но труд при ней однообразен, это вызывает противодействие, именно отчаянную душевную скуку, к-рая научает стремиться к переменчивым впечатлениям праздности». «Машина безлична, она отнимает у работы ее гордость все индивидуально хорошее или ошибочное, что связано со всякой работой без машины, — следовательно лишает ее человечности… Не надо покупать облегчения труда слишком дорогой ценой». И так далее в ряде мест, которые были бы столь же уместны у Сисмонди, Карлейля, Рёскина и пр. Эти две тенденции, само собой разумеется, исключают друг друга; ясно, что благодаря им возникает в философии Н. — и особенно в его эстетике — клубок противоречий, к-рых нельзя распутать. Возникшая так. обр. двуликость, одновременно обращенная к прошедшему и будущему, как раз вследствие своего противоречивого характера сделалась образцом для нынешней апологетики современности. У Н. эти противоречия гораздо менее скрыты, чем у его фашистских последователей. Один из последних биографов Ницше Эрнст Бертрам, ученик Георге, правильно указывает, что приведенная выше оценка декадентского стиля почти дословно заимствована из эссе Поля Бурже о Бодлере. Ницше сам никогда не делал тайны из того, что декадентская парижская литература («литература асфальта», как ее называют его бестолковые фашистские поклонники) постоянно была его любимым чтением. Ницше с увлечением говорит о таких любопытных и тонких парижских психологах, как Бурже, Лоти и другие. Он рассматривал прочтение Достоевского как «счастливый случай» своей жизни и т. п., и в его интеллектуальной биографии «Ессе Homo» y него вырвалось признание: «За вычетом того именно, что я декадент, я также противоположность его». Но так как Ницше, по основаниям, которые уже ясны из предыдущего, никак не мог осознать объективные основы своего пристрастия к декадентской идеологии, то его критика, естественно, осталась критикой декадентства внутри декадентства. Декадент Ницше, верный сын нисходящего капитализма, бунтующий вместе с тем против культурных, против эстетических симптомов этого нисхождения, в страстной тоске обращает свои взоры в прошедшее и будущее капитализма, пытается оттуда добыть эстетический идеал, чтобы спасти настоящее от декадентско-демократического упадка. Ницше — поздний плод романтики, предвестник империалистического, реакционного возрождения романтики. Это возрождение романтики подготовляется у Н. прежде всего гносеологически. Своеобразие философии Н. состоит в новом, проникнутом «философией жизни» соединении радикального агностицизма и столь же радикальной волюнтаристической мистики. Н. самым энергичным образом отклоняет какую бы то ни было познаваемость объективной действительности и проповедует относительность всякого познания, при к-рой единственным критерием познания является лишь субъективное  самочувствие, субъективное ощущение повышения ценности жизни. «Заблуждение сделало человека настолько глубоким, нежным, изобретательным, что могли произрасти такие цветы, как религия и искусство. Тот, кто разоблачил бы перед нами сущность мира, доставил бы нам всем пренеприятнейшее разочарование. Не мир как вещь в себе, но мир как представление (как заблуждение) так полон значения, так чудесен, таит в своих недрах счастье и несчастье». Здесь Н. — предвестник проникнутой агностицизмом «философии жизни» империалистической эпохи — в интернациональном масштабе — от Зиммеля до В. Джемса. Этот агностицизм образует у Ницше одновременно философское основание для мифотворчества. Ницше смотрел на себя как на «переоценщика всех ценностей»; это значит, что для него «всемирно-историческое» дело философа заключается не в познании, а в изменении оценки (непознаваемого) внешнего мира, его задача — поставить на место бесплодного, опасного для «жизни» заблуждения заблуждение, «благоприятствующее жизни». Во всех своих созданных с этой целью мифах («Аполлон и Дионис», принцип мировой борьбы, «сверхчеловек», «белокурый зверь» и пр.) Н. мистически претворяет свою концепцию капитализма, свое представление о том, каким он должен быть. Подобные мифы не подлежат научному обсуждению, но самая их произвольность и противоречивость не умаляют их влияния в империалистическую эпоху. Наоборот. Так как объективные классовые основания для философского бегства от познания объективной действительности, для апологетики капитализма через посредство мифотворчества только возросли со вступлением капитализма в империалистическую стадию, то влияние теории познания Ницше на различных этапах, как мы видели, могло лишь усиливаться. Этой теории познания соответствует в области эстетики последовательная борьба против реализма. Художественное творчество для Н. — это измышление и исправление (в вымысле, конечно) мира, к-рым мы сами утверждаем себя, удовлетворяя тем нашу глубокую потребность: «в высшей степени заинтересованное исправление вещей» в воображении поэта — «по существу фальсификация» действительности, оно как раз исключает «констатирующее, познающее объективное сознание». Искусство есть так. обр. по существу насилие: внушение, опьянение. В позднейшем наброске предисловия к своему раннему произведению «Происхождение трагедии» Н. обозначает аполлоновское (сознательное, пластическое) и дионисовское (инстинктивное, музыкальное) начала как две формы опьянения и высказывает как свое существенное раннее постижение мысль, что «невозможно жить с истиной, что „воля к истине“ уже есть симптом вырождения…» Все элементы современной декадентски-буржуазной лит-ры и теории лит-ры привлекаются для углубления и обоснования этой теории. Противоречие, к-рое Н. сам устанавливает как основу своей эстетики, есть противоречие  его собственного положения, постоянно им ощущавшееся, иногда даже ясно им высказываемое, но никогда им не познанное. Он полагает, что симптомы декадентства в идеологии «современности им познаны, он критикует ее с величайшей остротой и силой. Но так как почва у Н. и у декадентов одна и та же, то он мог заимствовать масштабы своей критики лишь у того же декадентства, мог его критиковать только на его же собственной основе. Здесь и выявилась указанная нами двойственность всей философии Н.: он преодолевал (капиталистическую) современность столько же с точки зрения (капиталистического) прошедшего, сколько с точки зрения (капиталистического) будущего. Это означает, что декадентство должно оцениваться Н. столько же положительно, сколько и отрицательно. И аргументы — конечно всегда в идеолого-мифической форме — приводятся как для положительного, так и для отрицательного суждения — частью с точки зрения неразвитого, частью развитого капитализма. Итак, в декадентстве Н. видит прежде всего отражение «демократического», «плебейского» духа эпохи; в переводе на яз. эстетический декадентство для него «театрально», демократично по существу. Н. различает три типа искусства: 1. монологическое искусство (или «разговор с богом»); 2. общественное искусство, предполагающее общество (societe), более утонченный вид человека; 3. демагогическое искусство, напр. Вагнер (для немцев), Виктор Гюго. В основном борьба Н., в особенности в позднейший период, направлена против «демагогического» искусства. Главным признаком этого «вульгарного» искусства Н. считал внушение во что бы то ни стало. Это искусство отказывается от строгого построения, от средств логики, от красоты ясных и твердых линий. Оно вынуждено от этого отказаться, раз оно хочет влиять на массы, на «чернь». «К трем хорошим вещам в искусстве массы всегда были глухи: к аристократичности, логике и красоте, — не говоря уже о том, что еще лучше — именно о большом стиле…» «…Развращенное и героически хвастливое как раз противоположно большому стилю, как и нежно-обольстительное, многообразно-прельщающее неспокойное, неопределенное, напряженное, мгновенное, тайно-преувеличенное, весь „сверхчувственный“ маскарад больных душ… Первое и главное — захватывающая поза! Нечто, что поражает и доводит до дрожи! Род… опьянения и сонной грезы, которая уже не может умозаключать и дает волю слепой склонности к подчинению и уступчивости». Если здесь Н. преодолевает Вагнера, то вместе с тем — и неизбежно — преодолевает и собственную эстетику. В годы своей молодости Н., по существу в целях эстетического оправдания Вагнера, придумал свой дионисовский принцип и противопоставил его аполлоновскому искусству. Отход от Вагнера, преодоление его, не могло однако быть связано с действительным пересмотром собственных эстетических принципов; они коренились слишком глубоко в его общественном бытии. Он мог только конструировать противоположную  эстетику ad hoc (на данный случай) как средство борьбы против «вульгарного» декадентства; однако рядом с нею оставалась в силе и без изменений старая эстетика Н. — дионисовская, исходящая из опьянения, основанная на внушении, несомненно декадентская. Таковы резкие, непреодолимые противоречия, образующие основной костяк всей философии и эстетики Н. Он знает лишь неподвижную, застывшую полярность существующих рядом друг с другом неразрешимых противоречий. Неспособность понять действительные противоречия действительного общественного развития в их подлинных связях приводит буржуазных мыслителей империалистического периода частью к апологетическому отрицанию этих противоречий, частью к признанию их — в искаженно-идеологич. отражении — иррациональным, мистическим «последним» фактом. Этот мистический «факт» никакой мысленной обработке не поддается и находится по ту сторону всяческой закономерности. Именно это учение о «полярности» как мистико-апологетический суррогат диалектики в реакционной философии империалистической эпохи появляется впервые в ярко выраженной форме у Ницше. Оно у него самым тесным образом связано со специальной формой апологетики — с апологетикой в форме критики. Аполлоновское и дионисовское были первыми проявлениями этой философии полярности Н. Позднейшее развитие обогащает эту систему целым рядом таких полярных противоположностей, среди которых как раз решающую роль играют противоположности демагогического и аристократического, упадочного и здорового. И для двойственности всей эстетики Н. чрезвычайно характерно, что масштабы для аристократического, для «здорового» он берет из прошедшего, из истории еще не развитого капитализма. Это — Гёте, притом поздний Гёте, это — эпоха Возрождения и прежде всего Франция старого режима, XVII—XVIII вв. Следствием этого является заступничество Н. за Мольера, Корнеля и Расина против такого «дикого» гения, как Шекспир. Для большого стиля, как мы видели, Н. требует логики, жесткости, отказа от опьянения и внушения, от «театрально-демагогического». Но тут тотчас же возникает клубок неразрешимых противоречий. Казалось бы, что тем самым аполлоновское начало должно торжествовать над дионисовским. Но, во-первых, Ницше — как раз в свой позднейший период, в «Сумерках кумиров», — ставит Гёте в упрек то, что он не понял древних греков: его понимание их из-за того, что дионисовское начало осталось ему не известным, лишено мужественности. Во-вторых, Н. приходит к высокой оценке расслабленно-идиллической немецкой поздней романтики («Бабье лето» — «Der Nachsommer», 1857 — Адальберта Штифтера) — направления, которое он сам, критикуя музыку Брамса, характеризует как «меланхолию бессилия». В-третьих — и самое главное — борьба Н. против декадентства в его театрально-демагогической форме подводит Н. вплотную  к прославлению французского декадентства. Непосредственно за защитой Корнеля и Расина следует уже приведенный ранее хвалебный отзыв о Лоти, Бурже, Мопассане и других представителях парижской «литературы асфальта». Все эти противоречия, прорывающиеся в апофеозе греков и Возрождения, в предпочтении Бизе (опера «Кармен») Вагнеру, ясно показывают, что Ницше колебался, как эклектик, из стороны в сторону, между романтическим эпигонством и империалистической «неоклассикой», проникнутой романтическими же элементами. Наиболее резко сказалась эта неустойчивость в отношении Ницше к Р. Вагнеру. Сначала Ницше рассматривает — и правомерно — Вагнера как представителя искусства своего поколения. Но т. к. Ницше не мог распознать характера этого времени, именно подъема немецкого капитализма в специфических формах бисмарковского грюндерства, перерастания капитализма в империализм, то на месте ясной критики мы имеем двойственность бессильной и безнадежной ненависти-любви. Сначала Ницше видит в творчестве Вагнера радостную весть о новом большом искусстве, возрождении — в соответствующей его времени форме — греческой трагедии, о соединении «большого стиля» и оформления актуальных всемирно-исторических задач настоящего. Именно потому это искусство направлено против «инстинктов (либерально-демократической) массы». Признания его можно добиться лишь борьбой (к этой борьбе относится и полемика Н. с Д. Ф. Штраусом). Однако историко-философское, эстетическое, теоретическое обоснование этого нового большого искусства, направленного, по Ницше, именно вследствие своей значительности против «инстинктов (либерально-демократической) массы», носит у Ницше с самого начала романтические черты. Творчество Вагнера при этом выступает как объединение аполлоновского и дионисовского начал, воспитывающее к новому героизму с помощью шопенгауэровского чувства слияния воедино всех живых существ в духе. Эта романтически-экзальтированная апология должна была оказаться несостоятельной, когда вагнеровское воссоединение искусств предстало перед Н. на сцене Байрейтского театра в своем завершении, — тем более, что в то же время первоначальный, хотя также не чуждый внутреннего разлада восторг Ницше перед вновь основанной империей уступил место отрезвлению, романтической критике с очерченной выше двойственностью. Вагнер отныне становится для Н. представителем всех дурных тенденций отрицаемой им современности. Но и эта критика должна была стать двойственной благодаря тем принципам, к-рых держался Н. С одной стороны, он боролся против Вагнера как капитулянта перед новой империей, как капитулянта перед христианством («Парсиваль»). Н. ставит Вагнеру в упрек то, что он отпал от Фейербаха и от идей революции 1848 (Зигфрид как борец против богов) и перешел к Шопенгауэру, к христианской мистике. С другой стороны, Н. критикует Вагнера как  «лицедея», как «демагога», как «неаристократического» художника, делающего слишком большие уступки массе и ее дурным инстинктам. Что именно политически означает упрек в лицедействе, Н. высказывает совершенно ясно в «Сумерках кумиров» (Gotzendammerung, 1889), где говорит о «революции как зрелище», обольщавшем умы. С одной стороны, Ницше видит в Вагнере декадента, герои которого, если с них «содрать романтическую кожу», окажутся лишь героями Флобера; с другой стороны, Ницше противопоставляет Вагнеру с его грубыми «театрально-демагогическими» эффектами «утонченных» откровенных декадентов-французов. На этой центральной проблеме эстетики Н. обнаруживается противоречие, определяющее всю его позицию: попытка преодолеть декадентство на почве самого же декадентства. Полное противоречий понятие декадентства у Н. — основное понятие его эстетики и философии — есть только отражение того факта, что Н. хочет в мифотворческом предчувствии империализма заменить противоречиво-«дурной» капитализм своего времени «правильным» капитализмом. Поэтому декадентство должно иметь и «дурные» и «хорошие» стороны: «В конце концов, это дело силы: все это романтическое искусство мог бы подлинно богатый и наделенный сильной волей художник вполне „перегнуть“ в антиромантическое или — употребляя мою формулу — в дионисовское; так же как всякого рода пессимизм и нигилизм становятся в руках сильнейшего только молотом и орудием, к-рыми строится новая лестница к счастью». Н. говорит это не только здесь. Все у Н. имеет две стороны — «хорошую» и «дурную»: логика и иррациональное опьянение, скепсис и энергия действования, пессимизм и жажда власти, культура и варварство, здоровье и болезнь. Этот забронированный в «дух» и миф эклектизм как раз своей хрупкостью и гнилью ясно выражает волю буржуазии к борьбе в период упадка, в период приближающихся решительных боев всемирно-исторического значения. Прошло уже время, когда можно было защищать капитализм с чистой совестью, честным идеологическим оружием. Все труднее отрицать внутреннее разложение буржуазной идеологии, но это разложение можно оправдывать идеологически, лирически превозносит как основу для лучшего будущего. Историческая миссия Н. состояла в том, чтобы создать основополагающую схему для буржуазной философии империалистической эпохи. Фашизм — соответственно дальнейшему процессу загнивания — все более грубо, демагогически вульгаризируя, пользуется этой схемой Н. как основой. Эстетика Н. — лишь применение этой схемы к области литературы и искусства. Разумеется, это относится и к собственно писательской продукции Н. Он и как писатель стоит у порога немецкого империализма. В период, когда с неимоверной быстротой обогащающаяся, стремительно вознесенная бурным подъемом капитализма немецкая буржуазия пренебрежительно отворачивалась от литературно-художественного прошлого, чтобы  создать подходящую ей ремесленнически-поверхностную лит-ру, Н. как писатель еще раз объединяет традиции всей немецкой классики (наследие греч. классиков через Гёте и Гельдерлина до Гейне). Эта острая оппозиция Н. пошлой современности является последовательным применением его общих философских принципов в области литературы. Она означает, что разработка немецкой лит-ой традиции у Н. есть по существу приспособление ее к идеологическим потребностям перерастающего в империализм капитализма. Н. жестоко бичует язвительнейшей насмешкой своих литературных современников в Германии за их поверхностность и банальность, за их неряшливый стиль. Но если он выдвигает против них старые традиции, то это означает первую широко задуманную попытку приспособить к идеологии нисходящей реакционной паразитической буржуазии классическую немецкую лит-ру, которая при всех ее недостатках и половинчатости была идеологическим выражением буржуазно-прогрессивных, часто даже буржуазно-революционных тенденций. Это приспособление, совершающееся частью при помощи грубых подделок, частью посредством исключительного выделения слабых сторон классикой при замалчивании их революционных черт, возрастает в течение всего империалистического периода и достигает своей высшей точки в лит-ой теории и практике фашизма. Н. как писатель обнаруживает в своем стиле ту же двойственность, какую мы выяснили в его мировоззрении. С одной стороны, Н. примыкает к самой новой, самой декадентской лит-pe Франции. Он заимствует оттуда фельетонную манеру разработки теоретических вопросов, следует ее тенденции к отрицанию систематического построения мысли и средств его выражения — правильно построенного предложения. Как и французские декаденты, Н. вместо четкого логического развития мыслей дает намеки, туманные образы, сравнения, остроты, игру слов и пр., причем французский импрессионистический стиль все больше и больше влияет на самое содержание и форму его образов. (Почитание Гейне относится у Н. исключительно к форме: революционную полемику Гейне против «Германии» Н. превращает в формалистическую борьбу французской «легкости» стиля с немецкой «тяжеловесностью»). С другой стороны, Н. пытается в своей прозе соединить этот стиль со старомодной прециозностью позднего Гёте и некоторых поздних романтиков, в своих стихах — с классическим и романтическим пафосом. Так возникает пестрый, полный разнообразия, возбуждения живописный и заостренный стиль, к-рый однако — в самых своих стилистических принципах — обнаруживает тот же эклектический характер, как и мышление Н. Критика, к-рой Н. подвергает Р. Вагнера, — это также и стилистическая самокритика Н. в широком смысле слова. Если Н. говорит о бессодержательной патетике, об идеализме, о лишенных единства построения произведениях Вагнера, то он — бессознательно — характеризует свою собственную патетику, свой собственный идеализм,  свою собственную эклектику. Его характеристика напыщенной мистики, полного фальши жречества у Вагнера есть вместе с тем бессознательная, но тем более уничтожающая критика своего «Заратустры», о котором недавно Андре Жид, в юности испытавший сильное влияние идей Н., писал в своих «Страницах из дневника», что «тон этой книги мне прямо-таки невыносим». Положительная же характеристика Вагнера у Н. — еще в большей мере самохарактеристика Н., ибо, отвергнув притязания Вагнера на подлинную монументальность, Н. называет его «нашим величайшим миниатюристом», как и «величайшим меланхоликом в музыке, полной прозрений, нежности и слов утешения, никем не предвосхищенных, — маэстро, дающим нам в звуках грустное дремотное счастье» («Вопрос о Вагнере»). Эти же черты составляют и литературные особенности поэзии и прозы Ницше. Разумеется, аналогия Н. с Вагнером нуждается в некоторых ограничениях. Вагнер представлял идеологию тех людей 1848, которые перешли на сторону «бонапартовской монархии», в то время как для Н. буржуазно-демократические идеалы уже не были под вопросом — он, выступая противником Германии Бисмарка, выражал уже тенденции империализма. Однако при этом нельзя не учесть глубокого родства между Вагнером и Н., к-рое отражается также и в стиле. Оба они как представители периода большого подъема капитализма в Германии являются предвестниками импрессионизма, только Вагнер стоит в начале, а Н. в конце переходного периода. Как из пышно-патетической музыки Вагнера органически выросла музыка Рихарда Штрауса, так поэзия Н. проложила путь «свободному стиху». Со стихотворений Н. начинается распад старых связующих форм в немецкой лирике, ибо теперь она стремится к закреплению мимолетных, мгновенных настроений. И опять-таки весьма характерно, как Ницше, воспринимая ранние традиции стиля (Гёте, Гельдерлин, Гейне), совершенно лишает эти традиции их революционного характера. Свободный ритм, который напр. у молодого Гёте выражал и в области формы протест против рококо — этого стиля, характерного для абсолютизма немецких мелких властителей, — становится у Н. поэтическим субстратом паразитарного наслаждения впечатлениями и чувствами, формальным средством выражения идеологического распада. Вот почему «революция в лирике», начатая Н., не имеет ничего общего с мятежными свободными ритмами Уитмена. Несмотря на это, лирика, как и проза Н., — важная веха в немецкой лит-pe. Н. является в Германии первым представителем тех стилевых тенденций, к-рые во Франции, с ее раньше развившимся капитализмом, были выражены уже Бодлером, Гонкуром и др. Лирики натуралистического движе ния 80-х гг. (прежде всего Герман Конради) находились под очень сильным влиянием стиля Ницше, не менее того и позднее выступавшие Момберт, Демель, Гилле. И когда в 90-х гг. под влиянием натурализма и преодолевающего  его импрессионизма начинается систематическое разложение канонических форм лирики, влияние Н. возрастает еще более (Иоганн Шлаф, Арно Гольц, Пауль Эрнст). При этом патетическая сторона Н. совершенно не воспринимается (Демель — исключение), но она снова приобретает значение в лирике, когда начинается вторая из указанных нами фаз влияния Н., именно когда в центре внимания становится его философия жизни. Стефан Георге и его школа в своей лит-ой теории и практике воспроизводят на более высокой ступени развития отношение Н. к немецкой классике. Импрессионистические элементы поэзии Н. они в своей лирике включают снова в патетически-строгую и замкнутую форму. И в прозе эти два периода влияния Н. также достаточно резко отличны. Сначала влияние Н. сказывается (явственнее всего у критиков: Германа Бара и Альфреда Керра), с одной стороны, в разложении прозы, в тенденции заменить строго построенные предложения восклицаниями, междометиями, образами и пр. С другой стороны, философия Н., противопоставившая «сверхчеловека», «белокурого зверя» — «стадному животному социализма», дала молодым писателям своего времени идеологическую опору для борьбы со всегда весьма слабыми и неясными мотивами мелкобуржуазной социальной критики, характерными для начального периода натурализма. Здесь нельзя, да и не нужно перечислять имена: ряд их начинается Гартлебеном и Гольцем и кончается Зудерманом и Фульда. Во второй период непосредственное стилистическое и тематическое воздействие Н. на беллетристику и критику ослабевает. Тем глубже становится идеологическое влияние Н., его философии жизни. Томас Манн может служить лучшим примером такого влияния Ницше на беллетристику. Укажем тут же на критику культуры у Зиммеля, Ратенау, у группы Стефана Георге и др. В интернациональном масштабе Н. привлекал писателей больше идеологией, чем непосредственно своим стилем. Это понятно, так как то, что было стилистически новым для Германии, не было таковым для Франции, Англии или США. Идеологическое же воздействие Н. было чрезвычайно широким и устойчивым. В особенности во Франции Н. нашел многочисленных приверженцев, почитателей и комментаторов (укажем лишь на большую монографию Андлера). Начиная с Андре Жида, почти ни один из молодых французских писателей не оставался незатронутым Н. (напр. группа «Nouvelle revue francaise»). Равным образом велико увлечение Н. в скандинавских странах (Стриндберг, Гамсун и др.). В англо-саксонских странах прямое воздействие Н., может быть, несколько менее сильно. Но примечательно, что Н. как один из ведущих идеологов империалистического поколения подчинял себе там и писателей левого направления, признававших себя социалистами. Укажем хотя бы на Бернарда Шоу («Человек и сверхчеловек» и др.), на Эптона Синклера. В третий — фашистский — период влияния Н. его идеи сливаются с общеидеологическим, интернационально-империалистическим  течением. От Шпенглера через Клагеса, Боймлера, Бертрама до Розенберга и Геббельса Н. для фашистских теоретиков является предвестником, выдающимся предшественником, «классиком», иногда почтительно критикуемым. И ницшевские теории «злобы», «презрения к массам», «чистоты крови», «высокого культа расы», мифа и пр., подвергшись переработке в общем процессе идеологического развития империализма, входят в практику фашистских писателей, хотя теперь уже не может быть речи в более широком масштабе о конкретном и прямом стилистическом влиянии Н. на беллетристику. Библиография: I. Сочинения, 9 тт., изд. книжного магазина Д. Ефимова, М., 1902—1903 (переводы плохие, много ошибок, пропусков); «Полное собр. сочин.», под общ. ред. Ф. Зелинского, С. Франка, Г. Рачинского и Я. Бермана, изд. «Московского книгоиздательства», М., 1909—1912 [вышли: т. I. Рождение трагедии. — Из посмертных произведений (1869—1873), М., 1912; т. II. Несвоевременные размышления. — Из посмертных произведений (1873—1875). Мы филологи, М., 1909; т. III. Человеческое слишком человеческое. I. — Из посмертных произведений (1874—1877). Отдельные замечания о культуре, государстве и воспитании, М., 1911; т. IX. Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей, М., 1910. Издание осталось неоконченным. Даны лучшие переводы. Помимо указанного многое выходило отдельными изданиями в неплохих переводах Ю. Антоновского, Н. Полилова, А. Ефименко, Д. Жуковского, С. Нани, А. Коптяева и др. Важнейшие издания: Gross Oktav Ausgabe (Kroner), 20 Bande, Leipzig, 1900—1926; Taschenausgabe (Kroner), 11 Bande, Leipzig, 1906—1911; Musarion Ausgabe, 23 Bande, Munchen, 1920—1929; Gesammelte Briefe, 5 Bande, Leipzig — Berlin, 1902—1909; Nietzsches Briefwechsel mit Overbeck, Lpz., 1916. II. Наряду с трудами, наиболее выдающимися по материалу или историческому значению, мы указываем гл. обр. работы, трактующие вопрос об отношении Н. к литературе и искусству: Преображенский В., Ф. Ницше. Критика морали альтруизма, «Вопросы философии и психологии», кн. 15, 1892; Грот Н. Я., Нравственные идеалы нашего времени. Ф. Ницше и гр. Л. Н. Толстой, М., 1893; Лопатин Л., Больная искренность, «Вопросы философии и психологии», кн. 16, 1893; Астафьев П., Генезис нравственного идеала декадента, там же; Штейн Л., Фр. Ницше и его философия, «Мир божий», 1898, IX, X, XI; Брандес Г., Фр. Ницше (Аристократический радикализм), «Русская мысль», 1900, XI; Михайловский Н. К., Литературные воспоминания и современная смута, т. II, СПБ, 1900 (изд. 2-е, СПБ, 1905); Шестов Л., Добро в учении гр. Толстого и Ницше (Философия и проповедь), СПБ, 1900 (изд. 2-е, СПБ, 1911); Лихтенберже А., Философия Ницше, СПБ, 1901; То же, СПБ, 1906; Тарле Евг., Ницшеанство и его отношение к политическим и социальным теориям европейского общества, «Вестник Европы», 1901, VIII; Файгингер Г., Ницше как философ, М., 1902; Франк С., Фр. Ницше и этика любви к «дальнему», «Проблемы идеализма», М., 1903, и сб. «Философия и жизнь», СПБ, 1910; Маркелов Г., Философия Ницше как культурная проблема, «Мир божий», 1903, X, XI; Шестов Л., Достоевский и Ницше (Философия трагедии), СПБ, 1903 (изд. 2-е, СПБ, 1909); Трубецкой Е. Н., Философия Ницше, Москва, 1904; Гейликман Т., Теория познания Ницше, «Правда», 1905, VI; Фулье А., Ницше и имморализм, СПБ, 1905; Чиж В. Ф., Ницше как моралист, «Вопросы философии и психологии», кн. 94 (IV) и 95 (V), 1908; Горнфельд А. Г., На Западе (Литературные беседы), СПБ, 1910; Галеви Д., Жизнь Ф. Ницше, перев. под. ред. и с предисл. В. Сперанского, СПБ, 1911; Риль А., Фр. Ницше как художник и мыслитель, СПБ, 1911; Фриче В., Очерки развития западных литератур, изд. 3-е, Харьков, 1927; Лейтейзен М. Г., Ницше и финансовый капитал, с предисл. А. В. Луначарского, Гиз, М. — Л., 1928; Вересаев В. В., Живая жизнь, ч. 2. Аполлон и Дионис (О Ницше), М., 1915 (и в «Полном собр. сочин.», т. VIII, М., 1929); Andreas Salome Lou, F. Nietzsche in seinen Werken, Wien, 1894; Forster-Nietzsche E., Das Leben F. Nietzsches, 2 B-de, Lpz., 1895—1904; Falkenfeld M., Marx und Nietzsche, Lpz., 1899; Zeitler J., Nietzsches  Aesthetik, Lpz., 1900; Deussen P., Erinnerungen an F. Nietzsche, Lpz., 1901; Fouillee A., Nietzsche et l’immoralisme, P., 1902; Landsberg H., Nietzsche und die deutsche Literatur, Lpz., 1902; Levy A., Stirner et Nietzsche, P., 1904; Witte E., Das Problem des Tragischen bei Nietzsche, Halle, 1904; Gaultier J., de, Nietzsche et la reforme philosophique, P., 1904; Joel K., Nietzsche und die Romantik, Jena, 1905; Seilliere E., La philosophie de l’imperialisme, v. II. Apollon ou Dionysos, P., 1905; Bernoulli C. A., F. Overbeck und F. Nietzsche, 2 B-de, Jena, 1908; Guy-Grand G., Nietzsche et Proudhon, P., 1910; Wadkovski M., Tolstoj und Nietzsche uber d. Wert d. Kultur, Jena, 1910; Eckertz E., Nietzsche als Kunstler, Munchen, 1910; Vaihinger H., Die Philosophie des als ob, 2 Aufl., Berlin, 1913; Levenstein A., F. Nietzsche im Urteil der Arbeiterklasse, B. I, Lpz., 1914; Vaihinger H., Nietzsche als Philosoph, 4 Aufl., Berlin, 1916; Bertram E., Nietzsche. Versuch einer Mythologie, Berlin, 1918; Andler Ch., Nietzsche, sa vie et sa pensee, 6 vv., P., 1920—1931; Riehl A., F. Nietzsche der Kunstler und der Denker, 6 Aufl., Stuttgart, 1920; Simmel G., Schopenhauer und Nietzsche, Munchen, 1920; Muckle Fr., F. Nietzsche und der Zusammenbruch der Kultur, Munchen, 1921; Hildebrandt K., Wagner und Nietzsche, Breslau, 1924; Schestow L., Dostojewski und Nietzsche, Koln, 1924; Zweig St., Der Kampf mit dem Damon, Lpz., 1925; Groethuysen B., Introduction a la pensee philosophique allemande depuis Nietzsche, P., 1926; Jacob G., Thomas Mann und Nietzsche, Dissert., Lpz., 1926; Klages L., Die psychologischen Errungenschaften Nietzsches, Lpz., 1926; Kusserow W., Nietzsche und Stefan George, Berlin, 1928; Cysarz H., Von Schiller zu Nietzsche, Halle, 1928; Baumler A., Bachofen und Nietzsche, Zurich, 1929; Bianquis G., Nietzsche en France, P., 1929; Baumler A., Nietzsche der Philosoph und Politiker, Lpz., 1931; Fischer H., Nietzsche-Apostata, Jena, 1931. Георг Лукач НИЦШЕ В РОССИИ. — Влияние Н. на русскую лит-ру начинается с 90-х гг. XIX в. Когда мелкобуржуазная интеллигенция отходит от революционного движения, она меняет свои вехи под знаком Н. Характерны в этом отношении Минский («При свете совести», а также стихи) и Шестов («Добро в учении Толстого и Ницше», «Достоевский и Ницше»). Оба ставят своей целью апологию аполитизма и ренегатства. Основное, что берется ими из Н., это имморализм, обесценивание самопожертвования, агностицизм, скептицизм. В подобном же аспекте — как проповедник антисоциального индивидуализма, протестант против нивелирующей механизации современной жизни — осваивается Н. в ограниченном рамками буржуазного мышления мелкобуржуазном бунте Л. Андреева. Осмыслению Н. в теоретизированиях Шестова отвечает художественная практика вульгарного ницшеанства, докатывающегося вплоть до бульварной лит-ры и сводящегося к декларации прав безумно наслаждающейся личности, к критике устаревших стеснительных предрассудков буржуазной морали и быта (герои Арцыбашева, А. Каменского и др., нигилист эпохи реакции). Наиболее значительным было влияние Н. на лит-ру дворянской интеллигенции, переживавшей в 90-х гг. фазу наибольшей депрессии и идеологического разложения. Ницшеанская струя в этой декадентской лит-ре знаменовала известный подъем активности: пессимизм, мотивы отчаяния, гибели, «лунная» лирика и т. п. вытесняются «трагическим утверждением» жизни, асоциальным самоутверждением личности, «солнечной» лирикой. Аморализм Н., сочетаясь с влияниями Бодлера и Уайльда и др., принимает черты любования «цветами зла», «дионисийство» Н. воспринимается  как эмансипация страстей и темных инстинктов, как освобождение плоти, культ радости (Бальмонт, лирика Мережковского и др.). В 900-х гг., в период резкой активизации всех классов, ответом на запросы, поставленные надвигающейся революцией, для кругов дворянской интеллигенции, к которой примыкала группа символистов (Мережковский, Вяч. Иванов, А. Белый, Эллис, З. Гиппиус, С. Соловьев и др.), служила идеология «религиозной общественности», «соборности», теократии и пр.; чаяниям этого «третьего царства» придавалась «революционно-апокалиптическая» окраска. Эта идеология, выражавшая претензии дворянской интеллигенции на руководящую роль в общественном движении и стремление к расширению своей социальной базы, впитавшая в себя элементы реакционной дворянской фронды против бюрократии и отражавшая фракционную борьбу поместного дворянства с промышленным капиталом внутри буржуазно-дворянского блока, по существу являлась «юнкерским» вариантом в процессе становления идеологии монополистического капитализма. В этот период для дворянской группировки символистов становится злободневным лозунг преодоления Н. — выхода из замкнутого круга индивидуализма на арену общественности. С другой стороны, Н. переосмысляется: он воспринимается уже не как психолог и моралист, а как философ и религиозный проповедник. Осваивается первый («Рождение трагедии») и последний («Заратустра») периоды творчества Н. В явном отступнике христианства разоблачается тайный ученик Христа, в сверхчеловеке — богочеловек. Аморализм и агностицизм Н. истолковываются как принципы мистической свободы и религиозной веры, ницшеанский девиз «amor fati» — как христианская покорность богу, идея «вечного возвращения» — как оболочка мессианистического учения о «втором пришествии» и т. п. Мережковский, пересматривая догматы «исторического христианства» в смысле примирения их с светской цивилизацией, центр тяжести у Н. видит именно в религиозном пафосе «святой плоти» («Толстой и Достоевский», «Религия и революция»). Образ ницшеанского человека Мережковский воплощает в Юлиане, в Л. да Винчи («Смерть богов», «Воскресшие боги»). Метод мышления полярностями и их заданными совпадениями у Мережковского аналогичен приемам квазидиалектики Н. В «Золоте в лазури» А. Белого в изобилии встречаются мотивы и образы «Заратустры» и лирики Н.; симфония «Возврат» посвящена переосмыслению тем Н. (вечное возвращение). Белый особенно ценил афористическую форму мышления Н., которая рождается «из музыкального пафоса души», «вовсе минуя теорию знания». Форма литературно-критических и философских статей Белого, с ее насыщенностью образами, заменяющими термины символами, с ее развертыванием мифологии, сочетанием элементов философского рассуждения, лирики, публицистической и религиозной проповеди, обнаруживает сходство с формой Н. («Арабески»). В лирике Вяч. Иванова  постоянно возникают трансформированные темы Н., главным образом тема Диониса (ср. также его критические статьи и исследования по истории религии). Если для Н. основное в Дионисе — голос воли, то для Иванова — смерть и возрождение, концепция, в мифологической форме воспроизводящая мечты о возрождении культуры его класса на новой основе. Идеи «соборности», преодоления индивидуализма отлагаются как миф о дионисийском растворении индивидуального во всеобщем. В освоении Н. русской буржуазно-дворянской интеллигенцией начала XX в. существовало тоже противоречие, которое возникло позднее в лагере германского фашизма. С одной стороны, философия Н. является тонизирующим средством для поднятия активности упадочных классов, является выражением империалистических стремлений, служит для борьбы с материализмом, с либерально-демократическими пережитками, с другой стороны, она не пригодна как идеологическая платформа для расширения социальной базы диктатуры господствующих классов. Отсюда «преодоление» Ницше в концепциях «третьего царства», «соборности» и пр., являющихся прототипом фашистского лозунга «третьей империи». Значительным было влияние Н. на развитие империалистических мотивов в творчестве Брюсова, Гумилева. Мотивы крайнего индивидуализма разрешаются у Брюсова не только в аморальный эстетизм, как у Бальмонта, но и в пафос «воли к власти», в упоение мощью, в культ грандиозного. Пафос овладения миром закрепляется в образах героев всемирной истории, вождей, завоевателей, стоящих «по ту сторону добра и зла». «Amor fati» дается не как христианская покорность богу, а как приятие сильным человеком своей трагической судьбы. Этим темам поэзии Брюсова отвечает его проповедь империализма в политических статьях (журн. «Новый путь»). Брюсову ближе не дионисийство, не мифотворчество Н., а Н. как апологет Ренессанса, античного и французского классицизма, ницшеанский «Аполлон». Эта линия освоения Н. продолжается в лирике Гумилева, в к-рой военно-феодальная героика сливается с идеологией империалистического капитализма. У Гумилева развиваются ницшеанские мотивы презрения к либерализму и демократии, противопоставления низших и высших рас, аристократии — черни, прославления сильных личностей. В лице Гумилева ницшеанская волна русской лит-ры доплескивается до фашизма, являясь показателем активизации контрреволюционных общественных групп. Буржуазная лит-ая критика в стремлении нейтрализовать творчество М. Горького создала легенду о ницшеанстве молодого Горького, поддерживавшуюся меньшевиками и опровергавшуюся еще Воровским, как и самим Горьким. Романтическая окраска революционности раннего Горького, отвлеченность и фантастичность его образов, имевшие источником незрелость пролетарской массы, неясность ее представлений о своем  положении, о будущем обществе, брались за одни скобки с реакционным неоромантизмом декадентов. Борьба Горького за права человеческой личности, попираемые капитализмом, борьба с мещанством выдавалась за ницшеанский индивидуализм, эстетический аморализм, смешивалась с ницшеанской критикой буржуазной действительности. Фактически ницшеанство всегда оставалось лишь формой «самокритики» господствующих и падающих классов или критикой капиталистического общества с позиций наиболее реакционных его групп. Б. Михайловский… смотреть

НИЦШЕ

НИЦШЕ(Nietzsche) Фридрих (1844—1900) — немецкий мыслитель, в значительной мере определивший новую культурно-философскую ориентацию и основные черты нек… смотреть

НИЦШЕ

(Nietzsche) Фридрих (1844-1900) — немецкий мыслитель, который дал пролог к новой культурно-философской ориентации, заложив фундамент «философии жизни». В творчестве и личной судьбе Н. наиболее драматично отразился кризисный характер переходной эпохи на рубеже 19 — начала 20 ст., выразившийся в тотальной утрате веры в разум, разочаровании и пессимизме. В философской эволюции Н. можно выделить следующие основные этапы: 1. Романтизм моло- дого Н., когда он целиком находится под влиянием идей Шопенгауэра и Г.Вагнера; 2. Этап так называемого позитивизма, связанный с разочарованием в Вагнере и резким разрывом с идеалом художника: Н. обращается к «положительным» наукам — естествознанию, математике, химии, истории, экономике; 3. Период зрелого Н., или собственно ницшеанский, проникнутый пафосной идеей «воли к власти». В свою очередь, творчество зрелого Н. с точки зрения топики и порядка рассматриваемых им проблем может быть представлено следующим образом: а) создание утверждающей части учения путем разработки культурно-этического идеала в виде идеи о «сверхчеловеке» и о «вечном возвращении»; б) негативная часть учения, выразившаяся в идее «переоценки всех ценностей». Главной работой раннего Н. является его первая книга под названием «Рождение трагедии, или Эллинство и пессимизм» (1872), продемонстрировавшая высшего класса филологический профессионализм, эрудицию и мастерство работы с классическими источниками. Однако филологические достижения автора целесообразно рассматривать только как идеальное средство, с помощью которого он идет от истолкования классических текстов к герменевтике современной ему эпохи. Внешней канвой работы становится противоположность аполлонического (как оптимистически радостного, логически членящего, прекрасного) и дионисического (как трагически-оргиастического, жизнеопьяняющего) начал, через развитие которой прослеживается вся история человечества, в том числе и современной для Н. Германии. Есть в книге, однако, и второй ракурс: то, что сам Н. назвал «проблемой рогатой» — это проблема науки, разума (который уже здесь, в этой ранней работе, рассматривается как опасная, подрывающая и подменяющая жизнь сила). Только искусство, которое на ранних этапах человеческой цивилизации играло, по Н., первостепенную по сравнению с наукой роль в жизни общества, является полнокровным воплощением и проявлением подлинной жизни, стихийным, ничем не детерминируемым, кроме воли и инстинктов художника, процессом жизнеизлияния. Отсюда сакраментальная фраза Н., ставшая своеобразным девизом его раннего эстетизма, — «…только как эстетический феномен бытие и мир оправданы в вечности». Что же касается современной культуры с ее ориентацией на науку (истоки которой он прослеживает, начиная с Сократа), она оказалась глубоко враждебной жизни, так как опиралась на искусственный, все схематизирующий разум, глубоко чуждый инстинктивной в ее основе жизни. Исходя из такого понимания генезиса культуры, Н. строит затем всю свою последующую культурологию. В этом смысле «Рождение трагедии» можно было бы без преувеличения назвать своеобразным ключом к расшифровке всего его последующего творчества — этого «покушения на два тысячелетия противоестественности и человеческого позора». Завершает труд «чудовищная надежда» философа на возрождение трагического века с его дионисическим искусством, ставшим своеобразным символом жизненности. Здесь же Н. формулирует главную проблему всей его жизни и философии, которая найдет затем наиболее полное воплощение в работе «Так говорил Заратустра…», — как, каким путем создать такую культуру, подчиняясь которой человек мог бы облагородить свой внутренний мир и воспитать себя самого. Но пока, на данном этапе его творчества эта проблема формулируется им в поэтически-символическом требовании «возрождения трагедии», идеи трагического познания и трагического человека, воплощающих, по Н., переизбыток жизни. Непризнание работы, крах прежних идеалов, резкое обострение болезни и т.п. — все это заставит его мужественно отказаться от надежды «облагородить когда-либо человечество». Н. отказывается от роли мессии, отдавая все свои силы изучению наук о человеке («Человеческое, слишком человеческое», 1874; «Утренняя заря», 1881). Пройдет несколько лет, прежде чем Н. вновь решит «возвратить людям ясность духа, простоту и величие» и сформулирует главную положительную задачу своей философии. Она виделась ему в утверждении верховной ценности культурного совершенствования человека, в результате которого должен появиться новый тип человека, превосходящий современных людей по своим морально-интеллектуальным качествам. В роли такого культурно-этического идеала Н. выдвигает эстетизированный им и заключенный в художественно законченную форму образ сверхчеловека. Можно говорить по крайней мере о двух противоречивых ракурсах, или о двух его измерениях: а) сверхчеловек — как возможный и достижимый в перспективах реального будущего идеал всего человечества; б) сверхчеловек — как лирическая фантазия, которую ее создатель творит, пренебрегая каким-либо точным изложением своей мысли, и которой он всего лишь как бы забавляется, возбуждая «низшие слои человечества». Однако и в первом случае Н. иногда употребляет это понятие не совсем в избранном им самим же ракурсе, используя его для характеристики отдельных личностей «высшего типа», уже существовавших в истории, хотя «лишь как случайность», как исключение, «непреднамеренно» и наиболее полно (хотя акцентированно далеко не в полном объеме) воплотивших в себе идеал сверхчеловека. Речь идет о так называемом «историческом сверхчеловеке» — Александр Великий, Цезарь, Август, Цезарь Борджиа, Наполеон. Хотя, как правило, свой идеал Н. апплицирует не на отдельную человеческую единицу, а на человеческий вид в целом, облекая его в биологическую оболочку и представляя как зоологический тип, на порядок более высокий, чем Homo sapiens. Такой человек будущего должен быть достигнут, согласно Н., путем усовершенствования, строгого отбора и сознательного воспитания новой породы людей. По мере развития этой идеи, точка зрения философа несколько видоизменяется; Н. четко осознает тот факт, что каждый существующий вид имеет свои, строго определенные границы, которые он просто не в силах переступить. Он пишет: «Моя проблема не в том, как завершает собою человечество последовательный ряд сменяющихся существ (человек — это конец)». Однако при этом он все же удерживает так полюбившийся ему термин «сверхчеловека», переводя проблему в плоскость поисков наиболее желательного, ценного и достойного жизни человеческого типа. Как и любой идеал, сверхчеловек Н. возникает в качестве антипода современному культурному человеку, «от нечистого дыхания которого» философ просто задыхался. Созданный им образ отличает гармония и синтез двух начал — дионисического с его радостным утверждением инстинктивной жажды жизни, и аполлоновского, придающего этой бьющей через край жизни одухотворяющую стройность и цельность идеала. Вся эта громадная сила должна, по Н., быть направлена в творческое неустанное стремление к новому. Его сверхчеловек — это прежде всего творец, обладающий сильной, стремительной, «длинной волей», творец самого себя как автономной и свободной личности. К числу направленных вовне составляющих его идеала Н. относит умение жертвовать собой; «дарящую добродетель»; великодушие и безграничную жажду деятельной любви; честность, неустрашимость; твердость; героизм и т.п. — все, что, по его мысли, позволит сверхчеловеку придать свой, истинно человеческий смысл всему на этой земле. Ряд внешних обстоятельств, и прежде всего резкое неприятие первой книги «Так говорил Заратустра…» (1883), в которой Н. сформулировал все качества своего идеала, убедили мыслителя в полной тщетности его предприятия по осчастливливанию людей. Отсюда совсем иная тональность второй книги «Заратустры» и всех следующих за ней работ, в которых Н. самым серьезным образом переосмысливает свою идею («Ессе Номо», 1888; «Антихрист», 1895 и др.). Так постепенно в романтическом идеале человека будущего на первый план выдвигается культ сильной личности, с крайней жестокостью преодолевающей все моральные нормы современного общества. Более того, подключение идеи о «вечном возвращении», которую Н. вводит в уста своему идеалу и которая должна «унизить всех слабых и укрепить сильных», ибо только последние, любящие жизнь и видящие ее ценность, способны вынести ее «вечную повторяемость», вносит определенный диссонанс в первоначальный образ сверхчеловека. Эта горькая истина вечной повторяемости всего и вся, которая, по Н., придает высший смысл жизни как таковой, налагает огромную, почти непосильную ответственность на человека и почти лишает его веры в будущее сверхчеловечество. Поэтическая мощь его языка передаст это отчаяние следующими словами: «Это возбуждает ужасную жажду и, в конце концов, нечего пить». Вслед за выполнением утверждающей части его задачи наступает очередь негативной ее компоненты, которая оказывается самым непосредственным образом связана с предыдущей. На пути творения новых ценностей («Новое хочет творить благородный — новую добродетель») Н. столкнулся с могучим противником в лице всей морали современной ему философии, поэтому он решает «радикальным сомнением в ценностях ниспровергнуть все оценки, чтобы очистить дорогу». Так начинается великая война Н. за освобождение людей от власти духов и социальных авторитетов, вошедшая в историю культуры под броским лозунгом «переоценки бывших до сего времени ценностей». Именно эта борьба и сделала Н. одним из наиболее ярких певцов «европейского нигилизма», который стал не просто делом всей его жизни, но и личной судьбой. Все работы, написанные им после «Заратустры», являют собой такую «переоценку», хотя наибольший интерес в этом ряду представляют два его крупных произведения, в которых ревизия прошлого удивительно сочетается с провидением будущего («По ту сторону добра и зла. Прелюдия к философии будущего», 1886 и замысленное в качестве приложения и ставшее затем своего рода пролегоменами к ней — «К генеалогии морали», 1887). Исследование философии, христианской религии и аскетической морали приводит Н. к выводу о том, что они отрывают человека от истоков подлинного существования, от самой жизни. Тот путь, по которому в результате пошло европейское человечество, оказывается поэтому чреват целым рядом чудовищных последствий, которые Н. пророчески предвещает своим современникам, приоткрывая завесу европейского будущего: распад европейской духовности и девальвация ее ценностей, «восстание масс», тоталитаризм и воцарение «грядущего хама» с его нивелировкой человека под флагом всеобщего равенства людей. Более того, именно в этих, по его словам «ужасных, проистекающих из его души — очень черных книгах» Н. по сути дела задает топику всех философских направлений 20 в. — и самой философии жизни с ее пророчествами о «Закате Европы», и идей таких мыслителей, как X.Ортега-и-Гассет, Э.Гуссерль, Хайдеггер, К.Ясперс и т.п., пролагая тем самым дорогу как качественно новому типу философствования, так и нестандартным нормам европейской ментальности. Им закладываются оригинальные методологические и языковые парадигмы, которые получат затем колоссальную развертку в феноменологических, герменевтических и поструктуралистских изысках 20 в., воплотивших в себе основы дескриптивно-деструктивной феноменологии Н. В этом плане можно говорить об огромном воздействии его культурных идеологем, а также стилистики его языка на западное самосознание эпохи модерна и постмодерна. Завершающим аккордом зрелого ницшеанства и в то же время своеобразным его метафизическим стержнем стала концепция волюнтаризма, сделавшая главным принципом бытия и объяснения мироздания «волю к власти». Антисистематичность и антиметафизизм как характерные черты мировоззрения Н. не сводятся у него, однако, к простому отказу от притязаний на целостность и полноту теоретического охвата реальности; они предполагают, скорее, формирование очень своеобразного типа метафизики, носящего во многом нетрадиционный и по преимуществу прикладной характер. Такой ее статус можно объяснить тем, что, во-первых, на место хрестоматийного понятия «бытие» как основы и сущности всего существующего Н. выдвигает термин «жизнь», с ее вечным движением и становлением, лишенную традиционной атрибутики бытия. А во-вторых, в основе процесса создания этой метафизики лежит все та же, титаническая интенция к утверждению жизни и жажда «мощных людей», которая пронизывает все разделы его творчества и которая обусловливает плавный переход онтолого-гносеологической части его философии в моральное творчество с целью основательно фундировать его идеал сильного и целостного человека. Это обоснование не станет, однако, органически связанным с его идеалом, более того, оно даже деформирует последний в сторону худшего. «Воля к власти», по Н., — это не только основной, но и единственный принцип всего совершающегося, то единое, что лежит в основе всего многообразного. Все процессы, как физические, так и духовные, Н. стремится представить как различные модификации этой идеи. Поэтому все существующее он представляет как распадающееся на некоторые своеобразные центры силы органической и неорганической жизни, постоянно соперничающие между собой. Сама жизнь приобретает в трактовке Н. значение некой части мирового процесса, особого вида мировой энергии, а потому только одного из проявлений воли к власти. Полемизируя с Дарвиным, утверждавшим в качестве основного двигателя жизни борьбу за существование, Н. провозглашает новый лозунг: «Жизнь есть воля к власти». Данную тенденцию Н. обнаруживает на всех ступенях органической жизни, она постепенно приобретает (в границах экстраполяции на жизнь человека) вполне определенный, виталистического характера морально-социальный пафос. Опираясь на этот принцип, Н. разрабатывает основы новой гносеологии как перспективного учения об аффектах, которое органически вытекает из его онтологии. Будучи только частью универсальной жизненной силы и выражением единого жизненного принципа, человек, как и любой сложный механизм, представляет собой множество «воль к власти» и множество способов и форм их выражения, среди которых самой первой и наиболее естественной компонентой является совокупность его аффектов. Именно под влиянием этих стремлений, из которых наиболее сильным является стремление к счастью, человек, по Н., определенным образом истолковывает окружающий его мир, стремясь навязать свою перспективу, как норму, всем другим влечениям. Что касается мышления, познания, то Н. рассматривает их только как «выражение скрытых за ними аффектов», как своеобразное орудие власти, служащее как можно большему усовершенствованию животных функций или повышению жизненности. Этой же цели оказываются подчинены и само сознание, и все наивысшие продукты его деятельности: разум, логика и т.п., служащие лишь схематизации и упрощению этого сложного мира, но отнюдь не его познанию или поиску истины. Н. и здесь осуществляет переоценку традиционных представлений об истине и заблуждении, не видя принципиальной разницы между ними, т.к. и то, и другое носит, по его мнению, чисто служебный характер, способствуя исключительно жизнеутверждению. Это же касается и любого рода рациональной аргументации, обращаемой к разуму, суждения которого о мире являются не более чем «интерпретациями особого рода перспективы» — т.е. своеобразными точками зрения, своеобычными видениями этого мира, вечно меняющимися, как и он сам. Как и все философы жизни, Н. — иррационалист, в силу того, что разум чужд жизни, он деформирует и умерщвляет ее, более того, он искажает показания органов чувств, которые, как считает Н., «никогда не лгут». Только в инстинкте, по Н., непосредственно выражен принцип всего существующего — воля к власти. Н. считал, что физическое начало в человеке гораздо выше, чем духовное, ибо последнее, по его мнению, является только надстройкой над истинным фундаментом — жизнью тела, как непосредственным воплощением природной воли. Своеобразным отзвуком жесточайших и непрекращающихся физических недугов Н. стало его убеждение, что «существуют только физические состояния, духовные — только следствия и символика». Н. воспевает инстинкт как ближайший руководитель и выразитель всех потребностей человеческого тела. Многие из его идей о несовершенстве человеческого организма, о человеке как «не установившемся животном», биологически ущербном существе и т.п., послужили исходной основой для построения многих концептуальных моделей в философской антропологии, особенно ее биологической ветви (Плеснер, Гелен и др.). [См. также «Антихрист. Проклятие христианству» (Ницше), «К генеалогии морали» (Ницше), «О пользе и вреде истории для жизни» (Ницше), «Так говорил Заратустра…» (Ницше), «Рождение трагедии из духа музыки» (Ницше), Воля к власти, «Веселая наука», Вечное возвращение, Сверхчеловек, Плоскость, «По ту сторону добра и зла» (Ницше), «Ницше» (Делез).]
Т.Г. Румянцева… смотреть

НИЦШЕ

НИЦШЕ (Nietzsche) Фридрих (1844-1900) — немецкий мыслитель, в значительной мере определивший новую культурно-философскую ориентацию и основные черты неклассического типа философствования, основатель философии жизни. Идеи Н. во многом предвосхитили топику большинства современных философских направлений, тематизировав лучшие философские тексты 20 в. Заданные Н. стилистика мышления, методология и языковые парадигмы стали надолго образцами и нормами европейской ментальности. С Н. живо полемизируют и чаще других авторов цитируют в новейших философских текстах, где его мысль продолжает инициировать поиски новых смыслов и значений. В творчестве и личной судьбе Н. наиболее драматично отразился кризисный характер переходной эпохи на рубеже 19-20 вв., выразившийся в тотальной утрате веры в разум, разочаровании и пессимизме. Будучи прямым наследником философской классики, Н. в то же самое время является первым настоящим декадентом, потрясшим основы основ европейской культуры. Сам он четко осознавал такое свое место: Я знаю свой жребий. Когда-нибудь с моим именем будет связываться воспоминание о чем-то чудовищном — о кризисе, какого не было на земле, о самой глубокой коллизии совести… Я не человек, я динамит. В философской эволюции мыслителя можно выделить три основных этапа: 1. Романтический, когда Н. находился под влиянием идей Шопенгауэра и Г.Вагнера. 2. Этап так называемого позитивизма, связанный с разочарованием в прежних кумирах и резким разрывом с идеалом художника, когда Н. обращает свой взор к положительным наукам — математике, химии, биологии, истории, экономике. 3. Период зрелого творчества, проникнутый пафосом идеи воли к власти. В свою очередь, третий этап, с точки зрения топики и порядка рассматриваемых здесь проблем, может быть подразделен на две части: а) утверждающую, которая включает в себя учение о сверхчеловеке и вечном возвращении; б) негативную — этапа переоценки всех ценностей. Главной работой раннего Н. является его первая крупная книга — Рождение трагедии, или Эллинство и пессимизм (1872). Филологический профессионализм и умение автора работать с классическими источниками становятся здесь идеальным средством, своего рода ключом к истолкованию современной Н. эпохи. Внешней канвой работы становится противоположность аполлоновского (как оптимистически радостного, логически членящего, прекрасного) и дионисийского (как трагически-оргиастического, жизнеопьяняющего) начал, через развитие которой прослеживается вся история человечества, и в особенности история Германии. Есть в книге, однако, и второй ракурс: то, что сам философ назвал проблемой рогатой — это проблема науки, разума, который уже здесь рассматривается как опасная, подрывающая и подменяющая жизнь сила. Первостепенную роль в развитии общества Н. придает здесь искусству, которое одно, на его взгляд, является полнокровным воплощением и проявлением подлинной жизни, стихийным (ничем, кроме воли и инстинктов художника, не детерминируемым) процессом жизнеизлияния. Своеобразным девизом этого периода творчества стала фраза Н. о том, что …только как эстетический феномен бытие и мир оправданы в вечности. Все проблемы современной культуры, считал Н., связаны с тем, что она ориентирована на науку, а последняя опирается на ис- кусственный (чуждый инстинктивной в ее основе жизни) разум. Исходя из такого понимания генезиса культуры, Н. выстроит затем все свое учение, поэтому Рождение трагедии можно без преувеличения назвать своего рода ключом к расшифровке его последующего творчества. В этой работе Н. обозначил и главную проблему всей своей философии — как, каким путем создать такую культуру, подчиняясь которой человек мог бы облагородить свой внутренний мир и воспитать себя. Однако на данном этапе его творчества она формулируется в поэтически-символической форме возрождения трагедии. Непризнание работы, крах прежних идеалов и резкое обострение болезни заставят Н. отказаться на время от роли мессии и отдать все силы изучению наук о человеке (Человеческое, слишком человеческое, 1874; Утренняя заря, 1881). Пройдет несколько лет, прежде чем в работе Так говорил Заратустра Н. решит возвратить людям ясность духа, простоту и величие и обнародует главную положительную задачу своей философии, видевшуюся ему в утверждении верховной ценности культурного совершенствования человека, в результате которого появится новый, превосходящий современных людей по своим морально-интеллектуальным качествам тип человека. В роли такого культурно-этического идеала Ницше выдвигает образ сверхчеловека. Это понятие становится одной из главных несущих конструкций его учения, фиксируя в себе образ человека, преодолевшего самообусловленность собственной естественной природой и достигшего состояния качественно иного существа — ориентированного на идеал радикального и многомерного освобождения человека посредством самотворения, овладения пробужденными им собственными, иррациональными силами. Следует выделить несколько противоречивых ракурсов, или измерений, этой идеи в творчестве Н. Чаще всего он говорит о ней как о главной, единственно правильной цели всего человечества, и тогда человек есть нечто, что должно превзойти, в нем важно то, что он мост, переход, гибель. Мы должны превзойти, преодолеть себя вчерашних, и в этом смысле сверхчеловек у Н. — это не белокурая бестия, он — впереди, а не позади. Хотя в то же самое время философ иногда употребляет это понятие и для характеристики уже существовавших в истории (непреднамеренно, как случайность, как исключение) отдельных личностей высшего тина, наиболее полно воплотивших в себе идеал сверхчеловека. Речь идет о так называемом историческом сверхчеловеке — Александр Великий, Юлий Цезарь, Гёте, Микеланджело, Борджиа, Наполеон и т.д. И параллельно с этим Н. пишет, что в нашей истории еще никогда не было сверхчеловека! Поистине даже самого великого из них находил я — слишком человеческим!. Идеал Н. отличают гармония и синтез двух начал — дионисийского, с его радостным утверждением инстинктивной жажды жизни, и аполлоновского, придающего этой бьющей через край жизни одухотворяющую стройность и цельность идеала, — душное сердце, холодная голова и минус все человеческое, слишком человеческое. Если попытаться отделить суть вышесказанного от экстравагантного языка философа, то вряд ли Н. окажется оригинальным там, где, как это не парадоксально, он стал наиболее влиятельным. Тогда его идеал предстанет пред нами в облике древнего, почти языческого и хорошо узнаваемого героя, главным достоинством которого является умение обуздывать (не подавлять!) свои инстинктивные побуждения. После того, как первую книгу Заратустры долго не издавали, а потом, выйдя из печати, она так и не получила широкой огласки, Н. напишет вторую ее часть, в которой сила сверхчеловека не будет уже сочетаться с мягкостью. Существенным образом трансформируется по сравнению с первоначальным и образ Заратустры: из идеала мыслитель превратит его в пугало для добрых христиан и европейцев, ужасного со своей добротой. Здесь, во второй книге, Н. обратит свой взор в сторону идеи вечного возвращения, которая станет своего рода молотом — символом, разрушающим все мечты и надежды. Это учение предназначается им для того, чтобы унизить всех слабых и укрепить сильных, которые одни способны жить и принять эту идею, что жизнь есть без смысла, без цели, но возвращается неизбежно, без заключительного ничто, как вечный возврат. В итоге идея вечного возвращения вступает, как кажется, в определенный диссонанс с ранее проповедуемой верой в сверхчеловека: о каком сверхчеловеке теперь можно мечтать, если все вновь возвратится в свои колеи? Если, с одной стороны, речь идет об устремленности вперед, а с другой — о вечном круговращении. Однако наделяя своего героя сразу обеими задачами, Н. удивительным образом переплетает их между собой, провозглашая, что высший смысл жизнь приобретает исключительно благодаря тому, что она вновь и вновь возвращается, налагая при этом колоссальную ответственность на человека, который должен суметь устроить ее так, чтобы она оказалась достойна вечного возвращения. При этом сверхчеловек и может и должен вынести мысль о том, что игра жизни длится бесконечно и что этот же самый мир будет вновь и вновь повторяться. В этом смысле идея вечного возвращения станет для Н. конкретным выражением и своего рода художественным символом приятия Жизни. Этой же задаче подчинена у Н. и идея сверхчеловека, призванная послужить той же воле к жизни, навстречу великому устремлению вперед, к созданию наивысшего осуществления воли к власти. Эти две идеи оказываются, таким об- разом, взаимосвязаны: его Заратустра всегда возвращается к той же самой жизни, чтобы снова учить о вечном возвращении, давая тем самым смысл и значение существованию, принимая на себя этот труд, отстаивая себя и исполняя свое предназначение. Н. утверждает здесь своего рода императив, согласно которому мы должны поступать так, как мы желали бы поступать, в точности таким же образом бесконечное число раз во веки веков. Тем самым исключается возможность другой жизни и признается лишь вечное возвращение к тому, чем мы являемся в этой жизни. Вслед за выполнением утверждающей задачи наступает очередь негативной части учения Н., которая самым непосредственным образом связана с предыдущей. На пути творения новых ценностей Н. столкнулся с могучим противником в лице всей морали современной ему философии, поэтому он решает радикальным сомнением в ценностях ниспровергнуть все оценки, чтобы очистить дорогу. Так начинается великая война философа за освобождение людей от власти духов и социальных авторитетов, вошедшая в историю под броским лозунгом переоценки всех ценностей. Именно эта борьба и сделала его одним из наиболее ярких глашатаев европейского нигилизма, который стал делом всей его жизни. Все работы, написанные им после Так говорил Заратустра, являют собой такую переоценку, хотя наибольший интерес в этом ряду представляют два его крупных произведения: По ту сторону добра и зла. Прелюдия к философии будущего (1886) и, задуманная в качестве приложения и ставшая затем своего рода пролегоменами к ней, К генеалогии морали (1887). Н. исследует здесь феномен морали, показывая, что всякая мораль является тиранией по отношению к природе и разуму, что прежде всего она учит ненавидеть слишком большую свободу, насаждает в людях потребность в ограниченных горизонтах, содействует глупости как условию жизни и роста. Он убежден, что необыкновенная ограниченность человеческого развития, его медленность, томительность, частое возвращение вспять и вращение на месте были в значительной мере обусловлены моральным инстинктом повиновения, способствовавшим культивированию в Европе стадного типа человека, считающего себя на сегодняшний день единственно возможным типом человека вообще. Он перечисляет присущие этому типу моральные добродетели, которые и делают его смирным, уживчивым и полезным стаду, это — дух общественности, благожелательность, почтительность, прилежание, умеренность, скромность, снисходительность, сострадание и т.п. С другой стороны, все то, что, по Н., возвышает отдельную личность над стадом — великий независимый дух, желание оставаться одиноким, чувство собственного достоинства, великий разум и т.п., кажет- ся сегодня опасным и называется злым, в противоположность прославляемой посредственности вожделений. Здесь же философ излагает свою знаменитую теорию морали господ и рабов, считая, что во всех культурах существовали два основных типа морали, обусловленные разницей в положении, функциях и назначении двух различных человеческих типов. За нынешнее состояние культуры ответственны, по мнению Н., рабы, которые и привели ее к такому жалкому итогу. Они утвердили свою мораль, требующую всеобщего равенства. Теперь понятно, каким образом можно объяснить измельчение людей: ведь все это рабы и их потомки, они задают тон и создают современные культурные идеалы. Так как современность, буквально во всех ее проявлениях, зиждется исключительно на моральном творчестве рабов, необходима не просто критика, а радикальная переоценка всех европейских идеалов и всей европейской морали в целом. Тем самым проблема морали господ и рабов становится в философии Н. своего рода историко-теоретическим фундаментом борьбы за переоценку всех ценностей. Тот путь, по которому до сих пор шло европейское человечество, чреват, по Н., целым рядом чудовищных последствий, которые он пророчески предвещает своим современникам, приоткрывая завесу европейского будущего: распад европейской духовности и девальвация ее ценностей, восстание масс, тоталитаризм и воцарение грядущего Хама с его нивелировкой человека под флагом всеобщего равенства людей. Он закладывает здесь оригинальные методологические и языковые парадигмы, которые получат затем колоссальную развертку в феноменологических, герменевтических и постструктуралистских изысках 20 в., воплотивших в себе основы дескриптивно-деструктивной феноменологии Н. В этом плане можно говорить об огромном воздействии его культурных идеологем, а также стилистики его языка на западное самосознание эпохи модерна и постмодерна. Завершающим аккордом зрелого ницшеанства и в то же время своеобразным его метафизическим стержнем стала концепция волюнтаризма, сделавшая главным принципом бытия и объяснения мироздания волю к власти. Антисистематичность и антиметафизичность как характерные черты мировоззрения Ницше не сводятся у него, однако, к простому отказу от притязаний на целостность и полноту теоретического охвата реальности; они предполагают, скорее, формирование нетрадиционного типа метафизики, носящего по преимуществу чисто прикладной характер. Такой ее статус можно объяснить тем, что, во-первых, на место хрестоматийного бытия философов, как основы и сущности всего существующего, Ницше выдвигает жизнь, с ее вечным движением и становлением, лишенную традиционной атрибутики бытия. А во-вторых, в основе процесса создания этой метафизики лежит все та же, титаническая интенция к утверждению жизни и жажды мощных людей, которая пронизывает все разделы его творчества. Воля к власти, по Н., — это не только основной, но и единственный принцип всего совершающегося, то единое, что лежит в основе всего многообразного. Все процессы, как физические, так и духовные, Н. стремится представить как различные модификации воли к власти. Сама жизнь приобретает значение некоей части мирового процесса, особого вида мировой энергии и одного из проявлений воли к власти. Опираясь на этот принцип, Н. разрабатывает и основы своей гносеологии как перспективного учения об аффектах. Будучи только частью универсальной жизненной силы и выражением воли к власти, человек, как и любой сложный механизм, представляет собой множество таких воль и способов их выражения, среди которых самой первой и наиболее естественной компонентой являются его аффекы. Что же касается мышления, то Н. рассматривает его только как выражение скрытых за ним аффектов, как своеобразное орудие власти, служащее усовершенствованию и повышению жизненности. Все наивысшие продукты деятельности сознания являются лишь попыткой схематизации и упрощения мира. Н. осуществляет переоценку традиционных представлений об истине и заблуждении, не видя принципиальной разницы между ними, ибо и то и другое носит, по его мнению, чисто служебный характер. Это касается и любого рода рациональной аргументации, обращаемой к разуму, суждения которого о мире являются не более чем интерпретациями особого рода перспективы — т.е. своеобразными точками зрения и своеобычными видениями этого мира, вечно меняющимися, как и он сам. Разум, по Н., противоестественен и чужд жизни, он деформирует и умерщвляет ее, более того, он искажает показания органов чувств, которые, как считает философ, никогда не лгут. Только в инстинкте непосредственно выражен принцип воли к власти, поэтому физическое начало в человеке гораздо выше, по Н., чем духовное. Его утверждения о человеке как не установившемся животном и глубоко ущербном в биологическом плане существе послужили исходной основой для многих построений философской антропологии, особенно ее биологической ветви. В философии 20 в. актуализация идей Н. осуществляется по самым разным направлениям. С одной стороны, это разнообразные литературные версии, связанные с именами Батая, М.Бланшо, П.Клоссовски, Камю и иных экзистенциалистски ориентированных мыслителей. С другой — очень влиятельные, и ставшие сегодня уже классическими, философские интерпретации Хайдеггера, Делеза и Деррида. [См. также Антихрист, Воля к власти, Веселая наука, Вечное воз- вращение, Генеалогия, Нигилизм, Плоскость, Ressentiment, Сверхчеловек, Так говорил Заратустра (Ницше), Рождение трагедии из духа музыки (Ницше), По ту сторону добра и зла (Ницше).] Т.Г. Румянцева<br><br><br>… смотреть

НИЦШЕ

НИЦШЕ (Nietzsche) Фридрих (1844-1900) — немецкий мыслитель, который дал пролог к новой культурно-философской ориентации, заложив фундамент «философии ж… смотреть

НИЦШЕ

(Nietzsche) Фридрих (1844-1900) — немецкий мыслитель, который дал пролог к новой культурно-философской ориентации, заложив фундамент «философии жизни». В творчестве и личной судьбе Н. наиболее драматично отразился кризисный характер переходной эпохи на рубеже 19 — начала 20 столетия, выразившийся в тотальной утрате веры в разум, разочаровании и пессимизме. В философской эволюции Н. можно выделить следующие основные этапы: 1. Романтизм молодого Н., когда он целиком находится под влиянием идей Шопенгауэра и Г. Вагнера; 2. Этап т.наз. позитивизма, связанный с разочарованием в Вагнере и резким разрывом с идеалом художника: Н. обращает свой взор к «положительным» наукам — естествознанию, математике, химии, истории, экономике; 3. Период зрелого Н. или собственно ницшеанский, проникнутый пафосной идеей «воли к власти». В свою очередь, творчество зрелого Н. с точки зрения топики и порядка рассматриваемых им проблем может быть представлено сл. обр.: а) создание утверждающей части учения путем разработки культурно-этического идеала в виде идеи о «сверхчеловеке» и о «вечном возврате»; б) негативная часть учения, выразившаяся в идее «переоценки всех ценностей». Главной работой раннего Н. является его первая книга под названием «Рождение трагедии, или эллинст-во и пессимизм» (1872), продемонстрировавшая высшего класса филологический профессионализм, эрудицию и мастерство работы с классическими источниками. Однако филологические достижения автора целесообразно рассматривать только как идеальное средство, с помощью которого он идет от истолкования классических текстов к герменевтике современной ему эпохи. Внешней канвой работы становится противоположность аполлонического (как оптимистически радостного, логически членящего, прекрасного) и дионисического (как трагически-оргиастического, жизнеопь-яняющего) начал, через развитие которой прослеживается вся история человечества, в том числе и современной для Н. Германии. Есть в книге, однако, и второй ракурс: то, что сам Н. назвал «проблемой рогатой» — это проблема науки, разума (который уже здесь, в этой ранней работе, рассматривается как опасная, подрывающая и подменяющая жизнь сила). Только искусство, которое на ранних этапах человеческой цивилизации играло, по Н., первостепенную по сравнению с наукой роль в жизни общества, является полнокровным воплощением и проявлением подлинной жизни, стихийным, ничем не детерминируемым, кроме воли и инстинктов художника, процессом жизнеизлияния. Отсюда сакраментальная фраза Н., ставшая своеобразным девизом его раннего эстетизма — «…только как эстетический феномен бытие и мир оправданы в вечности». Что же касается современной культуры с ее ориентацией на науку (истоки которой он прослеживает, начиная с Сократа), она оказалась глубоко враждебной жизни, так как опиралась на искусственный, все схематизирующий разум, глубоко чуждый инстинктивной в ее основе жизни. Исходя из такого понимания генезиса культуры, Н. строит затем всю свою последующую культурологию. В этом смысле «Рождение трагедии» можно было бы без преувеличения назвать своеобразным ключом к расшифровке всего его последующего творчества — этого «покушения на два тысячелетия противоестественности и человеческого позора». Завершает труд «чудовищная надежда» философа на возрождение трагического века с его дионисическим искусством, ставшим своеобразным символом жизненности. Здесь же Н. формулирует главную проблему всей его жизни и философии, которая найдет затем наиболее полное воплощение в работе «Так говорил Заратустра…» — как, каким путем создать такую культуру, подчиняясь которой человек мог бы облагородить свой внутренний мир и воспитать себя самого. Но пока, на данном этапе его творчества эта проблема формулируется им в поэтически-символическом требовании «возрождения трагедии», идеи трагического познания и трагического человека, воплощающих, по Н., переизбыток жизни. Непризнание работы, крах прежних идеалов, резкое обострение болезни и т.п. — все это заставит его мужественно отказаться от надежды «облагородить когда-либо человечество». Н. отказывается от роли мессии, отдавая все свои силы изучению наук о человеке («Человеческое, слишком человеческое», 1874; «Утренняя заря», 1881). Пройдет несколько лет, прежде чем Н. вновь решит «возвратить людям ясность духа, простоту и величие» и сформулирует главную положительную задачу своей философии. Она виделась ему в утверждении верховной ценности культурного совершенствования человека, в результате которого должен появиться новый тип человека, превосходящий современных людей по своим морально-интеллектуальным качествам. В роли такого культурно-этического идеала Н. выдвигает эстетизированный им и заключенный в художественно законченную форму образ сверхчеловека. Можно говорить по крайней мере о двух противоречивых ракурсах, или о двух его измерениях: а) сверхчеловек — как возможный и достижимый в перспективах реального будущего идеал всего человечества; б) сверхчеловек — как лирическая фантазия, которую ее создатель творит, пренебрегая каким-либо точным изложением своей мысли и которой он всего лишь как бы забавляется, возбуждая «низшие слои человечества». Однако и в первом случае Н. иногда употребляет это понятие не совсем в избранном им самим же ракурсе, используя его для характеристики отдельных личностей «высшего типа», уже существовавших в истории, хотя «лишь как случайность», как исключение, «непреднамеренно» и наиболее полно воплотивших в себе идеал сверхчеловека. Речь идет о т.наз. «историческом сверхчеловеке» — Александр Великий, Цезарь, Август, Цезарь Борджиа, Наполеон. Хотя, как правило, свой идеал Н. приурочивает все же не к отдельной человеческой единице, а к человеческому виду в целом, облекая его в биологическую оболочку и представляя как зоологический тип, на порядок более высокий, чем Homo sapiens. Такой человек будущего должен быть достигнут, согласно Н., путем усовершенствования, строгого отбора и сознательного воспитания новой породы людей. По мере развития этой идеи, точка зрения философа несколько видоизменяется; Н. четко осознает тот факт, что каждый существующий вид имеет свои, строго определенные границы, которые он просто не в силах переступить. Он пишет: «Моя проблема не в том, как завершает собою человечество последовательный ряд сменяющихся существ (человек — это конец)». Однако, при этом он все же удерживает так полюбившийся ему термин «сверхчеловека», переводя проблему в плоскость поисков наиболее желательного, ценного и достойного жизни человеческого типа. Как и любой идеал, сверхчеловек Н. возникает в качестве антипода современному культурному человеку, «от нечистого дыхания которого» философ просто задыхался. Созданный им образ отличает гармония и синтез двух начал — дионисического с его радостным утверждением инстинктивной жажды жизни, и аполлоновского, придающего этой бьющей через край жизни одухотворяющую стройность и цельность идеала. Вся эта громадная сила должна, по Н., быть направлена в творческое неустанное стремление к новому. Его сверхчеловек — это прежде всего творец, обладающий сильной, стремительной, «длинной волей», творец самого себя как автономной и свободной личности. К числу направленных вовне составляющих его идеала Н. относит умение жертвовать собой; «дарящую добродетель»; великодушие и безграничную жажду деятельной любви; честность, неустрашимость; твердость; героизм и т.п. — все, что, по его мысли, позволит сверхчеловеку придать свой, истинно человеческий смысл всему на этой земле. Ряд внешних обстоятельств, и прежде всего резкое неприятие первой книги «Так говорил Заратустра» (1883), в которой Н. сформулировал все качества своего идеала, убедили мыслителя в полной тщетности его предприятия по осчастливливанию людей. Отсюда совсем иная тональность второй книги «Заратустры» и всех следующих за ней работ, в которых Н. самым серьезным образом переосмысливает свою идею («Ессе Номо», 1888; «Антихрист», 1895 и др.). Так постепенно в романтическом идеала человека будущего на первый план выдвигается культ сильной личности, с крайней жестокостью преодолевающей все моральные нормы современного общества. Более того, подключение фаталистской идеи о «вечном возврате», которую Н. вводит в уста своему идеалу, и которая должна «унизить всех слабых и укрепить сильных», ибо только последние, любящие жизнь и видящие ее ценность, способны вынести ее «вечную повторяемость», вносит определенный диссонанс в первоначальный образ сверхчеловека. Эта горькая истина вечной повторяемости всего и вся, которая, по Н., придает высший смысл жизни как таковой, налагает огромную, почти непосильную ответственность на человека и почти лишает его веры в будущее сверхчеловечество. Поэтическая мощь его языка передаст это отчаяние следующими словами: «Это возбуждает ужасную жажду и, в конце концов, нечего пить». Вслед за выполнением утверждающей части его задачи наступает очередь негативной ее компоненты, которая оказывается самым непосредственным образом связана с предыдущей. На пути творения новых ценностей («Новое хочет творить благородный — новую добродетель») Н. столкнулся с могучим противником в лице всей моральной ипостаси современной ему философии, поэтому он решает «радикальным сомнением в ценностях ниспровергнуть все оценки, чтобы очистить дорогу». Так начинается великая война Н. за освобождение людей от власти духов и социальных авторитетов, вошедшая в историю культуры под броским лозунгом «переоценки бывших до сего времени ценностей». Именно эта борьба и сделала Н. одним из наиболее ярких певцов «европейского нигилизма», который стал не просто делом всей его жизни, но и личной судьбой. Все работы, написанные им после «Заратустры», являют собой такую «переоценку», хотя наибольший интерес в этом ряду представляют два его крупных произведения, в которых ревизия прошлого удивительно сочетается с провидением будущего («По ту сторону добра и зла. Прелюдия к философии будущего», 1886 и замысленное в качестве приложения и ставшее затем своего рода пролегоменами к ней — «К генеалогии морали», 1887). Исследование философии, христианской религии и аскетической морали приводит Н. к выводу о том, что они отрывают человека от истоков подлинного существования, от самой жизни. Тот путь, по которому в результате пошло европейское человечество, оказывается поэтому чреват целым рядом чудовищных последствий, которые Н. пророчески предвещает своим современникам, приоткрывая завесу европейского будущего: распад европейской духовности и девальвация ее ценностей, «восстание масс», тоталитаризм и воцарение «грядущего хама» с его нивелировкой человека под флагом всеобщего равенства людей. Более того, именно в этих, по его словам «ужасных, проистекающих из его души — очень черных книгах» Н. по сути дела задает топику всех философских направлений 20 в. — и самой философии жизни с ее пророчествами о «Закате Европы», и идей таких мыслителей, как Ортега-и-Гассет, Гуссерль, Хай-деггер, Ясперс и т.п., пролагая тем самым дорогу как качественно новому типу философствования, так и нестандартным нормам европейской ментальности. Им закладываются оригинальные методологические и языковые парадигмы, которые получат затем колоссальную развертку в феноменологических, герменевтических и поструктуралистских изысках 20 века, воплотивших в себе основы дескриптивно-деструктивной феноменологии Н. В этом плане можно говорить об огромном воздействии его культурных идеологем, а также стилистики его языка на западное самосознание эпохи модерна и постмодерна. Завершающим аккордом зрелого ницшеанства и в то же время своеобразным его метафизическим стержнем стала концепция волюнтаризма, сделавшая главным принципом бытия и объяснения мироздания «волю к власти». Антисистематичность и антиметафизизм как характерные черты мировоззрения Н., не сводятся у него, однако, к простому отказу от притязаний на целостность и полноту теоретического охвата реальности; они предполагают, скорее, формирование очень своеобразного типа метафизики, носящего во многом нетрадиционный и по преимуществу прикладной характер. Такой ее статус можно объяснить тем, что, во-первых, на место хрестоматийного бытия философов, как основы и сущности всего существующего, Н. выдвигает «жизнь», с ее вечным движением и становлением, лишенную традиционной атрибутики бытия. А во-вторых, в основе процесса создания этой метафизики лежит все та же, титаническая интенция к утверждению жизни и жажда «мощных людей», которая пронизывает все разделы его творчества, и которая обусловливает плавный переход онтолого-гно-сеологической части его философии в моральное творчество с целью основательно фундировать его идеал сильного и целостного человека. Это обоснование не станет, однако органически связанным с его идеалом, более того, оно даже деформирует последний в сторону худшего. «Воля к власти», по Н., — это не только основной, но и единственный принцип всего совершающегося, то единое, что лежит в основе всего многообразного. Все процессы, как физические, так и духовные, Н. стремится представить как различные модификации этой идеи. Поэтому все существующее он представляет как распадающееся на некоторые своеобразные центры силы органической и неорганической жизни, постоянно соперничающие между собой. Сама жизнь приобретает в трактовке Н. значение некоей части мирового процесса, особого вида мировой энергии, а потому только одного из проявлений воли к власти. Полемизируя с Дарвиным, утверждавшим в качестве основного двигателя жизни борьбу за существование, Н. провозглашает новый лозунг: «Жизнь есть воля к власти». Данную тенденцию Н. обнаруживает на всех ступенях органической жизни, она постепенно приобретает (в границах экстраполяции на жизнь человека) вполне определенный, виталистического характера морально-социальный пафос. Опираясь на этот принцип, Н. разрабатывает основы новой гносеологии как перспективного учения об аффектах, которое органически вытекает из его онтологии. Будучи только частью универсальной жизненной силы и выражением единого жизненного принципа, человек, как и любой сложный механизм, представляет собой множество «воль к власти» и множество способов и форм их выражения, среди которых самой первой и наиболее естественной компонентой является совокупность его аффектов. Именно под влиянием этих стремлений, из которых наиболее сильным является стремление к счастью, человек, по Н., определенным образом истолковывает окружающий его мир, стремясь навязать свою перспективу, как норму, всем другим влечениям. Что касается мышления, познания, то Н. рассматривает их только как «выражение скрытых за ними аффектов», как своеобразное орудие власти, служащее как можно большему усовершенствованию животных функций, или повышению жизненности. Этой же цели оказываются подчинены и само сознание и все наивысшие продукты его деятельности: разум, логика и т.п., служащие лишь схематизации и упрощению этого сложного мира, но отнюдь не его познанию или поиску истины. Н. и здесь осуществляет переоценку традиционных представлений об истине и заблуждении, не видя принципиальной разницы между ними, т.к. и то, и другое носят, по его мнению, чисто служебный характер, способствуя исключительно жизнеутверждению. Это же касается и любого рода рациональной аргументации, обращаемой к разуму, суждения которого о мире являются не более, чем «интерпретациями особого рода перспективы» — т.е. своеобразными точками зрения, своеобычными видениями этого мира, вечно меняющимися, как и он сам. Как и все философы жизни Н. — иррационалист в силу того, что разум чужд жизни, он деформирует и умерщвляет ее, более того, он искажает показания органов чувств, которые как считает Н., «никогда не лгут». Только в инстинкте, по Н., непосредственно выражен принцип всего существующего — воля к власти. Н. считал, что физическое начало в человеке гораздо выше, чем духовное, ибо последнее, по его мнению, является только надстройкой над истинным фундаментом — жизнью тела, как непосредственным воплощением природной воли. Своеобразными отзвуком жесточайших и непрекращающихся физических недугов Н. стало его убеждение, что «существуют только физические состояния, духовные — только следствия и символика». Н. воспевает инстинкт как ближайший руководитель и выразитель всех потребностей человеческого тела. Многие из его идей о несовершенстве человеческого организма, о человеке как «не установившемся животном», биологически ущербном существе и т.п., послужили исходной основой для построения в философской антропологии, особенно ее биологической ветви (Плеснер, Гелен и др.) (См. также: Воля к власти, Вечное возвращение). Т.Г. Румянцева… смотреть

НИЦШЕ

— книга Делеза («Nietzsche». Paris, 1965), написанная по итогам философского коллоквиума в Руайомоне (1964). (В 1962 Делезом была опубликована философская монография «Ницше и философия», посвященная собственно философским аспектам творчества Ницше, а также отношению последнего к основополагающим постулатам европейской метафизики.) В рамках коллоквиума разрабатывались возможные подходы и принципы издания полного собрания сочинений Ницше на французском языке. В отличие от первой книги, опиравшейся преимущественно на реконструкцию текстов мыслителя, «Н.» отражал проблемы личностного опыта Ницше, открытия им новых горизонтов и потенций философской жизни. В начале своего сочинения Делез цитирует рассказ Ницше о трех превращениях (первая часть «Так говорил Заратустра»): «Три превращения духа называю я вам: как дух становится верблюдом, львом верблюд и, наконец, ребенком становится лев». Верблюд несет на себе ярмо установленных ценностей, бремя образования, морали и культуры. В пустыне верблюд становится львом: лев разбивает статуи, растаптывает сброшенное с себя бремя установленных ценностей, обрушивается на них с критикой. В конце концов, льву надлежит стать ребенком, то есть творцом новых ценностей и новых принципов оценивания. В этой мысли Ницше очерчены периоды его собственной жизни и здоровья. Как отмечает Делез, «лев сидит в верблюде, ребенок — во льве; трагический исход заложен уже в ребенке». Излагая вехи жизни Ницше, Делез пишет: «в 1878 году «Человеческое, слишком человеческое» открывает великую критику ценностей, годы Льва. Друзья перестают его понимать, Вагнер обрушивается с нападками. Главное же: он все больше и больше болен». По мысли Делеза, никогда болезнь (или даже — безумие) не была источником вдохновения Ницше. Он, скорее, видит в болезни точку зрения на здоровье, а в здоровье — точку зрения на болезнь: «Рассматривать с точки зрения больного более здоровые понятия и ценности, и наоборот, с точки зрения полноты и самоуверенности более богатой жизни смотреть на таинственную работу инстинкта декаданса — таково было мое длительное упражнение, мой действительный опыт, и если в чем, так именно в этом я стал мастером». Болезнь как оценивание здоровья, моменты здоровья как оценивание болезни — вот тот «переворот», то «перемещение перспектив», в котором Ницше усматривает сущность своего метода и свое призвание к переоценке ценностей. Делез подчеркивает при этом: «У Ницше всё маска. Первая, для гения, — его здоровье; вторая — и для гения, и для здоровья — его страдания. В единство «Я» Ницше не верит, не ощущает его в себе: тончайшие отношения власти и оценивания, отношения между различными «я», которые прячутся, но в совокупности выражают силы совсем иной природы: силы жизни, силы мысли, — вот в чем заключается концепция Ницше, его образ жизни». После 1883-1885 (написание четырех частей «Заратустры») Ницше, по словам Делеза, «доводит критику до уровня, которого прежде она не знала, делает ее орудием «преобразования» ценностей, ставит «Нет» на службу высшего утверждения («По ту сторону добра и зла», 1886; «К генеалогии морали», 1887). — Это и есть третье превращение, становление ребенком». Ницше включает в философию два средства выражения — афоризм и стихотворение; формы, сами по себе подразумевающие новую концепцию философии, новый образ и мыслителя, и мысли. Идеалу познания, поискам истинного он противопоставляет толкование и оценку. Толкование закрепляет всегда частичный, фрагментарный «смысл» некоего явления; оценка определяет иерархическую «ценность» смыслов, придает фрагментам цельность, не умаляя и не упраздняя при этом их многообразия. Именно афоризм являет собой как искусство истолкования, так и нечто толкованию подлежащее; стихотворение — и искусство оценки, и нечто оценке подлежащее. Толкователь — это физиолог или врачеватель, тот, кто наблюдает феномены как симптомы и говорит афоризмами. Ценитель — это художник, который наблюдает и творит «перспективы», говорит стихами. Философ будущего должен быть художником и врачевателем, одним словом, — законодателем. Такой тип философа, по Делезу, является древнейшим. Согласно Ницше, забыто было единство мысли и жизни: мысль активизируется жизнью, которую, в свою очередь, утверждает мысль. У нас, по мысли Делеза, не осталось даже представления об этом досократическом единстве мысли и жизни; у нас не осталось иного выбора: либо ничтожная жизнь, либо безумный мыслитель. Исторически философия развивалась не иначе, как вырождаясь, обращаясь против самой себя, сживаясь со своей маской — маской жреца. Вместо того, чтобы искать единства активной жизни и утверждающей мысли, она ставит перед собой задачу судить жизнь, противополагать ей так называемые высшие ценности, соизмерять ее с этими ценностями, ограничивать и порицать. (По мысли Ницше, «философия… есть добровольное пребывание среди льдов и горных высот, искание всего странного и загадочного в существовании, всего, что было до сих пор гонимого моралью».) Мысль становится отрицающей. Физиологом, врачевателем философ быть перестает — и становится метафизиком; перестает быть поэтом — становится «публичным профессором». Философия отныне — не что иное, как перепись доводов, при помощи которых человек убеждает себя в необходимости повиноваться. Вырождение философии начинается с Сократа. По мысли Делеза, если метафизика берет начало с различения двух миров, с противополагания сущности и видимости, истинного и ложного, умопостигаемого и чувственного, то следует прямо сказать, что именно Сократ изобрел метафизику: он превратил жизнь в то, что надлежит оценивать, соизмерять, ограничивать, он сделал мысль мерой и границей, которую устанавливают во имя высших ценностей: Божественного, Истинного, Прекрасного, Благого. Диалектика продолжает этот обман: она есть не что иное, как искусство примирения отчужденных свойств явления. Делез вопрошает: разве был убит Бог, когда на его место встал человек, сохранив самое главное — место. Человека отныне нагружают не извне — он сам взваливает на себя свое бремя, бремя «высших ценностей». «Ницше был первым, кто сказал нам, что для преобразования ценностей мало убить Бога. В его творчестве имеется немало вариаций на тему смерти Бога, около пятнадцати, не меньше, — фиксирует Делез, — и все — необыкновенной красоты». Ницше желает сказать, что человек уродует себя, когда не испытывая более потребности во внешней инстанции, сам воспрещает себе то, в чем ему некогда было отказано свыше. Особое внимание Делез уделяет главным концептам философии Ницше: «очень важно избежать искажения смысла в понимании ницшевского принципа воли к власти. Принцип этот не означает (по крайней мере, изначально), что воля хочет власти или вожделеет господства. Природа воли к власти, по Ницше, — не в том, чтобы вожделеть, не в том даже, чтобы брать, но в том, чтобы творить и отдавать. Власть — как воля к власти — это не то, чего волит воля, это то, что волит в воле». Делез фиксирует два типа сил, которым соответствуют два лика воли к власти. «Активные» силы утверждают — утверждают собственное отличие; силы «реактивные» сопротивляются всему отличному от них, отрицание в них первично. Утверждению, по Ницше, присуще быть множественным, отрицанию же — единственным, монистичным, грузным. Как отмечает Делез, реактивные силы, как правило, одерживают верх, в воле к власти торжествует отрицание. Сама жизнь становится приспособительной, регулирующей, она умаляется до вторичных форм: мы даже не понимаем, что значит — действовать. Всеобщую победу реактивных сил и воли к отрицанию Ницше называет «нигилизмом», или — триумфом рабов. (По Делезу, «разрушение всех установленных ценностей — как божественных, так и человеческих» — и составляют нигилизм.) Рабы, по Ницше, торжествуют не в результате сложения собственных сил, а посредством отнятия силы у другого: они отделяют сильного от того, на что он способен. (Согласно Ницше, «всегда должно сильных защищать от слабых».) Они торжествуют посредством заразительной силы своей слабости. «Раб» только реагирует на жизнь — реакция составляет существо рабского бытия. Это и есть «вырождение». По мысли Ницше, наши господа — всего лишь рабы, восторжествовавшие во всемирном поработительном становлении: европеец, человек прирученный, шут… Лишь когда торжествует нигилизм, тогда и только тогда воля к власти означает уже не волю к творчеству, но вожделение господства. Такая воля к власти суть рабская воля: именно такое представление о власти раб применяет, когда торжествует победу. Власть — как сила жизни — хочет бесконечности, следовательно идея торжества, победы, приостанавливающих движение жизни, остается ей чуждой. Согласно Ницше, этапы триумфального шествия нигилизма (по Делезу, соответствующие «величайшим открытиям ницшевской психологии») таковы: 1) «Злопамятство»: упрек и обвинение, проекция на другого («ты виноват, что я слаб и несчастен»); 2) Нечистая совесть: момент интроекции, заразительное углубление в собственную виновность; 3) Аскетический идеал: момент сублимации, отрицание жизни — жизнь желают судить согласно ценностям, якобы жизнь превосходящим; спасение сулится самым реактивным, самым слабым, самым больным формам жизни. Так и рождается союз Бога-Ничто и Человека-Реактивного. Рассмотренные этапы, по Ницше, соответствуют иудаизму, впоследствии — христианству (процесс, подготовленный вырождением философии в Греции); 4) Смерть Бога: момент присвоения; человек сам хочет стать Богом, встать на его место. Идея Ницше заключается в том, что смерть Бога является, бесспорно, величайшим, ошеломительным, но недостаточным событием. Ниги- лизм продолжается, только чуть сменив форму; 5) Последний человек и человек, который желает гибели: конечный момент. Смерть Бога ждет своего смысла и своего значения. Человек остается под гнетом установленных ценностей. Последний человек говорит, что все суета сует и уж лучше погаснуть в бездействии. Реактивная жизнь отрицается как таковая — рождается мысль об активном саморазрушении. По Делезу, различие между последним человеком и человеком, который желает гибели, фундаментально у Ницше. Необходимо дойти до последнего из людей, затем — до человека, который хочет гибели ради того, чтобы отрицание, обратившись, наконец, против реактивных сил, стало само по себе действием и перешло на службу высшего утверждения — утверждения в воле к власти. Нигилизм может быть побежденным лишь самим собой. (Нигилизм отрицает многообразие и становление, полагая их тем, что должно быть искуплено, поглощено Бытием.) Напротив, первая фигура преобразования ценностей, по Ницше, утверждение многообразия и становления как таковых. Единым должно зваться многообразное как таковое, становление как таковое должно зваться Бытием. Возникает третья фигура утверждения (первая — утверждение многобразия и становления, вторая — утверждение утверждения, раздвоение утверждения): игра Вечного Возвращения. Возвращение есть не что иное, как бытие становления, единое многого, необходимость случайного. Согласно Делезу, «важно избежать смешения Вечного Возвращения и возвращения Того Же Самого». Тожесть не предсуществует многообразию; возвращается не То Же Самое, поскольку возвращение является изначальной формой Тожести, которая только зовется разнообразием, многообразием, становлением. То Же Самое не возвращается, единственно возвращение тождественно становлению. (См. подробнее: Вечное возвращение.) В завершении книги Делез отмечает: «мы, читатели Ницше, должны избежать четырех возможных ошибок: 1) по поводу воли к власти (нельзя думать, что воля к власти означает «вожделение господства» или «волю властвовать»); 2) по поводу сильных и слабых (нельзя думать, что самые «могущественные» в каком-то социальном устройстве являются самыми сильными); 3) по поводу Вечного Возвращения (нельзя думать, что речь идет о старой идее, позаимствованной у греков, индусов, египтян и т.п.; что речь идет о цикле, или о Возвращении Того Же Самого, о возвращении к тому же самому); 4) по поводу последних произведений (нельзя думать, что они выходят за рамки творчества или просто скомпрометированы безумием)». A.A. Грицанов… смотреть

НИЦШЕ

Ницше
(Nietzsche) Фридрих (1844-1900) Немецкий мыслитель, родоначальник «философии жизни», один из наиболее влиятельных предшественников неклассическ… смотреть

НИЦШЕ

(Nietzsche) Фридрих (1844-1900) Немецкий мыслитель, родоначальник «философии жизни», один из наиболее влиятельных предшественников неклассической эстетики. Его зашифрованные и метафорические тексты не поддаются однозначному истолкованию. Все творчество Н. пронизано стремлением вырваться за узкие рамки западного рационалистического образа мышления и утвердить спонтанный взгляд на жизнь, творчество, искусство. В эстетической эволюции Н. можно выделить три основных этапа. В произведениях первого периода 1872-1878 («Рождение трагедии из духа музыки» (1872) и «Несвоевременные размышления» (1878) развиваются панэстетические идеи А.Шопенгауэра, Р.Вагнера и иенских романтиков. Во втором периоде (1876-1886) в книгах «Человеческое слишком человеческое» (1876), «Утренняя заря» (1881), «Веселая наука» (1882) усиливается влияние классической эстетики. И, наконец, в произведениях третьего периода (1883-1898) «Так говорил Заратустра» (1883-1884) и в набросках незавершенной серии книг под общим названием «Воля к власти» утверждается трагический оптимизм отчаяния и «неклассический» поэтический символизм. Философско-эстетические идеи Н. формировались в качестве реакции на системные установки немецкого классического идеализма. Отсюда его стремление к расшатыванию классических принципов мышления и одностороннему углублению поэтического символизма иенских романтиков и волюнтаризма А. Шопенгауэра. В произведениях Н. заметно сужается традиционная проблематика онтологизированной философии искусства. Будучи приверженцем разомкнутого художественно-поэтического образа мышления, он концентрирует свое внимание на разработке тех проблем, которые открывают наиболее широкий простор для иррационального их истолкования; природа искусства, субъект художественного творчества, художественный язык, творческий процесс и т. д. Главной целью устремлений Н. является не создание новой метафизики или научной философии, а конструирование художественно истолковываемой «философии жизни», неразрывно связанной с проблемами личного бытия. Основной смысл человеческих интересов он видит не в пользе, удовольствии или познании истины, а в раскрытии новых неведомых ранее возможностей, заложенных в самой личности, перспектив ее жизни. Жизнь, определяя действие и сознание людей, в свою очередь, стремится к росту, подъему, увеличению мощи, так как самым глубоким выражением жизни является всепронизывающий инстинкт власти. Так, ницшеанская «воля к жизни» с течением времени трансформируется в «волю к власти», которая провозглашается универсальным законом бытия. Она присуща всякому становлению и представляет собой движущую силу мировой эволюции. Таким образом, «воля к власти» превращается в центральную категорию мышления зрелого Н. Она объединяет в относительно цельный организм другие категории: «жизнь», «мир», «искусство», «творчество». Всем им присущ синкретический онтологический характер, хотя многие из употребляемых философом категорий поддаются лишь приблизительному истолкованию. Наиболее совершенной формой жизни Н. провозглашает художественное бытие, ибо в нем содержится самая мощная форма проявления инстинкта «воли к власти». Таким образом, адекватное постижение сущности бытия раскрывается путем тех размышлений об искусстве, которые нам представляет философия искусства. Так, проблематика философии искусства естественно вытекает из общефилософских воззрений и занимает центральное место в философских размышлениях Н. Высшей честью для философа он считал сравнение его с художником, и с гордостью говорил, что он стремится уподобиться поэту. Полагая, что мышление насквозь метафорично, H. вслед за романтиками и Шопенгауэром декларирует свою чуждость традиции абстрактного мышления и тяготеет к слиянию философской и поэтической сфер. Он убежден, что не существует принципиального различия между философским и поэтическим творчеством, а посему философ должен быть хорошим писателем и постоянно улучшать свой стиль. Совершенствованию стиля, понимаемому как развитие культуры мышления, Н. всегда уделял исключительное внимание. В его произведениях философская мысль органично объединяется с блестящими образцами лирики и интеллектуальной эссеистики. Основной силой, позволяющей человеку противостоять «чуждому» миру и помогающей утвердить собственную экзистенцию, в зрелой философии Н. становится творческая деятельность или, точнее, наиболее совершенная ее форма — художественная деятельность. В отличие от ранних произведений, в которых он вслед за Шопенгауэром усматривал назначение искусства в бегстве от тягостей жизни, зрелый Н. объявляет искусство наиболее прозрачной и мощной формой проявления великого инстинкта «воли к власти», «величайшим стимулятором жизни», раскрывающим смысл бытия. Н. различал три качественно разные формы искусства: 1) «высшее монологическое», или «разговор с богами», которое способно выразить высший смысл художественной деятельности, 2) «общественное» — направленное на утонченный круг людей и, наконец, 3) «демагогическое», или «вульгарное», предназначенное для удовлетворения низменных потребностей массового сознания. Осознав опасные последствия распространения стереотипов массового сознания, признаки разложения культуры, искусства, Н. пытается с позиций элитаризма оградить «подлинную» культуру меньшинства от разлагающего влияния «неподлинной» филистерской культуры, которую он с презрением называет квазикультурой «массы». Вырождение культуры и искусства здесь связывается с деструктивным тиранизирующим воздействием на индивидуальность рецидивов массового сознания. Так, основная тенденция массовой культуры проявляется через «неподвижность», «стагнацию», «самосохранение», следовательно, в ней отсутствует то живое творческое начало, которое является движущей силой подлинного искусства. Ратуя за разграничение «подлинной» и «неподлинной» сфер культуры, Н. связывает свои надежды не с современным ему искусством, чрезмерно романтичным и сентиментальным, а с новым искусством «гения», который был бы в состоянии противостоять разрушительным тенденциям века и формировать новую касту художников-гениев, стоящих «по ту сторону добра и зла». Так, проблема гения, или субъекта художественного творчества, выдвигается на передний план ницшеанской философии искусства. Будучи тесно связанной с проблемами человеческой свободы, смысла жизни, она рассматривается в онтологической перспективе. Отсюда и взгляд на художника как творца высших ценностей, и безмерное возвышение творческого начала. Гений в концепции Н. выступает в качестве инструмента, посредством которого проявляет себя глубинный творческий порыв жизни. Раннюю концепцию художественного гения Н. можно истолковать как своеобразный прототип метафорических образов Заратустры и «сверхчеловека». Эта трансформация в истолковании творческого субъекта объясняется сдвигами, происходившими в мировоззрении философа, усилением волюнтаристских и экзистенциальных мотивов. В символе «сверхчеловека» романтический культ гения сливается с мечтой просветителей об «естественном человеке». Путь к будущему возвышению творческого субъекта Н. видит не в современной чрезмерно хрупкой и болезненно рефлексирующей личности, а в возвышении ее естественных инстинктов, в проявлении того, что в ней еще осталось изначального, нетронутого. Многие черты сверхчеловека (естественность, индивидуализм, отрицание сентиментальности и т. д.) в несколько смягченном виде присутствуют в образе гения. В основе ранней философии искусства Н. лежит платоновское и романтическое истолкование гения и закономерностей творческого процесса. Субъект художественного творчества здесь предстает в качестве бессознательного медиума, транслятора высших управляющих миром дионисийских сил (см.: Аполлоновское и дионисийское). Он словно не творит, а само произведение объективно рождается в глубинах бытия. Делая акцент на физиологической природе субъекта художественного творчества, молодой Н. утверждал, что «подлинное» искусство способно родиться лишь из великой страсти, из мощной творческой энергии дионисийского опьянения, перед которым рушатся привычные нормы, представления; и гений, словно Бог, возвышаясь над хаосом мироздания, заставляет его принять желаемые формы и очертания. Достигнув высшей «надчеловеческой» степени воодушевления, гений погружается в вечный поток протекающих перед его глазами явлений. Сначала он все совершает в силу необходимости и лишь потом в полную меру наслаждается своей свободой и властью созидателя. Желая удовлетворить рождающиеся в подсознании мощные импульсы «Kunstwollen», гений, одержимый отвращением к сентиментальности и стремлением к наслаждению разума, приступает к преобразованию образов действительности в художественное произведение. Между «подлинным» искусством и действительностью, утверждает Н., пролегает пропасть, поскольку художественная красота по природе своей чужда истине. Поэтому те совершенные формы, которые создает гений, невозможно ни предугадать, ни создать усилиями воли, но они восторжествуют, если художник действительно велик. Аутентичность и спонтанность творческих порывов художника, по Н., определяют ценность его произведений, так как процесс художественного творчества здесь истолковывается как совершенно бессознательная иррациональная деятельность, следовательно, она является чуждой науке и рациональному пониманию. Созданные гением формы прекрасного невозможно втиснуть ни в какие критерии, ибо искусство независимо от действительности, а глубинная сущность прекрасного — от истины. С течением времени взгляды Н. на процесс художественного творчества существенно меняются, растет влияние рациональных мотивов. Философ теперь критически оценивает платоновскую концепцию «божественного вдохновения» и разоблачает заинтересованность художников создавать мифы о божественной природе творческого прозрения и вдохновения. Воображение художника, утверждает Н., непрерывно создает различные по своей значимости образы, которые его острый взгляд и опыт критически оценивают, отбирают, сопоставляют, и лишь в результате этих поисков рождаются значительные произведения искусства. Даже наиболее изысканные художественные импровизации зрелый философ оценивает умеренно, отдавая предпочтение произведениям, наполненным художественной мыслью. В истолковании закономерностей творчества у него все отчетливее обнаруживается влияние кантовско-гётевской рационалистической традиции. Не преувеличивая значения врожденного таланта, Н. все чаще говорит о значении труда, усвоения тонкостей ремесла, постоянных поисков и корректирования ошибок. Н. оказал огромное влияние на последующее развитие философско-эстетического и художественного сознания стремлением к онтологизации и эстетизации философской проблематики и разрушению классической системы координат и оценок, стиранием граней между бинарными оппозициями, расчленением авторского «я», выдвижением на первый план многих «неклассических» принципов мышления. Воздействие его идей ощущается в концепциях крупнейших представителей «философии жизни», экзистенциализма, психоанализа, персонализма, теоретиков «массовой культуры», модернизма и постмодернизма.
Соч.: Werke. Kritische Gesamtausgabe, Bd. 1-30, В; N. Y., 1967 — ;
Соч. В 2-х т. М., 1990;
Воля к власти. М., 1995.
Лит.: Верцман И. Е. Проблемы художественного познания. М., 1967;
Давыдов Ю. Н. Искусство и элита. М., 1966;
Schlechta К. International Nietzsche Bibliography, Chapel Hill, 1968.
А. Андрияускас… смотреть

НИЦШЕ

(Nietzsche), Фридрих Вильгельм (15.X.1844 — 25.VIII.1900) — нем. философ-идеалист. Род. в деревне Рёккен близ Мерзебурга в семье протестантского пастор… смотреть

НИЦШЕ

Фридрих (1844–1900) — немецкий философ и поэт. В начале своей творческой деятельности занимался классической филологией, от нее перешел к философии. Эволюция его взглядов происходила под заметным влиянием идей А. Шопенгауэра и Р. Вагнера. Его первое сочинение «Рождение трагедии из духа музыки» (1872) имело огромное значение для становления культурологии. Оно было посвящено анализу античной трагедии, в ходе которого Ницше приходит к своей знаменитой типологии культуры. Он выделяет два начала бытия и культуры — «дионисийское» (жизненное, буй-ное, связанное с первичным трагическим переживанием мира) и «аполлоновское» (созерцательное, логически-интеллектуальное, связанное с замещением первичного переживания его прекрасными формами). По мнению Ницше, борьба этих двух начал предопределила все развитие европейской культуры. Идеал — достижение рав-новесия этих двух составляющих культуры. Постепенно складываются основные понятия фи-лософии Ницше — «жизнь» — как единственная под-линная реальность, и «воля к власти» — присущая всему живому тяга к самоутверждению. Культура же осознается Ницше как специфически человеческий способ адаптации к потоку жизни. В силу того, что че-ловек — слабое животное, он придумал культуру — стену, отгораживающую его от жизни. Основными элементами культуры для Ницше являются слова и символы, так как освоение мира связано с созданием логических конструкций и символизацией. Поэтому для Ницше культура — «тоненькая яблочная кожура над раскаленным хаосом жизни». В это же время Ниц-ше приходит к специфической форме его философ-ских сочинений — эссе, фрагменты и афоризмы. Его философия начинает походить на поэтическое творчество, легенду, миф, он стремится преодолеть рациона-листичность прежних философских методов. Именно так написаны важнейшие его сочинения — «Человеческое, слишком человеческое» (1878), «Веселая наука» (1882), «Утренняя заря» (1881), «По ту сторону добра и зла» (1886), «Так говорил Заратустра» (1883-1884).
Очень важной была критика Ницше современного ему европейского общества и культуры. По его мнению, существует несколько типов личности, по-разному про-являющих себя в отношении к жизни и к воле к власти. Большая часть людей — это «лабиринтные люди», нетворческое большинство, серая масса, нуждающиеся в сильной руке, которая заменяет им отсутствующую у них волю к власти. Но, нуждаясь в сильных руководителях, они при этом ненавидят их и готовы уничтожить при первой возможности. Они признают свою ущербность, но не желают, чтобы ктото отличался от них. Для этого они пытаются те нормы морали и религии, которые они сами для себя придумали, навязать своим руководителям — аристократам духа, «людям-львам», второму типу личностей в культуре. Поэтому мораль и религия, при-думанные лабиринтным человеком, не для сильных личностей, которые исходят из принципиального неравенства людей. Вершиной же развития человека станет сверхчеловек, который сможет непосредственно вклю-читься в поток жизни, примирить дионисийское и апол-лоновское начала в культуре. Но это — дело далекого будущего, а сейчас, по мнению Ницше, европейская культура находится в состоянии глубокого кризиса изза своей ориентации на «вечные ценности», выдуманные лабиринтным человеком. Отсюда — требование ниги-лизма, отрицания и пересмотра всех существующих ценностей. Особенно ненавистны Ницше ценности христианства («Антихристианин», 1888), демократические идеи, закрепляющие стадные инстинкты. Миро-ощущение Ницше близко настроениям «декаданса» кон-ца века, что особенно заметно в его лирических стихотворениях. Взгляды Ницше оказали огромное влияние на различные направления современной филосо-фии — философию жизни, прагматизм, экзистенциа-лизм. Многие писатели конца
XIX–начала XX в. также находились под воздействием его идей — Г. Манн, Т. Манн, Г. Гессе (Германия), К. Амсун (Норвегия), А. Стриндберг (Швеция), А. Жид (Франция), Э. Синклер, Д. Лондон (США), В. Иванов, А. Белый, А. Брюсов (Россия)…. смотреть

НИЦШЕ

(Фридрих Н. (1844-1900) — нем. философ) Сад, &LT;…&GT; Где толстый блестящий морж машет, как усталая красавица, скользкой черной веерообразной ногой … смотреть

НИЦШЕ

        Фридрих (1844–1900), нем. философ, поэт, филолог-классик, один из наиболее влиятельных в 20 в. художников слова. Ранние критико-филологич. рабо… смотреть

НИЦШЕ

НИЦШЕ (Nietzsche) Фридрих (1844-1900), немецкий философ, представитель философии жизни. Профессор классической филологии Базельского университета (1869-79). Испытал влияние А. Шопенгауэра и Р. Вагнера. Творческая деятельность Ницше оборвалась в 1889 в связи с душевной болезнью. В «Рождении трагедии из духа музыки» (1872) противопоставил два начала бытия — «дионисийское» (жизненно-оргиастическое) и «аполлоновское» (созерцательно-упорядочивающее). В сочинениях, написанных в жанре философско-художественной прозы, выступал с анархической критикой культуры, проповедовал эстетический имморализм («По ту сторону добра и зла», 1886). В мифе о «сверхчеловеке» индивидуалистический культ сильной личности («Так говорил Заратустра», 1883-84; «Воля к власти», опубликовано 1889-1901) сочетался у Ницше с романтическим идеалом «человека будущего».<br><br><br>… смотреть

НИЦШЕ

— (Nietzsche) Фридрих (1844-1900) — немецкий философ, представительфилософии жизни. Профессор классической филологии Базельского университета(1869-79). Испытал влияние А. Шопенгауэра и Р. Вагнера. Творческаядеятельность Ницше оборвалась в 1889 в связи с душевной болезнью. В»»Рождении трагедии из духа музыки»» (1872) противопоставил два начала бытия- «»дионисийское»» (жизненно-оргиастическое) и «»аполлоновское»»(созерцательно-упорядочивающее). В сочинениях, написанных в жанрефилософско-художественной прозы, выступал с анархической критикойкультуры, проповедовал эстетический имморализм («»По ту сторону добра изла»», 1886). В мифе о «»сверхчеловеке»» индивидуалистический культ сильнойличности («»Так говорил Заратустра»», 1883-84; «»Воля к власти»», опубликовано1889-1901) сочетался у Ницше с романтическим идеалом «»человека будущего»»…. смотреть

НИЦШЕ

НИЦШЕ
(Фридрих Н. (1844-1900) — нем. философ) Сад, &LT;…&GT; Где толстый блестящий морж машет, как усталая красавица, скользкой черной веерообразной… смотреть

НИЦШЕ

Фридрих (1844-1900), нем. философ, профессор Базельского университета. Один из основателей «философии жизни». Противопоставлял два начала бытия: «диони… смотреть

НИЦШЕ

имя собств., сущ. муж. рода; неизм.

НИЦШЕ

Начальная форма — Ницше, неизменяемое, общий род, одушевленное, фамилия

НИЦШЕ

Философ, сотворивший «сверхчеловека»

НИЦШЕ (NIETZSCHE) ФРИДРИХ

(1844—1900) — нем. философ-иррационалист и волюнтарист, основоположник философии жизни, превративший философское знание в разновидность лирики и романистики. Претерпевшие значительную эволюцию фнлософско-эстетические взгляды Н. формировались под влиянием идей Вагнера и Шопенгауэра. Исходным пунктом этой эволюции было осмысление важнейших понятий Шопенгауэра «воля» и «представление» в качестве «дионисийского» и «аполлоновского» начал человеческой культуры. «Дионисийское» иск-во призвано, по Н., давать «метафизическое утешение» людям, познавшим изначальный трагизм жизнеобразующего начала, позволяя избыть в «вакхическом опьянении» болезненное чувство их разобщенности и одиночества. Задача же «аполлоновского» иск-ва, эстетизирующего иллюзорное многообразие мира,— помочь людям, пробудившимся от «вакхического опьянения», преодолеть отвращение к этому миру, возродить их волю к деятельности и борьбе за ее хрупкие дары и скоропреходящие радости. Эта отправная т. зр., к-рую сам Н. характеризовал как пессимистическую, подверглась в дальнейшем критике и пересмотру. Заложенная в его ранних работах идея оправдания мира в качестве «эстетического феномена» предполагала бога (предпосылка, к-рую Н-позднее отверг самым категорическим и язвительным образом). Но это был особый бог — «совершенно беззаботный и неморальный бог-художник», одинаково стремящийся «ощутить свою радость» и «свое величие» как в созидании, так и в разрушении, как в добре, так и во зле. Мир оказывался грандиозной иллюзией этого бога, страдающего от преисполняющей его воли-страсти, столь же творческой, сколь и разрушительной. Так, соединяется вагнеровски-шопенгауэровский пессимизм молодого Н., ищущего иск-ва «метафизического утешения», с «героическим пессимизмом» ницшеанского «сверхчеловека» (поздний период), жаждущего иск-ва, к-рое осталось бы «на поверхности явлений», доставляя радость телу, а не душе, поскольку «души никакой нет». «Пессимизм слабых», свойственный, по мнению Н., музыкальному творчеству Вагнера и философии Шопенгауэра, характеризуется теперь им как явление декаданса и нигилизма,трактуемого предельно широко: как любая форма утверждения идеального измерения человеческого существования: религиозная, философская (философский идеализм), моральная и т. д.; вера в облагораживающий смысл идеалов и ценностей и пр. Борьба с этой формой нигилизма, по Н., опять-таки предполагает нигилизм, но уже «дионисийский», к-рый, осуществляя «переоценку всех ценностей» и утверждая принцип «воли к власти» как наивысший, расчищает почву для появления «сверхчеловека». В идее «сверхчеловека» находит свое логическое завершение элитарная концепция Н., имевшая эстетические истоки. Первоначально права элиты на привилегированное существование обосновывались Н. ссылкой на ее уникальную эстетическую восприимчивость и болезненную чувствительность к страданиям. Впоследствии же к элите причисляются «жизнелюбы» — представители господствующей касты, к-рые уже в силу одного этого положительно относятся к жизни. В конце концов Н. приходит к выводу, что истинно худож. вкус — это «вкус к жизни», взятой в любых ее проявлениях — как высоких, так и низменных, а порождает его принадлежность к «касте господ», обеспечивающая людям житейские удобства и физиологическое здоровье. Эта идея была ассимилирована национал-социализмом и положена в основу политики гитлеровцев в отношении к иск-ву. Осн. произв., в к-рых получила отражение эволюция эстетических взглядов Н.: «Рождение трагедии из духа музыки» (1872), «Веселая наука» (1882), «Так говорил Заратустра» (т. 1—3, 1883— 84), «Поту сторону добра и зла» (1886), антивагнеровские памфлеты, а также наброски незавершенной серии книг под общим названием «Воля к власти»…. смотреть

НИЦШЕ (NIETZSCHE) ФРИДРИХ

(род. 15 окт. 1844, Реккен, близ Лютцена, Саксония ум. 25 авг. 1900, Веймар) нем. философ. Дед и отец Ницше были пасторами, отец его умер в 1849. Свои первые стихи и соч. Ницше написал в десятилетнем возрасте. В 1858 поступил в наумбургскую школу в Пфорте. В 1864-1868 изучал филологию в Бойне и Лейпциге. Уже в апр. 1869 благодаря рекомендации филолога Ф. В. Риталя он получил в Базеле место профессора, которое в 1878 вследствие болезни вынужден был оставить. С 1871 состояние здоровья Ницше все более ухудшалось, иногда ему приходилось переносить поистине адские страдания. Его терзала мучительная болезнь глаз, ведущая к полной потере зрения. В декабре 1888 Ницше был разбит параличом. Вскоре у него наступило помрачение ума. Его сестра Элизабет Фёрстер-Ницше ухаживала за ним до самой его смерти и после этого взяла на себя заботу о наследии философа. Ницше был человеком болезненным, необщительным и неловким. Стыдясь своих недостатков, он старался держаться с преувеличенным достоинством. Поскольку Ницше был погружен лишь в мир порожденного им идеального образа человека (сверхчеловека) и обречен на одиночество, то в конце концов жизнь для него стала нереальной, иллюзорной и даже привела его к самообожествлению. В 1872 вышла первая книга Ницше *Рождение трагедии из духа музыки*. Его учитель Ритчль и Ульрих фон Виламович-Меллендорф сочли ее ненаучной и отвергли. В своих *Несвоевременных рассуждениях*, которые были написаны в 1873 1876, Ницше обрушился на Д. Ф. Штрауса и сторонников историзма, превознося в то же время Шопенгауэра и Рихарда Вагнера. С Вагнером он вскоре порвал. Книга *Веселая наука* (1882, окончательная редакция 1886) непосредственно предшествовала знаменитому произв. Ницше *Так говорил Заратустра* с подзаголовком *Книга для всех и ни для кого* (I ч. 1883, первое полн. издание 1892). Эту свою работу Ницше считал *самой глубокой из всех книг, которыми обладает человечество*. Создавая это произв., *Ницше весь был во власти чар, навеянных архетипом *древнего мудреца*. Он отождествлял себя с образом Заратустры, воплотившего в себе сознание, вышедшее за пределы человеческих возможностей… В этом отождествлении слились в удивительно тесную связь судьба Ницше и его определенная философская концепция* (Fr. Seifert, С. G. Jungs, Lehre von UnbewuЯten und den Archetypen, в *Universitas*, IX, 8, 1954). Своим осн. программным произв. Ницше предполагал сделать книгу 4 Воля к власти* (попытка *переоценки всех ценностей*), но оставил лишь массу заметок и афоризмов, созданных в процессе ее подготовки. Этот материал, изданный Э. Фёрстер-Ницше и П. Гастом, появился в 1906 под общим названием *Воля к власти*. Значительное влияние на ницшеанскую философию оказали волюнтаристская метафизика Шопенгауэра и дарвиновский закон борьбы за существование. Отправляясь от этих учений, Ницше стремился создать идеал нового человека, сверхчеловека, призванного уничтожить все лживое, болезненное, враждебное жизни. Его философия должна была занять место того философского нигилизма, приближение которого он видел. Борясь против христианства, Ницше утверждал, что продуктом его является *рабская мораль* во всяком случае, ему известен лишь *инфантильный, поэтический образ Христа, наделенный сентиментальной мягкостью и пассивностью* (Г. Зигмунд). Он боролся и против буржуа, мораль которых считал лживой, и против плебса, угрожавшего, как он полагал, всему благородному и возвышенному. Ницшеанская модель сверхчеловека есть не что иное, как образ человека господина эпохи Возрождения, воплотившегося, напр., в лице Чезаре Борджа (1475 1510). Метафизический лейтмотив ницшеанства имеет следующее содержание: все существующее, в т. ч. и человеческое познание, есть только форма проявления воли к власти; никакого абсолютного бытия нет: бытие это становление, но не беспрестанное возникновение нового, а лишь *вечный круговорот* всего того, что в прошлом уже повторялось бесконечное число раз (*Вечные песочные часы бытия снова и снова оказываются перевернутыми*); идентичное, неизменное Я такая же фикция, как и истинное бытие. Для современной экзистенциалистской философии важно также и следующее положение (из работы *Шопенгауэр как воспитатель*): *Человек, который не хочет слиться с толпой, должен прежде всего отбросить свою лень и следовать голосу своей совести, взывающей к нему: *Будь самим собой. Все, что ты теперь думаешь и делаешь, к чему стремишься, все это не ты!* В противном случае ты будешь только манекеном, мыслящим по общему шаблону* (*Несвоевременные размышления*. М., 1906). Этот манекен, мыслящий лишь по общему шаблону, и есть нечто безличное, Man в философии Хайдеггера. Несомненно, Ницше был выдающимся критиком и писателем, создавшим новые языковые формы, виднейшим мастером афоризма, крупнейшим эссеистом и поэтом. Но понимание философии Ницше затрудняет софистическая форма, в которую она облечена, *У Ницше нельзя искать никакого покоя, в его философии нет ни окончательной истины, ни положений, которые просто можно принять на веру… Ницше может правильно понять лишь тот, кто предварительно уже получил систематическую теоретическую выучку, кто приобрел точность мышления и настойчивость. Философствовать вслед за Ницше значит постоянно утверждать себя в противовес ему* (Ясперс). Собр. соч. Ницше вышло в 1905-1913 в 19 тт. (рус. пер.: Поли, собр. соч., М., 1910 и следующие)…. смотреть

НИЦШЕ (NIETZSCHE) ФРИДРИХ

(1844-1900) нем. философ-иррационалист, представитель философии жизни, филолог. Был поклонником Шопенгауэра; ему импонировал шопенгауэровский пессимизм, а также критика последним ценностей культуры. В дальнейшем Н. пришел к выводу, что пессимизм Шопенгауэра и его учение о воле недостаточны для преодоления кризиса совр. культуры, даже напротив, они сами лишь явление и продукт этого кризиса. Исследуя состояние культуры своего времени, Н. сделал вывод, что Европа стоит накануне кризиса. Об этом, с его т. зр., свидетельствует появление нигилизма, означающего, что «высшие ценности теряют свою ценность», что наступил период упадка и разложения подлинных ценностей и возвышения ценностей мнимых. Особую роль, считает Н., в создании подобного положения сыграла религия с ее фарисейской моралью; такую же роль он отводит демократическим и социалистическим теориям и учениям, направленным якобы на то, чтобы уравнять всех людей: сильных сделать слабыми, а слабых -сильными. Отсюда стремление Н. разделаться как с религиозной моралью, так и с различными гуманистическими теориями. Н. призывал к «переоценке ценностей», к уничтожению существовавших моральных норм, считая их безнравственными. Гл. принцип философии и этики Н., к-рому он придавал космический смысл, учение о «воле к власти». В морали и искусстве Н. видел не только противоядие нигилизму и декадансу, но и средство их преодоления (при условии, что мораль и искусство получат новое содержание в духе принципа «воли к власти»). Н. отрицает традиционную мораль как устремление к идеалу и внешнее ограничение поведения, усматривая в ней разрушающее инстинкты и жизнь начало («Необходимо уничтожить мораль, чтобы освободить жизнь»). Отсюда его тяготение к «сильным» человеческим типам, к-рые могли бы «прорвать горизонт» установленных моральных норм и правил, стать вне обычной морали. Н. развивает свою теорию «сверхчеловека», стоящего «по ту сторону добра и зла», в к-рой сконцентрировались осн. задачи его этического учения. Н. оказал влияние на современников своей «радикальной» критикой всех ценностей буржуазного об-ва. Однако это была критика, направленная на укрепление авторитарной власти, сыгравшая роль теоретического обоснования господства «элиты». Не случайно культ сильной личности, «сверхчеловека», отрицание морали, воля к власти и др. идеи философии и этики Н. впоследствии были восприняты фашистами, объявившими его своим идейным и духовным вождем. Осн. этические соч. Н.: «Так.говорил Заратустра» (1883-84), «По ту сторону добра и зла» (1886), «К происхождению морали» (1887), «Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей» (1889-1901)…. смотреть

НИЦШЕ (NIETZSCHE) ФРИДРИХ

(1844 -1900) нем. философ. В его творчестве и личной судьбе наиболее отчетливо запечатлен драматизм *переходной эпохи* рубежа XIX-XX веков. С одной стороны, Н. идейный наследник философской классики, профессионально и творчески осмысливший как истоки западной культуры (античность), так и другие важнейшие ее этапы (христианство, Возрождение, Новое время). С другой стороны, он первый декадент, поэт-безумец, пророк, силой своего таланта всколыхнувший долго дремавшие иррациональные пласты европейской культуры. Столкновение этих двух тенденций во многом и обусловило многоплановость и противоречивость как самого творчества Н., так и его последующего влияния.
Взгляды Н. претерпели эволюцию от романтической эстетизации опыта культуры через *переоценку всех ценностей* и критику *европейского нигилизма* к всеобъемлющей концепции волюнтаризма и перспективизма. Обращаясь к генезису человеческого общества и культуры, Н. выделяет интеллект и фантазию как главные свойства физически слабого *зоологического вида* (т.е. человека), развивая которые он может успешно справляться с практическими задачами, связанными в первую очередь с выживанием. Создание *средств культуры* (языка и логики) приводит, по Н., к принципиальному искажению действительности, основанному на допущении тождественных случаев. По мере развития средств культуры происходит полная подмена жизни, как она есть сама по себе, сущим, т.е. неким устойчивым и регулярно повторяющимся началом. Этой кропотливой работой подмены, утверждает Н., главным образом и занимается наука. Вместе с тем существует и другой важный компонент человеческой культуры искусство. Являясь *добровольным стремлением к иллюзии*, оно заключает в себе конструктивное начало культуры, поскольку гораздо ближе стоит к *жизни*. На ранних этапах человеческой цивилизации искусство играло первостепенную по сравнению с наукой роль в жизни общества. В дальнейшем же (и неправомерно, как считает Н.) соотношение изменилось в пользу науки.
Исходя из такого понимания генезиса культуры, Н. строит свою философию культуры. Так, христианство он понимает очень широко: как стиль мышления и жизни. Его историю он начинает гораздо раньше, чем оно в действительности сложилось, с Сократа. У Платона Н. находит уже достаточно развитую теорию *клеветы на мир*, претендующую на устранение из жизни всякой неразумности, непосредственности. Подлинная же культура, образец которой Н. находит в досократовской Греции, связана, по его мнению, с признанием равноправия двух начал: дионисийского (титанизм, свободная игра жизненных сил) и аполлоновского (размеренность, оформленность). Однако европейская культура, считает Н., пошла в своем развитии по пути подавления дионисийского начала *разумом*, *истиной*, *Богом* иными словами, гипертрофированным аполлинизмом. Вполне согласуясь с интенциями христианства как религии, наука, считает Н., стремится превратить мир в сплошную и обозримую упорядоченность. Обыденная жизнь строго регламентируется, в ней остается все меньше места для героизма и самостояния, все более торжествует посредственность. Спиритуалистическая философия, христианская религия и аскетическая мораль отрывают, по Н., человека от истоков самого существования от *жизни*, заставляя его *зарывать голову в песок небесных дел*. Однако время этих учений, констатирует Н., прошло; нужны новые идеи.
Об этом свидетельствует такое широко распространившееся во второй половине XIX в. явление, как *европейский нигилизм*. Его Н. называет *до конца продуманной логикой наших великих ценностей и идеалов*. Главными среди них он считает понятия цели, единства и истины, выступающие, в свою очередь, существенными характеристиками *бытия*. Вместе с тем он указывает на тотальность и абсолютную неизбежность нигилизма, ибо он есть оборотная сторона долгой и никогда не прекращавшейся борьбы европейского человека за освобождение от власти духовных и социальных авторитетов. В этом смысле он добровольно принимает нигилизм как свою личную судьбу и стремится преодолеть его как *философ будущего*. На место единого, истинного *бытия* сущности вещей, к которому ранее предписывалось устремлять силы разумения, чаяния и надежды, Н. ставит *жизнь* как вечное движение, становление, постоянное течение, лишенное атрибутов *бытия*. У становления, по Н., нет цели, единства, его нельзя оценивать как истинное или ложное, доброе или злое. Этот *решительный гераклитизм* входит в плоть и кровь его *философии жизни*. Все процессы как физической, так и духовной жизни Н. стремится представить как различные модификации волы к власти, могуществу (der Wille zur Macht). *Вещь*, *субъект*, *единство Я* суть продукты творчества, деятельности мыслящего индивида, некоторые эвристические упрощения для обозначения этой силы. Все они не могут рассматриваться как единства в себе, а представляют собой динамические сгустки власти, центры силы, полагающей перспективы.
Согласно этому новому принципу, считает Н., на место теории познания следует поставить *перспективное учение об аффектах*. Именно под влиянием влечений и потребностей человек истолковывает мир определенным образом, ибо всякое влечение есть *известный род властолюбия*, стремящегося навязать свою перспективу как норму всем другим влечениям. Несправедливость, притеснение, эксплуатация не являются прерогативой той или иной социальной формы жизни. Это глубинная характеристика *жизни* как таковой. Апелляция к разуму и правде (истине) лишь заменяющий прямое физическое принуждение способ одной воли влиять на другую волю (в том числе на коллективную). Рациональная аргументация и вообще любые рассуждения, согласно Н., значимы лишь постольку, поскольку они обозначают перспективу некоторой воли, стремящейся к расширению своего могущества. В любой философской полемике дело идет не о поиске истины, а о жизнеутверждении, подчинении чужой воли своей. Это касается не только ценностных суждений, но и суждений об объективном мире. Все это суть *интерпретации*, за которыми стоит стремление сохранять определенные формы жизни.
Н. связывает критику метафизики с критикой языка. Он убежден, что мышление неотделимо от языка, но язык с необходимостью искажает реальность. С помощью слов-метафор люди изначально упорядочивают хаос являемых в сыром опыте впечатлений. Случайные метафоры постепенно *твердеют*, т.к. забывается источник их появления, и от частого употребления они превращаются в *понятия*. Деиндивидуализация и универсальная применимость понятий залог существования общества, члены которого должны иметь возможность *договориться*. В свою очередь жизнь в обществе является условием выживания человека. Рассматривая реальность как неупорядоченный поток становления, Н. подчеркивает несоизмеримость создаваемого категориальной схемой языка образа мира с подлинным положением дел, неспособность языка, а следовательно, и мышления представить знание независимо от самого языка и мышления.
Убеждение Н. в фальсифицирующей природе языка и разумного мышления лежит в основе его постулата о приоритете действия и воли над всеми другими отношениями человека. Внутренняя противоречивость ницшеанского витализма проявляется в вопросе о соотношении истинности той или иной доктрины, идеи, понятия и т.п. и их исторического генезиса. Хотя *всеобщие и необходимые истины*, познавательные категории, грамматические формы, этические постулаты и т.п. и не обладают, согласно Н., абсолютной ценностью, являясь просто удачными находками в борьбе за жизнь и власть, все же эти *предрассудки* разума не могут считаться целиком произвольными, ибо они связаны с определенными органическими ресурсами человека как вида, с постоянством черт его природы. Они оправданы своей *полезностью* в рамках общего жизненного процесса, принадлежат *родовому субъекту*, цели и интересы которого в целом скрыты от каждого отдельно взятого индивида. Для отдельного человека *предрассудки* разума и соответствующие им формы жизни оказываются априорными и принудительными, и потому он не может не следовать им. Таков философский смысл ницшеанской идеи *вечного возвращения*, указывающей на неизбежность воспроизводства одних и тех же форм жизни и опыта. Этой фаталистической идее в мировоззрении Н. противостоит идея сверхчеловека, указывающая в первую очередь на необходимость преодоления (в том числе и через особую систему воспитания) постоянных черт человеческой природы, напр. Структуры чувственности, на *утончение* восприятия для создания новых, более совершенных форм жизни.
Н. не создал философской школы как таковой, поэтому термином *ницшеанство* часто обозначают совершенно различные явления. Во-первых, речь идет о рецепции тех или иных идей Н., которая может быть как более или менее систематичной (напр., представителями *рус. религиозного ренессанса* конца XIX начала XX веков, а также Хайдеггером, Ясперсом), так и фрагментарной (напр., Лёвитом, Финком, Делезом, Фуко, Деррида и др.). Во-вторых, в настоящее время сложилась международная школа ницшеведения, имеющая свои издания (прежде всего ежегодник *Nietzsche-Studien*) и издательские центры, организации и сеть регулярных конференций. Данная деятельность, хотя и служит популяризации идей Н., носит главным образом научный характер. В-третьих, под *ницшеанством* иногда понимают разработку в рамках иного, чем у Н., философского контекста тех или иных тем и мотивов, которые вошли в современную культуру через творчество Н., причем его приоритет устанавливается нередко задним числом. Данный признак не специфичен, и по нему к *ницшеанству* можно отнести многие направления современной философии. Эти значения термина *ницшеанство* указывают на широту влияния наследия Н. на западную культуру. Противоречивость этого влияния ярче всего отражает четвертое значение, закрепившееся за *ницшеанством*. Оно имеет значительную политическую нагрузку, основанную в основном на аберрации реального образа Н. В данном значении, наиболее последовательно применявшемся национал-социалистической идеологией, под *ницшеанством* понимается ничем не сдерживаемый активизм, торжество иррациональной витальности, циничное пренебрежение к духовным ценностям, аморализм, политический экстремизм.
A.A. Лаврова
Сочинения в двух томах. Т. 1-2. М., 1990; Werke. Kritische Gesamtausgabe. Bde. 1-30. В., N.Y., 1967.
Делёз Ж. Ницше. СПб., 1996…. смотреть

НИЦШЕ (NIETZSCHE) ФРИДРИХ

НИЦШЕ (Nietzsche) Фридрих (1844-1900) — немецкий философ, представитель философии жизни. Профессор классической филологии Базельского университета (1869-79). Испытал влияние А. Шопенгауэра и Р. Вагнера. Творческая деятельность Ницше оборвалась в 1889 в связи с душевной болезнью. В «Рождении трагедии из духа музыки» (1872) противопоставил два начала бытия — «дионисийское» (жизненно-оргиастическое) и «аполлоновское» (созерцательно-упорядочивающее). В сочинениях, написанных в жанре философско-художественной прозы, выступал с анархической критикой культуры, проповедовал эстетический имморализм («По ту сторону добра и зла», 1886). В мифе о «сверхчеловеке» индивидуалистический культ сильной личности («Так говорил Заратустра», 1883-84; «Воля к власти», опубликовано 1889-1901) сочетался у Ницше с романтическим идеалом «человека будущего».<br>… смотреть

НИЦШЕ (NIETZSCHE) ФРИДРИХ (18441900)

НИЦШЕ (Nietzsche) Фридрих (1844-1900), немецкий философ, представитель философии жизни. Профессор классической филологии Базельского университета (1869-79). Испытал влияние А. Шопенгауэра и Р. Вагнера. Творческая деятельность Ницше оборвалась в 1889 в связи с душевной болезнью. В «Рождении трагедии из духа музыки» (1872) противопоставил два начала бытия — «дионисийское» (жизненно-оргиастическое) и «аполлоновское» (созерцательно-упорядочивающее).
В сочинениях, написанных в жанре философско-художественной прозы, выступал с анархической критикой культуры, проповедовал эстетический имморализм («По ту сторону добра и зла», 1886). В мифе о «сверхчеловеке» индивидуалистический культ сильной личности («Так говорил Заратустра», 1883-84; «Воля к власти», опубликовано 1889-1901) сочетался у Ницше с романтическим идеалом «человека будущего»…. смотреть

НИЦШЕ (NIETZSCHE) ФРИДРИХ (18441900)

НИЦШЕ (Nietzsche) Фридрих (1844-1900) , немецкий философ, представитель философии жизни. Профессор классической филологии Базельского университета (1869-79). Испытал влияние А. Шопенгауэра и Р. Вагнера. Творческая деятельность Ницше оборвалась в 1889 в связи с душевной болезнью. В «Рождении трагедии из духа музыки» (1872) противопоставил два начала бытия — «дионисийское» (жизненно-оргиастическое) и «аполлоновское» (созерцательно-упорядочивающее). В сочинениях, написанных в жанре философско-художественной прозы, выступал с анархической критикой культуры, проповедовал эстетический имморализм («По ту сторону добра и зла», 1886). В мифе о «сверхчеловеке» индивидуалистический культ сильной личности («Так говорил Заратустра», 1883-84; «Воля к власти», опубликовано 1889-1901) сочетался у Ницше с романтическим идеалом «человека будущего»…. смотреть

НИЦШЕ В РОССИИ

Наследие нем. философа Н. оставило глубокий след в истории рус. мысли; правомерно говорить о своеобразном *ницшеанском* пласте культуры России. Ни один крупный рус. мыслитель кон. XIX 1-й четверти XX в. не оставил без внимания философию Н. Она оказала воздействие на религиозные искания философов-идеалистов, движение символистов и рус. марксизм. Однако восприятие идей Н. было далеко не однозначным. В нек-рых кругах его имя считалось синонимом индивидуализма, в то время как в других философия Н. означала коллективное творчество. Для одних он был *разрушителем исторического христианства*, ломавшим традиционные представления о нравственности, для других *пророком новой веры*, провозвестником идеи религиозного синтеза, новой религиозной культуры. Широкая популярность Н. в России на рубеже XIX-XX вв. была обусловлена рядом причин. Как в европейских, так и в рус. интеллектуальных кругах, наряду с прогрессистско-сциентистскими теориями, все большее распространение получали экзистенциально ориентированные размышления в духе С. Кьеркегора. Приоритетное внимание стало уделяться проблемам творчества, свободы, религиозным исканиям личности. Влияние Н. было усилено, с одной стороны, учениями А. Шопенгауэра, М. Штирнера, Р. Вагнера, М. Гюйо, а с другой работами Достоевского, К. Н. Леонтьева. Способ прочтения Н. отечественными интеллектуалами сформировался гл. обр. в результате интерпретации его творчества такими мыслителями, как Преображенский, В. С. Соловьев, Шестов, Е. Н. Трубецкой, Иванов. Отношение к Н. на массовом уровне складывалось посредством популяризации его взглядов в поэтических циклах Минский, 3. Н. Гиппиус), пьесах (М. Горький, Луначарский), романах и рассказах (Мережковский, П. Д. Боборыкин) ницшеанской направленности. Восприятие творчества Н. в России прошло ряд этапов, различающихся смысловыми акцентами в интерпретации его учения. Однако определенные толкования ницшеанской философии порой сосуществовали параллельно. Так, Брюсов на всем своем творческом пути оставался верен эстетическим пристрастиям Н. Шестов был ориентирован на религиозно-метафизическую, Луначарский культурологическую, Михайловский социокультурную проблематику, поднятую Н. Общим для большинства рус. философов было принятие ницшеанских идей в юности и отход от них в зрелый период творчества. Знакомство с ницшеанством в России приходится на 1890-е гг. В этот период развертываются острые дискуссии о природе нравственной философии Н., обсуждаются не только моральные, но и психологические, эстетические проблемы его творчества. Становятся известными зарубежные работы о Н. А. Риля, Г. Зиммеля, Л. Штейна, А. Лихтенберже, Л. Андреас-Саломэ, а также кн. М. Нордау *Вырождение*, содержащая резкую критику учения Н. Первый серьезный анализ философии Н. содержала ст. Преображенского *Фридрих Ницше. Критика морали альтруизма* (1892), в к-рой Н. был представлен как выдающийся моралист, заявивший об относительности нравственных ценностей, мерилом для к-рых служит жизнь. Она положила начало дискуссии, развернувшейся на страницах ряда периодических изданий. Лопатин (*Больная искренность*, 1893), отметив важность критики Н. совр. морали, упрекнул его за невозможность построения на основе его *неограниченного скептицизма* никакой положительной системы нравственности. Работа Грота (*Нравственные идеалы нашего времени*, 1893), противопоставившая антихристианский индивидуализм Н. христианскому альтруизму Толстого, содержала негативную оценку творчества Н. как *следствия упадка западной культуры*. Цертелев (ст. *Критика вырождения и вырождение критики*, 1897) и В. Чуйко (ст. *Общественные идеалы Ф. Ницше*, 1893) характеризовали философию Н. как *этический нигилизм*. Благосклонное признание концепция Н. получила в работах Михайловского, выделившего в его творчестве проблему противостояния личности и об-ва, а также тезис о безусловной ценности волевой деятельности личности. Особый интерес представляет отношение к ницшеанству Вл. Соловьева. В целом разделяя взгляды Н. на кризис европейской цивилизации, он был склонен видеть в нем самом симптом этого кризиса (*Первый шаг к положительной эстетике*, 1894). В *Оправдании добра* (1897) Соловьев критиковал ницшеанский отрыв *красоты* и *власти* от религиозного контекста, считая, что истинная реализация этих ценностей возможна лишь в рамках религии и что именно христианство призвано оградить красоту от смерти. Центральным в творчестве Н. стал для Соловьева культ сверхчеловека и сверхчеловеческой красоты, полемику с к-рым можно обнаружить почти во всех поздних его произв. Принимая саму идею сверхчеловека, Соловьев осмысливал ее как *перерастание* собирательным человечеством своей наличной действительности на пути к грядущему бессмертию, однако ницшеанского сверхчеловека он считал прообразом антихриста, противопоставляя ему богочеловека Христа, победившего смерть телесным воскрешением. Характерно, что отношение старшего поколения философов-идеалистов к взглядам Н. было крайне настороженным, поскольку мировоззрение каждого из них опиралось на те ценности, к переоценке к-рых звал Н. Они не могли согласиться с тем, что традиционные идеалы европейской культуры утратили свой смысл, ее кризис не означал для них ложность ее христианских и античных оснований, к синтетическому соединению к-рых они стремились. Пик популярности Н. в России приходится на первое десятилетие XX в. В 1900 г. было опубликовано первое Собр. соч. Н. на рус. языке под ред. А. И. Введенского (М., 1900. Т. 1-8; 2-е изд 1902-1903. Т. 1-9), в 1909 г. начато издание Полн. собр. соч. под ред. Ф. Ф. Зелинского, Франка, Г. А. Рачинского и Бермана, к-рое так и не было завершено. Появились исследования, гл. темой к-рых стало сопоставление философии Н. с творчеством рус. мыслителей, гл. обр. Достоевского и Толстого (Шестов, Мережковский, Иванов). Учение Н., наряду с философией Соловьева, оказало катализирующее воздействие на деятелей рус. религиозного возрождения, видевших в нем гениального художника и религиозного проповедника. Наиболее существенным в этом плане оказались две темы Н. идеи сверхчеловека и дионисизма. Рус. мысль нач. XX в. пыталась найти разрешение противоречия между необходимостью оправдания сложности, иерархичности культуры и преодолением отчуждения ее от жизни, выражаясь языком Н., между аполлоновским и дионисийским началами. Отсюда попытка сформировать *новое религиозное сознание* , принципиально отличное от нигилизма революционной интеллигенции и призванное соединить культуру, религию и философию. В учении Н. усматривали высший религиозный гуманизм, осн. ценностью к-рого является личность, способная творческим порывом сравняться с божеством. Сверхчеловек Н. в таком контексте воспринимался не как имморалист, разрушитель культуры и веры, а как хранитель аристократических ценностей духа. Так, для Франка проповедь Заратустры и провозглашаемая им любовь к дальнему (ст. Фр. Ницше и этика *любви к дальнему*, 1902) означали утверждение *моральных прав личности*, позабытых в период господства позитивистско-утилитарной нравственности. Для Бердяева (ст. *Этический идеализм в свете критической философии*, 1902) пафос Заратустры также был пафосом свободной личности. В художественной среде ницшеанство часто рассматривалось как призыв к *эстетическому освобождению*, *свободе нравов*, воспеванию свободной любви. Рус. поэты-декаденты видели грядущего сверхчеловека прекрасным, свободным существом, демоническим воплощением языческой красоты (Ф. К. Сологуб, 3. Н. Гиппиус, Минский). Наиболее глубокое влияние творчество Н. оказало на ведущего теоретика символизма Вяч. Иванова, к-рый интерпретировал сверхчеловека как принципиально неиндивидуальное начало, имеющее вселенский смысл. Сверхчеловек был в его понимании соборной личностью, близкой древнегреч. богу Дионису, ставшему в его творчестве прообразом соборной архаической общины. В противоположность Соловьеву Иванов видел в сверхчеловеке предшественника Христа, но, в отличие от Н., не противопоставлял Диониса Христу. Критика Н. традиционного христианства и воспевание таких ценностей, как чувственность, красота, самоутверждение, присущих язычеству, определили первоначальные искания одного из первых проповедников *нового религиозного сознания* Мережковского. Стремясь к синтезу земной правды язычества и небесной истины Христа, Мережковский выдвинул идею нового христианства Третьего Завета. В поисках примирения двух истин неба и земли, и духа плоти, разума и чувства он обращался к идее сверхчеловека. Главные герои трилогии *Христос и Антихрист* (1896-1905) Юлиан Отступник, Леонардо да Винчи, Петр Великий олицетворяли объединителя язычества и христианства. В конечном итоге Мережковский пришел к христианству с признанием сверхчеловеком Иисуса Христа. Осмысление учения Л. Шестовым, религиозным философом экзистенциальной ориентации, отличалось от господствовавшего тогда подхода. Осн. проблема рус. ренессанса *оправдание культуры* практически не занимала Шестова, главной темой для него было *оправдание человека*. Н. интересовал Шестова прежде всего как личность. Он был захвачен трагедией души нем. философа, безутешным поиском смысла. Подлинный Н. открылся ему в свете страшной болезни, в том повороте судьбы, к-рый вывел *безумного мыслителя* за пределы морали и эстетики, гражданского долга, культуры: в стороне от культуры, один на один со страшной болезнью, Н. искал Бога. К философии Н. Шестов обращался не для примирения религии и культуры, а для того, чтобы развести их в противоположные стороны. К 1908 г. популярность философии Н. в России начинает уменьшаться. На массовом уровне ницшеанство все шире стало ассоциироваться с проявлением бытовой пошлости. В среде рус. интеллектуалов крепло желание самоопределения, самоидентификации в культурной традиции (прежде всего отечественной), пришедшее на смену ницшеанскому бунту против мертвенности старых, отживших культурных форм. Рост антиницшеанских настроений был связан также с популярным в России времен 1-й мировой войны неославянофильским отвержением духа нем. культуры. Тем не менее, ницшеанские мотивы продолжали звучать. Определенное оживление внимания к Н. в 1916-1917 гг. было связано с усилением революционных настроений н эсхатологических ожиданий. После революции единственным аспектом творчества Н., получившим резонанс, стала его философия культуры, в особенности интерпретации античности. Эта тема присутствует в работах Иванова, Зелинского, В. В. Вересаева, Лосева. Философия Н. оказала влияние и на рус. марксизм. В истории отечественной мысли принято выделять особое духовное течение 1903-1912 гг. *ницшеанский марксизм*, пришедший на смену *легальному марксизму* (Бердяев, Булгаков, П. Б. Струве, Туган-Барановский) и представленный именами М. Горького, Луначарского, Богданова. Марксистски ориентированной интеллигенции были близки призывы Н. к переоценке ценностей буржуазной культуры и построению нового социального миропорядка. Однако, согласившись с тем, что ницшевский идеал активной, творческой жизни неприложим к буржуазному строю, они считали возможным воплощение его в будущем социалистическом государстве, где всеобщее равенство станет залогом свободного созидания для всех людей. Позитивное истолкование получил идеал сверхчеловека, воспринятого как образец героической личности, сильного лидера, беззаветно служащего народным массам. Важной чертой, объединившей марксизм и ницшеанство, стала концепция *воли к будущему*, вера в то, что поколения ныне живущих людей получают оправдание своего существования лишь как залог появления грядущего племени совершенных людей. Решающее влияние учение Н. оказало на Горького. Вплоть до 1932 г., когда писатель негативно отозвался о творчестве Н., обвинив его в предвосхищении фашистской идеологии, он оставался верен своему юношескому увлечению философией Н., развивая и пропагандируя идеи нем. мыслителя в своих художественных и публицистических соч. Свободолюбие, бунтарство, ненависть к мещанству, составляющие жизненное кредо излюбленных персонажей Горького, напоминали идеи проповеди Заратустры. К 1906 г. под влиянием идей Н. Горький, Луначарский, Богданов пришли к признанию первостепенной роли творчества и искусства в социальной борьбе и предприняли попытку создать новое философско-этическое движение богостроительство. В соответствии с футуристическими устремлениями ницшеанства богостроители провозгласили своей задачей дать людям сознание собственной свободы, уверенности в том, что человек хозяин своей судьбы, и вместе с тем подчинить частные интересы созиданию грядущего социального мироустройства. Идеи Н. оказали определенное влияние на советскую культуру: вера Н. в возможности человека создать новую культуру повлияла на различные эксперименты в театре и кино. Во время 2-й мировой войны отношение к наследию Н. стало носить сугубо негативный характер. Оно воспринималось как синоним фашизма, поскольку идеологи национал-социализма использовали отдельные положения учения Н. для проповеди расизма и насилия…. смотреть

НИЦШЕ И ПОСТКУЛЬТУРА.

Фридрих Ницше — немецкий мыслитель, одним из первых в Европе наиболее остро ощутивший кризис культуры и своим творчеством и пророческими идеями предвосхитивший и отчасти спровоцировавший многие феномены и пути ПОСТ-культуры (см.: ПОСТ-). Родился в семье потомственных священников немецко-польского происхождения. В пятилетнем возрасте лишился отца. С детства увлекся музыкой и самостоятельно занимался ею на протяжении всей жизни. С двенадцатилетнего возраста страдал постоянно прогрессировавшими головными болями и болезнью глаз (временами до полной слепоты). Изучал теологию и классическую филологию в Боннском и Лейпцигском университетах. В 1869 г. был утвержден профессором классической филологии Базельского университета, а несколько позже Лейпцигский университет присвоил ему без защиты на основании опубликованных статей докторскую степень. Работал в Базельском университете до 1879 г., когда по состоянию здоровья вынужден был уйти в отставку. С 1868 г. был увлечен музыкой Р.Вагнера, но через 10 лет стал одним из наиболее острых критиков вагнерианства и поздней музыки своего кумира, в которой усмотрел начала смерти музыки и острый декаданс культуры в целом. Судьба отвела Ницше менее 20 лет для активной творческой деятельности, которая проходила в подвижнической борьбе с тяжелейшей болезнью, победившей его в самом начале 1889 г. — наступило полное помрачение рассудка. Личная трагедия гения, его менталитет и профессиональные знания и интересы способствовали формированию направления его пророчески-афористического мышления. Сам Ницше считал себя материалистом, атеистом, имморалистом, психологом, пророком, поэтом и музыкантом. В концентрированном поэтико-афористическом виде основные идеи его мировоззрения выражены в книге «Так говорил Заратустра» и более дискурсивно изложены в остальных его работах. Один из главных тезисов философии Ницше: культура больна, человечество больно, человек болен и вырождается. Всё требует лечения, которое он начинает с глобальной «переоценки всех ценностей» традиционной культуры. Идеалом здорового общества и человека для него является древнегреческая досократова цивилизация, в которой господствовало дионисийское (от бога Диониса-Вакха) начало — приоритет инстинктивной воли к жизни, игра жизненных сил, «вакхическое опьянение» самой сущностью жизни вне какого-либо контроля или диктата разума или рассудка. Последний преобладал в противоположном начале культуры — аполлоновском, ориентированном на разумность, оформленность, упорядоченность бытия (см.: Аполлоновское и дионисийское). С Сократа, Ветхого Завета и особенно в христианский период начался декаданс культуры и человечества, который достиг ко времени Ницше апогея, выразившись в полном кризисе культуры и смертельной болезни человечества, сделавшего своими идеалами господство «стадного человека», массовое сознание, ложь в философии и морали. Главные предпосылки и причины этого кризиса Ницше усматривает в господстве разума над инстинктом, деформированного аполлоновского начала над дионисийским; в культе разума, души, духа, духовного; в признании приоритета духовного над телесным; в изобретении идеи Бога, особенно — сострадающего христианского Бога. Во всем этом Ницше видит изначальную ошибочную установку — подмену истины ложью и последующее построение на этой лжи всей европейской культуры. В древности, полагал он, существовал плюрализм этических и иных ценностей. Каждое племя, нация, народ имели свои ценности, отличные от ценностей их соседей. Кроме того, существовали две глобальные аксиологические системы: мораль потомственных аристократов и мораль рабов. Иудеи рассеяния (рабы, униженные, обездоленные, слабые и больные — с точки зрения Ницше, человеческий мусор, не имеющий права на жизнь) своей религией подняли «восстание рабов в морали», уничтожили благородную «эгоистическую» мораль аристократов и утвердили мораль (и духовное господство) слабых и больных. Христианство подхватило и довело до логического абсурда эту мораль «сострадания», «аскетического идеала», «посмертного блаженства» и в конечном счете — воли к смерти, к «Ничто» (так Ницше обозначал христианского Бога и, одновременно, идеал атеистического буддизма). «Аристократическое уравнение ценности (хороший=знатный=могущественный=прекрасный=счастливый=боговозлюбленный)» было «вывернуто наизнанку» христианами. Религия (а затем и философия) активно утверждала ложные моральные и гносеологические ценности, чем способствовала развитию болезни человечества и культуры, вырождению человека. В результате к концу XIX в., согласно Ницше, в Европе господствует «стадное животное» — человек, слабый, больной, безвольный, исповедующий ложные идеалы и утверждающий ложные ценности. От него идет «пагуба человечеству» — массовые, плебейские потребности выдаются за истинные ценности; утверждается их общезначимость, незыблемость, абсолютность. Да и Нет, добро и зло, истина и ложь и т. п. противоположности зафиксированы навечно и абсолютизированы. Человечество, утверждает Ницше, устало от такого человека, и он предлагает ему для выздоровления новые идеалы и новые ценности. Отказ от диктата и культа разума и традиционной морали, выход «по ту сторону добра и зла»; т. е. отказ от одномерных и однозначных оценок и стабильных ценностей. Утверждает аксиологический релятивизм. Раскрепощение тела, телесных интуиции, инстинкта, возврат к полноценной нескованной никакими условностями физиологической жизни, к Дионису и дионисийству, как символам здоровой природной жизни, основанной только на инстинкте и глубинной оптимистической воле к жизни. Отказ от религии, Бога, христианской духовности, как ложных понятий, убивающих жизнь, культуру, человечество. Преодоление современного (больного, слабого, безвольного, стадного) человека в пользу выведения новой породы людей, лишенных всех современных (культурных) пороков и предрассудков, — порождение «сверхчеловека», которому дозволено все. Вседозволенность — признак аристократизма и величия нового человека, как пребывающего по ту сторону традиционных ценностей и каких-либо императивов. Счастье нового человека «равно инстинкту», ибо он находится на восходящей линии жизни (современный человек — на нисходящей, он вырождается). Да и Нет для него — «одна прямая линия». Ницше ощущал себя в сфере ценностей предтечей сверхчеловека и своим творчеством расчищал пути ему. Он был убежден, что «его время наступит послезавтра». XX век во многом подтвердил пророчества Ницше относительно глобального кризиса Культуры и направления его развития. Особенно в сфере искусства, которое является своего рода барометром общего состояния культуры. Принцип отказа от разума в пользу инстинкта, приоритет абсурда, алогизма, парадоксальности, релятивизм всех ценностей, вседозволенность, хаосогенные процессы, физиологизм, наркотические вакханалии и т. п. стали господствующими в ПОСТ-культуре. При этом ее деятели и теоретики активно опираются на идеи Ницше как на свой мощный и проверенный временем теоретический фундамент. В сфере эстетики практически все крупные теоретики XX в. являются в той или иной мере наследниками Ницше.
Лит.: Heidegger M. Nietzsche. Vol 1. The Will to Power as Art. N.Y., 1979;
Derrida J. Spurs; Nietzsche’s Styles. Chicago, 1979;
Nehamas A. Nietzsche: Life as Literature. Cambridge/Mass., 1985;
Nietzsche as Postmodernist: Essays Pro and Contra. Ed. C.Koelb. Albany, N.Y., 1990;
Young J. Nietzsche’s Philosophy of Art. Cambridge, N.Y., 1992.
В.Б…. смотреть

НИЦШЕ И ПОСТКУЛЬТУРА.

Ницше и ПОСТ-культура.
Фридрих Ницше — немецкий мыслитель, одним из первых в Европе наиболее остро ощутивший кризис культуры и своим творчеством и пр… смотреть

НИЦШЕ Ф. В.

        (Nietzsche) Фридрих Вильгельм (15 X 1844, Рёккен, близ г. Лютцен, Саксония — 25 VIII 1900, Веймар) — нем. философ, филолог и писатель. Учился в… смотреть

НИЦШЕ (ФРИДРИХ)

немецкий философ (Рёккен, Саксония, 1844 — Веймар, 1900). Учился в Бонне и Лейпциге, был другом Р. Вагнера. Преподавал в Базельском университете с 1869 по 1878 г. Перед смертью лишился рассудка. Горячая любовь к жизни была неизменным принципом его философии. Его поиск синтеза между дионисийским миром желания и аполлоновским миром мудрости («Рождение трагедии из духа музыки», 1872), отказ от христианской или «рабской морали» («Человеческое, слишком человеческое», 1878; «По ту сторону добра и зла», 1886), его «переоценка ценностей» , заменяющая теории готовых ценностей творческой моралью, его теория «сверхчеловека» («Так говорилi Заратустра», 1883-1885; «Генеалогия морали», 1887; «Сумерки богов», 1888), так же как и теория «вечного возвращения» событий человеческой жизни — таковы основные темы его мысли. Усилие его моральной теории искало выхода из глубокого пессимизма, при этом признавая все виды негативного опыта, все «несчастья», которые уготованы человеку жизнью: его максимой было «сделать из самой глубокой безнадежности самую непобедимую надежду», что возможно лишь благодаря героическому усилию воли и воображения. Его лиризм, предполагающий эстетическое созерцание жизни и природы, сближает его мысль с философией природы немецкого романтизма (Шеллинг, Шопенгауэр). Его теория вечного возвращения оказала влияние на дальнейшее развитие философии истории, в частности на теории «культурных циклов» Шпенглера и Тойнби; его индивидуалистическая мораль отметила собой некоторые литературные произведения, например Жида. Что же касается эксплуатации его философского наследия фашизмом и национал-социализмом, то это связано с деформацией и превратным толкованием мысли философа, который всегда противопоставлял «прусское скотство» французской цивилизации…. смотреть

НИЦШЕ ФРИДРИХ

Ницше Фридрих (1844-1900) — профессор классической филологии Базельского университета, немецкий философ, представитель волюнтаризма и иррационализма, один из основателей «философии жизни»…. смотреть

НИЦШЕ ФРИДРИХ

1844–1900) – немецкий философ, принадлежит переломному моменту в истории западной философии и этот самый момент ярче других отражает и представляет. Ницше последовательно описал процесс утраты западной философией бытийных жизненных энергий, превращения западной культуры в бескровную рассудочную схему, защищающую от ветров истории, от токов жизни современных обывателей – «последних людей». Под многословными разговорами о «разуме» и «прогрессе» Ницше распознал наступление «европейского нигилизма». Ницше дал самую жесткую формулу этого нигилизма: «Бог умер». Западный человек утратил чувство сакрального, священного, утратил тайну жизни. Постепенно выстроенные им моральные идолы распались, и он остался один на один со стихией «ничто». Ницше может быть назван «философом политики», так как тема Политического как сосредоточия жизненных сил человеческого является одной из центральных тем его творчества. Поздний Ницше видел в «воле к власти» (Wille zur Macht) объяснение важнейших процессов исторического развития человечества. Ницше надеялся на грядущее преодоление «европейского нигилизма» и возникновение новой исторической формы, восстанавливающей на новом уровне живой контакт со стихиями бытия. Эту «форму» Ницше называл «сверхчеловеком» (Ubermensch)…. смотреть

НИЦШЕ ФРИДРИХ

1844-1900) — немецкий философ, представитель иррационализма, философии жизни. В своих работах призывал пересмотреть обывательское представление о христианской религии, сформулировал представление о «сверхчеловеке», создав индивидуалистический культ сильной личности, движущим мотивом поведения которой является воля к власти. Основные работы: «Человеческое, слишком человеческое» (1878); «Утренняя заря» (1881); «Веселая наука» (1882); «Так говорил Заратустра» (1883-1884); «По ту сторону добра и зла» (1886), «Антихристианин» (1888)…. смотреть

НИЦШЕ ФРИДРИХ

Nietzsche, Friedrich) (1844—1900), нем. философ. Филолог по образованию. Известен гл.об. благодаря исключительным лит. достоинствам его произв., хотя сам считал лит. сторону своих соч. неотделимой от их филос. содержания. Уже в первой кн. Рождение трагедии из духа музыки (1872), написанной под влиянием Шопенгауэра, Н. обнаруживает склонность к трагической мистерии (дух к-рой Н. приписывал операм Вагнера), к досократовской Греции. В своих соч., напр. По ту сторону добра и зла (1886), Н. резко критиковал религ. и этич. (преимущ. христ.) представления о жизни, призывая к переоценке всех ценностей. Концепция воли к власти играла важную роль в представлениях Н. о том, что метафиз. системы (метафизика) нужно оценивать не с т.зр. их истинности или ложности, но сообразно тому, какой вид воли они выражают и насколько они возвышают или принижают ценность жизни. … смотреть

НИЦШЕ ФРИДРИХ

нем. философ, один из основоположников совр. иррационализма в форме философии жизни. Взгляды Н. претерпели определенную эволюцию от романтической эстетизации опыта культуры через “переоценку всех ценностей” и критику “европейского нигилизма” к всеобъемлющей концепции волюнтаризма. Осн. положениями зрелой философии Н. являются: 1) все существующее (мир) есть воля к власти, могуществу; 2) сам мир есть множество борющихся друг с другом картин мира, или перспектив, исходящих из центров власти (силы),—в этом состоит т. наз. перспективизм. Н. излагает свою т. зр. полемически, в форме несистематической критики субстанционального дуализма (“теории двух миров”), метафизики, христианской моральной традиции и т. д. Н.— решительный противник укорененного в европейской культуре противопоставления “истинного мира” миру эмпирическому, истоки к-рого он видит в отрицании жизни, в декадансе. В основе декаданса, по В., лежит желание (зачастую бессознательное) физиологически слабых индивидов или социальных групп доминировать над сильными и здоровыми. Согласно Н., апелляция к разуму и правде (истине) — лишь заменяющий прямое физическое принуждение способ одной воли влиять на др. волю (в т. ч. коллективную), рациональная аргументация, любые рассуждения значимы лишь постольку, поскольку обозначают перспективу нек-рой воли, стремящейся к расширению своего могущества. В любой философской полемике речь идет, считает он, не о поиске истины, а о жизнеутверждении, подчинении своей воле воли противоборствующей. Это же, по Н., касается ценностных суждений, суждений об объективном мире (научные истины, факты). Все это суть интерпретации, субъективные картины мира, за к-рыми стоят физиологические потребности, стремление сохранять определенные формы жизни. Н. связывает критику метафизики с критикой языка. Рассматривая реальность как неупорядоченный поток становления. Н. подчеркивает несоизмеримость создаваемого категориальной схемой языка образа мира с подлинным положением дел, неспособность языка, а следовательно, и мышления представить к.-л. знание независимо от самого языка и мышления. Убеждение Н. в фальсифицирующей природе языка и разумного мышления лежит в основе утверждения им приоритета действия и воли над всеми др. свойствами и качествами. Глубокая внутренняя противоречивость ницшеанского витализма проявляется в вопросе о соотношении истинности той или иной доктрины, идеи, понятия и т. п. и их исторического генезиса. Хотя “всеобщие и необходимые истины”, познавательные категории, грамматические формы, этические постулаты и т, п. и не обладают, согласно Н., абсолютной ценностью, являясь просто удачными находками в борьбе за жизнь и власть, все же эти “предрассудки” разума не могут считаться целиком произвольными, т. к. они связаны с определенными органическими ресурсами человека как вида, с постоянством черт его природы. Они оправданы своей “полезностью” в рамках трансцендентального жизненного процесса. Они принадлежат “родовому субъекту”, цели и интересы к-рого в целом скрыты от каждого отдельно взятого индивида. Для последнего “предрассудки” разума и соответствующие им формы жизни оказываются априорными и принудительными, он не может не следовать им. Таков философский смысл ницшеанской идеи вечного возвращения, указывающей на неизбежность воспроизводства одних и тех же иллюзий, оценок, форм опыта, жизни. Этой фаталистической идее в мировоззрении Н. противостоит идея сверхчеловека, указывающая в первую очередь на необходимость преодоления (в т. ч. и через особую систему воспитания) черт человеческой природы, напр. структуры чувственности, на “утончение” восприятия для создания новых, более совершенных форм жизни. Осн. соч.: “Человеческое, слишком человеческое” (1878), “Веселая наука” (1882), “Так говорил Заратустра” (1883—85), “По ту сторону добра и зла” (1886), “Антихристианин” (1888). … смотреть

НИЦШЕ ФРИДРИХ

(15 окт. 1844 – 25 авг. 1900) – нем. философ, представитель иррационализма и волюнтаризма, поэт. Учился в Боннском и Лейпцигском ун-тах. С 1869 по 1879 – профессор Базельского ун-та (по классич. филологии). Творч. деятельность Н. продолжалась до 1889, когда он заболел душевным расстройством. В филос. развитии Н. обычно выделяются три периода. На первом этапе Н. предстает как последователь учения Шопенгауэра, в первую очередь его волюнтаризма, и Р. Вагнера («Die Geburt der Trag?die aus dem Geiste der Musik», 1872; «Unzeitgem??e Betrachtungen», 1873). Второй период отмечен сближением Н. с позитивизмом, естествознанием («Menschliches, Allzumnenschliches», 1878; «Die Morgenr?the», 1881). Третий период характеризуется усилением метафизического элемента, постепенной разработкой учения о воле к власти («Die fr?hliche Wissenschaft», 1882; «Also sprach Zarathustra»,Tl 1–3, 1883–84; «Jenseits von Gut und B?se», 1886; «Zur Genealogie der Moral», 1887; «G?tzend?mmerung», 1889; «Der Antichrist», 1888; «Der Wille zur Macht», опубл. 1889–1901). Философия Н. складывалась в эпоху усиления иррационалистич., а также позитивистских и релятивистских тенденций в бурж. философии. Отвергая кантовский дуализм явления и «вещи в себе» (и в лице Канта – всю рационалистич. традицию 17–18 вв.), Н. обращается к досократовской философии, привлекающей его нерасчлененностью мысли и бытия в противоположность аналитич. тенденциям и абстрактной систематике более поздней философии. Осн. понятия философии Н. – «мир», «жизнь», «вещь», «становление», «человек» и т.д. – синкретич. плана: они призваны восстанавливать цельность бытия и получают свой конкретный смысл в зависимости от контекста. Для Н. характерно произвольное употребление общепринятых терминов; свои идеи он часто облекал в форму фрагмента, афоризма. Мир, согласно Н., есть становление, бесцельность к-рого конкретизируется Н. в идее «вечного возвращения одного и того же». Понимая становление как чистое движение, а не как движение к.-л. определ. субстанции, Н. приходит к противоречиям, средоточием к-рых оказывается понятие «вещи», предполагающее момент устойчивого в хаосе становления (см. Werke, Bd 16, Lpz., 1912, fr. 516, 551; ср. fr. 531, 634). В основе мира лежит «воля», понимаемая многозначно: как нек-рая движущая сила «становления», имманентная действительности; как «сущее» в его динамичности (аналогично «материи» др.-греч. гилозоистов – см. там же, fr. 619); как страсть, чувство, аффект с различными оттенками (см. тамже, Bd 7, 1904, S. 28–29); как «воля к власти», к расширению своего «Я», к экспансии. У человека «воля к власти» тождественна «воле к жизни», т.е. подразумевает инстинкт самосохранения и борьбу за существование (Н. пользовался идеями Дарвина, перенося их на человеч. общество). Т.о., метафизич. проблематика, первоначально изгоняемая Н. из философии как абстрактная, возвращается в нее в форме волюнтаристич. идеализма. «Жизнь» – центр. понятие у Н., являющегося родоначальником направления философии жизни. Жизнь – это мир в аспекте его данности познающему субъекту; это мир, рассмотренный как организм; наконец, это истина и единств. реальность, к-рой должно быть подчинено духовное начало в человеке. Человека Н. рассматривает как биологич. организм, в процессе развития вырабатывающий все более сложные формы приспособления к окружающему миру. Человек в первую очередь есть тело; это нек-рая иерархич. структура, где интеллект есть высший слой, необходимый для сохранения низших, жизненных и жизненно необходимых инстинктов. Подчеркивая генетич. опосредованность разных уровней человеч. психики, Н. полагает, что в человеке в снятом виде наличествуют все ступени его эволюции (см. тамже, Bd 15, fr. 104; Bd 16, fr. 492 и др.). Агностич. и прагматич. тенденция философии Н. обнаруживается в его понимании интеллекта, к-рый «не познает, а схематизирует» мир в той мере, в какой это нужно для практич. потребностей (см. тамже, Bd 16, fr. 515). Все мышление насквозь метафорично (см. темже, Bd 10, 1903, fr. 140, ср. также fr. 171, 194), причем образность еще связывает человека с действительностью, тогда как науч. понятия лишены и этой связи. Согласно П., причина, последовательность, относительность, число, закон, свобода, основание, цель и др. категории суть субъективные фикции и отнесение их к миру есть мифология (см. тамже, Bd 7, S. 33; о числе – см. Bd16, fr. 490). Вообще дискретный образ мира является иллюзорным, хотя дискретность обеспечивает возможность мышления (см. тамже, Bd 12, 1901, fr. 24 и др.). В том же прагматич. духе Н. истолковывает и человеч. убеждения, к-рые образуют иерархию: от присущих всем людям жизненно необходимых «фикций» (см. тамже, fr. 16) до сугубо индивидуальных. В ранних произв. H. понимал эту иерархию так, что некоторая субъективная, личная мифология в условиях общественного («стадного») существования подвергается нивелированию ввиду возможных вредных ее последствий для общества путем создания мифологии коллективной. В теории познания Н. развивает идею «перспективизма»: существует множество оценок одного и того же разными субъектами, что не означает неправомерности каждой из них: «Каждый центр сил конструирует, исходя из себя, весь остальной мир» (там же, fr. 636, ср. fr. 567). Науку Н. рассматривает «как по возможности верное очеловечивание вещей: мы учимся все точнее описывать себя, описывая вещи в их последовательности» (там же, Bd 5, 1904, fr. 112). Видя в математике «только средство самого общего знания человека», Н. пишет: «все, в применении к чему слово «познание» имеет смысл, относится к той области, где можно считать, взвешивать, измерять, – к количеству: в то время как все наши оценочные восприятия (т.е. вообще все наши восприятия) привязаны к качествам, т.е. к нашим и только нам одним принадлежащим «истинам», которые вообще не могут быть „познаны“» (там же, Bd 16, fr. 565). В ряде мест Н. предвосхищает логич. проблематику неопозитивизма, таковы, напр., его высказывания об иллюзии науки без постулатов (см. тамже, Bd 5, fr. 344); о возможности исчисления всех метафизич. систем, понятых как варианты одной схемы (см. тамже, Bd 7, S. 31); о логике практич. мышления (см. тамже, Bd 5, fr. 111) и др. Э т и к а и э с т е т и к а. В этике Н. выступает как представитель нигилизма. Совр. культура оценивается им как культура «декаданса»: возрастание роли интеллекта ослабляет основные, первонач. инстинкты человека, уничтожает ощущение слитности его с миром; жизнь как единств. абс. ценность умаляется в ее значении. Для культуры эпохи декаданса, по Н., характерны: христ. мораль с ее культом духовного и милосердием, шопенгауэровское отрицание ценности жизни и «религия сострадания». Мораль играет разлагающую роль – она есть послушание, «формальная совесть», выработанная человеком в коллективах (племенах, народностях, гос-ве, церкви), есть «инстинкт толпы», развившийся в ущерб приказыванию (см. тамже, Bd 7, fr. 198). Усматривая нарушение естеств. иерархии в преобладании историзма в мышлении (как моменте абстрагирования от настоящего, т.е. от жизни) и распространении демократич. идеологии, закрепляющей «стадные» инстинкты, H. обрушивается на социализм, на рабочее и массовое движение вообще, на христианство и его мораль, на все то, что проникнуто «демократическим» духом. Критика культуры у Н. – это критика изнутри, средствами «декаданса». Н. с его теорией «вечного возвращения» отрицает обществ. прогресс, противопоставляя ему amor fati (любовь к судьбе), отвергает с антидемократич. позиций идеи равенства и справедливости как разлагающие цельность человеч. природы, защищает социальную иерархию и развивает элитарную концепцию абс. господства «высшей касты» – немногих людей, имеющих право «воплощать счастье, красоту, добро», над подавляющим большинством – «посредственностью», к-рую не общество, а сама природа будто бы предназначила к тому, чтобы быть «общественной пользой, колесом, функцией»: «для посредственного существовать в качестве посредственного – счастье» (там же, Bd 8, S. 301, 303). Призывая к «переоценке всех ценностей», Н. видит идеал в возвращении к первично-жизненному, к естественному, в к-ром требование свободы человеч. личности от лицемерных притязаний бурж. морали сочетается с апологией инстинктивных сторон в человеке. Образ «сверхчеловека» отражает те же стороны его критики морали: это образ человека, индивидуалистически преодолевающего нынешний мир и нынешних людей – вне всяких моральных норм и с крайней жестокостью; но это также и идея «человека будущего», оставившего позади современность с ее пороками и ложью. Образ «сверхчеловека» – это и культ сильной личности, одержимой волей к власти. В своей критике и отрицании морали Н. пытается опереться на нек-рые филос. доводы. Во-первых, механистич. идея абс. детерминизма приводит Н. к выводу о полной произвольности всех критериев морали (Н. отрицает существование свободы воли), поскольку все человеч. поступки внешне обусловлены, а потому моральная оценка к ним неприложима. Во-вторых, согласно Н., все формы человеч. поведения маскируют «волю к власти», к-рая у людей слабых проявляется как воля к «свободе», у более сильных – как воля к большей власти и, если безуспешно, то как воля к «справедливости», у самых сильных – как любовь к человечеству, чем прикрывается стремление к подавлению чужой воли (см. тамже, Bd 16, fr. 776). Позитивистские и волюнтаристские представления Н. тесно связаны и с его атеизмом, из к-рого для Н. вновь следует отрицание морали. Наконец, представление о хаотичности мира, об отсутствии в нем закономерного развития (противоречащее детерминизму) означает для Н. и бессмысленность морали. Для Н. как философа жизни критерием оценки всех явлений духа служит степень автоматич. включенности человека с их помощью в стихийный и нерасчлененно-целостный поток жизни. Ценность искусства, напр., в его аналогичном подобии жизни, его «энергийности». Рассматривая иск-во как «метафизическое дополнение действительности – для преодоления последней» (там же, Bd 1, 1909, fr.167), H. выделяет в нем два начала: «дионисийское» (стихийное, оргиастическое, экстатическое) и «аполлоновское» (просветленное, гармоническое, рефлективное). Эти противоборствующие силы характеризуют само бытие, причем дионисийское, изначально-жизненное лежит в основе бытия; идеал культуры заключается в опосредовании и достижении равновесия этих полярных начал. Иск-во – это сублимация чувств. удовольствия; восприятие произведения иск-ва сопровождается возбуждением полового инстинкта, опьянением, жестокостью (как глубинными состояниями психики); их смешение производит эстетич. состояние; иск-во есть «избыток, излияние цветущей телесности в мир образов и желаний» (там же, Bd 16, fr. 801, 802). Биологизируя эстетику, H. определяет ее как «прикладную физиологию», а в эстетич. чувстве видит интуитивную оценку явления как полезного или вредного для организма (там же, fr. 804). Многие идеи Н., выраженные им в неясном и несистематич. виде, получили развитие в философии жизни, позитивизме, прагматизме, феноменологии, экзистенциализме. Из философов, непосредственно и сознательно примыкавших к Н., следует отметить Файхингера с его фикционализмом, видевшего в Н. своего осн. предшественника; Зиммеля с его концепцией целостной «жизни», к-рый обнаруживает близость к H. и в идее борьбы за существование («воля к жизни»), и в морали; Клагеса, развившего иррационалистич. идеи Н. о духе и познании как враждебных жизни; Шпенглера, в философии истории к-рого была развита идея культурных циклов, подготовленная представлениями Н. о «вечном возвращении» и о действительности как организме. Н. предвосхитил идеи и установки психоанализа в понимании человека как единства нескольких уровней, в своей борьбе с моральными предрассудками (ср. там же, Bd 7, fr. 35–37, 46 и др.), в концепции иск-ва и творчества (гениальность как форма невроза – см. там же, Bd 16, fr. 812) и т.д. Раннего Фрейда с Н. сближает генетич. подход к психике, объясняющий явления высшего уровня из связи с явлениями низших уровней. «Воля к власти» в близких значениях фигурирует у Г. Адлера и Юнга для обозначения одного из комплексов. Н и ц ш е а н с т в о – течение, связанное с именем Н., было одним из самых реакц. явлений в культурной жизни Европы и особенно Германии первых десятилетий 20 в. Оно представляло собой продукт приспособления отд. сторон и идей философии Н., с одной стороны, к потребностям национализма и милитаризма, получивших законченное выражение в фашизме, а с др. стороны – к декадентскому эстетству начала века. В обоих случаях на первый план в ницшеанстве выступали моральный релятивизм, человеконенавистнич. идеи, волюнтаризм, идеи сильной личности, расизм и антисемитизм. Мелкобурж. круги, тяготевшие к ницшеанству, были захвачены критикой Н. капитализма, мещанской, филистерской морали, утилитаризма, его иррационализмом и алогизмом. Фашистские идеологи (А. Розенберг и др.) стремились опереться на философию Н. для оправдания политики «третьего рейха». Превращению философии Н. в профашистскую идеологию способствовала, в частности, деятельность кружка, группировавшегося вокруг сестры Н. – Э. Ферстер-Ницше, к-рая не останавливалась даже перед фальсификацией его соч. (см. К. Schlechtа, Der Fall Nietzsche, M?nch., 2 Aufl., 1959). Фашисты (пытавшиеся использовать в своих целях и Гете, и Гельдерлина, и нем. классич. идеализм) обратились к идеям Ницше о зависимости духа, языка, мышления от расы для обоснования расизма. В трудах марксистских критиков содержится критика ницшеанства как явления, выразившего идеологию реакц. классов. В своем конечном значении, в объективно-историч. условиях своего распространения, философия Н., как писал Меринг, была «…прославлением крупного капитала, и в этом своем качестве она нашла широкую публику» (Лит.-критич. статьи, т. 2, М.–Л., 1934, с. 508–09). Плеханов видел в аморализме Н. «… настроение, свойственное буржуазному обществу времен упадка…» и отмечал, что «… новейший индивидуализм, нашедший себе самого яркого представителя в лице Фридриха Ницше, является протестом против поступательного движения м а с с ы, поскольку в нем сказывается не опасение за права личности, а боязнь за классовые п р и в и л е г и и» (Избр. филос. произв., т. 3, 1957, с. 409, 446–47). Соч.: Werke, Bd 1–19, Lpz., 1903–13, Bd 20 (Register), Lpz., 1926; Gesammelte Werke. Musarion-Ausgabe, Bd 1–23, M?nch., [1920 ]–29; Werke und Briefe. Historisch-kritische Gesamtausgabe: Werke, Bd 1–5, M?nch., 1933–40; Briefe, Bd 1–4, M?nch., 1938–42; Werke, hrsg. von K. Schlechta, 2. Aufl., Bd 1–3, M?nch., 1960; Gesammelte Briefe, Bd 1–5, Lpz., 1902–1909; в рус. пер. – Полн. собр. соч., т. 1–3, 9, М., 1909–1912. Лит.: История философии, т. 3, М., 1959, с. 356–60; Одуев С. Ф., Реакционная сущность ницшеанства, М., 1959; Шварц Т., От Шопенгауэра к Хейдеггеру, пер. с нем., М., 1964; Файгингер Г., Н. как философ, М., 1902; Трубецкой Е. Н., Философия H., M., 1904; Миртов Д., Нравств. автономия по Канту и Н., СПБ, 1905; Шестов Л., Добро в учении гр. Толстого и Ф. Н., СПБ, 1907; его же, Достоевский и Н. (Философия трагедии), СПБ, 1908, Берлин, 1922; Рогачев Б., Фр. Н. Схематизированная интерпретация его философии, Париж, 1909; Риль ?., ?. ?. как художник и мыслитель, СПБ, 1909. Общие работы: Bertram ?., Nietzsche, В., 1918; ?ndlеr Сh., Nietzsche. Sa vie et sa pens?e, t. 1–6, P., 1920–31; Vaihinger H., Die Philosophie des Als-Ob, 7 und 8 Aufl., Lpz., 1922, S. 771–90; Liebmann W., Nietzsche f?r und gegen Vaihinger, M?nch., 1923; Jaspers К., Nietzsche, 3 Aufl., В., 1950; его же, Nietzsche und das Christentum, 2 Aufl., M?nch., 1952; Wolff H. M., Fr. Nietzsche. Der Weg zum Nichts, Bern, 1956; Kaufmann W., Nietzsche: Philosopher, psychologist, antichrist, ?. ?., 1956; L?with К., Nietzsches Philosophie der ewigen Wiederkunft des Gleichen, Stuttg., 1956; Mehring F., Luk?сs G., Fr. Nietzsche. Gesammelte Aufs?tze, В., 1957; Кremer-Marietti ?., Th?mes et structures dans l´oeuvre de Nietzsche, P., 1957; Stambaugh J., Untersuchungen zum Problem der Zeit bei Nietzsche, Den Haag, 1959; Heidegger M., Nietzsche, Bd 1–2, Stuttg., 1961; Heftriсh E., Nietzsches Philosophie. Identit?t von Welt und Nichts, Frankf., [1962 ]; Schlechta K., Anders ?., Fr. Nietzsche. Von den verborgenen Anf?ngen seines Philosophierens, Stuttg., 1962; Кerkhоff M. H., Physik und Metaphysik, M?nch., 1963 (Diss.); Bartuschat W., Nietzsche. Selbstsein und Negativit?t. Zur Problematik einer Philosophie des sich selbst vollendenden Willens, [Hdlb. ], 1964 (Diss.). H. и естествознание. Steverding В., Nietzsches Verh?ltnis zur Naturwissenschaft und Naturphilosophie, M?nster, 1951 (Diss.); Mittasсh ?., Fr. Nietzsche als Naturphilosoph, Stuttg., 1952. H. в истории философии. Oehler R., Fr. Nietzsche und die Vorsokratiker, Lpz., 1904; SimmeI G., Schopenhauer und Nietzsche, 3 Aufl., Lpz., 1923; Вianquis G., Nietzsche en France, P., 1929; Nietzsche. ?tudes et t?moignages…, P., 1950; Emge C. ?., Der «umgedrehte Platonismus». Anregungen Nietzsches zur Situationsphilosophie, Wiesbaden, 1951; его же, ?ber das bleibende Erbe Nietzsches, Wiesbaden, 1955; Quinze ann?es d´?tudes nietzsch?ennes en France, P., 1962–63 (La Revue des lettres modernes, No 76–77); L?with K., Von Hegel zu Nietzsche, 5 Aufl., Stuttg., 1964. Этика H. Heimsoeth H., Metaphysische Voraussetzungen und Antriebe in Nietzsches «Immoralismus», Wiesbaden, 1955; Benz E., Nietzsches Ideen zur Geschichte des Christentums und der Kirche, Leiden, 1956. Э с т е т и к а H. Diem G., Das Wesen der Kunst im Denken Nietzsches, K?ln, 1954 (Diss.); Schwanauer F., Die Literaturtheorie Fr. Nietzsches, Stuttg., 1963; Schulte G., Das Verh?ltnis von Kunst und Erkennen in der Philosophie Nietzsches, K?ln, 1961. Ал. В. Михайлов. Москва. … смотреть

НИЦШЕ ФРИДРИХ

1844-1900) — крупный немецкий философ, предвозвестник «философии жизни», экзистенциальной философии и философской антропологии, представитель волюнтаризма. Основные идеи Ницше: 1) переоценка всех ценностей — критическая, порой разрушительная идея ломки и уничтожения устаревших моральных (в основном христианских) ценностей и замена их новыми, провозглашенными в учении Ницше. 2) «воля к власти» — фундаментальное онтологическое понятие. Формуле Декарта: «Я мыслю, следовательно, существую» Ницше противопоставляет положение: «я обладаю волей и действую, а следовательно, я живу». 3) идея Сверхчеловека -создателя и носителя новых ценностей и новой морали. Ницше утверждал: «Бог умер: мы хотим — пусть живет сверхчеловек». 4) идея «вечного возвращения». Основ ные произведения: «Так говорил Заратустра», «По ту сторону добра и зла», «Воля к власти». Большое влияние на Ницше оказали философ Шопенгауэр и композитор Вагнер. Свою философию Ницше назвал антихристианской. … смотреть

НИЦШЕ ФРИДРИХ

1844-1900) — немецкий философ. Горячая любовь к жизни была неизменным принципом его философии. В отдельных трудах ( “По ту сторону добра и зла”) отказался от христианской или рабской морали. Его “переоценка ценностей” означала замену готовых ценностей творческой моралью. Усилия его моральной теории искала выхода из глубокого пессимизма, при этом признавая все виды негативного опыта. Его максимой было “сделать из самой глубокой безнадежности самую непобедимую надежду”, что возможно лишь благодаря героическому усилию воли и воображения. Его лиризм, предполагающий эстетическое созерцание жизни, сближает его с мысль с философами немецкого романтизма (Шеллинг, Шопенгауэр). Эксплуатация его философского наследия фашизмом связана с деформацией и превратным толкованием его произведений. … смотреть

НИЦШЕ ФРИДРИХ

(1844— 1900) — нем. философ, филолог, публицист, поэт. Род. в семье протестантского свящ. в с.Реккен близ г.Лютцен; с детства страдал головными болями и расстройствами зрения. С ранних лет увлекался музыкой, в 10 лет начал писать стихи, в 14 — лит.филос. и муз. эссе. Учился на теол. ф-те Боннского ун-та (1864—65) и на филол. ф-те Лейпцигского унта (1865—69), где его учителем был проф. Ф.В.Ричль. 1869—79 гг. — проф. каф. греч. языка и лит-ры в Базельском ун-те; в 1869 г. получил уч. степень д-ра философии без защиты канд. и докт. дис. на основании работ, опубл. в «Рейнском научном журнале». В 1879 г. прекратил преподавательскую деятельность и следующие 10 лет жил как «вольный философ» в разл. городах Германии, Италии, Швейцарии. Творч. деятельность оборвалась в 1889 г. в связи с душевной болезнью. Осн. соч.: «Рождение трагедии из духа музыки» (1872), «О пользе и вреде истории для жизни» (1874), «Человеческое, слишком человеческое» (1878), «Утренняя заря» (1881), «Веселая наука» (1882), «Так говорил Заратустра» (1884), «Злая мудрость» (1885), «По ту сторону добра и зла» (1886), «К генеалогии морали» (1887), «Сумерки идолов, или Как философствуют молотом» (1888), «Антихрист. Проклятие христианству» (опубл. 1895), «Ecce Homo» (опубл. 1908), «Воля к власти» (опубл. 1889). Соч. Н., издававшиеся в 1890—930-х гг., подвергались мн-ву недобросовестных искажений; академ. собр. соч. Н. опубл. в 1960-х гг. (Werke. Kritische Gesamtausgabe. Berlin; N.Y., 1960—967. Bd. 1—0). Учение Н. многопланово, поэтому его трудно отнести к опред. филос. направлению. Как правило, его считают представителем философии жизни, но он оказал влияние и на экзистенциализм, прагматизм, символизм, на мн. писателей конца XIX — начала XX вв. Сам испытал влияние А.Шопенгауэра и Р.Вагнера. В своем первом соч. «Рождение трагедии из духа музыки», в значительной мере посвященном анализу антич. трагедии, Н. развил идеи типологии культуры, намеченной Шиллером, Шеллингом и нем. романтизмом, противопоставив два ее начала — «дионисийское» (жизненно-оргиастическое) и «аполлоновское» (созерцательно-интеллектуальное). В соч., написанных в жанре филос.-худ. прозы, Н. критически оценивал совр. ему культуру, в поисках идеала обращался к досократовской Греции, отстаивал эстетич. имморализм («По ту сторону добра и зла»). В мифе о «сверхчеловеке» индивидуалистический культ сильной личности («Так говорил Заратустра»; «Воля к власти») сочетался у Н. с романтич. идеалом «человека будущего». Осн. тема философии Н. — критика европ. об-ва, культуры и морали с позиций эстетически интерпретированной идеи всеобщей эволюции. Бытие в целом есть поток жизни, осуществляющей себя как «вечное становление» и «вечное возвращение». В этом потоке жизни человек не занимает исключительного места, будучи одним из элементов универсальной борьбы за выживание, хотя и обладает интеллектом и творч. фантазией, к-рые делают его наиболее удачным материалом для появления «сверхчеловека». Движущей силой эволюции явл. воля к власти, степень реализации к-рой позволяет судить, наск. то или иное существо перспективно в плане полноты жизненного бытия; совр. европ. культура, выросшая на почве христианства, находится в стадии самоумерщвления благодаря господству таких ценностей, как равенство, милосердие, смирение перед чужой жестокостью и т.п. В ранний период творчества Н. противопоставлял классич. европ. культуре идеал досократовской античности, позднее — идеал буддизма, понятого им как эгоцентрическая религия самообожения. Механизм становления культуры определен противоборством двух начал — апполоновского и дионисийского; первое связано с принципами гармонии и строгости форм, рациональности и практичности, второе суть свободная игра жизненных сил, противная всякой оформленности и повторяемости. Ранние формы европ. культуры, где доминировало иск-во, воплощали именно жизнетворящее дионисийское начало, но со времен Сократа («первого декадента») и Платона (чья рационалистич. философия есть «систематическая клевета на жизнь») она двинулась по пути последовательной подмены жизни рационализированными образами сущего. Это привело к господству бездушной науки, выхолощенного иск-ва, некроцентрической религии; ближайшая перспектива европ. культуры — оформление нивелирующей машинноуравнительной системы радикального подавления жизни и творчества. В равной степени Европу ждет глобальный конфликт массовых идеологий, выращенных на почве христианства и социализма. Хотя весь «проект» христ. культуры нацелен на обретение самотождественного рационального и морального смысла реальности, он приводит к торжеству тотального нигилизма, к разрыву с ценностями и авторитетами, укорененными в жизненной почве и постигаемыми интуитивно, путем погружения «во тьму дионисийства». Все рационально-схематические формы мышления и описания действительности (включая язык классич. науки и философии), согл. Н., носят фальсифицирующий характер; след-но, вся система ценностей и идеалов, обслуживаемая ими, нуждается в радикальной переоценке. Она должна проходить не под знаком «человеческого, слишком человеческого», а под знаком перспективы сверхчеловеческого. Влияние Н. на всю совр. культуру связано не только с его конкретными филос. идеями и манифестами, но и с парадоксально-афористическим стилем их изложения, равно как и с символикой его биографии как «жизни на грани». Соч.: Соч.: В 2 т. М., 1990; Антихрист // Сумерки богов. М., 1989; Так говорил Заратустра. М., 1990; Утренняя заря. Екатеринбург, 1993; Воля к власти: Опыт переоценки всех ценностей. М., 1994; Странник и его тень. М., 1994; Философия в трагическую эпоху. М., 1994. Лит.: Манн Т. Философия Ницше в свете нашего опыта // Собр. соч. М., 1961. Т. 10; Соловьев В.С. Идея сверхчеловека // Соч.: В 2 т. М., 1989. Т. 2; Галеви Ф. Жизнь Фридриха Ницше. СПб., 1991; Шестов Л. Добро в учении гр. Толстого и Ф.Ницше. СПб., 1991. В.И.Полищук, Е.В.Гутов … смотреть

НИЦШЕ ФРИДРИХ

(1844-1900) — нем. мыслитель, оказавший влияние на бурж. философию и лит-ру 20 в. В его соч. («Так говорил Заратустра», «Человеческое слишком человеческое», «Антихристианин», незаконч. «Воля к власти» и др.) подвергнута резкой критике христ. этика, к-рая, по его мнению, лишает человека полноты жизни, культивирует его бессилие и слабость, ослабляет инстинкт самосохранения. Христианство. с его т. зр., вредоноснее любого из пороков. Н. — один из наиболее яростных противников народных масс, приближающейся «неизбежной революции», к-рым он противопоставлял идеал сверхчеловека, ставящего себя выше добра и зла и утверждающего свою волю к власти. Хотя Н. отвергал идеи потустороннего мира, его нельзя отнести к атеистам: его атеистич. воззрения противополагаются религиозным и существуют только в связи с ними, являясь их отрицанием. Мир есть становление, бесцельность к-рого конкретизируется в идее «вечного возвращения», имеющего у Н. мистич. смысл. Идеи Н. явились обоснованием аморализма, культа силы, использовались им-периалистич. реакцией в борьбе против демократии и социализма. … смотреть

НИЦШЕ ФРИДРИХ

(1844–1900)   Немецкий философ, представитель философии жизни. В «Рождении трагедии из духа музыки» (1872) противопоставил два начала бытия — «дионисийское» и «аполлоновское». В сочинениях, написанных в жанре философско-художественной прозы, выступал с критикой культуры, проповедовал имморализм («По ту сторону добра и зла», 1886). В мифе о «сверхчеловеке» культ личности («Так говорил Заратустра», 1883–1884; «Воля к власти», опубл. в 1889–1901 годы) сочетался у Ницше с романтическим идеалом «человека будущего». Отец философа Карл Людвиг Ницше родился в семье ойленбургского суперинтенданта. Окончив теологический факультет одного из лучших тогда немецких университетов в Галле, К. Л. Ницше после недолгого пребывания при альтенбургском герцогском дворе в качестве воспитателя трех принцесс получил церковный приход в деревне Рекен близ Люцена. По обычаю молодой пастор нанес визиты соседям, в числе которых был и его коллега в деревне Поблес Д. Елер, отец 11 детей. Среди них рекенский пастор сразу выделил 17-летнюю Франциску. Роман развивался стремительно: уже 10 октября 1843 года, как раз в день рождения жениха, состоялась свадьба. Через год, 15 октября 1844 года, в семье появился первенец. Отец назвал мальчика в честь короля Фридрихом Вильгельмом. В июле 1846 года родилась дочь Элизабет, а еще через два года — второй сын Йозеф. Но семейное счастье было недолгим. 30 июля 1849 года скончался Людвиг Ницше, а через полгода умер маленький Йозеф. Позднее Фридрих в автобиографических заметках описал странный сон, который оказался вещим. Весной 1850 года Франциска Ницше с детьми перебралась в старинный Наумбург. Фридрих, которому еще не было и шести лет, пошел учиться в мужскую народную школу. Серьезный, немного замкнутый и неразговорчивый мальчик чувствовал себя в школе неуютно и одиноко. Такая отчужденность Фридриха от коллектива сохранилась навсегда. Учеба в школе, а затем в Домской гимназии давалась Фридриху легко, хотя удивительная тщательность и аккуратность заставляли его засиживаться над тетрадями и учебниками до полуночи. А уже в пять часов утра он вставал и спешил в гимназию. Но больше учебных предметов мальчика волновали поэзия и особенно музыка. Его кумирами стали классики — Моцарт, Гайдн, Шуберт, Мендельсон, Бетховен и Бах. Тех же людей, которые презирали музыку, Ницше считал «бездуховными тварями, подобными животному». Осенью 1858 года мать Фридриха получила приглашение продолжить обучение сына в интернате Пфорты, одном из самых престижных учебных заведений в Германии. Складывавшееся в те годы мировоззрение Ницше нашло отражение в написанном им в октябре 1861 года сочинении о поэте Гельдерлине, тогда не признанном и почти неизвестном. Его творчество, воспевавшее слияние человека и природы в духе античности и ярко отразившее разлад общества и личности, привлекло юношу тем, что Гельдерлин сумел выразить настроения, присущие тогда и Ницше. В апреле 1862 года Ницше написал два философско-поэтических эссе: «Рок и история» и «Свобода воли и рок», в которых содержатся чуть ли не все основные идеи его будущих произведений. В Пфорте была отличная библиотека. Юноша увлеченно читал книги Шекспира и Руссо, Макиавелли и Эмерсона, Пушкина и Лермонтова, Петефи и Шамиссо, Гейбеля и Шторма. Любимым поэтом Ницше стал Джордж Гордон Байрон. В 1863 году он написал работу «О демоническом в музыке» и набросок «О сущности музыки». Ницше изучал историю литературы и эстетику, библейские тексты и античные трагедии. Широта интересов начала тревожить и его самого, пока он не решил обратиться к изучению филологии, в которой он надеялся найти науку, способную дать простор не только интеллекту, но и чувствам. Тем более что филология лучше всего отвечала его горячей любви к античности, к произведениям Гераклита, Платона, Софокла, Эсхила, к древнегреческой лирике. В сентябре 1864 года Ницше закончил обучение в Пфорте и после сдачи экзаменов возвратился в Наумбург. Решение продолжить учебу в Боннском университете он принял еще раньше. По желанию матери Фридрих обещал записаться в университете на теологическое отделение. 16 октября, после небольшого путешествия по Рейну и Пфальцу, Ницше вместе с Дейссеном приехали в Бонн. После почти казарменных порядков Пфорты их полностью захватила вольная и безалаберная студенческая жизнь, пирушки и обязательные поединки на рапирах. Но очень быстро Ницше остыл к развлечениям и все чаще стал задумываться о переходе на отделение филологии, что и сделал осенью 1865 года. Он занимался в семинаре одного из лучших немецких филологов Фридриха Ричля и, когда наставник осенью перевелся в Лейпцигский университет, последовал за ним. Однажды он случайно купил книгу Артура Шопенгауэра «Мир как воля и представление». Она так потрясла Ницше, что он две недели мучился от бессонницы. Только необходимость ходить на занятия, вспоминал Ницше, помогла ему преодолеть глубокий душевный кризис, во время которого он, по собственному признанию, был близок к помешательству. Идеи Шопенгауэра оказались чрезвычайно близки в то время Ницше. Они привели Ницше к размышлениям о том, что посвятить жизнь исполнению своего долга — напрасная трата сил и времени. Человек исполняет свой долг под давлением внешних условий, и этим ничем не отличается от животного, также действующего исключительно по обстоятельствам. Летом 1867 года Ницше познакомился с молодым студентом Эрвином Роде, ставшим его близким другом на всю жизнь. Он был немного моложе Ницше. Летние каникулы они провели вдвоем, пешком путешествуя по Богемскому лесу. Осенью Ницше вынужден был временно прервать обучение и пройти год военной службы. Так он оказался во второй батарее полка полевой артиллерии, расквартированного в родном Наумбурге. Военную службу Ницше, еще не забывший строгие распорядки Пфорты, перенес довольно легко. Но однажды во время учений, садясь на лошадь, он сильно ударился грудью о переднюю луку седла. Ницше прошел чрезвычайно болезненный курс лечения в клинике знаменитого галльского врача Фолькмана и после пятимесячных страданий в августе наконец возвратился в Наумбург. Признанный негодным к службе в армии, Ницше возобновил обучение в университете. Он твердо решил вступить на стезю преподавательской деятельности. Именно в то время произошло одно из наиболее значительных и судьбоносных событий в его жизни — знакомство со знаменитым композитором Рихардом Вагнером. Ницше погрузился в чтение эстетических произведений Вагнера «Искусство и революция» и «Опера и драма». В декабре 1868 года в Базельском университете освободилась кафедра греческого языка и литературы. Пригласили Ницше, чьи работы по античной литературе неоднократно публиковались в журналах. Сам кандидат был польщен выпавшей честью — занять пост экстраординарного профессора университета без диссертации и даже без завершенного полностью курса обучения. В приглашении его привлекло еще одно — возможность ближе сойтись с Вагнером, проживавшим с 1866 года в Трибшене близ Люцерна. Перед отъездом Ницше намеревался защитить в Лейпциге диссертацию на основе своих исследований о Диогене Лаэртском. Однако совет факультета единодушно решил, что опубликованные статьи Ницше вполне заменяют диссертацию, и 23 марта ему присудили степень доктора без обязательной публичной защиты, дискуссии и экзамена. Преподавание в университете и гимназии «Педагогиум» при нем довольно скоро начали тяготить Ницше так же, как и уютная мещанская атмосфера Базеля. Его все чаще охватывали периоды меланхолической депрессии, спасение от которой он находил в дружбе с Вагнером, в дом которого Ницше стремился при любой представившейся возможности, благо от Базеля до Люцерна было всего два часа езды. Погружение в возвышенный мир искусства во время частых приездов в Трибшен, очаровательная жена Вагнера Козима разительно контрастировали с размеренным и скучным существованием Ницше в Базеле. Это вызывало у Ницше отвращение к филологии и науке вообще. В набросках того периода сомнения в науке выражены достаточно определенно «Цель науки — уничтожение мира… Доказано, что этот процесс происходил уже в Греции хотя сама греческая наука значит весьма мало. Задача искусства — уничтожить государство. И это также случилось в Греции. После этого наука разложила искусство». В такой обстановке сообщение Вагнеров о предстоявшем вскоре их переезде в Байрейт по приглашению баварского короля подействовало на Ницше как удар грома. Рушилось его призрачное трибшенское счастье, а работа в Базеле теряла, казалось, всякий смысл. Но судьба как бы взамен Вагнера подарила ему нового верного друга. В апреле 1870 году в Базель приехал профессор теологии Франц Овербек, поселившийся в том же доме на Шютценграбен, где жил и Ницше. Их быстро сблизила общность интересов и, в частности, критическое отношение к христианской церкви, а также одинаковый взгляд на начавшуюся франко-германскую войну. После болезни и возвращения в Базель Ницше начал посещать лекции выдающегося историка Якоба Буркхардта, полные скепсиса и пессимизма в отношении грядущего Ницше пересмотрел свое отношение к франко-германской войне и освободился от угара патриотизма. Теперь и он стал рассматривать Пруссию как в высшей степени опасную для культуры милитаристскую силу. Не без влияния Буркхардта Ницше начал разрабатывать трагическое содержание истории в набросках к драме «Эмпедокл», посвященной сицилийскому философу, врачу и поэту V века до н. э. В них уже заметны явные элементы философии позднего Ницше. В эмпедокловском учении о переселении душ он нашел один из постулатов собственной теории вечного возвращения. 2 января 1872 года в книжных магазинах Лейпцига появилась книга Ницше «Рождение трагедии из духа музыки». Задумывалась она еще до франко-германской войны, а схематически очерчена в докладе «Греческая музыкальная драма», прочитанном в университете в январе 1870 года. Посвященная Вагнеру, работа определяла те основы, на которых покоится рождение трагедии как произведения искусства. Античная и современная линии тесно переплетаются друг с другом в постоянном сопоставлении Диониса, Аполлона и Сократа с Вагнером и Шопенгауэром. Ницше обрушивался на один из главных постулатов христианской веры в вечное существование по милости Бога в потустороннем мире. Ему казалось абсурдом то, что смерть должна быть искуплением первородного греха Адама и Евы. Он высказал мысль о том, что чем сильнее воля к жизни, тем ужаснее страх смерти. И как можно жить, не думая о смерти, а зная о ее неумолимости и неизбежности, не бояться ее? Древние греки, чтобы выдержать такое понимание реальности, создали свою трагедию, в которой происходило как бы полное погружение человека в смерть. Ницше твердо верил в то, что и наука имеет свои пределы. В исследовании отдельных явлений она, по его мнению, в конце концов непременно натыкается на то первоначало, которое уже невозможно познать рационально. И тогда наука переходит в искусство, а ее методы — в инстинкты жизни. Так что искусство неизбежно корректирует и дополняет науку. Это положение стало краеугольным камнем основ «философии жизни» Ницше. В январе — марте 1872 года Ницше выступил с серией публичных докладов «О будущности наших учебных заведений», имея в виду не столько швейцарские, сколько прусские гимназии и университеты. Там впервые прозвучала одна из главных идей Ницше — необходимость воспитания истинной аристократии духа, элиты общества. По Ницше, прагматизм должен присутствовать не в классических гимназиях, а в реальных школах, честно обещающих дать практически полезные знания, а вовсе не какое-то «образование». К весне 1873 года между Ницше и Вагнерам, переехавшим в Байрейт и занятым организацией знаменитых в будущем музыкальных фестивалей, наметилось пока еще едва заметное охлаждение. Чете Вагнеров были не по душе растущая склонность Ницше к полемическому пересмотру моральных устоев человечества и «шокирующая резкость» его суждений. Вагнер предпочитал видеть в базельском профессоре талантливого и яркого пропагандиста своих собственных воззрений. Но на такую роль Ницше согласиться не мог. И он еще не терял надежды, что Байрейт станет источником возрождения европейской культуры. Ницше замыслил серию памфлетов. Из примерно 20–24 задуманных удалось написать только четыре эссе под общим заглавием «Несвоевременные размышления». «Давид Штраус, исповедник и писатель» (1873), «О пользе и вреде истории для жизни» (1874), «Шопенгауэр как воспитатель» (1874) и «Рихард Вагнер в Байрейте» (1875–1876). В этих размышлениях Ницше выступил страстным защитником немецкой культуры, бичевавшим филистерство и победоносное опьянение после создания империи. Период этот совпал со столь резким ухудшением здоровья, что Ницше в октябре 1876 года получил годичный отпуск для лечения и отдыха. Проводя это время на курортах Швейцарии и Италии, он урывками работал над новой книгой, составленной в форме афоризмов. В мае 1878 года опубликована книга Ницше «Человечество, слишком человеческое» с шокирующим подзаголовком «Книга для свободных умов». В ней автор публично и без особых церемоний порвал с прошлым и его ценностями: эллинством, христианством, Шопенгауэром, Вагнером. Такой неожиданный поворот чаще всего сводится к двум наиболее распространенным версиям. Первая объясняет его обычной завистью неудавшегося музыканта к Вагнеру, однажды довольно пренебрежительно отозвавшемуся об одной из музыкальных композиций Ницше. Вторая версия усматривает причину в воздействии на Ницше философа и психолога Пауля Рэ, с которым Ницше подружился, живя в Сорренто. Оторопевшие от измены Ницше почитатели Вагнера онемели от ярости, а в августе 1878 года сам маэстро разразился крайне агрессивной и злобной статьей «Публика и популярность». Имя Ницше в ней не называлось, но явно подразумевалось. Его книга расценивалась как следствие болезни, а блестящие афоризмы — как ничтожные в интеллектуальном плане и прискорбные в моральном. Зато очень высоко отозвался о книге Якоб Буркхардт, сказавший, что она «увеличила независимость в мире». Новый, 1879 год принес Ницше неимоверные физические страдания: почти каждодневные приступы болезни, непрерывная рвота, частые обмороки, резкое ухудшение зрения. Продолжать преподавание он был не в силах. В июне Ницше получил по его прошению отставку с назначением ежегодной пенсии в 3 тысячи франков. Он уехал из Базеля в Сильс-Марию, в долину Верхнего Энгадина. Сгорбившийся, разбитый и постаревший лет на 10 полуслепой инвалид, хотя ему не исполнилось еще и 35 лет. В жизни Ницше началась полоса бесконечных скитаний, летом по Швейцарии, зимой по Северной Италии. Скромные дешевые пансионаты в Альпах или на Лигурийском побережье; убого меблированные холодные комнаты, где он часами писал, почти прижавшись двойными очками к листу бумаги, пока воспаленные глаза не отказывали, редкие одинокие прогулки, спасавшие от бессонницы ужасные средства — хлорал, веронал и, возможно, индийская конопля, постоянные головные боли; частые желудочные судороги и рвотные спазмы — 10 лет длилось это мучительное существование одного из величайших умов человечества. Но и в тот ужасный 1879 год он создал новые книги «Пестрые мысли и изречения», «Странник и его тень». А в следующем году появилась «Утренняя заря», где сформулировано одно из краеугольных понятий ницшевской этики — «нравственность нравов». Вначале Ницше проанализировал связь падения нравственности с ростом свободы человека. Он полагал, что свободный человек «хочет во всем зависеть от самого себя, а не от какой-либо традиции». Последнюю он считал «высшим авторитетом, которому повинуются не оттого, что он велит нам полезное, а оттого, что он вообще велит». А отсюда следовало еще пока не высказанное, но уже прочерченное отношение к морали как к чему-то относительному, так как поступок, нарушающий сложившуюся традицию, всегда выглядит безнравственным, даже и в том случае, если в его основе лежат мотивы, «сами положившие начало традиции». «Утренняя заря» успеха почти не имела. Непривычное построение книги, более полутысячи вроде бы никак не связанных друг с другом афоризмов могли вызвать только недоумение, а немецкая читающая публика, привыкшая к логичной и педантичной последовательности философских трактатов, была просто не в состоянии одолеть это странное произведение, а уж тем более понять его. Как продолжение «Утренней зари» зимой 1881–1882 года Ницше написал в Генуе «Веселую науку», выходившую позже несколькими изданиями с дополнениями. С этого сочинения началось новое измерение мысли Ницше, невиданное никогда прежде отношение к тысячелетней европейской истории, культуре и морали как к личной своей проблеме: «Я вобрал в себя Дух Европы — теперь я хочу нанести контрудар». Мысль о вечном возвращении настолько глубоко захватила Ницше, что он всего за несколько месяцев создал величественную поэму «Так говорил Заратустра». Он писал ее в феврале и в конце июня — начале июля 1883 года в Рапалло и в феврале 1884 года в Сильсе. Через год Ницше создал четвертую часть поэмы, столь интимную, что вышла она всего в 40 экземплярах за счет автора для близких друзей. Из этого числа Ницше подарил только семь, ибо больше дарить было некому. Даже самые близкие люди — сестра, Овербек, Роде, Буркхардт — избегали в ответных письмах всяких суждений, словно тягостной повинности, настолько непонятны им были боль и страдания его лихорадочного разума. Время работы над «Заратустрой» — один из тяжелейших периодов в жизни Ницше. В феврале 1883 года в Венеции скончался Рихард Вагнер. Тогда же Ницше пережил серьезную размолвку с матерью и сестрой, возмущенными его намерением жениться на девушке из России Лу Андреас Саломе, в будущем известной писательнице, авторе биографий Р. М. Рильке и 3. Фрейда, которую они считали «совершенно аморальной и непристойной особой». Тяжело пережил Ницше и помолвку сестры с учителем гимназии Бернхардом Ферстером, вагнерианцем и антисемитом. В апреле 1884 года Ницше писал Овербеку «Проклятое антисемитство стало причиной радикального разрыва между мною и моей сестрой». «Заратустра» занимает исключительное место в творчестве Ницше. Именно с этой книги в его умонастроении происходит резкий поворот к самоосознанию в себе человека-рока. Книга содержит необычайно большое число полускрытых ядовитых пародий на Библию, а также лукавые выпады в адрес Шекспира, Лютера, Гомера, Гете, Вагнера и т. д., и т. п. На многие шедевры этих авторов. Ницше дает пародии с одной-единственной целью: показать, что человек — это еще бесформенная масса, материал, требующий талантливого ваятеля для своего облагораживания. Только так человечество превзойдет самого себя и перейдет в иное, высшее качество — появится сверхчеловек. Для Ницше сверхчеловек выступает как высший биологический тип, который относится к человеку так же, как человек относится к обезьяне. Ницше, хотя и видит свой идеал человека в отдельных выдающихся личностях прошлого, все же рассматривает их как прообраз будущего сверхчеловека, который должен появиться, его необходимо вырастить. Сверхчеловек превращается у Ницше в культ личности, культ «великих людей» и является основой новой мифологии, представленной с высоким художественном мастерством в книге «Так говорил Заратустра». Ницше закончил первую часть «Заратустры» словами: «Мертвы все боги, теперь мы хотим, чтобы здравствовал сверхчеловек». После «Заратустры» все созданное ранее казалось Ницше столь слабым, что у него возник химерический замысел переписать прежние работы. Но из-за своей физической слабости он ограничился лишь новыми великолепными предисловиями почти ко всем вышедшим своим книгам. А вместо ревизии прошлого произошло обратное: Ницше написал зимой 1885–1886 года «прелюдию к философии будущего», книгу «По ту сторону добра и зла», по его словам, «ужасную книгу», проистекшую на сей раз из моей души, — очень черную». Именно здесь он, убежденный в том, что в человеке тварь и творец слились воедино, разрушает в себе тварь, чтобы спасти творца. Но закончился этот кошмарный эксперимент тем, что разрушенной оказалась не только тварь, но и разум творца. «По ту сторону добра и зла» была издана за счет скромных средств автора. К лету следующего года было продано всего 114 экземпляров. Отмалчивались друзья — Роде и Овербек; Буркхардт ответил вежливым письмом с благодарностью за книгу и чисто формальным комплиментом, явно вымученным. Отчаявшийся Ницше в августе 1886 года послал книгу датскому литературному критику Георгу Брандесу и известному французскому историку и литературоведу Ипполиту Тэну. Первый ничего не ответил, а Тэн отозвался необычайно похвально, пролив бальзам на душу Ницше. А между тем именно в книге «По ту сторону добра и зла», как ни в какой другой, Ницше обнаружил удивительную проницательность, предсказав катастрофические процессы будущего. Он размышлял о распаде европейской духовности, низвержении прошлых ценностей и норм, восстании масс и создании для их оболванивания и обслуживания чудовищной массовой культуры, унификации людей под покровом их мнимого равенства, начале борьбы за господство над всем земным шаром, попытках выращивания новой расы господ, тиранических режимах как порождении демократических систем. Темы эти будут подхвачены и развиты крупнейшими философскими умами XX века — Гуссерлем, Шелером, Шпенглером, Ортегой-Гассетом, Хайдеггером, Ясперсом, Камю. Ницше затронул здесь и проблему двойной морали — господ и рабов. Он писал о двух типах одной морали, существующих «даже в одном и том же человеке, в одной душе». Различия этих типов определяются различием моральных ценностей. Для морали господ характерна высокая степень самоуважения, возвышенное, гордое состояние души, ради которого можно пожертвовать и богатством, и самой жизнью. Мораль рабов, напротив, есть мораль полезности. Малодушный, мелочный, унижающийся человек, с покорностью выносящий дурное обхождение ради своей выгоды — вот представитель морали рабов, на какой бы высокой ступени социальной лестницы он, ни находился. Рабская мораль жаждет мелкого счастья и наслаждения; строгость и суровость по отношению к самому себе — основа морали господ. Чтобы избежать кривотолков вокруг книги, Ницше за три июльские недели 1887 года написал как дополнение к ней полемическое сочинение «К генеалогии морали», созданное, кстати, также за его счет. В Ницце осенью 1887 года Ницше приступил к первым наброскам задуманного им «главного сочинения» всей жизни. Всего он записал 372 заметки, поделенные на четыре раздела: европейский нигилизм, критика высших ценностей, принцип новой оценки, дисциплина и подбор. Это действительно не отделанные и не отшлифованные заметки, и не искрящиеся афоризмы, к которым привыкли его читатели. Собранные затем сестрой и ее сотрудниками по «Архиву Ницше» из 5 тысяч листов рукописного наследия философа заметки и составили одну из наиболее нашумевших его книг «Воля к власти», хотя сам Ницше за ее содержание и смысл ответственности, как выяснилось, не несет. Составители произвольно поместили туда не только упомянутые заметки, но и множество других, так что общее их число перевалило за тысячу и существенно исказило общую модальность задуманного сочинения. В апреле 1888 года в Ницце стало слишком жарко, яркое весеннее солнце начало болезненно действовать на больные глаза Ницше. Пришлось снова поменять место, и он отправился в климатически более подходящий Турин. В это время лекции Брандеса, посвященные творчеству Ницше, пользовались в Копенгагенском университете большой популярностью и собирали более 300 слушателей. Ницше был чрезвычайно доволен этим, но к чувству радости примешивался налет досады от того, что его признают в Дании, а в Германии, на его родине, поклоняются другим кумирам, прежде всего Рихарду Вагнеру. Уязвленный Ницше задумал написать памфлет «Казус Вагнер». Это была тщательно продуманная, блестяще написанная работа, пропитанная ядовитым и уничтожающим сарказмом. Памфлет был напечатан в середине сентября 1888 года, когда Ницше находился еще в Сильсе. В конце месяца он вновь поехал в Турин, где его самочувствие неожиданно резко улучшилось: пропали бессонница и головные боли, исчезли мучившие его 15 лет приступы тошноты; Ницше страстно набросился на работу, совершал ежедневные прогулки вдоль берега По, много читал. Вечерами отправлялся на концерты или часами импровизировал в своей комнате на фортепиано. Он чувствовал себя превосходно, о чем незамедлительно сообщил матери и друзьям! Но в то же время он порывает отношения с окружением Вагнера, со старым и добрым знакомым, гамбургским концертмейстером Хансом фон Бюловом, а также с писательницей и верной своей подругой Мальвидой фон Мейзенбуг. В конце 1888 года Ницше охватила мучительная тревога. С одной стороны, у него все яснее начинали проступать черты мегаломании: он чувствовал, что близится его звездный час В письме к Стриндбергу в декабре 1888 года Ницше писал: «Я достаточно силен для того, чтобы расколоть историю человечества на два куска». С другой — у него возрастали сомнения и смутные опасения, что мир никогда не признает его гениальных пророчеств и не поймет его мыслей, как не поняли его «Казус Вагнер». В лихорадочной спешке Ницше написал одновременно два произведения — «Сумерки идолов» и «Антихрист», первую часть «Переоценки всех ценностей». Сам Ницше, правда, не хотел пока публиковать последнюю работу, вынашивая утопическую идею: издать ее одновременно на семи европейских языках тиражом по 1 миллиону на каждом. В свет она вышла только в 1895 году, причем с многочисленными купюрами. Ницше подверг резкой критике христианские церкви и тех людей, которые называли себя христианами, на самом деле не являясь ими. Он противопоставил жизнь Иисуса трем синоптическим евангелиям, в которых, по его словам, предприняты первые попытки по созданию системы догм христианства в вопросе негативного отношения к миру. Еще не закончив работу над «Антихристом», Ницше решает создать прелюдию к «Переоценке» в виде жизнеописания и аннотации своих книг, чтобы читатели поняли, что он собой представляет. Так возник замысел работы «Ессо homo», в которой Ницше попытался объяснить причины своего охлаждения к Вагнеру и показать, как вызревало оно в его книгах на протяжении многих лет. Чего стоят одни названия главок — «Почему я так мудр», «Почему я пишу такие хорошие книги», «Почему я являюсь роком»! Вскоре начали проявляться первые симптомы неуравновешенности Ницше. Он торопился с публикацией своих явно не законченных произведений, хотя его уже надломленному разуму мерещились кошмары и опасности, исходящие от военной мощи германской империи. Его охватывал страх перед династией Гогенцоллернов, Бисмарком, антисемитскими кругами, церковью. Все они были оскорблены в его последних книгах, и Ницше ждал жестоких преследований. Как бы предупреждая их, он набросал письмо кайзеру Вильгельму: «Сим я оказываю кайзеру немцев величайшую честь, которая может выпасть на его долю: я посылаю ему первый экземпляр книги, в которой решается судьба человечества». Начавшийся отход от понимания реального мира привел Ницше к дерзкому плану объединения всех европейских стран в единую антигерманскую лигу, чтобы надеть на рейх смирительную рубашку или спровоцировать его на заведомо безнадежную войну против объединенной Европы. Обстоятельства и причины душевного надрыва Фридриха Ницше досконально не выяснены. Сестра Элизабет писала, что апоплексический удар явился следствием нервного истощения из-за чересчур напряженной работы и вредного воздействия успокаивающих лекарств. «Что касается медицинского диагноза, то он гласил: прогрессирующий паралич. Обычно он представляет нарушение функции головного мозга, вызванной внешней инфекцией, зачастую это последствие перенесенного сифилиса». Сведения о болезни Ницше крайне скудны и противоречивы. По одним данным, он якобы переболел сифилисом, будучи студентом Боннского университета в 1864–1865 годы, после посещения публичного дома в Кельне. Этой версии придерживался и Томас Манн в статье «Философия Ницше в свете нашего опыта». Однако более вероятно то, что если Ницше и переболел сифилисом, то во время учебы в Лейпциге. Хотя и здесь слишком смущает то обстоятельство, что имена врачей, у которых лечился Ницше, так и остались неизвестными, да и слухи об этом лечении довольно глухие. Маловероятно, что болезнь таилась затем 20 лет, к тому же Ницше после душевного надлома прожил еще 11 лет и умер от воспаления легких, что также не укладывается в рамки диагноза прогрессирующего паралича. Трагический надлом в психике Ницше произошел между 3 и 6 января 1889 года Быстрое помрачение разума привело к смешению всех понятий. Он забыл, что живет в Турине ему казалось, будто он находится в Риме и готовит созыв конгресса европейских держав, чтобы объединить их против ненавистной Пруссо-Германии. Ницше клеймит позором вступление Италии в союз с Германией и Австро-Венгрией в 1882 году и в письме итальянскому королю требует его немедленного разрыва. Помрачение рассудка Ницше видно по его запискам между 3 и 5 января. Так, 3 января он написал давней знакомой Мете фон Салис: «Мир преображен, Бог вновь на Земле, Вы не видите, как радуются небеса? Я вступил во владение моей империей, я брошу папу римского в тюрьму и прикажу расстрелять Вильгельма, Бисмарка и Штоккера». 5 января еще одно бредовое письмо, на этот раз Буркхардту. «С Вильгельмом, Бисмарком и всеми антисемитами покончено. Антихрист Фридрих Ницше Фроментин». Фридрих Ницше потерял не только разум. Наследие этого разума быстро и беззастенчиво прибрала к рукам сестра, возвратившаяся из Парагвая после самоубийства запутавшегося в финансовых махинациях мужа. Она быстро отстранила от участия в подготовке собрания сочинений Ницше Петера Гаста, противившегося вместе с Овербеком всяческим подлогам и произвольному редактированию рукописей из архива. В августе 1896 года сестра вместе с огромным архивом перебралась в Веймар и готовила там биографию Фридриха, надеясь, что духовная жизнь Веймара, несравнимая с захолустно-провинциальным Наумбургом, облегчит ей издание книги, ставшей примером удивительной по беззастенчивости перкройки кровно родной и духовно бесконечно далекой ей жизни брата. После покупки большого дома на Луизенштрассе для размещения там архива Элизабет перевезла больного в Веймар. Погруженный в глубочайшую апатию, Ницше, казалось, не заметил ни переезда на новое место, ни смерти матери, скончавшейся в апреле 1897 года. Пребывание Ницше в Веймаре было недолгим. В конце августа 1900 года он простудился, заболел воспалением легких и тихо скончался в полдень. 25 августа 1900 года. Сбылась пророческая строка из «Заратустры»: «О, полуденная бездна! когда обратно втянешь ты в себя мою душу?» Через три дня состоялось погребение на семейном участке кладбища в Рокене, где покоились его родители и брат. Выступая на траурной церемонии, известный немецкий историк и социолог Курт Брейзиг назвал Ницше «человеком, указавшим путь в новое будущее человечества», мыслителем, выступившим против магии Будды, Заратустры и Иисуса». … смотреть

НИЦШЕ ФРИДРИХ

(1844-1900) рассматривается как предтеча философии жизни. Его философские воззрения своего рода реакция на философию Гегеля. В своем творчестве он испытал влияние Шопенгауэра, хотя во многом отошел от него и создал свою систему философии иррационализма и волюнтаризма.
Ницше родился в г. Реккене в Германии, хотя впоследствии отрекался от своего немецкого происхождения. Он изучал классическую филологию в Бонне и Лейпциге. Принял швейцарское гражданство и стал профессором в Базеле. Был другом Вагнера. Вследствие болезни ему пришлось оставить пост в Базеле и вести более или менее уединенную жизнь, занимаясь литературным трудом и создавая философские произведения. В 1889 г. его поразило душевное расстройство, и остальную часть жизни он провел вместе с сестрой, которая заботилась о нем.
Ницше создал целый ряд значительных трудов, которые оказали воздействие на всю последующую философию. Это «Происхождение трагедии из духа музыки» (1872), «Несвоевременные размышления» (1873-1876), «Человеческое, слишком человеческое» (1878-1880), «Веселая наука» (1882), «Так говорил Заратустра» (1883-1886), «По ту сторону добра и зла» (1886), «Антихрист» (1888), «Воля к власти» (опубликовано посмертно в 1901-1906 гг.).
В своем творчестве Ницше затронул целый комплекс проблем, которые составляют всю его концепцию. Прежде всего центральной для него является проблема воли. Если Шопенгауэр в отказе от «воли к жизни» видел средство спасения, то Ницше противопоставил этому пониманию утверждение в жизни «воли к власти». «Воля к власти» у Ницше это прежде всего вопрос о значимости любого из явлений общественной жизни. Он пишет: «Что хорошо? Все, что повышает чувство власти, волю к власти, саму власть в человеке. Что дурно? Все, что происходит из слабости». «Воля к власти» это основа права сильного, оно выражается во власти мужчины над женщиной, например. Подрывает волю к власти доминирование интеллекта, ходячая мораль, которая проповедует любовь к ближнему, социализм, который декларирует равенство между людьми.
Мораль определяется такими понятиями, как «добро» и «зло». Она проявляется у Ницше в виде превосходства аристократов, господ над другими людьми рабами, низшими. Ницше подходит к морали только с позиций противоположности господской и рабской морали. Возникновение новой морали Ницше рассматривает как «восстание рабов в морали».
В этических вопросах Ницше занимает позицию нигилизма. Современную культуру он определяет как выражение декаданса. Для культуры декаданса характерны христианская мораль и религия сострадания. Мораль выступает как разлагающий элемент культуры, она является послушанием, инстинктом толпы. В основе «морали господ» лежат следующие положения: ценность жизни, понимаемая как «воля к власти»; природное неравенство людей, которое опирается на различия в жизненных силах и «воле к власти»; сильный человек не связан никакими моральными нормами. Субъектом морали выступает сверхчеловек, как определенный тип людей, которые проявляют себя по отношению друг к другу снисходительными, сдержанными, нежными, гордыми и дружелюбными; по отношению же к внешнему миру, там, где начинается чужое, чужие, они не многим лучше необузданных хищных зверей. Здесь они наслаждаются свободой от всякого социального принуждения, они на диком просторе вознаграждают себя за напряжение, созданное долгим умиротворением, которое обусловлено мирным сожительством. Они возвращаются к невинной совести хищного зверя, как торжествующие чудовища, которые идут с ужасной смены убийств, поджога, насилия, погрома с гордостью и душевным равновесием, уверенные, что поэты будут надолго теперь иметь тему для творчества и прославления. В основе всех этих рас нельзя не видеть хищного зверя, великолепную, жадно ищущую добычи и победы белокурую бестию [См.: К генеалогии морали. Аф. 11//Соч. Т. 2. С. 427-428].
Для Ницше сверхчеловек выступает как высший биологический тип, который относится к человеку так же, как человек относится к обезьяне. Нищие, хотя и видит свой идеал человека в отдельных выдающихся личностях прошлого, все же рассматривает их как прообраз будущего сверхчеловека, который должен появиться, его необходимо вырастить. Сверхчеловек превращается у Ницше в культ личности, культ «великих людей» и является основой новой мифологии, представленной с высоким художественным мастерством в книге «Так говорил Заратустра».
Концепция сверхчеловека связана с другой его концепцией ученьем о «вечном возвращении». Ницше пишет, что в силу того, что время бесконечно, а количество возможных комбинаций и положений различных сил конечно, наблюдаемое развитие должно повториться. Однако в последующем Ницше сам превращает эту концепцию в миф, представляя эту идею о вечном возвращении в виде образа: дорога и ворота на ней. На воротах надпись: «Мгновения». От этих ворот дорога бежит назад, все, что произошло в прошлом, может произойти и в будущем, т.е. повториться. Нередко эта идея трактуется как выражение оптимизма. Сам Ницше говорил: «Против парализующего ощущения всеобщего разрушения и неоконченности я выдвинул вечное возвращение» [Воля к власти. Аф. 417-III].
С концепцией сверхчеловека связаны и взгляды Ницше на религию. С детства он отличался религиозностью, но в дальнейшем занял критическую позицию по отношению к христианству. Он становится противником религии, проводя эту тему в различных произведениях и создав такую работу, как «Антихрист» с подзаголовком «Проклятие христианству». Религия, утверждает Ницше, исчерпала себя и не способна решить кардинальные проблемы жизни. Ницше выдвинул положение: «Бог умер! Бог мертв! И это мы его умертвили!» «Вера в христианского Бога стала не заслуживающей доверия» [Веселая наука. Аф. 125-11, 343-1]. В наброске к «Заратустре» он написал: «Вы называете это саморазложением Бога, однако это только его линька: он сбрасывает свою моральную шкуру! И вы скоро его должны увидеть снова, по ту сторону добра и зла».
Философия Ницше оказала значительное влияние на философию жизни, прагматизм, экзистенциализм. Ввиду того, что философская система Нищие противоречива, не подчиняется единому принципу, она воспринималась и трактовалась по-разному. _О… смотреть

НИЦШЕ ФРИДРИХ

(15.10.1844, Рёккен, около Лютцеиа, Саксония -25.8.1900, Веймар), нем. философ, представитель иррационализма и волюнтаризма, поэт. В 1869-79 проф. классич. филологии Базельского ун-та. Творч. деятельность Н. оборвалась в 1889 в связи с душевной болезнью.
От занятий классич. филологией Н. переходит к философии, испытав влияние Шопенгауэра и находясь под большим воздействием эстетич. идей и иск-ва Р. Вагнера. В своём первом соч. «Рождение трагедии из духа музыки» (1872), в значит. мере посвящённом анализу антич. трагедии, Н. развивает идеи типологии культуры, намеченной Шиллером, Шеллингом и нем. романтизмом. Сопоставляя два начала бытия и культуры «дионисийское» («жизненное», оргиастическибуйное и трагическое) и «аполлоновское» (созерцательное, логическичленящее, одностороннеинтеллектуальное), Н. видит идеал в достижении равновесия этих полярных начал. Уже здесь содержатся зачатки учения Н. о бытии как стихийном становлении, развитого позднее в учение «о воле к власти» как присущей всему живому тяге к самоутверждению, и его утопич. философии истории, обращающейся в поисках идеала к досократовской Греции. Эти консервативно-романтич. взгляды Н. и его волюнтаризм («Несвоевременные размышления», 1873) предопределили развитие Н. в направлении иррационализма. Показательно обращение Н. к форме эссе в его ранних работах; произв. «Человеческое, слишком человеческое» (1878), «Утренняя заря» (1881), «Весёлая наука» (1882), «По ту сторону добра и зла» (1886) строятся как цепь фрагментов или афоризмов. Философия Н. обретает выражение в поэтич. творчестве, легенде, мифе («Так говорил Заратустра», т. 1-3, 1883-84). Н. стремится преодолеть рациональность филос. метода; понятия не выстраиваются у Н. в систему, а предстают как многозначные символы. Таковы понятия «жизнь», «воля к власти» , к-рая есть и само бытие в его динамичности, и страсть, и инстинкт самосохранения, и движущая обществом энергия и т.д. В философии Н. переплетаются в труднорасчленимом единстве разнообразные, часто противоборствующие мотивы; анархич. критика совр. бурж. действительности и культуры предстаёт в виде универс. отчаяния в жизни, к-рое самим Н. осознаётся как явление «нигилизма». В мифе о «сверхчеловеке» культ сильной личности, индивидуалистически преодолевающей бурж. мир вне всяких моральных норм и с крайней жестокостью, сочетается с романтич. идеей «человека будущего», оставившего позади современность с её пороками и ложью. Пытаясь утвердить, в противовес реально существующим обществ. отношениям, «естественный», ничем не сдерживаемый поток «жизни», Н. предпринимает ультрарадикальную критику всех «ценностей», в т. ч. христианства («Антихристианин», 1888), обрушивается на демократич. идеологию как закрепляющую «стадные инстинкты», выступает с проповедью эстетич. «имморализма».
Противоречивая и не подчиняющаяся к.-л. единству системы философия Н. оказала влияние на различные направления бурж. мысли 20 в.философию жизни, прагматизм, экзистенциализм (каждое из этих направлений по-своему толковало H.). H. оказал значит. влияние на писателей кон. 19 нач. 20 вв., на символизм. Творчество Н. явилось по существу одновременно разоблачением и утверждением тенденций бурж. культуры в эпоху империализма, ницшеанство использовали и идеологи нем. фашизма. Философы-марксисты, начиная с Ф. Меринга и Г. В. Плеханова, выступали с резкой и последоват. критикой идей Н. и ницшеанства…. смотреть

НИЦШЕ ФРИДРИХ

(1844-1900) нем. мыслитель, оказавший влияние на бурж. философию и лит-ру 20 в. В его соч. («Так говорил Заратустра», «Человеческое слишком человеческое», «Антихристианин», незаконч. «Воля к власти» и др.) подвергнута резкой критике христ. этика, к-рая, по его мнению, лишает человека полноты жизни, культивирует его бессилие и слабость, ослабляет инстинкт самосохранения. Христианство. с его т. зр., вредоноснее любого из пороков. Н. один из наиболее яростных противников народных масс, приближающейся «неизбежной революции», к-рым он противопоставлял идеал сверхчеловека, ставящего себя выше добра и зла и утверждающего свою волю к власти. Хотя Н. отвергал идеи потустороннего мира, его нельзя отнести к атеистам: его атеистич. воззрения противополагаются религиозным и существуют только в связи с ними, являясь их отрицанием. Мир есть становление, бесцельность к-рого конкретизируется в идее «вечного возвращения», имеющего у Н. мистич. смысл. Идеи Н. явились обоснованием аморализма, культа силы, использовались им-периалистич. реакцией в борьбе против демократии и социализма…. смотреть

НИЦШЕ ФРИДРИХ

(1844-1900) немецкий философ, представитель иррационализма. Свои первые сочинения Ницше написал в 10-летнем возрасте. Он был человеком болезненным и необщительным. Одна из самых знаменитых книг Ницше «Так говорил Заратустра» с подзаголовком «Книга для всех и ни для кого». Эту свою работу он считал «Самой глубокой из всех книг, которыми обладает человечество».
Ницше пытался создать идеал нового человека сверхчеловека, который уничтожит всё лживое и болезненное, враждебное жизни. Христианство, считал Ницше, проповедует «рабскую мораль». Он боролся против буржуазии, ее лживой морали. Одновременно он считал, что плебеи угрожают всему возвышенному и благородному. Сверхчеловек Ницше воплотил в себя образ человека — господина эпохи Возрождения, опирающегося на свое «я» и не имеющего пределов своему развитию. Ницше считал, что все, что существует, в том числе и познание человека, есть форма проявления воли к власти. Всё в мире есть непрерывное становление, но не беспрестанное возникновение нового, а лишь «вечный круговорот» всего, что было. «Вечные песочные часы бытия снова и снова оказываются перевёрнутыми».
Ницше призывал к отстаиванию человеческой индивидуальности, своего «Я». Он писал, что человек, который не хочет слиться с толпой, должен прежде всего отбросить свою лень и следовать голосу своей совести, взывающей к нему: «Будь самим собой. Все, что ты теперь думаешь, и делаешь, к чему стремишься,все это не ты» В противном случае ты будешь только манекеном, мыслящим по общему шаблону…. смотреть

НИЦШЕ ФРИДРИХ

(Nietzsche, Friedrich) (1844-1900) немецкий мыслитель конца 19-го столетия, выразивший наиболее тревожные сомнения относительно рационализма, гуманизма и сциентизма, которые, как он предположил, стали на Западе *здравым смыслом правдоподобия мира*. Этот здравый смысл, утверждал он, означал мир ограниченных возможностей и результатов, созданных в соответствии с единственной объективной истиной, предписывающей по существу ограниченные формы человеческой практики и стремления. Он расценил такие предположения как снятие ответственности за действия и как движение к массовому обществу посредственности, лицемерия и несостоятельности. Что есть истина, если не *передвижная армия метафор, метонимий, антропоморфизмов?* — вопрошает Ницше. Истины являются иллюзиями, когда каждый забыл, что они суть иллюзии. Он оспаривает объективность, показывая жажду власти претендовать на знания и невозможность, а также нищету рационалистической этики. Он противопоставляет им открытые горизонты искусства, стремление к превосходству за пределами возможного, с обязательными конкуренцией и элитарностью. Предполагаемые политические последствия этого, включая ложные связи, требуемые национал-социализмом, сделали его, часто непрочитанным, приоритетной мишенью для либералов всех убеждений. Однако его идеи повлияли на многих социологических авторов, особенно Вебера и Зиммеля, и отражены в произведениях ведущих теоретиков постструктурализма и постмодерна, особенно Фуко и Дерриды, чьи представления часто основаны непосредственно на творчестве Ницше…. смотреть

НИЦШЕ ФРИДРИХ

        (1844-1900), немецкий философ, оказавший значительное влияние на творчество Булгакова. Родился 15 октября 1844 г. в прусской деревне Рёккен нед… смотреть

НИЦШЕ ФРИДРИХ

Ницше Фридрих
(Nietzsche)
Ницше (Nietzsche) Фридрих-Вильгельм (1844 — 1900) Немецкий философ.
Афоризмы, цитаты —
Ницше Фридрих (Nietzsche). Биография.•… смотреть

НИЦШЕ ФРИДРИХ

Ницше (Nietzsche) Фридрих (15.10.1844, Рёккен, около Лютцена, Саксония, ‒ 25.8.1900, Веймар), немецкий философ, представитель иррационализма и волюнтар… смотреть

НИЦШЕ ФРИДРИХ (18441900)

немецкий мыслитель, в значительной мере определивший новую культурно-философскую ориентацию и основные черты неклассического типа философствования, основатель *философии жизни*. Идеи Н. во многом предвосхитили топику большинства современных философских направлений, тематизировав лучшие философские тексты 20 в. Заданные Н. стилистика мышления, методология и языковые парадигмы стали надолго образцами и нормами европейской ментальности. С Н. живо полемизируют и чаще других авторов цитируют в новейших философских текстах, где его мысль продолжает
инициировать поиски новых смыслов и значений. В творчестве и личной судьбе Н. наиболее драматично отразился кризисный характер переходной эпохи на рубеже 19-20 вв., выразившийся в тотальной утрате веры в разум, разочаровании и пессимизме. Будучи прямым наследником философской классики, Н. в то же самое время является первым настоящим декадентом, потрясшим основы основ европейской культуры. Сам он четко осознавал такое свое место: *Я знаю свой жребий. Когда-нибудь с моим именем будет связываться воспоминание о чем-то чудовищном о кризисе, какого не было на земле, о самой глубокой коллизии совести… Я не человек, я динамит*. В философской эволюции мыслителя можно выделить три основных этапа: 1. Романтический, когда Н. находился под влиянием идей Шопенгауэра и Г.Вагнера. 2. Этап так называемого *позитивизма*, связанный с разочарованием в прежних кумирах и резким разрывом с идеалом художника, когда Н. обращает свой взор к *положительным* наукам математике, химии, биологии, истории, экономике. 3. Период зрелого творчества, проникнутый пафосом идеи *воли к власти*. В свою очередь, третий этап, с точки зрения топики и порядка рассматриваемых здесь проблем, может быть подразделен на две части: а) утверждающую, которая включает в себя учение о сверхчеловеке и *вечном возвращении*; б) негативную этапа *переоценки всех ценностей*. Главной работой раннего Н. является его первая крупная книга *Рождение трагедии, или Эллинство и пессимизм* (1872). Филологический профессионализм и умение автора работать с классическими источниками становятся здесь идеальным средством, своего рода ключом к истолкованию современной Н. эпохи. Внешней канвой работы становится противоположность аполлоновского (как оптимистически радостного, логически членящего, прекрасного) и дионисийского (как трагически-оргиастического, жизнеопьяняющего) начал, через развитие которой прослеживается вся история человечества, и в особенности история Германии. Есть в книге, однако, и второй ракурс: то, что сам философ назвал *проблемой рогатой* это проблема науки, разума, который уже здесь рассматривается как опасная, подрывающая и подменяющая жизнь сила. Первостепенную роль в развитии общества Н. придает здесь искусству, которое одно, на его взгляд, является полнокровным воплощением и проявлением подлинной жизни, стихийным (ничем, кроме воли и инстинктов художника, не детерминируемым) процессом жизнеизлияния. Своеобразным девизом этого периода творчества стала фраза Н. о том, что *…только как эстетический феномен бытие и мир оправданы в вечности*. Все проблемы современной культуры, считал Н., связаны с тем, что она ориентирована на науку, а последняя опирается на искусственный (чуждый инстинктивной в ее основе жизни) разум. Исходя из такого понимания генезиса культуры, Н. выстроит затем все свое учение, поэтому *Рождение трагедии* можно без преувеличения назвать своего рода ключом к расшифровке его последующего творчества. В этой работе Н. обозначил и главную проблему всей своей философии как, каким путем создать такую культуру, подчиняясь которой человек мог бы облагородить свой внутренний мир и воспитать себя. Однако на данном этапе его творчества она формулируется в поэтически-символической форме *возрождения трагедии*. Непризнание работы, крах прежних идеалов и резкое обострение болезни заставят Н. отказаться на время от роли мессии и отдать все силы изучению наук о человеке (*Человеческое, слишком человеческое*, 1874; *Утренняя заря*, 1881). Пройдет несколько лет, прежде чем в работе *Так говорил Заратустра* Н. решит *возвратить людям ясность духа, простоту и величие* и обнародует главную положительную задачу своей философии, видевшуюся ему в утверждении верховной ценности культурного совершенствования человека, в результате которого появится новый, превосходящий современных людей по своим морально-интеллектуальным качествам тип человека. В роли такого культурно-этического идеала Ницше выдвигает образ сверхчеловека. Это понятие становится одной из главных несущих конструкций его учения, фиксируя в себе образ человека, преодолевшего самообусловленность собственной естественной природой и достигшего состояния качественно иного существа ориентированного на идеал радикального и многомерного освобождения человека посредством самотворения, овладения пробужденными им собственными, иррациональными силами. Следует выделить несколько противоречивых ракурсов, или измерений, этой идеи в творчестве Н. Чаще всего он говорит о ней как о главной, единственно правильной цели всего человечества, и тогда *человек есть нечто, что должно превзойти*, в нем важно то, что он *мост, переход, гибель*. Мы должны превзойти, преодолеть себя вчерашних, и в этом смысле сверхчеловек у Н. это не белокурая бестия, он впереди, а не позади. Хотя в то же самое время философ иногда употребляет это понятие и для характеристики уже существовавших в истории (*непреднамеренно, как случайность, как исключение*) отдельных личностей *высшего тина*, наиболее полно воплотивших в себе идеал сверхчеловека. Речь идет о так называемом *историческом сверхчеловеке* Александр Великий, Юлий Цезарь, Гёте, Микеланджело, Борджиа, Наполеон и т.д. И параллельно с этим Н. пишет, что в нашей истории еще *никогда не было сверхчеловека! Поистине даже самого великого из них находил я слишком человеческим!*. Идеал Н. отличают
гармония и синтез двух начал дионисийского, с его радостным утверждением инстинктивной жажды жизни, и аполлоновского, придающего этой бьющей через край жизни одухотворяющую стройность и цельность идеала, *душное сердце, холодная голова* и минус все *человеческое, слишком человеческое*. Если попытаться отделить суть вышесказанного от экстравагантного языка философа, то вряд ли Н. окажется оригинальным там, где, как это не парадоксально, он стал наиболее влиятельным. Тогда его идеал предстанет пред нами в облике древнего, почти языческого и хорошо узнаваемого героя, главным достоинством которого является умение обуздывать (не подавлять!) свои инстинктивные побуждения. После того, как первую книгу Заратустры долго не издавали, а потом, выйдя из печати, она так и не получила широкой огласки, Н. напишет вторую ее часть, в которой сила сверхчеловека не будет уже сочетаться с мягкостью. Существенным образом трансформируется по сравнению с первоначальным и образ Заратустры: из идеала мыслитель превратит его в пугало для *добрых христиан и европейцев*, *ужасного со своей добротой*. Здесь, во второй книге, Н. обратит свой взор в сторону идеи вечного возвращения, которая станет своего рода молотом символом, разрушающим все мечты и надежды. Это учение предназначается им для того, чтобы *унизить всех слабых и укрепить сильных*, которые одни способны жить и принять эту идею, *что жизнь есть без смысла, без цели, но возвращается неизбежно, без заключительного *ничто*, как *вечный возврат*. В итоге идея вечного возвращения вступает, как кажется, в определенный диссонанс с ранее проповедуемой верой в сверхчеловека: о каком сверхчеловеке теперь можно мечтать, если все вновь возвратится в свои колеи? Если, с одной стороны, речь идет об устремленности вперед, а с другой о вечном круговращении. Однако наделяя своего героя сразу обеими задачами, Н. удивительным образом переплетает их между собой, провозглашая, что высший смысл жизнь приобретает исключительно благодаря тому, что она вновь и вновь возвращается, налагая при этом колоссальную ответственность на человека, который должен суметь устроить ее так, чтобы она оказалась достойна вечного возвращения. При этом сверхчеловек и может и должен вынести мысль о том, что игра жизни длится бесконечно и что этот же самый мир будет вновь и вновь повторяться. В этом смысле идея вечного возвращения станет для Н. конкретным выражением и своего рода художественным символом приятия Жизни. Этой же задаче подчинена у Н. и идея сверхчеловека, призванная послужить той же воле к жизни, навстречу великому устремлению вперед, к созданию наивысшего осуществления воли к власти. Эти две идеи оказываются, таким образом, взаимосвязаны: его Заратустра всегда возвращается к той же самой жизни, чтобы снова учить о вечном возвращении, давая тем самым смысл и значение существованию, принимая на себя этот труд, отстаивая себя и исполняя свое предназначение. Н. утверждает здесь своего рода императив, согласно которому мы должны поступать так, как мы желали бы поступать, в точности таким же образом бесконечное число раз во веки веков. Тем самым исключается возможность другой жизни и признается лишь вечное возвращение к тому, чем мы являемся в этой жизни. Вслед за выполнением утверждающей задачи наступает очередь негативной части учения Н., которая самым непосредственным образом связана с предыдущей. На пути творения новых ценностей Н. столкнулся с могучим противником в лице всей морали современной ему философии, поэтому он решает *радикальным сомнением в ценностях ниспровергнуть все оценки, чтобы очистить дорогу*. Так начинается великая война философа за освобождение людей от власти духов и социальных авторитетов, вошедшая в историю под броским лозунгом *переоценки всех ценностей*. Именно эта борьба и сделала его одним из наиболее ярких глашатаев *европейского нигилизма*, который стал делом всей его жизни. Все работы, написанные им после *Так говорил Заратустра*, являют собой такую *переоценку*, хотя наибольший интерес в этом ряду представляют два его крупных произведения: *По ту сторону добра и зла. Прелюдия к философии будущего* (1886) и, задуманная в качестве приложения и ставшая затем своего рода пролегоменами к ней, *К генеалогии морали* (1887). Н. исследует здесь феномен морали, показывая, что всякая мораль является тиранией по отношению к *природе* и *разуму*, что прежде всего она учит ненавидеть слишком большую свободу, насаждает в людях потребность в ограниченных горизонтах, содействует глупости как условию жизни и роста. Он убежден, что необыкновенная ограниченность человеческого развития, его медленность, томительность, частое возвращение вспять и вращение на месте были в значительной мере обусловлены моральным инстинктом повиновения, способствовавшим культивированию в Европе стадного типа человека, считающего себя на сегодняшний день единственно возможным типом человека вообще. Он перечисляет присущие этому типу моральные добродетели, которые и делают его смирным, уживчивым и полезным стаду, это дух общественности, благожелательность, почтительность, прилежание, умеренность, скромность, снисходительность, сострадание и т.п. С другой стороны, все то, что, по Н., возвышает отдельную личность над стадом великий независимый дух, желание оставаться одиноким, чувство собственного достоинства, великий разум и т.п., кажется сегодня опасным и называется злым, в противоположность прославляемой посредственности вожделений. Здесь же философ излагает свою знаменитую теорию морали господ и рабов, считая, что во всех культурах существовали два основных типа морали, обусловленные разницей в положении, функциях и назначении двух различных человеческих типов. За нынешнее состояние культуры ответственны, по мнению Н., рабы, которые и привели ее к такому жалкому итогу. Они утвердили свою мораль, требующую всеобщего равенства. Теперь понятно, каким образом можно объяснить измельчение людей: ведь все это рабы и их потомки, они задают тон и создают современные культурные идеалы. Так как современность, буквально во всех ее проявлениях, зиждется исключительно на моральном творчестве рабов, необходима не просто критика, а радикальная переоценка всех европейских идеалов и всей европейской морали в целом. Тем самым проблема морали господ и рабов становится в философии Н. своего рода историко-теоретическим фундаментом борьбы за переоценку всех ценностей. Тот путь, по которому до сих пор шло европейское человечество, чреват, по Н., целым рядом чудовищных последствий, которые он пророчески предвещает своим современникам, приоткрывая завесу европейского будущего: распад европейской духовности и девальвация ее ценностей, *восстание масс* , тоталитаризм и воцарение *грядущего Хама* с его нивелировкой человека под флагом всеобщего равенства людей. Он закладывает здесь оригинальные методологические и языковые парадигмы, которые получат затем колоссальную развертку в феноменологических, герменевтических и постструктуралистских изысках 20 в., воплотивших в себе основы дескриптивно-деструктивной феноменологии Н. В этом плане можно говорить об огромном воздействии его культурных идеологем, а также стилистики его языка на западное самосознание эпохи модерна и постмодерна. Завершающим аккордом зрелого ницшеанства и в то же время своеобразным его метафизическим стержнем стала концепция волюнтаризма, сделавшая главным принципом бытия и объяснения мироздания *волю к власти*. Антисистематичность и антиметафизичность как характерные черты мировоззрения Ницше не сводятся у него, однако, к простому отказу от притязаний на целостность и полноту теоретического охвата реальности; они предполагают, скорее, формирование нетрадиционного типа метафизики, носящего по преимуществу чисто прикладной характер. Такой ее статус можно объяснить тем, что, во-первых, на место хрестоматийного бытия философов, как основы и сущности всего существующего, Ницше выдвигает жизнь, с ее вечным движением и становлением, лишенную традиционной атрибутики бытия. А во-вторых, в основе процесса создания этой метафизики лежит все та же, титаническая интенция к утверждению жизни и жажды *мощных людей*, которая пронизывает все разделы его творчества. *Воля к власти*, по Н., это не только основной, но и единственный принцип всего совершающегося, то единое, что лежит в основе всего многообразного. Все процессы, как физические, так и духовные, Н. стремится представить как различные модификации воли к власти. Сама жизнь приобретает значение некоей части мирового процесса, особого вида мировой энергии и одного из проявлений воли к власти. Опираясь на этот принцип, Н. разрабатывает и основы своей гносеологии как перспективного учения об аффектах. Будучи только частью универсальной жизненной силы и выражением воли к власти, человек, как и любой сложный механизм, представляет собой множество таких воль и способов их выражения, среди которых самой первой и наиболее естественной компонентой являются его аффекы. Что же касается мышления, то Н. рассматривает его только как *выражение скрытых за ним аффектов*, как своеобразное орудие власти, служащее усовершенствованию и повышению жизненности. Все наивысшие продукты деятельности сознания являются лишь попыткой схематизации и упрощения мира. Н. осуществляет переоценку традиционных представлений об истине и заблуждении, не видя принципиальной разницы между ними, ибо и то и другое носит, по его мнению, чисто служебный характер. Это касается и любого рода рациональной аргументации, обращаемой к разуму, суждения которого о мире являются не более чем *интерпретациями особого рода перспективы* т.е. своеобразными точками зрения и своеобычными видениями этого мира, вечно меняющимися, как и он сам. Разум, по Н., противоестественен и чужд жизни, он деформирует и умерщвляет ее, более того, он искажает показания органов чувств, которые, как считает философ, *никогда не лгут*. Только в инстинкте непосредственно выражен принцип воли к власти, поэтому физическое начало в человеке гораздо выше, по Н., чем духовное. Его утверждения о человеке как *не установившемся животном* и глубоко ущербном в биологическом плане существе послужили исходной основой для многих построений философской антропологии, особенно ее биологической ветви. В философии 20 в. актуализация идей Н. осуществляется по самым разным направлениям. С одной стороны, это разнообразные литературные версии, связанные с именами Батая, М.Бланшо, П.Клоссовски, Камю и иных экзистенциалистски ориентированных мыслителей. С другой очень влиятельные, и ставшие сегодня уже классическими, философские интерпретации Хайдеггера, Делеза и Деррида. [См. также Антихрист, Воля к власти, *Веселая наука*, Вечное возвращение, Генеалогия, Нигилизм, Плоскость, Ressentiment, Сверхчеловек, *Так говорил Заратустра* (Ницше), *Рождение трагедии из духа музыки* (Ницше), *По ту сторону добра и зла* (Ницше).]… смотреть

НИЦШЕ ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ

НИЦШЕ ФРИДРИХ ВИЛЬГЕЛЬМ
(Nietzsshe, Friedrich Wilhelm) (1844–1900) Германский политолог, критиковавший христианство и общепринятые представления об … смотреть