Как пишется тасманский дьявол

Tasmanian devil Temporal range: Late Holocene
Conservation status
Endangered (IUCN 3.1)[1]
Scientific classification
Kingdom:	Animalia
Phylum:	Chordata
Class:	Mammalia
Infraclass:	Marsupialia
Order:	Dasyuromorphia
Family:	Dasyuridae
Genus:	Sarcophilus
Species:	S. harrisii
Binomial name
Sarcophilus harrisii (Boitard, 1841)[2]
Distribution of the Tasmanian devil on Tasmania in grey. (note: reintroduced New South Wales distribution not mapped)

The Tasmanian devil (Sarcophilus harrisii) (palawa kani: purinina)^[3] is a carnivorous marsupial of the family Dasyuridae. Until recently, it was only found on the island state of Tasmania, but it has been reintroduced to New South Wales in mainland Australia, with a small breeding population. The size of a small dog, the Tasmanian devil became the largest carnivorous marsupial in the world following the extinction of the thylacine in 1936. It is related to quolls, and distantly related to the thylacine. It is characterised by its stocky and muscular build, black fur, pungent odour, extremely loud and disturbing screech, keen sense of smell, and ferocity when feeding. The Tasmanian devil’s large head and neck allow it to generate among the strongest bites per unit body mass of any extant predatory land mammal. It hunts prey and scavenges on carrion.

Although devils are usually solitary, they sometimes eat and defecate together in a communal location. Unlike most other dasyurids, the devil thermoregulates effectively, and is active during the middle of the day without overheating. Despite its rotund appearance, it is capable of surprising speed and endurance, and can climb trees and swim across rivers. Devils are not monogamous. Males fight one another for females, and guard their partners to prevent female infidelity. Females can ovulate three times in as many weeks during the mating season, and 80% of two-year-old females are seen to be pregnant during the annual mating season.

Females average four breeding seasons in their life, and give birth to 20 to 30 live young after three weeks’ gestation. The newborn are pink, lack fur, have indistinct facial features, and weigh around 0.20 g (0.0071 oz) at birth. As there are only four nipples in the pouch, competition is fierce, and few newborns survive. The young grow rapidly, and are ejected from the pouch after around 100 days, weighing roughly 200 g (7.1 oz). The young become independent after around nine months.

In 1941, devils became officially protected. Since the late 1990s, the devil facial tumour disease (DFTD) has drastically reduced the population and now threatens the survival of the species, which in 2008 was declared to be endangered. Starting in 2013, Tasmanian devils are again being sent to zoos around the world as part of the Australian government’s Save the Tasmanian Devil Program. The devil is an iconic symbol of Tasmania and many organisations, groups and products associated with the state use the animal in their logos. It is seen as an important attractor of tourists to Tasmania and has come to worldwide attention through the Looney Tunes character of the same name.

Taxonomy

Believing it to be a type of opossum, naturalist George Harris wrote the first published description of the Tasmanian devil in 1807, naming it Didelphis ursina,^[4] due to its bearlike characteristics such as the round ear.^[5] He had earlier made a presentation on the topic at the Zoological Society of London.^[6] However, that particular binomial name had been given to the common wombat (later reclassified as Vombatus ursinus) by George Shaw in 1800, and was hence unavailable.^[7] In 1838, a specimen was named Dasyurus laniarius by Richard Owen,^[3] but by 1877 he had relegated it to Sarcophilus. The modern Tasmanian devil was named Sarcophilus harrisii («Harris’s flesh-lover») by French naturalist Pierre Boitard in 1841.^[8]

A later revision of the devil’s taxonomy, published in 1987, attempted to change the species name to Sarcophilus laniarius based on mainland fossil records of only a few animals.^[9] However, this was not accepted by the taxonomic community at large; the name S. harrisii has been retained and S. laniarius relegated to a fossil species.^[7] «Beelzebub’s pup» was an early vernacular name given to it by the explorers of Tasmania, in reference to a religious figure who is a prince of hell and an assistant of Satan;^[6] the explorers first encountered the animal by hearing its far-reaching vocalisations at night.^[10] Related names that were used in the 19th century were Sarcophilus satanicus («Satanic flesh-lover») and Diabolus ursinus («bear devil»), all due to early misconceptions of the species as implacably vicious.^[6] The Tasmanian devil (Sarcophilus harrisii) belongs to the family Dasyuridae. The genus Sarcophilus contains two other species, known only from Pleistocene fossils: S. laniarius and S. moomaensis. Phylogenetic analysis shows that the Tasmanian devil is most closely related to quolls.^[11]

According to Pemberton, the possible ancestors of the devil may have needed to climb trees to acquire food, leading to a growth in size and the hopping gait of many marsupials. He speculated that these adaptations may have caused the contemporary devil’s peculiar gait.^[12] The specific lineage of the Tasmanian devil is theorised to have emerged during the Miocene, molecular evidence suggesting a split from the ancestors of quolls between 10 and 15 million years ago,^[13] when severe climate change came to bear in Australia, transforming the climate from warm and moist to an arid, dry ice age, resulting in mass extinctions.^[12] As most of their prey died of the cold, only a few carnivores survived, including the ancestors of the quoll and thylacine. It is speculated that the devil lineage may have arisen at this time to fill a niche in the ecosystem, as a scavenger that disposed of carrion left behind by the selective-eating thylacine.^[12] The extinct Glaucodon ballaratensis of the Pliocene age has been dubbed an intermediate species between the quoll and devil.^[14]

Fossil deposits in limestone caves at Naracoorte, South Australia, dating to the Miocene include specimens of S. laniarius, which were around 15% larger and 50% heavier than modern devils.^[15] Older specimens believed to be 50–70,000 years old were found in Darling Downs in Queensland and in Western Australia.^[16] It is not clear whether the modern devil evolved from S. laniarius, or whether they coexisted at the time.^[16] Richard Owen argued for the latter hypothesis in the 19th century, based on fossils found in 1877 in New South Wales.^[16] Large bones attributed to S. moornaensis have been found in New South Wales,^[16] and it has been conjectured that these two extinct larger species may have hunted and scavenged.^[16] It is known that there were several genera of thylacine millions of years ago, and that they ranged in size, the smaller being more reliant on foraging.^[17] As the devil and thylacine are similar, the extinction of the co-existing thylacine genera has been cited as evidence for an analogous history for the devils.^[18] It has been speculated that the smaller size of S. laniarius and S. moornaensis allowed them to adapt to the changing conditions more effectively and survive longer than the corresponding thylacines.^[18] As the extinction of these two species came at a similar time to human habitation of Australia, hunting by humans and land clearance have been mooted as possible causes.^[19] Critics of this theory point out that as indigenous Australians only developed boomerangs and spears for hunting around 10,000 years ago, a critical fall in numbers due to systematic hunting is unlikely. They also point out that caves inhabited by Aborigines have a low proportion of bones and rock paintings of devils, and suggest that this is an indication that it was not a large part of indigenous lifestyle. A scientific report in 1910 claimed that Aborigines preferred the meat of herbivores rather than carnivores.^[20] The other main theory for the extinction was that it was due to the climate change brought on by the most recent ice age.^[19]

Genetics

The Tasmanian devil’s genome was sequenced in 2010 by the Wellcome Trust Sanger Institute.^[21] Like all dasyurids, the devil has 14 chromosomes.^[22] Devils have a low genetic diversity compared to other Australian marsupials and placental carnivores; this is consistent with a founder effect as allelic size ranges were low and nearly continuous throughout all subpopulations measured. Allelic diversity was measured at 2.7–3.3 in the subpopulations sampled, and heterozygosity was in the range 0.386–0.467.^[23] According to a study by Menna Jones, «gene flow appears extensive up to 50 km (31 mi)», meaning a high assignment rate to source or close neighbour populations «in agreement with movement data. At larger scales (150–250 km or 90–200 mi), gene flow is reduced but there is no evidence for isolation by distance».^[23] Island effects may also have contributed to their low genetic diversity. Periods of low population density may also have created moderate population bottlenecks, reducing genetic diversity.^[23] Low genetic diversity is thought to have been a feature in the Tasmanian devil population since the mid-Holocene.^[24] Outbreaks of devil facial tumour disease (DFTD) cause an increase in inbreeding.^[25] A sub-population of devils in the north-west of the state is genetically distinct from other devils,^[26] but there is some exchange between the two groups.^[27]

One strand conformation polymorphism analysis (OSCP) on the major histocompatibility complex (MHC) class I domain taken from various locations across Tasmania showed 25 different types, and showed a different pattern of MHC types in north-western Tasmania to eastern Tasmania. Those devils in the east of the state have less MHC diversity; 30% are of the same type as the tumour (type 1), and 24% are of type A.^[28] Seven of every ten devils in the east are of type A, D, G or 1, which are linked to DFTD; whereas only 55% of the western devils fall into these MHC categories. Of the 25 MHC types, 40% are exclusive to the western devils. Although the north-west population is less genetically diverse overall, it has higher MHC gene diversity, which allows them to mount an immune response to DFTD. According to this research, mixing the devils may increase the chance of disease.^[28] Of the fifteen different regions in Tasmania surveyed in this research, six were in the eastern half of the island. In the eastern half, Epping Forest had only two different types, 75% being type O. In the Buckland-Nugent area, only three types were present, and there were an average of 5.33 different types per location. In contrast, in the west, Cape Sorell yielded three types, and Togari North-Christmas Hills yielded six, but the other seven sites all had at least eight MHC types, and West Pencil Pine had 15 types. There was an average of 10.11 MHC types per site in the west.^[28] Recent research has suggested that the wild population of devils are rapidly evolving a resistance to DFTD.^[29]

Description

The Tasmanian devil is the largest surviving carnivorous marsupial. It has a squat, thick build, with a large head and a tail which is about half its body length. Unusually for a marsupial, its forelegs are slightly longer than its hind legs, and devils can run up to 13 km/h (8.1 mph) for short distances. The fur is usually black, often with irregular white patches on the chest and rump (although approximately 16% of wild devils do not have white patches).^[30][31] These markings suggest that the devil is most active at dawn and dusk, and they are thought to draw biting attacks toward less important areas of the body, as fighting between devils often leads to a concentration of scars in that region.^[31] Males are usually larger than females, having an average head and body length of 652 mm (25.7 in), a 258 mm (10.2 in) tail and an average weight of 8 kg (18 lb). Females have an average head and body length of 570 mm (22 in), a 244 mm (9.6 in) tail and an average weight of 6 kg (13 lb),^[30] although devils in western Tasmania tend to be smaller.^[32] Devils have five long toes on their forefeet, four pointing to the front and one coming out from the side, which gives the devil the ability to hold food. The hind feet have four toes, and the devils have non-retractable claws.^[27] The stocky devils have a relatively low centre of mass.^[33]

Devils are fully grown at two years of age,^[26] and few devils live longer than five years in the wild.^[34] Possibly the longest-lived Tasmanian devil recorded was Coolah, a male devil which lived in captivity for more than seven years.^[35] Born in January 1997 at the Cincinnati Zoo, Coolah died in May 2004 at the Fort Wayne Children’s Zoo.^[36] The devil stores body fat in its tail, and healthy devils have fat tails.^[37] The tail is largely non-prehensile and is important to its physiology, social behaviour and locomotion. It acts as a counterbalance to aid stability when the devil is moving quickly.^[38] An ano-genital scent gland at the base of its tail is used to mark the ground behind the animal with its strong, pungent scent.^[39] The male has external testes in a pouch-like structure formed by lateral ventrocrural folds of the abdomen, which partially hides and protects them. The testes are subovoid in shape and the mean dimensions of 30 testes of adult males was 3.17 cm × 2.57 cm (1.25 in × 1.01 in).^[40] The female’s pouch opens backwards, and is present throughout its life, unlike some other dasyurids.^[40]

The Tasmanian devil has the most powerful bite relative to body size of any living mammalian carnivore, exerting a force of 553 N (56.4 kgf).^[41][42] The jaw can open to 75–80 degrees, allowing the devil to generate the large amount of power to tear meat and crush bones^[38]—sufficient force to allow it to bite through thick metal wire.^[43] The power of the jaws is in part due to its comparatively large head. The teeth and jaws of Tasmanian devils resemble those of hyenas, an example of convergent evolution.^[44][45] Dasyurid teeth resemble those of primitive marsupials. Like all dasyurids, the devil has prominent canines and cheek teeth. It has three pairs of lower incisors and four pairs of upper incisors. These are located at the top of the front of the devil’s mouth.^[46] Like dogs, it has 42 teeth, however, unlike dogs, its teeth are not replaced after birth but grow continuously throughout life at a slow rate.^[37][45] It has a «highly carnivorous dentition and trophic adaptations for bone consumption».^[47] The devil has long claws that allow it to dig burrows and seek subterranean food easily and grip prey or mates strongly.^[45] The teeth and claw strength allow the devil to attack wombats up to 30 kg (66 lb) in weight.^[47] The large neck and forebody that give the devil its strength also cause this strength to be biased towards the front half of the body; the lopsided, awkward, shuffling gait of the devil is attributed to this.^[48]

The devil has long whiskers on its face and in clumps on the top of the head. These help the devil locate prey when foraging in the dark, and aid in detecting when other devils are close during feeding.^[45] The whiskers can extend from the tip of the chin to the rear of the jaw and can cover the span of its shoulder.^[45] Hearing is its dominant sense, and it also has an excellent sense of smell, which has a range of 1 kilometre (0.6 mi).^[37][45] The devil, unlike other marsupials, has a «well-defined, saddle-shaped ectotympanic».^[49] Since devils hunt at night, their vision seems to be strongest in black and white. In these conditions they can detect moving objects readily, but have difficulty seeing stationary objects.^[37]

Distribution and habitat

Devils are found in all habitats on the island of Tasmania, including the outskirts of urban areas, and are distributed throughout the Tasmanian mainland and on Robbins Island (which is connected to mainland Tasmania at low tide).^[50] The north-western population is located west of the Forth River and as far south as Macquarie Heads.^[1] Previously, they were present on Bruny Island from the 19th century, but there have been no records of them after 1900.^[1] They were illegally introduced to Badger Island in the mid-1990s but were removed by the Tasmanian government by 2007. Although the Badger Island population was free from DFTD, the removed individuals were returned to the Tasmanian mainland, some to infected areas.^[51] A study has modelled the reintroduction of DFTD-free Tasmanian devils to the Australian mainland in areas where dingoes are sparse. It is proposed that devils would have fewer impacts on both livestock and native fauna than dingoes, and that the mainland population could act as an additional insurance population.^[52] In September 2015, 20 immunised captive-bred devils were released into Narawntapu National Park, Tasmania.^[53] Two later died from being hit by cars.^[54]

The «core habitat» of the devils is considered to be within the «low to moderate annual rainfall zone of eastern and north-western Tasmania».^[27] Tasmanian devils particularly like dry sclerophyll forests and coastal woodlands.^[55] Although they are not found at the highest altitudes of Tasmania, and their population density is low in the button grass plains in the south-west of the state, their population is high in dry or mixed sclerophyll forests and coastal heaths. Devils prefer open forest to tall forest, and dry rather than wet forests.^[26] They are also found near roads where roadkill is prevalent, although the devils themselves are often killed by vehicles while retrieving the carrion.^[50] According to the Threatened Species Scientific Committee, their versatility means that habitat modification from destruction is not seen as a major threat to the species.^[50]

The devil is directly linked to the Dasyurotaenia robusta, a tapeworm which is classified as Rare under the Tasmanian Threatened Species Protection Act 1995. This tapeworm is found only in devils.^[26]

In late 2020, Tasmanian devils were reintroduced to mainland Australia in a sanctuary run by Aussie Ark in the Barrington Tops area of New South Wales. This was the first time devils had lived on the Australian mainland in over 3,000 years.^[56] 26 adult devils were released into the 400-hectare (990-acre) protected area, and by late April 2021, seven joeys had been born, with up to 20 expected by the end of the year.^[57]

Ecology and behaviour

The Tasmanian devil is a keystone species in the ecosystem of Tasmania.^[58] It is a nocturnal and crepuscular hunter, spending the days in dense bush or in a hole.^[55] It has been speculated that nocturnalism may have been adopted to avoid predation by eagles and humans.^[59] Young devils are predominantly crepuscular.^[60] There is no evidence of torpor.^[61]

Young devils can climb trees, but this becomes more difficult as they grow larger.^[62][63] Devils can scale trees of trunk diameter larger than 40 cm (16 in), which tend to have no small side branches to hang onto, up to a height of around 2.5–3 m (8.2–9.8 ft). Devils that are yet to reach maturity can climb shrubs to a height of 4 metres (13.1 ft), and can climb a tree to 7 m (23 ft) if it is not vertical.^[64] Adult devils may eat young devils if they are very hungry, so this climbing behaviour may be an adaptation to allow young devils to escape.^[65] Devils can also swim and have been observed crossing rivers that are 50 metres (160 ft) in width, including icy cold waterways, apparently enthusiastically.^[62]

Tasmanian devils do not form packs, but rather spend most of their time alone once weaned.^[55][60] Classically considered as solitary animals, their social interactions were poorly understood. However, a field study published in 2009 shed some light on this. Tasmanian devils in Narawntapu National Park were fitted with proximity sensing radio collars which recorded their interactions with other devils over several months from February to June 2006. This revealed that all devils were part of a single huge contact network, characterised by male-female interactions during mating season, while female–female interactions were the most common at other times, although frequency and patterns of contact did not vary markedly between seasons. Previously thought to fight over food, males only rarely interacted with other males.^[66] Hence, all devils in a region are part of a single social network.^[67] They are considered to be non-territorial in general, but females are territorial around their dens.^[37] This allows a higher total mass of devils to occupy a given area than territorial animals, without conflict.^[68] Tasmanian devils instead occupy a home range.^[69] In a period of between two and four weeks, devils’ home ranges are estimated to vary between 4 and 27 km² (990 and 6,670 acres), with an average of 13 km² (3,200 acres).^[26] The location and geometry of these areas depend on the distribution of food, particularly wallabies and pademelons nearby.^[68]

Devils use three or four dens regularly. Dens formerly owned by wombats are especially prized as maternity dens because of their security. Dense vegetation near creeks, thick grass tussocks, and caves are also used as dens. Adult devils use the same dens for life. It is believed that, as a secure den is highly prized, some may have been used for several centuries by generations of animals.^[68] Studies have suggested that food security is less important than den security, as habitat destruction that affects the latter has had more effect on mortality rates.^[68] Young pups remain in one den with their mother, and other devils are mobile,^[68] changing dens every 1–3 days and travelling a mean distance of 8.6 kilometres (5.3 mi) every night.^[70] However, there are also reports that an upper bound can be 50 kilometres (31 mi) per night. They choose to travel through lowlands, saddles and along the banks of creeks, particularly preferring carved-out tracks and livestock paths and eschewing steep slopes and rocky terrain.^[26][32] The amount of movement is believed to be similar throughout the year, except for mothers who have given birth recently.^[26] The similarity in travel distances for males and females is unusual for sexually dimorphic, solitary carnivores. As a male needs more food, he will spend more time eating than travelling. Devils typically make circuits of their home range during their hunts.^[68] In areas near human habitation, they are known to steal clothes, blankets and pillows and take them for use in dens in wooden buildings.^[71]

While the dasyurids have similar diet and anatomy, differing body sizes affect thermoregulation and thus behaviour.^[72] In ambient temperatures between 5 and 30 °C (41 and 86 °F), the devil was able to maintain a body temperature between 37.4 and 38 °C (99.3 and 100.4 °F). When the temperature was raised to 40 °C (104 °F), and the humidity to 50%, the devil’s body temperature spiked upwards by 2 °C (3.6 °F) within 60 minutes, but then steadily decreased back to the starting temperature after a further two hours, and remained there for two more hours. During this time, the devil drank water and showed no visible signs of discomfort, leading scientists to believe that sweating and evaporative cooling is its primary means of heat dissipation.^[73] A later study found that devils pant but do not sweat to release heat.^[27] In contrast, many other marsupials were unable to keep their body temperatures down.^[74] As the smaller animals have to live in hotter and more arid conditions to which they are less well-adapted, they take up a nocturnal lifestyle and drop their body temperatures during the day, whereas the devil is active in the day and its body temperature varies by 1.8 °C (3.2 °F) from its minimum at night to the maximum in the middle of the day.^[75]

The standard metabolic rate of a Tasmanian devil is 141 kJ/kg (15.3 kcal/lb) per day, many times lower than smaller marsupials. A 5-kilogram (11 lb) devil uses 712 kilojoules (170 kcal) per day. The field metabolic rate is 407 kJ/kg (44.1 kcal/lb).^[74] Along with quolls, Tasmanian devils have a metabolic rate comparable to non-carnivorous marsupials of a similar size. This differs from placental carnivores, which have comparatively high basal metabolic rates.^[76] A study of devils showed a loss of weight from 7.9 to 7.1 kilograms (17 to 16 lb) from summer to winter, but in the same time, daily energy consumption increased from 2,591 to 2,890 kilojoules (619 to 691 kcal). This is equivalent to an increase in food consumption from 518 to 578 grams (18.3 to 20.4 oz).^[77] The diet is protein-based with 70% water content. For every 1 gram (0.035 oz) of insects consumed, 3.5 kilojoules (0.84 kcal) of energy are produced, while a corresponding amount of wallaby meat generated 5.0 kilojoules (1.2 kcal).^[77] In terms of its body mass, the devil eats only a quarter of the eastern quoll’s intake,^[77] allowing it to survive longer during food shortages.

Feeding

Tasmanian devils can take prey up to the size of a small kangaroo, but in practice they are opportunistic and eat carrion more often than they hunt live prey. Although the devil favours wombats because of the ease of predation and high fat content, it will eat all small native mammals such as wallabies,^[78] bettong and potoroos, domestic mammals (including sheep and rabbits),^[78] birds (including penguins),^[79] fish, fruit, vegetable matter, insects, tadpoles, frogs and reptiles. Their diet is widely varied and depends on the food available.^{[37][80][81][82]} Before the extinction of the thylacine, the Tasmanian devil ate thylacine joeys left alone in dens when their parents were away. This may have helped to hasten the extinction of the thylacine, which also ate devils.^[47] They are known to hunt water rats by the sea and forage on dead fish that have been washed ashore. Near human habitation, they can also steal shoes and chew on them,^[80] and eat the legs of otherwise robust sheep that have slipped in wooden shearing sheds, leaving their legs dangling below.^[62] Other unusual matter observed in devil scats includes collars and tags of devoured animals, intact echidna spines, pencil, plastic and jeans.^[59] Devils can bite through metal traps, and tend to reserve their strong jaws for escaping captivity rather than breaking into food storage.^[59] Due to their relative lack of speed, they can not run down a wallaby or a rabbit, but they can attack animals that have become slow due to illness.^[80] They survey flocks of sheep by sniffing them from 10–15 m (33–49 ft) away and attack if the prey is ill. The sheep stamp their feet in a show of strength.^[59]

Despite their lack of extreme speed, there have been reports that devils can run at 25 km/h (16 mph) for 1.5 km (0.93 mi), and it has been conjectured that, before European immigration and the introduction of livestock, vehicles and roadkill, they would have had to chase other native animals at a reasonable pace to find food.^[62] Pemberton has reported that they can average 10 km/h (6.2 mph) for «extended periods» on several nights per week, and that they run for long distances before sitting still for up to half an hour, something that has been interpreted as evidence of ambush predation.^[62]

Devils can dig to forage corpses, in one case digging down to eat the corpse of a buried horse that had died due to illness. They are known to eat animal cadavers by first ripping out the digestive system, which is the softest part of the anatomy, and they often reside in the resulting cavity while they are eating.^[80]

On average, devils eat about 15% of their body weight each day, although they can eat up to 40% of their body weight in 30 minutes if the opportunity arises.^[39] This means they can become very heavy and lethargic after a large meal; in this state they tend to waddle away slowly and lie down, becoming easy to approach. This has led to a belief that such eating habits became possible due to the lack of a predator to attack such bloated individuals.^[81]

Tasmanian devils can eliminate all traces of a carcass of a smaller animal, devouring the bones and fur if desired.^[83] In this respect, devils have earned the gratitude of Tasmanian farmers, as the speed at which they clean a carcass helps prevent the spread of insects that might otherwise harm livestock.^[84] Some of these dead animals are disposed of when the devils haul off the excess feed back to their residence to continue eating at a later time.^[80]

The diet of a devil can vary substantially for males and females, and seasonally, according to studies at Cradle Mountain. In winter, males prefer medium mammals over larger ones, with a ratio of 4:5, but in summer, they prefer larger prey in a 7:2 ratio. These two categories accounted for more than 95% of the diet. Females are less inclined to target large prey, but have the same seasonal bias. In winter, large and medium mammals account for 25% and 58% each, with 7% small mammals and 10% birds. In summer, the first two categories account for 61% and 37% respectively.^[61]

Juvenile devils are sometimes known to climb trees;^[85] in addition to small vertebrates and invertebrates, juveniles climb trees to eat grubs and birds’ eggs.^[60] Juveniles have also been observed climbing into nests and capturing birds.^[64] Throughout the year, adult devils derive 16.2% of their biomass intake from arboreal species, almost all of which is possum meat, just 1.0% being large birds. From February to July, subadult devils derive 35.8% of their biomass intake from arboreal life, 12.2% being small birds and 23.2% being possums. Female devils in winter source 40.0% of their intake from arboreal species, including 26.7% from possums and 8.9% from various birds.^[64] Not all of these animals were caught while they were in trees, but this high figure for females, which is higher than for male spotted-tailed quolls during the same season, is unusual, as the devil has inferior tree climbing skills.^[64]

Although they hunt alone,^[37] there have been unsubstantiated claims of communal hunting, where one devil drives prey out of its habitat and an accomplice attacks.^[80] Eating is a social event for the Tasmanian devil. This combination of a solitary animal that eats communally makes the devil unique among carnivores.^[60] Much of the noise attributed to the animal is a result of raucous communal eating, at which up to 12 individuals can gather,^[39] although groups of two to five are common;^[86] it can often be heard several kilometres away. This has been interpreted as notifications to colleagues to share in the meal, so that food is not wasted by rot and energy is saved.^[80] The amount of noise is correlated to the size of the carcass.^[80] The devils eat in accordance with a system. Juveniles are active at dusk, so they tend to reach the source before the adults.^[81] Typically, the dominant animal eats until it is satiated and leaves, fighting off any challengers in the meantime. Defeated animals run into the bush with their hair and tail erect, their conqueror in pursuit and biting their victim’s rear where possible. Disputes are less common as the food source increases as the motive appears to be getting sufficient food rather than oppressing other devils.^[81] When quolls are eating a carcass, devils will tend to chase them away.^[64] This is a substantial problem for spotted-tailed quolls, as they kill relatively large possums and cannot finish their meal before devils arrive. In contrast, the smaller eastern quolls prey on much smaller victims, and can complete feeding before devils turn up.^[64] This is seen as a possible reason for the relatively small population of spotted-tailed quolls.^[64]

A study of feeding devils identified twenty physical postures, including their characteristic vicious yawn, and eleven different vocal sounds that devils use to communicate as they feed.^[39] They usually establish dominance by sound and physical posturing,^[87] although fighting does occur.^[39] The white patches on the devil are visible to the night-vision of its colleagues.^[81] Chemical gestures are also used.^[81] Adult males are the most aggressive,^[88] and scarring is common.^[89] They can also stand on their hind legs and push each other’s shoulders with their front legs and heads, similar to sumo wrestling.^[81] Torn flesh around the mouth and teeth, as well as punctures in the rump, can sometimes be observed, although these can also be inflicted during breeding fights.^[81]

Digestion is very fast in dasyurids and, for the Tasmanian devil, the few hours taken for food to pass through the small gut is a long period in comparison to some other dasyuridae.^[90] Devils are known to return to the same places to defecate, and to do so at a communal location, called a devil latrine.^[91] It is believed that the communal defecation may be a means of communication that is not well understood.^[91] Devil scats are very large compared to body size; they are on average 15 centimetres (5.9 in) long, but there have been samples that are 25 centimetres (9.8 in) in length.^[91] They are characteristically grey in colour due to digested bones, or have bone fragments included.^[26]

Owen and Pemberton believe that the relationship between Tasmanian devils and thylacines was «close and complex», as they competed directly for prey and probably also for shelter. The thylacines preyed on the devils, the devils scavenged from the thylacine’s kills, and the devils ate thylacine young. Menna Jones hypothesises that the two species shared the role of apex predator in Tasmania.^[92] Wedge-tailed eagles have a similar carrion-based diet to the devils and are regarded as competitors.^[93] Quolls and devils are also seen as being in direct competition in Tasmania. Jones believed that the quoll has evolved into its current state in just 100–200 generations of around two years as determined by the equal spacing effect on the devil, the largest species, the spotted-tail quoll, and the smallest species, the eastern quoll.^[94] Both the Tasmanian devil and the quolls appears to have evolved up to 50 times faster than the average evolutionary rate amongst mammals.^[95]

Reproduction

Females start to breed when they reach sexual maturity, typically in their second year. At this point, they become fertile once a year, producing multiple ova while in heat.^[96] As prey is most abundant in spring and early summer, the devil’s reproductive cycle starts in March or April so that the end of the weaning period coincides with the maximisation of food supplies in the wild for the newly roaming young devils.^[97]

Occurring in March, mating takes places in sheltered locations during both day and night. Males fight over females in the breeding season, and female devils will mate with the dominant male.^[37][98] Females can ovulate up to three times in a 21-day period, and copulation can take five days; one instance of a couple being in the mating den for eight days has been recorded.^[98] Devils are not monogamous, and females will mate with several males if not guarded after mating; males also reproduce with several females during a season.^[37][98] Females have been shown to be selective in an attempt to ensure the best genetic offspring,^[98] for example, fighting off the advances of smaller males.^[27] Males often keep their mates in custody in the den, or take them along if they need to drink, lest they engage in infidelity.^[98]

Males can produce up to 16 offspring over their lifetime, while females average four mating seasons and 12 offspring.^[98] Theoretically this means that a devil population can double on an annual basis and make the species insulated against high mortality.^[99] The pregnancy rate is high; 80% of two-year-old females were observed with newborns in their pouches during the mating season.^[98] More recent studies of breeding place the mating season between February and June, as opposed to between February and March.^[26]

Gestation lasts 21 days, and devils give birth to 20–30 young standing up,^[37][98] each weighing approximately 0.18–0.24 grams (0.0063–0.0085 oz).^[55] Embryonic diapause does not occur.^[96] At birth, the front limb has well-developed digits with claws; unlike many marsupials, the claws of baby devils are not deciduous. As with most other marsupials, the forelimb is longer (0.26–0.43 cm or 0.10–0.17 in) than the rear limb (0.20–0.28 cm or 0.079–0.110 in), the eyes are spots, and the body is pink. There are no external ears or openings. Unusually, the sex can be determined at birth, with an external scrotum present.^[96]

Tasmanian devil young are variously called «pups»,^[37] «joeys»,^[100] or «imps».^[101] When the young are born, competition is fierce as they move from the vagina in a sticky flow of mucus to the pouch. Once inside the pouch, they each remain attached to a nipple for the next 100 days. The female Tasmanian devil’s pouch, like that of the wombat, opens to the rear, so it is physically difficult for the female to interact with young inside the pouch. Despite the large litter at birth, the female has only four nipples, so there are never more than four babies nursing in the pouch, and the older a female devil gets, the smaller her litters will become. Once the young have made contact with the nipple, it expands, resulting in the oversized nipple being firmly clamped inside the newborn and ensuring that the newborn does not fall out of the pouch.^[37][98] On average, more females survive than males,^[96] and up to 60% of young do not survive to maturity.^[60] Milk replacements are often used for devils that have been bred in captivity, for orphaned devils or young who are born to diseased mothers. Little is known about the composition of the devil’s milk compared to other marsupials.^[102]

Inside the pouch, the nourished young develop quickly. In the second week, the rhinarium becomes distinctive and heavily pigmented.^[96] At 15 days, the external parts of the ear are visible, although these are attached to the head and do not open out until the devil is around 10 weeks old. The ear begins blackening after around 40 days, when it is less than 1 cm (0.39 in) long, and by the time the ear becomes erect, it is between 1.2 and 1.6 cm (0.47 and 0.63 in). Eyelids are apparent at 16 days, whiskers at 17 days, and the lips at 20 days.^[96] The devils can make squeaking noises after eight weeks, and after around 10–11 weeks, the lips can open.^[96] Despite the formation of eyelids, they do not open for three months, although eyelashes form at around 50 days.^[96] The young—up to this point they are pink—start to grow fur at 49 days and have a full coat by 90 days. The fur growing process starts at the snout and proceeds back through the body, although the tail attains fur before the rump, which is the last part of the body to become covered. Just before the start of the furring process, the colour of the bare devil’s skin will darken and become black or dark grey in the tail.^[96]

The devils have a complete set of facial vibrissae and ulnar carpels, although it is devoid of anconeal vibrissae. During the third week, the mystacials and ulnarcarpals are the first to form. Subsequently, the infraorbital, interramal, supraorbital and submental vibrissae form. The last four typically occur between the 26th and 39th day.^[96] Their eyes open shortly after their fur coat develops—between 87 and 93 days—and their mouths can relax their hold of the nipple at 100 days.^[96] They leave the pouch 105 days after birth, appearing as small copies of the parent and weighing around 200 grams (7.1 oz).^[96] Zoologist Eric Guiler recorded its size at this time as follows: a crown-snout length of 5.87 cm (2.31 in), tail length of 5.78 cm (2.28 in), pes length 2.94 cm (1.16 in), manus 2.30 cm (0.91 in), shank 4.16 cm (1.64 in), forearm 4.34 cm (1.71 in) and crown-rump length is 11.9 cm (4.7 in).^[96] During this period, the devils lengthen at a roughly linear rate.^[96]

After being ejected, the devils stay outside the pouch, but they remain in the den for around another three months, first venturing outside the den between October and December before becoming independent in January. During this transitional phase out of the pouch, the young devils are relatively safe from predation as they are generally accompanied. When the mother is hunting they can stay inside a shelter or come along, often riding on their mother’s back. During this time they continue to drink their mother’s milk. Female devils are occupied with raising their young for all but approximately six weeks of the year.^[96][103] The milk contains a higher amount of iron than the milk of placental mammals.^[27] In Guiler’s 1970 study, no females died while rearing their offspring in the pouch. After leaving the pouch, the devils grow by around 0.5 kg (1.1 lb) a month until they are six months old.^[96] While most pups will survive to be weaned,^[26] Guiler reported that up to three fifths of devils do not reach maturity.^[60] As juveniles are more crepuscular than adults, their appearance in the open during summer gives the impression to humans of a population boom.^[60] A study into the success of translocated devils that were orphaned and raised in captivity found that young devils who had consistently engaged with new experiences while they were in captivity survived better than young who had not.^[104]

Conservation status

The cause of the devil’s disappearance from the mainland is unclear, but their decline seems to coincide with an abrupt change in climate and the expansion across the mainland of indigenous Australians and dingoes.^[105][106] However, whether it was direct hunting by people, competition with dingoes, changes brought about by the increasing human population, who by 3000 years ago were using all habitat types across the continent, or a combination of all three, is unknown; devils had coexisted with dingoes on the mainland for around 3000 years.^[107] Brown has also proposed that the El Niño-Southern Oscillation (ENSO) grew stronger during the Holocene, and that the devil, as a scavenger with a short life span, was highly sensitive to this.^[108] In dingo-free Tasmania,^[109] carnivorous marsupials were still active when Europeans arrived. The extermination of the thylacine after the arrival of the Europeans is well known,^[110] but the Tasmanian devil was threatened as well.^[111]

Habitat disruption can expose dens where mothers raise their young. This increases mortality, as the mother leaves the disturbed den with her pups clinging to her back, making them more vulnerable.^[112] Cancer in general is a common cause of death in devils.^[113] In 2008, high levels of potentially carcinogenic flame retardant chemicals were found in Tasmanian devils. Preliminary results of tests ordered by the Tasmanian government on chemicals found in fat tissue from 16 devils have revealed high levels of hexabromobiphenyl (BB153) and «reasonably high» levels of decabromodiphenyl ether (BDE209).^[114] The Save the Tasmanian Devil Appeal is the official fundraising entity for the Save the Tasmanian Devil Program. The priority is to ensure the survival of the Tasmanian devil in the wild.

Population declines

At least two major population declines, possibly due to disease epidemics, have occurred in recorded history: in 1909 and 1950.^[30] The devil was also reported as scarce in the 1850s.^[115] It is difficult to estimate the size of the devil population.^[116] In the mid-1990s, the population was estimated at 130,000–150,000 animals,^[26] but this is likely to have been an overestimate.^[116] The Tasmanian devil’s population has been calculated in 2008 by Tasmania’s Department of Primary Industries and Water as being in the range of 10,000 to 100,000 individuals, with 20,000 to 50,000 mature individuals being likely.^[37] Experts estimate that the devil has suffered a more than 80% decline in its population since the mid-1990s and that only around 10,000–15,000 remain in the wild as of 2008.^[117]

The species was listed as vulnerable under the Tasmanian Threatened Species Protection Act 1995 in 2005^[118] and the Australian Environment Protection and Biodiversity Conservation Act 1999^[26] in 2006, which means that it is at risk of extinction in the «medium term».^[50] The IUCN classified the Tasmanian devil in the lower risk/least concern category in 1996, but in 2009 they reclassified it as endangered.^[1] Appropriate wildlife refuges such as Savage River National Park in North West Tasmania provide hope for their survival.

Culling

The first European Tasmanian settlers ate Tasmanian devil, which they described as tasting like veal.^[119] As it was believed devils would hunt and kill livestock, possibly due to strong imagery of packs of devils eating weak sheep, a bounty scheme to remove the devil from rural properties was introduced as early as 1830.^[120] However, Guiler’s research contended that the real cause of livestock losses was poor land management policies and feral dogs.^[120] In areas where the devil is now absent, poultry has continued to be killed by quolls. In earlier times, hunting possums and wallabies for fur was a big business—more than 900,000 animals were hunted in 1923—and this resulted in a continuation of bounty hunting of devils as they were thought to be a major threat to the fur industry, even though quolls were more adept at hunting the animals in question.^[121] Over the next 100 years, trapping and poisoning^[122] brought them to the brink of extinction.^[111]

After the death of the last thylacine in 1936,^[123] the Tasmanian devil was protected by law in June 1941 and the population slowly recovered.^[111] In the 1950s, with reports of increasing numbers, some permits to capture devils were granted after complaints of livestock damage. In 1966, poisoning permits were issued although attempts to have the animal unprotected failed.^[124] During this time environmentalists also became more outspoken, particularly as scientific studies provided new data suggesting the threat of devils to livestock had been vastly exaggerated.^[125] Numbers may have peaked in the early 1970s after a population boom; in 1975 they were reported to be lower, possibly due to overpopulation and consequent lack of food.^[126] Another report of overpopulation and livestock damage was reported in 1987.^[127] The following year, Trichinella spiralis, a parasite which kills animals and can infect humans, was found in devils and minor panic broke out before scientists assured the public that 30% of devils had it but that they could not transmit it to other species.^[128] Control permits were ended in the 1990s, but illegal killing continues to a limited extent, albeit «locally intense». This is not considered a substantial problem for the survival of the devil.^[50] Approximately 10,000 devils were killed per year in the mid-1990s.^[27] A selective culling program has taken place to remove individuals affected with DFTD, and has been shown to not slow the rate of disease progression or reduced the number of animals dying.^[129] A model has been tested to find out whether culling devils infected with DFTD would assist in the survival of the species, and it has found that culling would not be a suitable strategy to employ.^[130]

Road mortality

Motor vehicles are a threat to localised populations of non-abundant Tasmanian mammals,^[131][132] and a 2010 study showed that devils were particularly vulnerable. A study of nine species, mostly marsupials of a similar size, showed that devils were more difficult for drivers to detect and avoid. At high beam, devils had the lowest detection distance, 40% closer than the median. This requires a 20% reduction in speed for a motorist to avoid the devil. For low beam, the devils had the second shortest detection distance, 16% below the median. For avoidance of roadkill to be feasible, motorists would have to drive at around half the current speed limit in rural areas.^[131] A study in the 1990s on a localised population of devils in a national park in Tasmania recorded a halving of the population after a hitherto gravel access road was upgraded, surfaced with bitumen and widened. At the same time, there was a large increase in deaths caused by vehicles along the new road; there had been none in the preceding six months.^[132]

The vast majority of deaths occurred in the sealed portion of the road, believed to be due to an increase in speeds.^[132] It was also conjectured that the animals were harder to see against the dark bitumen instead of the light gravel. The devil and quoll are especially vulnerable as they often try to retrieve roadkill for food and travel along the road. To alleviate the problem, traffic slowing measures, man-made pathways that offer alternative routes for devils, education campaigns, and the installation of light reflectors to indicate oncoming vehicles have been implemented. They are credited with decreases in roadkill.^[132] Devils have often been victims of roadkill when they are retrieving other roadkill. Work by scientist Menna Jones and a group of conservation volunteers to remove dead animals from the road resulted in a significant reduction in devil traffic deaths.^[84] It was estimated that 3,392 devils, or between 3.8 and 5.7% of the population, were being killed annually by vehicles in 2001–04.^[50] In 2009, the Save the Tasmanian Devil group launched the «Roadkill Project», which allowed members of the public to report sightings of devils which had been killed on the road.^[133] On 25 September 2015, 20 immunised devils were microchipped and released in Narawntapu National Park. By 5 October 4 had been hit by cars, prompting Samantha Fox, leader of Save the Tasmanian Devil, to describe roadkill as being the biggest threat to the Tasmanian devil after DFTD.^[134] A series of solar-powered alarms have been trialled that make noises and flash lights when cars are approaching, warning the animals. The trial ran for 18 months and the trial area had two-thirds less deaths than the control.^[135][136]

Devil facial tumour disease

First seen in 1996 in Mount William in northeastern Tasmania, devil facial tumour disease (DFTD) has ravaged Tasmania’s wild devils, and estimates of the impact range from 20% to as much as an 80% decline in the devil population, with over 65% of the state affected. The state’s west coast area and far north-west are the only places where devils are tumour free.^{[137][138][139]} Individual devils die within months of infection.^[140] The disease is an example of transmissible cancer, which means that it is contagious and passed from one animal to another.^[141] This tumour is able to pass between hosts without inducing a response from the host’s immune system.^[142] Dominant devils who engage in more biting behaviour are more exposed to the disease.^[143]

Wild Tasmanian devil populations are being monitored to track the spread of the disease and to identify changes in disease prevalence. Field monitoring involves trapping devils within a defined area to check for the presence of the disease and determine the number of affected animals. The same area is visited repeatedly to characterise the spread of the disease over time. So far, it has been established that the short-term effects of the disease in an area can be severe. Long-term monitoring at replicated sites will be essential to assess whether these effects remain, or whether populations can recover.^[139] Field workers are also testing the effectiveness of disease suppression by trapping and removing diseased devils. It is hoped that the removal of diseased devils from wild populations should decrease disease prevalence and allow more devils to survive beyond their juvenile years and breed.^[139] In March 2017, scientists at the University of Tasmania presented an apparent first report of having successfully treated Tasmanian devils with the disease, by injecting live cancer cells into the infected devils to stimulate their immune system to recognise and fight the disease.^[144]

Relationship with humans

At Lake Nitchie in western New South Wales in 1970, a male human skeleton wearing a necklace of 178 teeth from 49 different devils was found. The skeleton is estimated to be 7000 years old, and the necklace is believed to be much older than the skeleton. Archaeologist Josephine Flood believes the devil was hunted for its teeth and that this contributed to its extinction on mainland Australia. Owen and Pemberton note that few such necklaces have been found.^[145] Middens that contain devil bones are rare—two notable examples are Devil’s Lair in the south-western part of Western Australia and Tower Hill in Victoria.^[146] In Tasmania, local Indigenous Australians and devils sheltered in the same caves. Tasmanian Aboriginal names for the devil recorded by Europeans include «tarrabah», «poirinnah», and «par-loo-mer-rer».^[147] Variations also exist, such as «Taraba» and «purinina».^[148][149]

It is a common belief that devils will eat humans. While they are known to eat dead bodies, there are prevalent myths that they eat living humans who wander into the bush.^[150] Despite outdated beliefs and exaggerations regarding their disposition, many, although not all, devils will remain still when in the presence of a human; some will also shake nervously. They can bite and scratch out of fear when held by a human, but a firm grip will cause them to remain still.^[151] Although they can be tamed, they are asocial, and are not considered appropriate as pets;^[91] they have an unpleasant odour, and neither demonstrate nor respond to affection.^[152]

Until recently, the devil was not studied much by academics and naturalists.^[153] At the start of the 20th century, Hobart zoo operator Mary Roberts, who was not a trained scientist, was credited for changing people’s attitudes and encouraging scientific interest in native animals (such as the devil) that were seen as fearsome and abhorrent, and the human perception of the animal changed.^[154] Theodore Thomson Flynn was the first professor of biology in Tasmania, and carried out some research during the period around World War I.^[155] In the mid-1960s, Professor Guiler assembled a team of researchers and started a decade of systematic fieldwork on the devil. This is seen as the start of modern scientific study of it.^[156] However, the devil was still negatively depicted, including in tourism material.^[124] The first doctorate awarded for research into the devil came in 1991.^[153]

In captivity

Early attempts to breed Tasmanian devils in captivity had limited success. Mary Roberts bred a pair at Beaumaris Zoo (which she named Billy and Truganini) in 1913. However, although advised to remove Billy, Roberts found Truganini too distressed by his absence, and returned him. The first litter was presumed eaten by Billy, but a second litter in 1914 survived, after Billy was removed. Roberts wrote an article on keeping and breeding the devils for the London Zoological Society.^[154] Even by 1934, successful breeding of the devil was rare.^[157] In a study on the growth of young devils in captivity, some developmental stages were very different from those reported by Guiler. The pinnae were free on day 36, and eyes opened later, on days 115–121.^[158] In general, females tend to retain more stress after being taken into captivity than males.^[159]

Tasmanian devils were displayed in various zoos around the world from the 1850s onwards.^[160] In the 1950s several animals were given to European zoos.^[161] In October 2005 the Tasmanian government sent four devils, two male and two female, to the Copenhagen Zoo, following the birth of the first son of Frederik, Crown Prince of Denmark and his Tasmanian-born wife Mary.^[162] Due to restrictions on their export by the Australian government, at the time these were the only devils known to be living outside Australia.^[26] In June 2013, due to the successes of the insurance population program, it was planned to send devils to other zoos around the world in a pilot program.^[163] San Diego Zoo Wildlife Alliance and Albuquerque Biopark were selected to participate in the program,^[164] and Wellington Zoo and Auckland Zoo soon followed.^[165] In the United States, four additional zoos have since been selected as part of the Australian government’s Save the Tasmanian Devil program, the zoos selected were: the Fort Wayne Children’s Zoo,^[166] the Los Angeles Zoo,^[167] the Saint Louis Zoo,^[168] and the Toledo Zoo.^[169] Captive devils are usually forced to stay awake during the day to cater to visitors, rather than following their natural nocturnal style.^[170]

In popular culture

The devil is an iconic animal within Australia, and particularly associated with Tasmania. The animal is used as the emblem of the Tasmanian National Parks and Wildlife Service,^[37] and the former Tasmanian Australian rules football team which played in the Victorian Football League was known as the Devils.^[171] The Hobart Devils were once part of the National Basketball League.^[172] The devil has appeared on several commemorative coins in Australia over the years.^[173][174] Cascade Brewery in Tasmania sells a ginger beer with a Tasmanian devil on the label.^[175] In 2015, the Tasmanian devil was chosen as Tasmania’s state emblem.^[176]

Tasmanian devils are popular with tourists, and the director of the Tasmanian Devil Conservation Park has described their possible extinction as «a really significant blow for Australian and Tasmanian tourism».^[177] There has also been a multimillion-dollar proposal to build a giant 19 m-high, 35 m-long devil in Launceston in northern Tasmania as a tourist attraction.^[178] Devils began to be used as ecotourism in the 1970s, when studies showed that the animals were often the only things known about Tasmania overseas, and suggested that they should therefore be the centrepiece of marketing efforts, resulting in some devils being taken on promotional tours.^[179]

The Tasmanian devil is probably best known internationally as the inspiration for the Looney Tunes cartoon character the Tasmanian Devil, or «Taz» in 1954. Little known at the time, the loud hyperactive cartoon character has little in common with the real life animal.^[180] After a few shorts between 1957 and 1964, the character was retired until the 1990s, when he gained his own show, Taz-Mania, and again became popular.^[181] In 1997, a newspaper report noted that Warner Bros. had «trademarked the character and registered the name Tasmanian Devil», and that this trademark «was policed», including an eight-year legal case to allow a Tasmanian company to call a fishing lure «Tasmanian Devil». Debate followed, and a delegation from the Tasmanian government met with Warner Bros.^[182] Ray Groom, the Tourism Minister, later announced that a «verbal agreement» had been reached. An annual fee would be paid to Warner Bros. in return for the Government of Tasmania being able to use the image of Taz for «marketing purposes». This agreement later disappeared.^[183] In 2006, Warner Bros. permitted the Government of Tasmania to sell stuffed toys of Taz with profits funnelled into research on DFTD.^[184]

See also

• Fauna of Australia
• Threatened fauna of Australia
• List of adaptive radiated marsupials by form

References

Notes

Bibliography

Further reading

• Hesterman, H.; Jones, S. M.; Schwarzenberger, F. (2008). «Pouch appearance is a reliable indicator of the reproductive status in the Tasmanian devil and the spotted-tailed quoll». Journal of Zoology. 275 (2): 130–138. doi:10.1111/j.1469-7998.2008.00419.x.
• McDonald-Madden, E.; Probert, W. J. M.; Hauser, C. E.; Runge, M. C.; Possingham, H. P.; Jones, M. E.; Moore, J. L.; Rout, T. M.; Vesk, P. A.; Wintle, B. A. (2010). «Active adaptive conservation of threatened species in the face of uncertainty» (PDF). Ecological Applications. 20 (5): 1476–1489. doi:10.1890/09-0647.1. PMID 20666263.

External links

• Parks and Wildlife Tasmania – Tasmanian Devil – vocalisation, movie, FAQ (archived 21 July 2008)
• Save the Tasmanian Devil Archived 21 March 2009 at the Wayback Machine – Tasmanian government conservation program
• View the Tasmanian devil genome in Ensembl
• View the sarHar1 genome assembly in the UCSC Genome Browser.
• The Aussie Devil Ark Conservation Project

Tasmanian devil Temporal range: Late Holocene
Conservation status
Endangered (IUCN 3.1)[1]
Scientific classification
Kingdom:	Animalia
Phylum:	Chordata
Class:	Mammalia
Infraclass:	Marsupialia
Order:	Dasyuromorphia
Family:	Dasyuridae
Genus:	Sarcophilus
Species:	S. harrisii
Binomial name
Sarcophilus harrisii (Boitard, 1841)[2]
Distribution of the Tasmanian devil on Tasmania in grey. (note: reintroduced New South Wales distribution not mapped)

The Tasmanian devil (Sarcophilus harrisii) (palawa kani: purinina)^[3] is a carnivorous marsupial of the family Dasyuridae. Until recently, it was only found on the island state of Tasmania, but it has been reintroduced to New South Wales in mainland Australia, with a small breeding population. The size of a small dog, the Tasmanian devil became the largest carnivorous marsupial in the world following the extinction of the thylacine in 1936. It is related to quolls, and distantly related to the thylacine. It is characterised by its stocky and muscular build, black fur, pungent odour, extremely loud and disturbing screech, keen sense of smell, and ferocity when feeding. The Tasmanian devil’s large head and neck allow it to generate among the strongest bites per unit body mass of any extant predatory land mammal. It hunts prey and scavenges on carrion.

Although devils are usually solitary, they sometimes eat and defecate together in a communal location. Unlike most other dasyurids, the devil thermoregulates effectively, and is active during the middle of the day without overheating. Despite its rotund appearance, it is capable of surprising speed and endurance, and can climb trees and swim across rivers. Devils are not monogamous. Males fight one another for females, and guard their partners to prevent female infidelity. Females can ovulate three times in as many weeks during the mating season, and 80% of two-year-old females are seen to be pregnant during the annual mating season.

Females average four breeding seasons in their life, and give birth to 20 to 30 live young after three weeks’ gestation. The newborn are pink, lack fur, have indistinct facial features, and weigh around 0.20 g (0.0071 oz) at birth. As there are only four nipples in the pouch, competition is fierce, and few newborns survive. The young grow rapidly, and are ejected from the pouch after around 100 days, weighing roughly 200 g (7.1 oz). The young become independent after around nine months.

In 1941, devils became officially protected. Since the late 1990s, the devil facial tumour disease (DFTD) has drastically reduced the population and now threatens the survival of the species, which in 2008 was declared to be endangered. Starting in 2013, Tasmanian devils are again being sent to zoos around the world as part of the Australian government’s Save the Tasmanian Devil Program. The devil is an iconic symbol of Tasmania and many organisations, groups and products associated with the state use the animal in their logos. It is seen as an important attractor of tourists to Tasmania and has come to worldwide attention through the Looney Tunes character of the same name.

Taxonomy

Believing it to be a type of opossum, naturalist George Harris wrote the first published description of the Tasmanian devil in 1807, naming it Didelphis ursina,^[4] due to its bearlike characteristics such as the round ear.^[5] He had earlier made a presentation on the topic at the Zoological Society of London.^[6] However, that particular binomial name had been given to the common wombat (later reclassified as Vombatus ursinus) by George Shaw in 1800, and was hence unavailable.^[7] In 1838, a specimen was named Dasyurus laniarius by Richard Owen,^[3] but by 1877 he had relegated it to Sarcophilus. The modern Tasmanian devil was named Sarcophilus harrisii («Harris’s flesh-lover») by French naturalist Pierre Boitard in 1841.^[8]

A later revision of the devil’s taxonomy, published in 1987, attempted to change the species name to Sarcophilus laniarius based on mainland fossil records of only a few animals.^[9] However, this was not accepted by the taxonomic community at large; the name S. harrisii has been retained and S. laniarius relegated to a fossil species.^[7] «Beelzebub’s pup» was an early vernacular name given to it by the explorers of Tasmania, in reference to a religious figure who is a prince of hell and an assistant of Satan;^[6] the explorers first encountered the animal by hearing its far-reaching vocalisations at night.^[10] Related names that were used in the 19th century were Sarcophilus satanicus («Satanic flesh-lover») and Diabolus ursinus («bear devil»), all due to early misconceptions of the species as implacably vicious.^[6] The Tasmanian devil (Sarcophilus harrisii) belongs to the family Dasyuridae. The genus Sarcophilus contains two other species, known only from Pleistocene fossils: S. laniarius and S. moomaensis. Phylogenetic analysis shows that the Tasmanian devil is most closely related to quolls.^[11]

According to Pemberton, the possible ancestors of the devil may have needed to climb trees to acquire food, leading to a growth in size and the hopping gait of many marsupials. He speculated that these adaptations may have caused the contemporary devil’s peculiar gait.^[12] The specific lineage of the Tasmanian devil is theorised to have emerged during the Miocene, molecular evidence suggesting a split from the ancestors of quolls between 10 and 15 million years ago,^[13] when severe climate change came to bear in Australia, transforming the climate from warm and moist to an arid, dry ice age, resulting in mass extinctions.^[12] As most of their prey died of the cold, only a few carnivores survived, including the ancestors of the quoll and thylacine. It is speculated that the devil lineage may have arisen at this time to fill a niche in the ecosystem, as a scavenger that disposed of carrion left behind by the selective-eating thylacine.^[12] The extinct Glaucodon ballaratensis of the Pliocene age has been dubbed an intermediate species between the quoll and devil.^[14]

Fossil deposits in limestone caves at Naracoorte, South Australia, dating to the Miocene include specimens of S. laniarius, which were around 15% larger and 50% heavier than modern devils.^[15] Older specimens believed to be 50–70,000 years old were found in Darling Downs in Queensland and in Western Australia.^[16] It is not clear whether the modern devil evolved from S. laniarius, or whether they coexisted at the time.^[16] Richard Owen argued for the latter hypothesis in the 19th century, based on fossils found in 1877 in New South Wales.^[16] Large bones attributed to S. moornaensis have been found in New South Wales,^[16] and it has been conjectured that these two extinct larger species may have hunted and scavenged.^[16] It is known that there were several genera of thylacine millions of years ago, and that they ranged in size, the smaller being more reliant on foraging.^[17] As the devil and thylacine are similar, the extinction of the co-existing thylacine genera has been cited as evidence for an analogous history for the devils.^[18] It has been speculated that the smaller size of S. laniarius and S. moornaensis allowed them to adapt to the changing conditions more effectively and survive longer than the corresponding thylacines.^[18] As the extinction of these two species came at a similar time to human habitation of Australia, hunting by humans and land clearance have been mooted as possible causes.^[19] Critics of this theory point out that as indigenous Australians only developed boomerangs and spears for hunting around 10,000 years ago, a critical fall in numbers due to systematic hunting is unlikely. They also point out that caves inhabited by Aborigines have a low proportion of bones and rock paintings of devils, and suggest that this is an indication that it was not a large part of indigenous lifestyle. A scientific report in 1910 claimed that Aborigines preferred the meat of herbivores rather than carnivores.^[20] The other main theory for the extinction was that it was due to the climate change brought on by the most recent ice age.^[19]

Genetics

The Tasmanian devil’s genome was sequenced in 2010 by the Wellcome Trust Sanger Institute.^[21] Like all dasyurids, the devil has 14 chromosomes.^[22] Devils have a low genetic diversity compared to other Australian marsupials and placental carnivores; this is consistent with a founder effect as allelic size ranges were low and nearly continuous throughout all subpopulations measured. Allelic diversity was measured at 2.7–3.3 in the subpopulations sampled, and heterozygosity was in the range 0.386–0.467.^[23] According to a study by Menna Jones, «gene flow appears extensive up to 50 km (31 mi)», meaning a high assignment rate to source or close neighbour populations «in agreement with movement data. At larger scales (150–250 km or 90–200 mi), gene flow is reduced but there is no evidence for isolation by distance».^[23] Island effects may also have contributed to their low genetic diversity. Periods of low population density may also have created moderate population bottlenecks, reducing genetic diversity.^[23] Low genetic diversity is thought to have been a feature in the Tasmanian devil population since the mid-Holocene.^[24] Outbreaks of devil facial tumour disease (DFTD) cause an increase in inbreeding.^[25] A sub-population of devils in the north-west of the state is genetically distinct from other devils,^[26] but there is some exchange between the two groups.^[27]

One strand conformation polymorphism analysis (OSCP) on the major histocompatibility complex (MHC) class I domain taken from various locations across Tasmania showed 25 different types, and showed a different pattern of MHC types in north-western Tasmania to eastern Tasmania. Those devils in the east of the state have less MHC diversity; 30% are of the same type as the tumour (type 1), and 24% are of type A.^[28] Seven of every ten devils in the east are of type A, D, G or 1, which are linked to DFTD; whereas only 55% of the western devils fall into these MHC categories. Of the 25 MHC types, 40% are exclusive to the western devils. Although the north-west population is less genetically diverse overall, it has higher MHC gene diversity, which allows them to mount an immune response to DFTD. According to this research, mixing the devils may increase the chance of disease.^[28] Of the fifteen different regions in Tasmania surveyed in this research, six were in the eastern half of the island. In the eastern half, Epping Forest had only two different types, 75% being type O. In the Buckland-Nugent area, only three types were present, and there were an average of 5.33 different types per location. In contrast, in the west, Cape Sorell yielded three types, and Togari North-Christmas Hills yielded six, but the other seven sites all had at least eight MHC types, and West Pencil Pine had 15 types. There was an average of 10.11 MHC types per site in the west.^[28] Recent research has suggested that the wild population of devils are rapidly evolving a resistance to DFTD.^[29]

Description

The Tasmanian devil is the largest surviving carnivorous marsupial. It has a squat, thick build, with a large head and a tail which is about half its body length. Unusually for a marsupial, its forelegs are slightly longer than its hind legs, and devils can run up to 13 km/h (8.1 mph) for short distances. The fur is usually black, often with irregular white patches on the chest and rump (although approximately 16% of wild devils do not have white patches).^[30][31] These markings suggest that the devil is most active at dawn and dusk, and they are thought to draw biting attacks toward less important areas of the body, as fighting between devils often leads to a concentration of scars in that region.^[31] Males are usually larger than females, having an average head and body length of 652 mm (25.7 in), a 258 mm (10.2 in) tail and an average weight of 8 kg (18 lb). Females have an average head and body length of 570 mm (22 in), a 244 mm (9.6 in) tail and an average weight of 6 kg (13 lb),^[30] although devils in western Tasmania tend to be smaller.^[32] Devils have five long toes on their forefeet, four pointing to the front and one coming out from the side, which gives the devil the ability to hold food. The hind feet have four toes, and the devils have non-retractable claws.^[27] The stocky devils have a relatively low centre of mass.^[33]

Devils are fully grown at two years of age,^[26] and few devils live longer than five years in the wild.^[34] Possibly the longest-lived Tasmanian devil recorded was Coolah, a male devil which lived in captivity for more than seven years.^[35] Born in January 1997 at the Cincinnati Zoo, Coolah died in May 2004 at the Fort Wayne Children’s Zoo.^[36] The devil stores body fat in its tail, and healthy devils have fat tails.^[37] The tail is largely non-prehensile and is important to its physiology, social behaviour and locomotion. It acts as a counterbalance to aid stability when the devil is moving quickly.^[38] An ano-genital scent gland at the base of its tail is used to mark the ground behind the animal with its strong, pungent scent.^[39] The male has external testes in a pouch-like structure formed by lateral ventrocrural folds of the abdomen, which partially hides and protects them. The testes are subovoid in shape and the mean dimensions of 30 testes of adult males was 3.17 cm × 2.57 cm (1.25 in × 1.01 in).^[40] The female’s pouch opens backwards, and is present throughout its life, unlike some other dasyurids.^[40]

The Tasmanian devil has the most powerful bite relative to body size of any living mammalian carnivore, exerting a force of 553 N (56.4 kgf).^[41][42] The jaw can open to 75–80 degrees, allowing the devil to generate the large amount of power to tear meat and crush bones^[38]—sufficient force to allow it to bite through thick metal wire.^[43] The power of the jaws is in part due to its comparatively large head. The teeth and jaws of Tasmanian devils resemble those of hyenas, an example of convergent evolution.^[44][45] Dasyurid teeth resemble those of primitive marsupials. Like all dasyurids, the devil has prominent canines and cheek teeth. It has three pairs of lower incisors and four pairs of upper incisors. These are located at the top of the front of the devil’s mouth.^[46] Like dogs, it has 42 teeth, however, unlike dogs, its teeth are not replaced after birth but grow continuously throughout life at a slow rate.^[37][45] It has a «highly carnivorous dentition and trophic adaptations for bone consumption».^[47] The devil has long claws that allow it to dig burrows and seek subterranean food easily and grip prey or mates strongly.^[45] The teeth and claw strength allow the devil to attack wombats up to 30 kg (66 lb) in weight.^[47] The large neck and forebody that give the devil its strength also cause this strength to be biased towards the front half of the body; the lopsided, awkward, shuffling gait of the devil is attributed to this.^[48]

The devil has long whiskers on its face and in clumps on the top of the head. These help the devil locate prey when foraging in the dark, and aid in detecting when other devils are close during feeding.^[45] The whiskers can extend from the tip of the chin to the rear of the jaw and can cover the span of its shoulder.^[45] Hearing is its dominant sense, and it also has an excellent sense of smell, which has a range of 1 kilometre (0.6 mi).^[37][45] The devil, unlike other marsupials, has a «well-defined, saddle-shaped ectotympanic».^[49] Since devils hunt at night, their vision seems to be strongest in black and white. In these conditions they can detect moving objects readily, but have difficulty seeing stationary objects.^[37]

Distribution and habitat

Devils are found in all habitats on the island of Tasmania, including the outskirts of urban areas, and are distributed throughout the Tasmanian mainland and on Robbins Island (which is connected to mainland Tasmania at low tide).^[50] The north-western population is located west of the Forth River and as far south as Macquarie Heads.^[1] Previously, they were present on Bruny Island from the 19th century, but there have been no records of them after 1900.^[1] They were illegally introduced to Badger Island in the mid-1990s but were removed by the Tasmanian government by 2007. Although the Badger Island population was free from DFTD, the removed individuals were returned to the Tasmanian mainland, some to infected areas.^[51] A study has modelled the reintroduction of DFTD-free Tasmanian devils to the Australian mainland in areas where dingoes are sparse. It is proposed that devils would have fewer impacts on both livestock and native fauna than dingoes, and that the mainland population could act as an additional insurance population.^[52] In September 2015, 20 immunised captive-bred devils were released into Narawntapu National Park, Tasmania.^[53] Two later died from being hit by cars.^[54]

The «core habitat» of the devils is considered to be within the «low to moderate annual rainfall zone of eastern and north-western Tasmania».^[27] Tasmanian devils particularly like dry sclerophyll forests and coastal woodlands.^[55] Although they are not found at the highest altitudes of Tasmania, and their population density is low in the button grass plains in the south-west of the state, their population is high in dry or mixed sclerophyll forests and coastal heaths. Devils prefer open forest to tall forest, and dry rather than wet forests.^[26] They are also found near roads where roadkill is prevalent, although the devils themselves are often killed by vehicles while retrieving the carrion.^[50] According to the Threatened Species Scientific Committee, their versatility means that habitat modification from destruction is not seen as a major threat to the species.^[50]

The devil is directly linked to the Dasyurotaenia robusta, a tapeworm which is classified as Rare under the Tasmanian Threatened Species Protection Act 1995. This tapeworm is found only in devils.^[26]

In late 2020, Tasmanian devils were reintroduced to mainland Australia in a sanctuary run by Aussie Ark in the Barrington Tops area of New South Wales. This was the first time devils had lived on the Australian mainland in over 3,000 years.^[56] 26 adult devils were released into the 400-hectare (990-acre) protected area, and by late April 2021, seven joeys had been born, with up to 20 expected by the end of the year.^[57]

Ecology and behaviour

The Tasmanian devil is a keystone species in the ecosystem of Tasmania.^[58] It is a nocturnal and crepuscular hunter, spending the days in dense bush or in a hole.^[55] It has been speculated that nocturnalism may have been adopted to avoid predation by eagles and humans.^[59] Young devils are predominantly crepuscular.^[60] There is no evidence of torpor.^[61]

Young devils can climb trees, but this becomes more difficult as they grow larger.^[62][63] Devils can scale trees of trunk diameter larger than 40 cm (16 in), which tend to have no small side branches to hang onto, up to a height of around 2.5–3 m (8.2–9.8 ft). Devils that are yet to reach maturity can climb shrubs to a height of 4 metres (13.1 ft), and can climb a tree to 7 m (23 ft) if it is not vertical.^[64] Adult devils may eat young devils if they are very hungry, so this climbing behaviour may be an adaptation to allow young devils to escape.^[65] Devils can also swim and have been observed crossing rivers that are 50 metres (160 ft) in width, including icy cold waterways, apparently enthusiastically.^[62]

Tasmanian devils do not form packs, but rather spend most of their time alone once weaned.^[55][60] Classically considered as solitary animals, their social interactions were poorly understood. However, a field study published in 2009 shed some light on this. Tasmanian devils in Narawntapu National Park were fitted with proximity sensing radio collars which recorded their interactions with other devils over several months from February to June 2006. This revealed that all devils were part of a single huge contact network, characterised by male-female interactions during mating season, while female–female interactions were the most common at other times, although frequency and patterns of contact did not vary markedly between seasons. Previously thought to fight over food, males only rarely interacted with other males.^[66] Hence, all devils in a region are part of a single social network.^[67] They are considered to be non-territorial in general, but females are territorial around their dens.^[37] This allows a higher total mass of devils to occupy a given area than territorial animals, without conflict.^[68] Tasmanian devils instead occupy a home range.^[69] In a period of between two and four weeks, devils’ home ranges are estimated to vary between 4 and 27 km² (990 and 6,670 acres), with an average of 13 km² (3,200 acres).^[26] The location and geometry of these areas depend on the distribution of food, particularly wallabies and pademelons nearby.^[68]

Devils use three or four dens regularly. Dens formerly owned by wombats are especially prized as maternity dens because of their security. Dense vegetation near creeks, thick grass tussocks, and caves are also used as dens. Adult devils use the same dens for life. It is believed that, as a secure den is highly prized, some may have been used for several centuries by generations of animals.^[68] Studies have suggested that food security is less important than den security, as habitat destruction that affects the latter has had more effect on mortality rates.^[68] Young pups remain in one den with their mother, and other devils are mobile,^[68] changing dens every 1–3 days and travelling a mean distance of 8.6 kilometres (5.3 mi) every night.^[70] However, there are also reports that an upper bound can be 50 kilometres (31 mi) per night. They choose to travel through lowlands, saddles and along the banks of creeks, particularly preferring carved-out tracks and livestock paths and eschewing steep slopes and rocky terrain.^[26][32] The amount of movement is believed to be similar throughout the year, except for mothers who have given birth recently.^[26] The similarity in travel distances for males and females is unusual for sexually dimorphic, solitary carnivores. As a male needs more food, he will spend more time eating than travelling. Devils typically make circuits of their home range during their hunts.^[68] In areas near human habitation, they are known to steal clothes, blankets and pillows and take them for use in dens in wooden buildings.^[71]

While the dasyurids have similar diet and anatomy, differing body sizes affect thermoregulation and thus behaviour.^[72] In ambient temperatures between 5 and 30 °C (41 and 86 °F), the devil was able to maintain a body temperature between 37.4 and 38 °C (99.3 and 100.4 °F). When the temperature was raised to 40 °C (104 °F), and the humidity to 50%, the devil’s body temperature spiked upwards by 2 °C (3.6 °F) within 60 minutes, but then steadily decreased back to the starting temperature after a further two hours, and remained there for two more hours. During this time, the devil drank water and showed no visible signs of discomfort, leading scientists to believe that sweating and evaporative cooling is its primary means of heat dissipation.^[73] A later study found that devils pant but do not sweat to release heat.^[27] In contrast, many other marsupials were unable to keep their body temperatures down.^[74] As the smaller animals have to live in hotter and more arid conditions to which they are less well-adapted, they take up a nocturnal lifestyle and drop their body temperatures during the day, whereas the devil is active in the day and its body temperature varies by 1.8 °C (3.2 °F) from its minimum at night to the maximum in the middle of the day.^[75]

The standard metabolic rate of a Tasmanian devil is 141 kJ/kg (15.3 kcal/lb) per day, many times lower than smaller marsupials. A 5-kilogram (11 lb) devil uses 712 kilojoules (170 kcal) per day. The field metabolic rate is 407 kJ/kg (44.1 kcal/lb).^[74] Along with quolls, Tasmanian devils have a metabolic rate comparable to non-carnivorous marsupials of a similar size. This differs from placental carnivores, which have comparatively high basal metabolic rates.^[76] A study of devils showed a loss of weight from 7.9 to 7.1 kilograms (17 to 16 lb) from summer to winter, but in the same time, daily energy consumption increased from 2,591 to 2,890 kilojoules (619 to 691 kcal). This is equivalent to an increase in food consumption from 518 to 578 grams (18.3 to 20.4 oz).^[77] The diet is protein-based with 70% water content. For every 1 gram (0.035 oz) of insects consumed, 3.5 kilojoules (0.84 kcal) of energy are produced, while a corresponding amount of wallaby meat generated 5.0 kilojoules (1.2 kcal).^[77] In terms of its body mass, the devil eats only a quarter of the eastern quoll’s intake,^[77] allowing it to survive longer during food shortages.

Feeding

Tasmanian devils can take prey up to the size of a small kangaroo, but in practice they are opportunistic and eat carrion more often than they hunt live prey. Although the devil favours wombats because of the ease of predation and high fat content, it will eat all small native mammals such as wallabies,^[78] bettong and potoroos, domestic mammals (including sheep and rabbits),^[78] birds (including penguins),^[79] fish, fruit, vegetable matter, insects, tadpoles, frogs and reptiles. Their diet is widely varied and depends on the food available.^{[37][80][81][82]} Before the extinction of the thylacine, the Tasmanian devil ate thylacine joeys left alone in dens when their parents were away. This may have helped to hasten the extinction of the thylacine, which also ate devils.^[47] They are known to hunt water rats by the sea and forage on dead fish that have been washed ashore. Near human habitation, they can also steal shoes and chew on them,^[80] and eat the legs of otherwise robust sheep that have slipped in wooden shearing sheds, leaving their legs dangling below.^[62] Other unusual matter observed in devil scats includes collars and tags of devoured animals, intact echidna spines, pencil, plastic and jeans.^[59] Devils can bite through metal traps, and tend to reserve their strong jaws for escaping captivity rather than breaking into food storage.^[59] Due to their relative lack of speed, they can not run down a wallaby or a rabbit, but they can attack animals that have become slow due to illness.^[80] They survey flocks of sheep by sniffing them from 10–15 m (33–49 ft) away and attack if the prey is ill. The sheep stamp their feet in a show of strength.^[59]

Despite their lack of extreme speed, there have been reports that devils can run at 25 km/h (16 mph) for 1.5 km (0.93 mi), and it has been conjectured that, before European immigration and the introduction of livestock, vehicles and roadkill, they would have had to chase other native animals at a reasonable pace to find food.^[62] Pemberton has reported that they can average 10 km/h (6.2 mph) for «extended periods» on several nights per week, and that they run for long distances before sitting still for up to half an hour, something that has been interpreted as evidence of ambush predation.^[62]

Devils can dig to forage corpses, in one case digging down to eat the corpse of a buried horse that had died due to illness. They are known to eat animal cadavers by first ripping out the digestive system, which is the softest part of the anatomy, and they often reside in the resulting cavity while they are eating.^[80]

On average, devils eat about 15% of their body weight each day, although they can eat up to 40% of their body weight in 30 minutes if the opportunity arises.^[39] This means they can become very heavy and lethargic after a large meal; in this state they tend to waddle away slowly and lie down, becoming easy to approach. This has led to a belief that such eating habits became possible due to the lack of a predator to attack such bloated individuals.^[81]

Tasmanian devils can eliminate all traces of a carcass of a smaller animal, devouring the bones and fur if desired.^[83] In this respect, devils have earned the gratitude of Tasmanian farmers, as the speed at which they clean a carcass helps prevent the spread of insects that might otherwise harm livestock.^[84] Some of these dead animals are disposed of when the devils haul off the excess feed back to their residence to continue eating at a later time.^[80]

The diet of a devil can vary substantially for males and females, and seasonally, according to studies at Cradle Mountain. In winter, males prefer medium mammals over larger ones, with a ratio of 4:5, but in summer, they prefer larger prey in a 7:2 ratio. These two categories accounted for more than 95% of the diet. Females are less inclined to target large prey, but have the same seasonal bias. In winter, large and medium mammals account for 25% and 58% each, with 7% small mammals and 10% birds. In summer, the first two categories account for 61% and 37% respectively.^[61]

Juvenile devils are sometimes known to climb trees;^[85] in addition to small vertebrates and invertebrates, juveniles climb trees to eat grubs and birds’ eggs.^[60] Juveniles have also been observed climbing into nests and capturing birds.^[64] Throughout the year, adult devils derive 16.2% of their biomass intake from arboreal species, almost all of which is possum meat, just 1.0% being large birds. From February to July, subadult devils derive 35.8% of their biomass intake from arboreal life, 12.2% being small birds and 23.2% being possums. Female devils in winter source 40.0% of their intake from arboreal species, including 26.7% from possums and 8.9% from various birds.^[64] Not all of these animals were caught while they were in trees, but this high figure for females, which is higher than for male spotted-tailed quolls during the same season, is unusual, as the devil has inferior tree climbing skills.^[64]

Although they hunt alone,^[37] there have been unsubstantiated claims of communal hunting, where one devil drives prey out of its habitat and an accomplice attacks.^[80] Eating is a social event for the Tasmanian devil. This combination of a solitary animal that eats communally makes the devil unique among carnivores.^[60] Much of the noise attributed to the animal is a result of raucous communal eating, at which up to 12 individuals can gather,^[39] although groups of two to five are common;^[86] it can often be heard several kilometres away. This has been interpreted as notifications to colleagues to share in the meal, so that food is not wasted by rot and energy is saved.^[80] The amount of noise is correlated to the size of the carcass.^[80] The devils eat in accordance with a system. Juveniles are active at dusk, so they tend to reach the source before the adults.^[81] Typically, the dominant animal eats until it is satiated and leaves, fighting off any challengers in the meantime. Defeated animals run into the bush with their hair and tail erect, their conqueror in pursuit and biting their victim’s rear where possible. Disputes are less common as the food source increases as the motive appears to be getting sufficient food rather than oppressing other devils.^[81] When quolls are eating a carcass, devils will tend to chase them away.^[64] This is a substantial problem for spotted-tailed quolls, as they kill relatively large possums and cannot finish their meal before devils arrive. In contrast, the smaller eastern quolls prey on much smaller victims, and can complete feeding before devils turn up.^[64] This is seen as a possible reason for the relatively small population of spotted-tailed quolls.^[64]

A study of feeding devils identified twenty physical postures, including their characteristic vicious yawn, and eleven different vocal sounds that devils use to communicate as they feed.^[39] They usually establish dominance by sound and physical posturing,^[87] although fighting does occur.^[39] The white patches on the devil are visible to the night-vision of its colleagues.^[81] Chemical gestures are also used.^[81] Adult males are the most aggressive,^[88] and scarring is common.^[89] They can also stand on their hind legs and push each other’s shoulders with their front legs and heads, similar to sumo wrestling.^[81] Torn flesh around the mouth and teeth, as well as punctures in the rump, can sometimes be observed, although these can also be inflicted during breeding fights.^[81]

Digestion is very fast in dasyurids and, for the Tasmanian devil, the few hours taken for food to pass through the small gut is a long period in comparison to some other dasyuridae.^[90] Devils are known to return to the same places to defecate, and to do so at a communal location, called a devil latrine.^[91] It is believed that the communal defecation may be a means of communication that is not well understood.^[91] Devil scats are very large compared to body size; they are on average 15 centimetres (5.9 in) long, but there have been samples that are 25 centimetres (9.8 in) in length.^[91] They are characteristically grey in colour due to digested bones, or have bone fragments included.^[26]

Owen and Pemberton believe that the relationship between Tasmanian devils and thylacines was «close and complex», as they competed directly for prey and probably also for shelter. The thylacines preyed on the devils, the devils scavenged from the thylacine’s kills, and the devils ate thylacine young. Menna Jones hypothesises that the two species shared the role of apex predator in Tasmania.^[92] Wedge-tailed eagles have a similar carrion-based diet to the devils and are regarded as competitors.^[93] Quolls and devils are also seen as being in direct competition in Tasmania. Jones believed that the quoll has evolved into its current state in just 100–200 generations of around two years as determined by the equal spacing effect on the devil, the largest species, the spotted-tail quoll, and the smallest species, the eastern quoll.^[94] Both the Tasmanian devil and the quolls appears to have evolved up to 50 times faster than the average evolutionary rate amongst mammals.^[95]

Reproduction

Females start to breed when they reach sexual maturity, typically in their second year. At this point, they become fertile once a year, producing multiple ova while in heat.^[96] As prey is most abundant in spring and early summer, the devil’s reproductive cycle starts in March or April so that the end of the weaning period coincides with the maximisation of food supplies in the wild for the newly roaming young devils.^[97]

Occurring in March, mating takes places in sheltered locations during both day and night. Males fight over females in the breeding season, and female devils will mate with the dominant male.^[37][98] Females can ovulate up to three times in a 21-day period, and copulation can take five days; one instance of a couple being in the mating den for eight days has been recorded.^[98] Devils are not monogamous, and females will mate with several males if not guarded after mating; males also reproduce with several females during a season.^[37][98] Females have been shown to be selective in an attempt to ensure the best genetic offspring,^[98] for example, fighting off the advances of smaller males.^[27] Males often keep their mates in custody in the den, or take them along if they need to drink, lest they engage in infidelity.^[98]

Males can produce up to 16 offspring over their lifetime, while females average four mating seasons and 12 offspring.^[98] Theoretically this means that a devil population can double on an annual basis and make the species insulated against high mortality.^[99] The pregnancy rate is high; 80% of two-year-old females were observed with newborns in their pouches during the mating season.^[98] More recent studies of breeding place the mating season between February and June, as opposed to between February and March.^[26]

Gestation lasts 21 days, and devils give birth to 20–30 young standing up,^[37][98] each weighing approximately 0.18–0.24 grams (0.0063–0.0085 oz).^[55] Embryonic diapause does not occur.^[96] At birth, the front limb has well-developed digits with claws; unlike many marsupials, the claws of baby devils are not deciduous. As with most other marsupials, the forelimb is longer (0.26–0.43 cm or 0.10–0.17 in) than the rear limb (0.20–0.28 cm or 0.079–0.110 in), the eyes are spots, and the body is pink. There are no external ears or openings. Unusually, the sex can be determined at birth, with an external scrotum present.^[96]

Tasmanian devil young are variously called «pups»,^[37] «joeys»,^[100] or «imps».^[101] When the young are born, competition is fierce as they move from the vagina in a sticky flow of mucus to the pouch. Once inside the pouch, they each remain attached to a nipple for the next 100 days. The female Tasmanian devil’s pouch, like that of the wombat, opens to the rear, so it is physically difficult for the female to interact with young inside the pouch. Despite the large litter at birth, the female has only four nipples, so there are never more than four babies nursing in the pouch, and the older a female devil gets, the smaller her litters will become. Once the young have made contact with the nipple, it expands, resulting in the oversized nipple being firmly clamped inside the newborn and ensuring that the newborn does not fall out of the pouch.^[37][98] On average, more females survive than males,^[96] and up to 60% of young do not survive to maturity.^[60] Milk replacements are often used for devils that have been bred in captivity, for orphaned devils or young who are born to diseased mothers. Little is known about the composition of the devil’s milk compared to other marsupials.^[102]

Inside the pouch, the nourished young develop quickly. In the second week, the rhinarium becomes distinctive and heavily pigmented.^[96] At 15 days, the external parts of the ear are visible, although these are attached to the head and do not open out until the devil is around 10 weeks old. The ear begins blackening after around 40 days, when it is less than 1 cm (0.39 in) long, and by the time the ear becomes erect, it is between 1.2 and 1.6 cm (0.47 and 0.63 in). Eyelids are apparent at 16 days, whiskers at 17 days, and the lips at 20 days.^[96] The devils can make squeaking noises after eight weeks, and after around 10–11 weeks, the lips can open.^[96] Despite the formation of eyelids, they do not open for three months, although eyelashes form at around 50 days.^[96] The young—up to this point they are pink—start to grow fur at 49 days and have a full coat by 90 days. The fur growing process starts at the snout and proceeds back through the body, although the tail attains fur before the rump, which is the last part of the body to become covered. Just before the start of the furring process, the colour of the bare devil’s skin will darken and become black or dark grey in the tail.^[96]

The devils have a complete set of facial vibrissae and ulnar carpels, although it is devoid of anconeal vibrissae. During the third week, the mystacials and ulnarcarpals are the first to form. Subsequently, the infraorbital, interramal, supraorbital and submental vibrissae form. The last four typically occur between the 26th and 39th day.^[96] Their eyes open shortly after their fur coat develops—between 87 and 93 days—and their mouths can relax their hold of the nipple at 100 days.^[96] They leave the pouch 105 days after birth, appearing as small copies of the parent and weighing around 200 grams (7.1 oz).^[96] Zoologist Eric Guiler recorded its size at this time as follows: a crown-snout length of 5.87 cm (2.31 in), tail length of 5.78 cm (2.28 in), pes length 2.94 cm (1.16 in), manus 2.30 cm (0.91 in), shank 4.16 cm (1.64 in), forearm 4.34 cm (1.71 in) and crown-rump length is 11.9 cm (4.7 in).^[96] During this period, the devils lengthen at a roughly linear rate.^[96]

After being ejected, the devils stay outside the pouch, but they remain in the den for around another three months, first venturing outside the den between October and December before becoming independent in January. During this transitional phase out of the pouch, the young devils are relatively safe from predation as they are generally accompanied. When the mother is hunting they can stay inside a shelter or come along, often riding on their mother’s back. During this time they continue to drink their mother’s milk. Female devils are occupied with raising their young for all but approximately six weeks of the year.^[96][103] The milk contains a higher amount of iron than the milk of placental mammals.^[27] In Guiler’s 1970 study, no females died while rearing their offspring in the pouch. After leaving the pouch, the devils grow by around 0.5 kg (1.1 lb) a month until they are six months old.^[96] While most pups will survive to be weaned,^[26] Guiler reported that up to three fifths of devils do not reach maturity.^[60] As juveniles are more crepuscular than adults, their appearance in the open during summer gives the impression to humans of a population boom.^[60] A study into the success of translocated devils that were orphaned and raised in captivity found that young devils who had consistently engaged with new experiences while they were in captivity survived better than young who had not.^[104]

Conservation status

The cause of the devil’s disappearance from the mainland is unclear, but their decline seems to coincide with an abrupt change in climate and the expansion across the mainland of indigenous Australians and dingoes.^[105][106] However, whether it was direct hunting by people, competition with dingoes, changes brought about by the increasing human population, who by 3000 years ago were using all habitat types across the continent, or a combination of all three, is unknown; devils had coexisted with dingoes on the mainland for around 3000 years.^[107] Brown has also proposed that the El Niño-Southern Oscillation (ENSO) grew stronger during the Holocene, and that the devil, as a scavenger with a short life span, was highly sensitive to this.^[108] In dingo-free Tasmania,^[109] carnivorous marsupials were still active when Europeans arrived. The extermination of the thylacine after the arrival of the Europeans is well known,^[110] but the Tasmanian devil was threatened as well.^[111]

Habitat disruption can expose dens where mothers raise their young. This increases mortality, as the mother leaves the disturbed den with her pups clinging to her back, making them more vulnerable.^[112] Cancer in general is a common cause of death in devils.^[113] In 2008, high levels of potentially carcinogenic flame retardant chemicals were found in Tasmanian devils. Preliminary results of tests ordered by the Tasmanian government on chemicals found in fat tissue from 16 devils have revealed high levels of hexabromobiphenyl (BB153) and «reasonably high» levels of decabromodiphenyl ether (BDE209).^[114] The Save the Tasmanian Devil Appeal is the official fundraising entity for the Save the Tasmanian Devil Program. The priority is to ensure the survival of the Tasmanian devil in the wild.

Population declines

At least two major population declines, possibly due to disease epidemics, have occurred in recorded history: in 1909 and 1950.^[30] The devil was also reported as scarce in the 1850s.^[115] It is difficult to estimate the size of the devil population.^[116] In the mid-1990s, the population was estimated at 130,000–150,000 animals,^[26] but this is likely to have been an overestimate.^[116] The Tasmanian devil’s population has been calculated in 2008 by Tasmania’s Department of Primary Industries and Water as being in the range of 10,000 to 100,000 individuals, with 20,000 to 50,000 mature individuals being likely.^[37] Experts estimate that the devil has suffered a more than 80% decline in its population since the mid-1990s and that only around 10,000–15,000 remain in the wild as of 2008.^[117]

The species was listed as vulnerable under the Tasmanian Threatened Species Protection Act 1995 in 2005^[118] and the Australian Environment Protection and Biodiversity Conservation Act 1999^[26] in 2006, which means that it is at risk of extinction in the «medium term».^[50] The IUCN classified the Tasmanian devil in the lower risk/least concern category in 1996, but in 2009 they reclassified it as endangered.^[1] Appropriate wildlife refuges such as Savage River National Park in North West Tasmania provide hope for their survival.

Culling

The first European Tasmanian settlers ate Tasmanian devil, which they described as tasting like veal.^[119] As it was believed devils would hunt and kill livestock, possibly due to strong imagery of packs of devils eating weak sheep, a bounty scheme to remove the devil from rural properties was introduced as early as 1830.^[120] However, Guiler’s research contended that the real cause of livestock losses was poor land management policies and feral dogs.^[120] In areas where the devil is now absent, poultry has continued to be killed by quolls. In earlier times, hunting possums and wallabies for fur was a big business—more than 900,000 animals were hunted in 1923—and this resulted in a continuation of bounty hunting of devils as they were thought to be a major threat to the fur industry, even though quolls were more adept at hunting the animals in question.^[121] Over the next 100 years, trapping and poisoning^[122] brought them to the brink of extinction.^[111]

After the death of the last thylacine in 1936,^[123] the Tasmanian devil was protected by law in June 1941 and the population slowly recovered.^[111] In the 1950s, with reports of increasing numbers, some permits to capture devils were granted after complaints of livestock damage. In 1966, poisoning permits were issued although attempts to have the animal unprotected failed.^[124] During this time environmentalists also became more outspoken, particularly as scientific studies provided new data suggesting the threat of devils to livestock had been vastly exaggerated.^[125] Numbers may have peaked in the early 1970s after a population boom; in 1975 they were reported to be lower, possibly due to overpopulation and consequent lack of food.^[126] Another report of overpopulation and livestock damage was reported in 1987.^[127] The following year, Trichinella spiralis, a parasite which kills animals and can infect humans, was found in devils and minor panic broke out before scientists assured the public that 30% of devils had it but that they could not transmit it to other species.^[128] Control permits were ended in the 1990s, but illegal killing continues to a limited extent, albeit «locally intense». This is not considered a substantial problem for the survival of the devil.^[50] Approximately 10,000 devils were killed per year in the mid-1990s.^[27] A selective culling program has taken place to remove individuals affected with DFTD, and has been shown to not slow the rate of disease progression or reduced the number of animals dying.^[129] A model has been tested to find out whether culling devils infected with DFTD would assist in the survival of the species, and it has found that culling would not be a suitable strategy to employ.^[130]

Road mortality

Motor vehicles are a threat to localised populations of non-abundant Tasmanian mammals,^[131][132] and a 2010 study showed that devils were particularly vulnerable. A study of nine species, mostly marsupials of a similar size, showed that devils were more difficult for drivers to detect and avoid. At high beam, devils had the lowest detection distance, 40% closer than the median. This requires a 20% reduction in speed for a motorist to avoid the devil. For low beam, the devils had the second shortest detection distance, 16% below the median. For avoidance of roadkill to be feasible, motorists would have to drive at around half the current speed limit in rural areas.^[131] A study in the 1990s on a localised population of devils in a national park in Tasmania recorded a halving of the population after a hitherto gravel access road was upgraded, surfaced with bitumen and widened. At the same time, there was a large increase in deaths caused by vehicles along the new road; there had been none in the preceding six months.^[132]

The vast majority of deaths occurred in the sealed portion of the road, believed to be due to an increase in speeds.^[132] It was also conjectured that the animals were harder to see against the dark bitumen instead of the light gravel. The devil and quoll are especially vulnerable as they often try to retrieve roadkill for food and travel along the road. To alleviate the problem, traffic slowing measures, man-made pathways that offer alternative routes for devils, education campaigns, and the installation of light reflectors to indicate oncoming vehicles have been implemented. They are credited with decreases in roadkill.^[132] Devils have often been victims of roadkill when they are retrieving other roadkill. Work by scientist Menna Jones and a group of conservation volunteers to remove dead animals from the road resulted in a significant reduction in devil traffic deaths.^[84] It was estimated that 3,392 devils, or between 3.8 and 5.7% of the population, were being killed annually by vehicles in 2001–04.^[50] In 2009, the Save the Tasmanian Devil group launched the «Roadkill Project», which allowed members of the public to report sightings of devils which had been killed on the road.^[133] On 25 September 2015, 20 immunised devils were microchipped and released in Narawntapu National Park. By 5 October 4 had been hit by cars, prompting Samantha Fox, leader of Save the Tasmanian Devil, to describe roadkill as being the biggest threat to the Tasmanian devil after DFTD.^[134] A series of solar-powered alarms have been trialled that make noises and flash lights when cars are approaching, warning the animals. The trial ran for 18 months and the trial area had two-thirds less deaths than the control.^[135][136]

Devil facial tumour disease

First seen in 1996 in Mount William in northeastern Tasmania, devil facial tumour disease (DFTD) has ravaged Tasmania’s wild devils, and estimates of the impact range from 20% to as much as an 80% decline in the devil population, with over 65% of the state affected. The state’s west coast area and far north-west are the only places where devils are tumour free.^{[137][138][139]} Individual devils die within months of infection.^[140] The disease is an example of transmissible cancer, which means that it is contagious and passed from one animal to another.^[141] This tumour is able to pass between hosts without inducing a response from the host’s immune system.^[142] Dominant devils who engage in more biting behaviour are more exposed to the disease.^[143]

Wild Tasmanian devil populations are being monitored to track the spread of the disease and to identify changes in disease prevalence. Field monitoring involves trapping devils within a defined area to check for the presence of the disease and determine the number of affected animals. The same area is visited repeatedly to characterise the spread of the disease over time. So far, it has been established that the short-term effects of the disease in an area can be severe. Long-term monitoring at replicated sites will be essential to assess whether these effects remain, or whether populations can recover.^[139] Field workers are also testing the effectiveness of disease suppression by trapping and removing diseased devils. It is hoped that the removal of diseased devils from wild populations should decrease disease prevalence and allow more devils to survive beyond their juvenile years and breed.^[139] In March 2017, scientists at the University of Tasmania presented an apparent first report of having successfully treated Tasmanian devils with the disease, by injecting live cancer cells into the infected devils to stimulate their immune system to recognise and fight the disease.^[144]

Relationship with humans

At Lake Nitchie in western New South Wales in 1970, a male human skeleton wearing a necklace of 178 teeth from 49 different devils was found. The skeleton is estimated to be 7000 years old, and the necklace is believed to be much older than the skeleton. Archaeologist Josephine Flood believes the devil was hunted for its teeth and that this contributed to its extinction on mainland Australia. Owen and Pemberton note that few such necklaces have been found.^[145] Middens that contain devil bones are rare—two notable examples are Devil’s Lair in the south-western part of Western Australia and Tower Hill in Victoria.^[146] In Tasmania, local Indigenous Australians and devils sheltered in the same caves. Tasmanian Aboriginal names for the devil recorded by Europeans include «tarrabah», «poirinnah», and «par-loo-mer-rer».^[147] Variations also exist, such as «Taraba» and «purinina».^[148][149]

It is a common belief that devils will eat humans. While they are known to eat dead bodies, there are prevalent myths that they eat living humans who wander into the bush.^[150] Despite outdated beliefs and exaggerations regarding their disposition, many, although not all, devils will remain still when in the presence of a human; some will also shake nervously. They can bite and scratch out of fear when held by a human, but a firm grip will cause them to remain still.^[151] Although they can be tamed, they are asocial, and are not considered appropriate as pets;^[91] they have an unpleasant odour, and neither demonstrate nor respond to affection.^[152]

Until recently, the devil was not studied much by academics and naturalists.^[153] At the start of the 20th century, Hobart zoo operator Mary Roberts, who was not a trained scientist, was credited for changing people’s attitudes and encouraging scientific interest in native animals (such as the devil) that were seen as fearsome and abhorrent, and the human perception of the animal changed.^[154] Theodore Thomson Flynn was the first professor of biology in Tasmania, and carried out some research during the period around World War I.^[155] In the mid-1960s, Professor Guiler assembled a team of researchers and started a decade of systematic fieldwork on the devil. This is seen as the start of modern scientific study of it.^[156] However, the devil was still negatively depicted, including in tourism material.^[124] The first doctorate awarded for research into the devil came in 1991.^[153]

In captivity

Early attempts to breed Tasmanian devils in captivity had limited success. Mary Roberts bred a pair at Beaumaris Zoo (which she named Billy and Truganini) in 1913. However, although advised to remove Billy, Roberts found Truganini too distressed by his absence, and returned him. The first litter was presumed eaten by Billy, but a second litter in 1914 survived, after Billy was removed. Roberts wrote an article on keeping and breeding the devils for the London Zoological Society.^[154] Even by 1934, successful breeding of the devil was rare.^[157] In a study on the growth of young devils in captivity, some developmental stages were very different from those reported by Guiler. The pinnae were free on day 36, and eyes opened later, on days 115–121.^[158] In general, females tend to retain more stress after being taken into captivity than males.^[159]

Tasmanian devils were displayed in various zoos around the world from the 1850s onwards.^[160] In the 1950s several animals were given to European zoos.^[161] In October 2005 the Tasmanian government sent four devils, two male and two female, to the Copenhagen Zoo, following the birth of the first son of Frederik, Crown Prince of Denmark and his Tasmanian-born wife Mary.^[162] Due to restrictions on their export by the Australian government, at the time these were the only devils known to be living outside Australia.^[26] In June 2013, due to the successes of the insurance population program, it was planned to send devils to other zoos around the world in a pilot program.^[163] San Diego Zoo Wildlife Alliance and Albuquerque Biopark were selected to participate in the program,^[164] and Wellington Zoo and Auckland Zoo soon followed.^[165] In the United States, four additional zoos have since been selected as part of the Australian government’s Save the Tasmanian Devil program, the zoos selected were: the Fort Wayne Children’s Zoo,^[166] the Los Angeles Zoo,^[167] the Saint Louis Zoo,^[168] and the Toledo Zoo.^[169] Captive devils are usually forced to stay awake during the day to cater to visitors, rather than following their natural nocturnal style.^[170]

In popular culture

The devil is an iconic animal within Australia, and particularly associated with Tasmania. The animal is used as the emblem of the Tasmanian National Parks and Wildlife Service,^[37] and the former Tasmanian Australian rules football team which played in the Victorian Football League was known as the Devils.^[171] The Hobart Devils were once part of the National Basketball League.^[172] The devil has appeared on several commemorative coins in Australia over the years.^[173][174] Cascade Brewery in Tasmania sells a ginger beer with a Tasmanian devil on the label.^[175] In 2015, the Tasmanian devil was chosen as Tasmania’s state emblem.^[176]

Tasmanian devils are popular with tourists, and the director of the Tasmanian Devil Conservation Park has described their possible extinction as «a really significant blow for Australian and Tasmanian tourism».^[177] There has also been a multimillion-dollar proposal to build a giant 19 m-high, 35 m-long devil in Launceston in northern Tasmania as a tourist attraction.^[178] Devils began to be used as ecotourism in the 1970s, when studies showed that the animals were often the only things known about Tasmania overseas, and suggested that they should therefore be the centrepiece of marketing efforts, resulting in some devils being taken on promotional tours.^[179]

The Tasmanian devil is probably best known internationally as the inspiration for the Looney Tunes cartoon character the Tasmanian Devil, or «Taz» in 1954. Little known at the time, the loud hyperactive cartoon character has little in common with the real life animal.^[180] After a few shorts between 1957 and 1964, the character was retired until the 1990s, when he gained his own show, Taz-Mania, and again became popular.^[181] In 1997, a newspaper report noted that Warner Bros. had «trademarked the character and registered the name Tasmanian Devil», and that this trademark «was policed», including an eight-year legal case to allow a Tasmanian company to call a fishing lure «Tasmanian Devil». Debate followed, and a delegation from the Tasmanian government met with Warner Bros.^[182] Ray Groom, the Tourism Minister, later announced that a «verbal agreement» had been reached. An annual fee would be paid to Warner Bros. in return for the Government of Tasmania being able to use the image of Taz for «marketing purposes». This agreement later disappeared.^[183] In 2006, Warner Bros. permitted the Government of Tasmania to sell stuffed toys of Taz with profits funnelled into research on DFTD.^[184]

See also

• Fauna of Australia
• Threatened fauna of Australia
• List of adaptive radiated marsupials by form

References

Notes

Bibliography

Further reading

• Hesterman, H.; Jones, S. M.; Schwarzenberger, F. (2008). «Pouch appearance is a reliable indicator of the reproductive status in the Tasmanian devil and the spotted-tailed quoll». Journal of Zoology. 275 (2): 130–138. doi:10.1111/j.1469-7998.2008.00419.x.
• McDonald-Madden, E.; Probert, W. J. M.; Hauser, C. E.; Runge, M. C.; Possingham, H. P.; Jones, M. E.; Moore, J. L.; Rout, T. M.; Vesk, P. A.; Wintle, B. A. (2010). «Active adaptive conservation of threatened species in the face of uncertainty» (PDF). Ecological Applications. 20 (5): 1476–1489. doi:10.1890/09-0647.1. PMID 20666263.

External links

• Parks and Wildlife Tasmania – Tasmanian Devil – vocalisation, movie, FAQ (archived 21 July 2008)
• Save the Tasmanian Devil Archived 21 March 2009 at the Wayback Machine – Tasmanian government conservation program
• View the Tasmanian devil genome in Ensembl
• View the sarHar1 genome assembly in the UCSC Genome Browser.
• The Aussie Devil Ark Conservation Project

Тасманский дьявол

Сумчатый или Тасманский дьявол (лат. Sarcophilus laniarius; устар. Sarcophilus harrisii (Boitard, 1841)) — млекопитающее семейства хищных сумчатых; единственный вид рода Sarcophilus. Его чёрная окраска, огромная пасть с острыми зубами, зловещие ночные крики и свирепый нрав дали первым европейским поселенцам основание прозвать этого коренастого хищника «дьяволом». Название рода «Sarcophilus» образовано от слов sarcos (греч.) — мясо и phileo (греч.) — люблю («любитель плоти»).

Филогенетический анализ показал близкое родство тасманского дьявола с кволлами и более далёкое — с вымершим сумчатым волком тилацином (Thylacine).

Внешний вид

Тасманский дьявол — самый крупный из современных сумчатых хищников. Это плотное и приземистое животное размером с небольшую собаку, однако тяжёлым телосложением и тёмной окраской больше напоминающее миниатюрного медведя. Длина его тела 50—80 см, хвоста — 23—30 см. Размеры тела зависят от возраста, местообитания и питания. Самцы крупнее самок. Крупные самцы весят до 12 кг при высоте в плечах до 30 см.

Тело у тасманского дьявола неуклюжее и массивное. Конечности сильные, укороченные; передние лапы чуть длиннее задних, что нехарактерно для сумчатых. Голова непропорционально велика, с притупленной мордой. Уши небольшие, розовые. Шерсть короткая, чёрного цвета; на груди и на крестце обычны белые полулунные пятна, небольшие круглые пятна бывают и на боках. Хвост короткий и толстый; в нём у тасманского дьявола откладываются запасы жира, и у больного или голодающего животного хвост становится тонким. Его покрывают длинные волосы, которые часто вытираются, и тогда хвост остаётся почти голым. Первый палец на задних конечностях отсутствует; когти крупные.

Череп массивный с сильнейшими челюстями и острыми, массивными зубами; коренные зубы как у гиены, приспособлены к перекусыванию и дроблению костей. Одним укусом сумчатый дьявол способен прокусить своей добыче позвоночник или череп. Сила укуса сумчатого дьявола — самая высокая среди млекопитающих, по силе укуса превосходит даже льва. Сумка у самок имеет вид подковообразной складки кожи, открывающейся назад; сосков — 4.

Распространение

В настоящее время сумчатый дьявол водится только на острове Тасмания, хотя раньше он населял и материковую Австралию. С материка он исчез примерно 600 лет назад (за 400 лет до появления в Австралии первых европейцев), — предположительно, вытесненный и истреблённый собаками динго, завезёнными аборигенами. В Тасмании европейские поселенцы также безжалостно истребляли сумчатых дьяволов, поскольку те разоряли курятники. В результате по мере освоения острова сумчатый дьявол отступал все дальше в неосвоенные лесные и горные районы Тасмании, и его численность неуклонно сокращалась, пока в 1941 г. охота на него не была официально запрещена. Сейчас тасманские дьяволы обычны в центральных, северных и западных частях острова на территориях, отведённых под овечьи пастбища, а также в национальных парках Тасмании.

Образ жизни и рацион

Сумчатые дьяволы встречаются практически в любых ландшафтах, за исключением густонаселённых и обезлесенных районов. Наиболее многочисленны они в прибрежных саваннах и близ пастбищ скота, которые «поставляют» им основную пищу — падаль, а также в сухих склерофилловых и смешанных склерофилло-дождевых лесах. Активно это животное ночью, днём укрывается в густом кустарнике, в щелях среди камней, в пустых норах, под стволами упавших деревьев, где устраивает гнездо из коры, листьев и травы.

Очень прожорливый (его суточная норма пищи равна 15 % от веса тела), сумчатый дьявол питается мелкими и средними животными и птицами, а также насекомыми, змеями, амфибиями, съедобными корнями и клубнями растений. Часто бродит по берегам водоёмов, находя и поедая лягушек и раков, а на побережье — мелких обитателей моря, выброшенных на берег. Однако большую часть добычи сумчатый дьявол получает в виде падали; используя свое развитое обоняние, он находит и пожирает любые трупы — от рыб до павших овец и коров, причем предпочитает уже разложившееся, тухлое и червивое мясо. Его постоянную добычу составляют мёртвые вомбаты, валлаби, кенгуровые крысы, кролики и др. Возможно, раньше тасманский дьявол доедал падаль, остававшуюся от трапез тилацина; сейчас он нередко отбивает добычу у сумчатых куниц. Добычу он поедает целиком, вместе со шкурой и костями (кроме самых крупных). Как падальщики и крупные хищники, сумчатые дьяволы играют важную роль в тасманийской экосистеме; они снижают опасность заражения овец мясными мухами, так как убирают падаль, в которой развиваются личинки. Кроме прожорливости этот зверь отличается неразборчивостью в пище — в его экскрементах находили иглы ехидны, кусочки резины, серебряную фольгу, куски кожаных ботинок и сбруи, посудные полотенца и непереваренные морковки и початки кукурузы.

Дьяволы не территориальны, однако имеют определенные владения, которые обходят по ночам в поисках добычи. Их площадь составляет от 8 до 20 км², и владения разных животных пересекаются. Тасманские дьяволы ведут строго одиночный образ жизни; единственная ситуация, когда несколько дьяволов собираются вместе, — это совместное пожирание крупной добычи. Трапеза сопровождается иерархическими стычками и громким шумом, порой слышным за несколько километров. Сумчатый дьявол издает большое количество устрашающих звуков: от монотонного рычания и глухого «покашливания» до жутких пронзительных криков, создавших ему дурную репутацию. Сумчатые дьяволы весьма агрессивны, однако привычка широко раскрывать пасть, как бы в зевке, у них является не способом устрашения и агрессии, а скорее признаком неуверенности. Будучи встревоженными, тасманские дьяволы, подобно скунсам, издают сильный неприятный запах. Несмотря на свирепость, даже взрослые сумчатые дьяволы поддаются приручению, и их можно держать как домашних животных.

В спокойном состоянии сумчатый дьявол довольно медлителен и неуклюж, но в экстренных ситуациях переходит на галоп, развивая скорость до 13 км/ч. Молодые животные ловки и подвижны, хорошо лазают по деревьям. Взрослые лазают хуже, однако способны карабкаться по наклонным стволам и залезать на насесты в курятниках. Сумчатые дьяволы неплохо плавают.

Благодаря агрессивному нраву и ночному образу жизни, у взрослого сумчатого дьявола мало природных врагов. Раньше на них охотились сумчатые волки и динго. Молодые сумчатые дьяволы иногда становятся жертвами хищных птиц и тигровых сумчатых куниц (Dasyurus maculatus). Новым врагом и пищевым конкурентом тасманского дьявола стала обыкновенная лиса, незаконно завезённая в Тасманию в 2001 году.

Размножение

Спариваются сумчатые дьяволы в марте — апреле. Беременность в среднем длится 21 день; в апреле — мае самка приносит 20—30 детёнышей, из которых выживают только 2—3 (макс. 4) детёныша, успевших добраться до сумки. В среднем, выживает больше самок, чем самцов. При рождении вес тела детёныша составляет 0,18—0,24 г. Развиваются молодые сумчатые дьяволы довольно быстро: к 90 дню они полностью покрываются шерстью, а между 87 и 93 днём у них открываются глаза. На 4-й месяц подросшие детёныши (весом ок. 200 г) покидают сумку, но лактация у самки продолжается ещё до 5—6 месяцев. В конце декабря детёныши окончательно покидают мать и живут самостоятельно. К концу второго года жизни молодые самки вступают в размножение. Максимальная продолжительность жизни сумчатых дьяволов — 7—8 лет.

Статус популяции

Тасманские дьяволы причиняли немало хлопот европейским поселенцам, разоряя курятники, съедая животных, попавших в капканы, и якобы нападая на ягнят и овец, из-за чего этих зверей активно преследовали. Кроме того, мясо сумчатого дьявола оказалось съедобным и, по утверждениям колонистов, по вкусу напоминало телятину. К июню 1941 г., когда был принят закон об охране тасманского дьявола, тот находился на грани полного исчезновения. Однако, в отличие от тилацина (вымер в 1936 г.), популяцию сумчатых дьяволов удалось восстановить и сейчас они довольно многочисленны. Их популяция, как и у кволлов, подвержена сильным сезонным флуктуациям, поскольку ежегодно летом (в декабре—январе) молодые сумчатые дьяволы покидают матерей и рассеиваются по территории в поисках пищи. Однако 60 % из них умирают в течение первых нескольких месяцев, не выдержав пищевой конкуренции.

Предпоследнее резкое сокращение численности сумчатых дьяволов имело место в 1950 г.; до начала эпидемии DFTD их популяция оценивалась от 100 000 до 150 000 особей, с плотностью 20 особей на каждые 10—20 км².

DFTD

Впервые смертельное заболевание, называемое devil facial tumour disease (болезнь лицевых новообразований дьявола, «лицевая опухоль дьявола»), или DFTD, было зарегистрировано в 1999 г. За прошедший период от него по разным оценкам погибло от 20 до 50 % популяции сумчатых дьяволов, преимущественно в восточной части острова.

DFTD начинается с небольших опухолей вокруг пасти, которые перерождаются в злокачественные и постепенно распространяются с головы животного на всё тело. Разросшиеся опухоли блокируют зрение животного, слух и рот, лишая его возможности добывать пищу и приводя к голодной смерти. Смертность при этом заболевании 100 % (в течение 12—18 месяцев). По одной из гипотез DFTD вызывается вирусом; предположительно, болезнь передаётся через укусы, когда животные дерутся за территорию и самок. Судя по историческим данным болезнь эндемична для тасманских дьяволов, и её эпизоотии повторяются с интервалом в 77—146 лет. Ведущиеся противоэпидемические мероприятия включают отлов и изоляцию заражённых особей, а также создание изолированных «страховых» популяций на случай вымирания сумчатых дьяволов в природе.

По сообщению Nature News, ученым удалось обнаружить генетическую предрасположенность к устойчивости некоторых особей к DFTD (с 1995 года это заболевание уничтожило более 80 % популяции) ^[2]. В ходе недавнего исследования ученым удалось выяснить, что изначально болезнь возникает в клетках, которые защищают нервы животных. Это открытие привело к разработке теста, который поможет диагностировать рак на ранних стадиях развития.^[3]

Экспорт

Вывоз тасманского дьявола на экспорт запрещён; последний тасманский дьявол за пределами Австралии умер в Калифорнии в 2004 г. Сейчас рассматривается вопрос о присвоении этому сумчатому хищнику статуса «уязвимый» (Vulnerable) в Красной книге МСОП.

Защита животных

Сообщество разработчиков ОС Linux решило обратить внимание общественности к проблеме вымирающих видов. В версии Linux 2.6.29 получила новый логотип: место пингвина Tux временно занял тасманский дьявол Tuz.^[4].

Примечания

Ссылки

• Тасманийских дьяволов губят вампирские наклонности // Интернет-журнал «Элементы», 03.02.06.
• У тасманийских дьяволов не оказалось иммунитета против вирусного рака // Лента. Ру, 23.12.2008
• Брачные игры Тасманского дьвола (видео)

Плотоядное сумчатое животное из Тасмании

Тасманский дьявол. Временной диапазон: Поздний Голоцен
Статус сохранения
. Находящийся под угрозой исчезновения (МСОП 3.1 )
Научная классификация
Домен:	Eukaryota
Царство:	Animalia
Тип:	Chordata
Класс :	Mammalia
Инфракласс:	Marsupialia
Отряд:	Dasyuromorphia
Семейство:	Dasyuridae
Род:	Sarcophilus
Виды:	S. harrisii
Биномиальное имя
Sarcophilus harrisii . (Boitard, 1841)
Распространение тасманского дьявола на Тасмании (серый). Распространение в Новом Южном Уэльсе не нанесено на карту

тасманский дьявол (Sarcophilus harrisii) является плотоядным сумчатым из семейства Dasyuridae. Когда-то он был родом из материковой Австралии и был найден в природе только на острове штат в Тасмании. Теперь он был повторно интродуцирован в Новый Южный Уэльс с небольшой гнездящейся популяцией. Размером с небольшую собаку, тасманский дьявол стал крупнейшим хищным сумчатым в мире после исчезновения тилацина в 1936 году. Это связано с исчезновением тилацина в 1936 году. 51>куоллс и отдаленно связан с тилацином. Он отличается коренастым и мускулистым телосложением, черным мехом, резким запахом, очень громким и тревожным визгом, острым обонянием и свирепостью при кормлении. Большая голова и шея тасманского дьявола позволяет ему наносить одни из самых сильных укусов на единицу массы тела среди всех хищных наземных млекопитающих. Он охотится на добычу и собирает падаль, а также ест продукты для дома, если поблизости живут люди.

Хотя дьяволы обычно живут поодиночке, иногда они едят вместе и испражняются в общем месте. В отличие от других дасюридов, дьявол эффективно регулирует терморегуляцию и активен в середине дня без перегрева. Несмотря на свой округлый вид, он способен на удивительную скорость и выносливость, может лазать по деревьям и переплывать реки. Дьяволы не моногамны. Мужчины борются друг с другом за женщин и охраняют своих партнеров, чтобы предотвратить женскую измену. Самки могут овулировать три раза за столько же недель в течение брачного, и 80% двухлетних самок беременеют в течение ежегодного брачного сезона.

Самки в среднем за четыре сезона размножения в своей жизни рожают 20–30 детенышей после трех недель беременности. Новорожденные розовые, без шерсти, с нечеткими чертами лица и весом около 0,20 г (0,0071 унции) при рождении. В режиме онлайн всего четыре соска, конкуренция очень высока, и выживают лишь немногие новорожденные. Молодняк быстро растет и примерно через 100 дней выходит из мешочка, весит примерно 200 г (7,1 унции). Молодые становятся независимыми примерно через девять месяцев.

Считается, что древние сумчатые мигрировали через Гондвану десятки миллионов лет назад, и что они эволюционировали по мере того, как Австралия стала более засушливой. Были найдены окаменелости видов, похожих на современных дьяволов, но неизвестно, произошли ли дьяволы от этих видов или сосуществовали с ними. Неясно, когда тасманийские дьяволы локально вымерли с материковой части Австралии; Большинство данных свидетельствует о том, что около 3000 лет назад они сократились до трех реликтовых популяций. Зуб, найденный в Августе, Западная Австралия, датируется 430 лет назад, но археолог Оливер Браун оспаривает это и считает, что вымирание дьявола на материке произошло около 3000 лет назад. В этом исчезновении обычно обвиняют динго, которых нет на Тасмании. На дьяволов охотились, и они оказались под угрозой исчезновения в Тасмании, потому что считались угрозой для домашнего скота и пушных диких животных.

В 1941 году дьяволы получили официальную защиту, и с тех пор ученые утверждали, что прежние опасения по поводу угроз для домашнего скота были переоценены и неуместны. С конца 1990-х годов дьявольская опухоль лица (DFTD) резко сократила популяцию и теперь угрожает выживанию вида, который в 2008 году был объявлен находящимся под угрозой исчезновения. Программы, предпринятые правительством Тасмании для уменьшения воздействия болезни, включают инициативу по созданию группы здоровых дьяволов в неволе, изолированной от болезни. Локализованные операции дьяволов также сильно сократились из-за столкновений с автомобилями, особенно когда они едят roadkill.

Дьявол является культовым символом Тасмании, и многие организации, группы и продукты, связанные с использованием животных в их логотипы. Он считается важным притоком туристов в Тасманию и привлечением всего мира благодаря Looney Tunes персонажу с таким же названием. Начиная с 2013 года, тасманийских дьяволов снова отправляют в зоопарки по всему миру в программе правительства Австралии «Спасем тасманского дьявола».

Содержание

• 1 Таксономия
  • 1.1 Генетика
• 2 Описание
• 3 Распространение и среда обитания
• 4 Экология и поведение
  • 4.1 Кормление
  • 4.2 Воспроизводство
• 5 Статус сохранения
  • 5.1 Население сокращается
  • 5.2 Выбраковка
  • 5.3 Смертность на дорогах
  • 5.4 Дьявольская опухоль на лице
• 6 Отношения с людьми
  • 6.1 В неволе
  • 6.2 В популярной культуре
• 7 См. Также
• 8 Ссылки
  • 8.1 Примечания
  • 8.2 Библиография
• 9 Дополнительная литература
• 10 Дальние ссылки

Таксономия

Считается, что это тип опоссума, натуралист Джордж Харрис написал первое опубликованное описание тасманского дьявола в 1807 году, назвав его Didelphis ursina из-за его медвежьих характеристик, таких как круглое ухо. Ранее он выступал с докладом на эту тему в Лондонском зоологическом обществе. Однако это конкретное биномиальное имя было дано обыкновенному вомбату (позже реклассифицированному как Vombatus ursinus) Джорджем Шоу в 1800 году, и поэтому оно было недоступно. В 1838 году Ричард Оуэн назвал экземпляр Dasyurus laniarius, но к 1877 году он отнес его к Саркофилу. Современный тасманский дьявол был назван Sarcophilus harrisii («любитель плоти Харриса») французским натуралистом Пьером Буаром в 1841 году.

В более поздней версии систематики дьявола, опубликованной в 1987 году, предпринята попытка изменить вид на Sarcophilus laniarius на основании ископаемых останков нескольких животных на материке. Однако это не было принято таксономическим сообществом в целом; название S. harrisii было сохранено, а S. laniarius отнесен к ископаемым видам. «щенок Вельзевула » был ранним народным по данным ему исследователями Тасмании по отношению к религиозному деятелю, который князем ада и помощником сатаны ; исследователи впервые столкнулись с этим животным, услышав его идущие звуки ночью. Связанные имена, которые использовались в 19 веке, были Sarcophilus satanicus («Сатанинский любитель плоти») и Diabolus ursinus («медведь-дьявол»), все из-за ранних неправильных представлений об этом как о неумолимо порочном.

Тасманийский дьявол (Sarcophilus harrisii) принадлежит к семейству Dasyuridae. Род Sarcophilus включает два других вида, известных только по окаменелостям плейстоцена : S. laniarius и S. moomaensis. Филогенетический анализ показывает, что тасманский дьявол наиболее соединяет с куоллами.

. Считается, что корни австралийских сумчатых восходят на десятки миллионов лет назад, когда большая часть нынешнего Южного полушария была частью суперконтинента Гондваны ; Считается, что сумчатые произошли оттуда, где сейчас находится Южная Америка, и мигрировали через Антарктиду, которая в то время умеренный климат. Считается, что с началом деградации сумчатые животные адаптировались к основной флоре Австралии. Согласно Пембертону, возможным предкам дьявола, возможно, приходилось лазить по деревьям, чтобы привести к росту и прыжковой походке многих сумчатых. Он предположил, что эти приспособления могли стать причиной необычной походки современного дьявола. Специфическая линия тасманского дьявола, согласно теории, возникла в течение миоцена, молекулярные свидетельства, предполагающие отделение от предков куоллов между 10 и 15 миллионами лет назад, когда в Австралии произошло серьезное изменение климата. изменение климата от теплого и влажного к засушливому и сухому ледниковому периоду, что произошло к массовым исчезновениям. Большая часть их добычи умерла от холода, выжило лишь несколько хищников, включая предков кволла и тилацина. Предполагается, что род дьявола, возможно, возник в это время, чтобы заполнить нишу в экосистеме, как падальщик, который избавился от падали, оставленной селективно поедающим тилацином. Вымерший Glaucodon ballaratensis плиоценового возраста был назван промежуточным видом между кволлом и дьяволом.

Челюстная кость, найденная на материке Дженоланские пещеры

Ископаемые Отложения в известняковых пещерах в Наракурте, Южная Австралия, датируемые миоценом, включая образцы S. laniarius, которые были примерно на 15% больше и на 50% тяжелее современных дьяволов. Более старые образцы, возраст предположительно составляет 50–70 000 лет, были найдены в Дарлинг-Даунс в Квинсленде и в указанной Австралии. Неясно, произошел ли современный дьявол от S. laniarius или они сосуществовали в то время. Ричард Оуэн отстаивает последнюю гипотезу в 19 веке, статистику на окаменелах, найденных в 1877 году в Новом Южном Уэльсе. Большие кости, приписываемые S. moornaensis, были найдены в Новом Южном Уэльсе, и было высказано предположение, что эти два вымерших более крупного вида могли охотиться и собирать мусор. Известно, что миллионы лет назад существовало несколько родов тилацинов, и что они изменились по размеру, причем меньшие из них в большей степени зависели от кормодобывания. Пример дьявол и тилацин похожи, исчезновение сосуществующих родов тилацинов было приведено в качестве доказательства судебной истории дьяволов. Было высказано предположение, что меньший размер S. laniarius и S. moornaensis позволил им более адаптироваться к меняющимся условиям и выжить дольше, чем соответствующие тилацины. Вымирание этих двух видов одновременно с заселением людей в Австралии, охота людей и расчистка земель обсуждаются как возможные причины. Критики этой теории указывают, что, поскольку коренные австралийцы изобрели бумеранги и копья только для охоты 10 000 лет назад, критическая сокращенная численность из-за систематической охоты маловероятно около. Они также указывают на то, что в пещерах, населенных аборигенами, мало костей и наскальных рисунков дьяволов, и предполагают, что это показатель того, что это не было большим количеством изображений жизни жителей. В научном отчете 1910 года утверждалось, что аборигены предпочитают мясо травоядных, а не хищных. Другая основная теория вымирания заключалась в том, что это произошло из-за изменений климата, вызванного последним ледниковым периодом.

Хотя динго исследуется как основная причина исчезновения дьяволов с материкой, другая теория Это вызвано растущей засушливостью материка, в то время как население Тасмании практически не пострадало, так как климат остается прохладным и влажным. Согласно этой теории, динго был лишь вторичной причиной.

дьявол является ближайшим живым родственником тилацина, предположение, что тилацин может быть возрожден путем объединения ДНК из музея образцы тилацинов с яйцеклеткой дьявола.

Генетика

Кариотип самца тасманского дьявола.

Геном тасманского дьявола был секвенирован в 2010 г. Институтом Сэнгера Wellcome Trust. Как и у всех дасюридов, у дьявола 14 хромосом. У дьяволов низкое генетическое разнообразие по сравнению с другими австралийскими сумчатыми и плацентарными хищниками; это согласуется с эффектом основателя, поскольку диапазоны размеров аллелей были низкими и почти непрерывными во всех измеренных субпопуляций. Аллельное разнообразие было измерено на уровне 2,7–3,3 в отобранных субпопуляциях, а гетерозиготность находилась в диапазоне 0,386–0,467. Согласно исследованию Менны Джонс, «поток генов кажется обширным на расстоянии до 50 км (31 миль)», что означает высокий уровень присвоения исходным или близким соседним популяциям »в соответствии с данными о перемещении. В более крупных масштабах (150–250 км или 90–200 миль), поток генов снижается, но нет никаких доказательств изолированности на расстоянии ». Эффекты островов также средств их низкому генетическому разнообразию. Периоды низкой плотности населения могли также создавать умеренные узкие места популяции, уменьшая генетическое разнообразие. Считается, что низкое генетическое разнообразие характерно для популяции тасманских дьяволов с середины голоцена. Вспышки опухоли лица дьявола (DFTD) вызывают увеличение инбридинга. Подпопуляция дьяволов на северо-западе отличается от других дьяволов, но между этими двумя существует некоторый обмен.

Анализ однонитевого конформационного полиморфизма (OSCP) на Домен главного комплекса гистосовместимости (MHC) класса I, взятый из различных мест по всей Тасмании, показано 25 различных типов и показанных различную типы типов MHC в северо-западной Тасмании и восточной Тасмании. У этих дьяволов на востоке штата меньше разнообразия MHC; 30% к классу типа A, и 24% к типу A. Семь из каждых десяти дьяволов на востоке к типу A, D, G или 1, которые связаны с DFTD; тогда как только 55% западных дьяволов попадают в эти категории MHC. Из 25 типов MHC 40% принадлежат исключительно западным дьяволам. Хотя население северо-запада в целом менее генетически разнообразно, оно имеет более высокое разнообразие генов MHC, что позволяет им создавать иммунный ответ на DFTD. Согласно этому исследованию, смешивание дьяволов может увеличить вероятность заболевания. Из пятнадцати различных регионов Тасмании, исследованных в этом исследовании шесть находились в восточной половине острова. В восточной половине Эппинг-Форест имелся только два разных типа, 75% из которых принадлежали к типу О. В районе Бакленд-Ньюджент присутствовали только три типа, и в среднем на каждую локацию приходилось 5,33 различных типа. Напротив, на западе мыса Сорелл было обнаружено три типа, а в Тогари-Норт-Кристмас-Хиллс — шесть, но на остальных семи участках было по крайней мере восемь типов MHC, а у West Pencil Pine было 15 типов. На западе на каждую площадку приходилось в среднем 10,11 типов MHC. Недавние исследования показали, что дикая популяция дьяволов быстро демонстрирует сопротивление DFTD.

Описание

Два дьявола, один без каких-либо белых отметин. Около 16% диких дьяволов не имеют отметин. Усы тасманского дьявола дают ему находить добычу в темноте. Зубы, как показано в «Набросках естествознания» Найта

Тасманский дьявол — крупнейший из сохранившихся хищников. сумчатое животное. У него приземистое, толстое телосложение, большая голова и, который составляет примерно половину его хвоста. Что необычно для сумчатого животного, его передние лапы немного длиннее задних, и дьяволы могут бегать со скоростью до 13 км / ч (8,1 миль в час) на короткие расстояния. Мех обычно черный, часто с белыми пятнами неправильной формы на груди и крупе (хотя примерно у 16% диких дьяволов нет белых пятен). Эти отметины предполагают, что они наносят наиболее активными на рассвете и в сумерках, и считается, что они наносят укусы на менее важные участки тела, поскольку борьба между дьяволами часто приводит к скоплению шрамов в области. Самцы обычно крупнее самок, среднюю длину головы и тела имеют 652 мм (25,7 дюйма), хвост 258 мм (10,2 дюйма) и средний вес 8 кг (18 фунтов). У самок средняя длина головы и тела 570 мм (22 дюйма), хвост 244 мм (9,6 дюйма) и средний вес 6 кг (13 фунтов), хотя дьяволы в западной части Тасмании, как правило, меньше. У дьявола пять длинных пальцев на передних лапах, четыре из которых создаются вперед, а один — сбоку, что дает дьяволу способность удерживать пищу. На задних лапах по четыре пальца, а у дьяволов — неубирающиеся когти. У коренастых дьяволов относительно низкий центр масс.

Дьяволы полностью вырастают в двухлетнем возрасте, и немногие дьяволы живут в дикой природе дольше пяти лет. Возможно, самым долгоживущим тасманским дьяволом был Кула, дьявол мужского пола, жил в неволе более семи лет. Родившийся в январе 1997 года в зоопарке Цинциннати, Кула умер в мае 2004 года в детском зоопарке Форт-Уэйна.

Дьявол хранит жир в своем хвосте, и у здоровых дьяволов толстые хвосты. Хвост в основном не цепкий и важен для его физиологии, социального поведения и передвижения. Он действует как противовес, помогая стабильность, когда дьявол движется быстро. Ано-генитальная ароматическая железа у основания хвоста используется для обозначения земли за животным своим сильным, острым запахом.

У самца внешние семенники в виде мешочка, образованного латеральными вентрокруральными складками брюшной полости, которая частично скрывает и защищает их. Яички субовидные по форме, а средний размер 30 яичек взрослых мужчин был 3,17 см × 2,57 см (1,25 дюйма × 1,01 дюйма). Сумка самки открывается назад и присутствует на протяжении всей ее жизни, в отличие от некоторых других дасюридов.

Череп тасманского дьявола в Музей зоологии, Св. Петербург, Россия Скелет тасманского дьявола на выставке в Музее остеологии, Оклахома-Сити, Оклахома.

У тасманского дьявола самый сильный укус по сравнению с любым размером тела живое хищное млекопитающее, прикладывающее силу 553 Н (56,4 кгс ). Челюсть может открываться на 75–80 градусов, позволяя дьяволу генерировать большое количество энергии для разрыва мяса и дробления костей — достаточной силы, чтобы позволить ему прокусить толстую металлическую проволоку. Мощность губок отчасти объясняется их сравнительно большой головкой. Зубы и челюсти тасманских дьяволов напоминают зубы и челюсти гиен, пример конвергентной эволюции. Зубы дасюрид напоминают зубы примитивных сумчатых. Как и у всех дасюридов, у дьявола выдающиеся клыки и щечные зубы. Он имеет три пары нижних резцов и четыре пары верхних резцов. Они расположены в верхней части рта дьявола. Как и у собак, у него 42 зуба, однако, в отличие от собак, его зубы не восстанавливаются после рождения, а постоянно растут на протяжении всей жизни с медленной скоростью. Он имеет «очень плотоядные зубные ряды и трофические приспособления к поеданию костей». У дьявола длинные когти, которые позволяют ему рыть норы и легко искать подземную пищу, а также крепко хватать добычу или партнеров. Сила зубов и когтей позволяет дьяволу атаковать вомбатов весом до 30 кг (66 фунтов). Большая шея и передняя часть тела, которые придают дьяволу силу, также заставляют эту силу смещаться в сторону передней части тела; Этому приписывают кривую, неуклюжую, шаркающую походку дьявола.

У дьявола длинные усы на лице и скопления на макушке. Они помогают дьяволу определять местонахождение добычи, когда они ищут пищу в темноте, и помогают обнаружить, когда другие дьяволы находятся рядом во время кормления. Усы могут простираться от кончика подбородка до задней части челюсти и могут покрывать ее плечо. Слух — это его доминирующее чувство, а также у него отличное обоняние, которое имеет радиус действия до 1 километра (0,6 мили). У дьявола, в отличие от других сумчатых, есть «хорошо выраженное седловидное эктимпанское ». Дьяволы охотятся ночью, их зрение самым сильным в черно-белом. Эти они могут легко обнаруживать движущиеся объекты, но с трудом видят неподвижные объекты.

Распространение и среда обитания

Дьяволы встречаются во всех средах обитания на острове Тасмания, включая городские озеленения., и распространены по всей территории Тасмании и на острове Роббинс (который связан с материковой Тасманией во время отлива ). Северо-западное расположение расположено к западу от реки Форт и на юге до Маккуори Хедс. Они были завезены на острове Бруни с 19 века, но после 1900 года они были завезены на остров Бэджер в середине 1990-х годов, но остались Предполагалось, что они вымерли к 2005 году. Исследование смоделировало реинтродукцию тасманийских дьяволов без DFTD на материк в районах, где динго редки. Предполагается, что дьяволы будут иметь меньшее воздействие как на домашний скот, так и на местную фауну, чем динго, и что население может выступать в качестве дополнительной страховой популяции. В сентябре 2015 года 20 иммунизированных выведенных в неволе дьяволов были выпущены в Национальный парк Наравнтапу, Тасмания. Двое позже погибли от удара машины.

«Основным местом обитания» дьяволов считается «зона года количества осадков от низкого до среднего восточной и северо-западной Тасмании».. Тасманские дьяволы особенно любят сухие склерофиллы леса и прибрежные леса. Хотя они не встречаются на самых высоких высотах Тасмании, и их плотность населения невысока на равнинах пуговицы на юго-западе штата, их популяция высока в сухих или смешанных склерофилловых лесах и прибрежных пустошах. Дьяволы предпочитают открытый лес высокому лесу и сухой, а не влажный лес. Они также встречаются возле дорог, где широко распространены дорожные убийства, хотя сами дьяволы часто убиваются транспортными средствами, когда собирают падаль. Согласно Научному комитету по угрожаемым видам, их универсальность означает, что изменение среды обитания в результате разрушения не рассматривается как серьезная угроза для вида.

Дьявол напрямую связан с ленточным червем, который классифицируется как редкий в соответствии с Законом о защите угрожаемых видов в Тасмании 1995 года. Этот ленточный червь встречается только у дьяволов.

В 2020 году этот вид снова был завезен на материк Австралию, в Баррингтон. Первые места из Нового Южного Уэльса. Это первый раз, когда дьяволы жили на материковой части Австралии за более чем 3000 лет.

Экология и поведение

Хотя тасманские дьяволы ведут ночной образ жизни, они отдыхают на солнце. Рубцы от драки видны рядом с левым глазом этого дьявола

Тасманский дьявол — ночной и сумеречный охотник, проводящий дни в густых зарослях или в дыра. Было высказано предположение, что ночной образ жизни, возможно, был принят, чтобы избежать нападения орлов и людей. Молодые дьяволы преимущественно сумеречные. Нет никаких свидетельств оцепенения.

Молодые черти могут лазить по деревьям, но это становится труднее, когда они становятся больше. Дьяволы могут взбираться на высоту диаметром ствола более 40 см (16 дюймов), которые, как правило, не имеют маленьких боковых ветвей, на которых можно держаться, до около 2,5–3 м (8,2–9,8 футов)). Дьяволы, которые еще не достигли зрелости, могут взбираться на кусты на высоту до 4 метров (13,1 фута) и могут забираться на дерево до 7 метров (23 фута), если оно не вертикально. Взрослые черти могут съесть молодых чертей, если они очень голодны, поэтому такое поведение при лазании может быть адаптацией, позволяющей молодым чертям сбежать. Дьяволы также могут плавать, и их наблюдали, когда они переходили реки шириной 50 метров (160 футов), включая ледяные холодные водные пути, очевидно с энтузиазмом.

Тасманские дьяволы не собираются стаями, а проводят большую часть времени в одиночестве однажды отлученный от груди. Классически считавшиеся одиночными животными, их социальные взаимодействия были плохо изучены. Однако полевое исследование , опубликованное в 2009 году, пролило некоторый свет на это. Тасманские дьяволы в национальном парке Наравнтапу были зарегистрированы датчики приближения радиоошейками, которые показали их взаимодействие с другими дьяволами в течение нескольких месяцев с февраля по июнь 2006 года. Самые распространенные в другое время, хотя частота и характер контактов, основные не менялись в зависимости от модели. сезона. Раньше считалось, что они сражаются из-за еды, но самцы редко общались с другими самцами. Следовательно, все дьяволы в мире являются единой социальной сетью. В целом они считаются нетерриториальными, но самки территориальными вокруг своих логовищ. Это позволяет общей массе дьяволов занимать территорию, чем территориальные животные, без конфликта. Вместо этого тасманские дьяволы занимают домашний диапазон. По оценкам, в период от двух до четырех недель дома дьяволов изменяются от 4 до 27 км (от 990 до 6670 акров), в среднем 13 км (3200 акров). Расположение и геометрия этой системы зависит от распределения пищи, валлаби и арбузов поблизости.

Дьяволы используются или три берлоги. Логова, ранее принадлежавшие вомбатам, особенно ценятся как родильные дома из-за их безопасности. Густая растительность у ручьев, кочки густой травы и пещер также используется в берлоги. Взрослые черти всю жизнь используют и те же логова. Считается, что считается логово очень ценится. Исследования показывают, что Продовольственная безопасность менее важна, чем безопасность берлоги, поскольку последнее оказывает большее влияние на уровень смертности. Молодые щенки остаются в одной берлоге со матерью, другие дьяволы подвижны, меняют логово каждые 1-3 дня и каждую ночь преодолевают среднее расстояние в 8,6 км (5,3 мили). Тем не менее, есть также сообщения о том, что верхняя граница может составлять 50 километров (31 миль) за ночь. Они предпочитают путешествовать по низинам, седловинам и берегам ручьев, особенно предпочитают вырезанные тропы и тропы для скота, избегая крутых склонов и каменистой местности. Считается, что количество движений одинаково в течение года, за исключением недавно родивших матерей. Сходство расстояний перемещения самцов и самок необычно для половых диморфных одиночных хищников. Ему нужно больше времени уделять еде, чем путешествию. Во время охоты дьяволы обычно обходят территорию своего дома. Известно, что в районах, близких к человеческому жилищу, они крадут одежду, одеяла и берут их для использования в берлогах в деревянных постройках.

В то время как дасюриды имеют схожую диету и анатомию, но отличаются телом размеры на терморегуляцию и, следовательно, на поведение. При температуре окружающей среды от 5 до 30 ° C (от 41 до 86 ° F) дьявол был поддерживать температуру тела от 37,4 до 38 ° C (от 99,3 до 100,4 ° F). Когда температура была повышена до 40 ° C (104 ° F), а влажность — до 50%, температура тела дьявола поднялась на 2 ° C (3,6 ° F) в течение 60 минут, но неуклонно снизилась до начальной температуры. еще через два часа и оставался там еще два часа. В это время дьявол пил воду и не проявлял никаких видимых признаков дискомфорта, что привело его к мысли, что потоотделение и испарительное охлаждение является его основным средством отвода тепла. Более позднее исследование показало, что дьяволы тяжело дышат, но не потеют, чтобы выделять тепло. Напротив, многие другие сумчатые были неспособны поддерживать низкую температуру своего тела. Более мелкие животные вынуждены жить в более жарких и засушливых условиях, когда они менее приспособлены, когда они переходят к ночному образу жизни и понижают температуру тела в течение дня, тогда как дьявол активен днем, и температура его тела колеблется. на 1,8 ° C (3,2 ° F) от минимума ночью до максимума в середине дня.

Стандартный уровень метаболизма тасманского дьявола составляет 141 кДж / кг (15,3 ккал / фунт) в день, что во много раз меньше, чем у более мелких сумчатых. 5-килограммовый (11 фунтов) дьявол потребляет 712 килоджоулей (170 ккал) в день. Скорость полевого метаболизма составляет 407 кДж / кг (44,1 ккал / фунт). Наряду с куоллами, тасманские дьяволы имеют скорость метаболизма, сопоставимую с не плотоядными сумчатыми животными такого же размера. Это отличается от плацентарных плотоядных животных, которые имеют сравнительно высокую скорость основного обмена. Исследование дьяволов показало потерю веса от 7,9 до 7,1 кг (от 17 до 16 фунтов) от лета к зиме, но в то же время ежедневное потребление энергии увеличилось с 2591 до 2890 килоджоулей (с 619 до 691 ккал). Это эквивалентно увеличению потребления пищи с 518 до 578 граммов (с 18,3 до 20,4 унций). Диета на белках с содержанием воды 70%. На каждый 1 грамм (0,035 унции) потребленных насекомых вырабатывается 3,5 килоджоулей (0,84 ккал) энергии, в то время как соответствующее количество мяса валлаби дает 5,0 килоджоулей (1,2 ккал). Что касается массы тела, дьявол съедает только четверть потребления восточного куолла, что позволяет ему дольше выживать во время нехватки пищи.

Дьявол — ключевой вид в экосистеме Тасмании.

Кормление

Дьявол, поедающий дорожное убийство

Тасманские дьяволы могут брать добычу до размеров небольшого кенгуру, но на практике они приспособлены и едят падаль чаще, чем охотятся на живую добычу. Хотя дьявол предпочитает вомбатов из-за простоты хищничества и высокого содержания жира, он будет есть всех местных млекопитающих, таких как беттонг и порутоо, домашних млекопитающих (включая овец), птиц, рыб, овощей, овощей, насекомых, головастиков, лягушек и рептилий. Их диета очень разнообразна и зависит от имеющейся пищи. Перед исчезновением тилацина тасманийский дьявол елых тилациновых джоев, оставляли одних в берлогах, когда их родители отсутствовали. Возможно, это помогло ускорить вымирание тилацина, который также питался дьяволами. Известно, что они охотятся на водяных крыс у моря и кормятся мертвой рыбой, выброшенной на берег. Рядом с человеческим жилищем они также могут быть украсть обувь и жевать ее, а также съесть ноги крепких овец, когда они поскользнулись в деревянные сараях для стрижки, оставив ноги болта своими внизу. Другие необычные вещества наблюдаемые в дьявольских пометах, включая ошейники и бирки съеденных животных, неповрежденные шипы ехидны, карандаш, пластик и джинсы. Дьяволы могут прокусывать металлические ловушки, как правило, приберегут свои сильные челюсти для побега из плена, а не для проникновения в хранилище еды. Из-за относительной невысокой скорости они могут сбить валлаби или кролика, но могут атаковать животных, которые замедлились из-за болезни. Они изучают отары овец, обнюхивая их с расстояния 10–15 м (33–49 футов), и нападают, если жертва заболела. Овцы топают ногами, демонстрируя силу.

Несмотря на отсутствие экстремальной скорости, были сообщения, что дьяволы могут бегать со скоростью 25 км / ч (16 миль в час) на 1,5 км (0,93 мили) и Было высказано предположение, что до европейской иммиграции и введения домашнего скота, транспортных средств и дорожных убийств им пришлось бы в разумных темпах преследовать других местных животных, чтобы найти пищу. Пембертон сообщил, что они могут в среднем 10 км / ч (6,2 мили в час) в течение «продолжительных периодов времени» несколько ночей в неделю, и что они бегают на большие расстояния, прежде чем сидеть спокойно до получаса, что было истолковано как доказательство.

Дьяволы могут добывать корм трупами, в одном случае копая землю, чтобы съесть труп закопанной лошади, умершей из-за болезни. Известно, что они едят трупы животных, сначала вырывая пищеварительную систему, которая является самой мягкой частью анатомии, и они часто остаются в образовавшейся полости во время еды.

На в среднем дьяволы съедают около 15% своего веса каждый день, хотя они могут съесть до 40% своего веса за 30 минут, если представится возможность. Это означает, что они могут стать очень тяжелыми и вялыми после обильной еды; в этом состоянии они склонны медленно ковылять и ложиться, становясь легко доступными. Это привело к убеждению, что такие пищевые привычки стали возможны из-за отсутствия хищника, который мог бы атаковать таких раздутых особей.

Тасманские дьяволы могут уничтожить все следы туши меньшего животного, пожирая кости и мех. при желании. В этом отношении дьяволы заслужили благодарность тасманийских фермеров, поскольку скорость, с которой они очищают тушу, помогает предотвратить распространение насекомых, которые в противном случае могли бы нанести вред домашнему скоту. Некоторые из этих мертвых животных утилизируются, когда дьяволы тащат излишки корма обратно к себе домой, чтобы продолжить есть позже.

Диета дьявола может существенно различаться для мужчин и женщин, а также в зависимости от сезона согласно исследованиям в Cradle Mountain. Зимой самцы предпочитают средних млекопитающих более крупных в соотношении 4: 5, а летом предпочитают более крупную добычу в соотношении 7: 2. На эти две категории приходилось более 95% рациона. Самки менее склонны нацеливаться на крупную добычу, но имеют тот же сезонный уклон. Зимой крупные и средние млекопитающие составляют 25% и 58% каждое, 7% — мелкие млекопитающие и 10% — птицы. Летом на первые две категории приходится 61% и 37% соответственно.

Молодые черти иногда лазают по деревьям; В дополнение к мелким позвоночным и беспозвоночным молодняк лазает по деревьям, чтобы поесть личинок и птичьи яйца. Также было замечено, что молодь залезает в гнезда и ловит птиц. В течение года взрослые дьяволы получают 16,2% потребляемой ими биомассы от древесных видов, почти все из которых составляют мясо опоссума, и лишь 1,0% составляют крупные птицы. Из С февраля по июль малолетние дьяволы получают 35,8% потребляемой ими биомассы от древесной жизни, 12,2% — мелкие птицы и 23,2% — опоссумы. Самки дьяволицы получают 40,0% своей пищи от древесных видов, в том числе 26,7% от опоссумов и 8,9% от различных птиц. Не все эти животные были пойманы, но этот показатель показывает самок, который выше, чем для пятнистых куоллов-самцов в течение того же сезона, является необычным, поскольку дьявол худшие навыки лазания по деревьям.

Кормление трех тасманских дьяволов. Еда — это общественное мероприятие для тасманского дьявола, и группы от 2 до 5 являются обычным явлением.

Хотя они охотятся в одиночку, необоснованные заявления об совместной охоте, когда один дьявол изгоняет добычу из среды своей среды обитания и нападает соучастник. Еда — это общественное мероприятие для тасманского дьявола. Это сочетание одиночного животного, которое совместно, делает дьявола уникальным среди хищников. Большая часть шума, приписываемого животному, результатом является хриплой совместной еды, в результате которой может быть собрано до 12 особей, хотя обычно группы от двух до пяти человек; часто это может быть услышанным на расстоянии нескольких километров. Это было интерпретировано как совместить трапезу, чтобы пища не была потрачена впустую из-за гниения, а энергия была сохранена. Уровень шума зависит от размера туши. Дьяволы едят по системе. Молодые особи активны в сумерках. Обычно доминантное животное ест, пока не насытится, и уходит, тем временем отбиваясь от любых соперников. Побежденные животные убегают в кусты с под волосами и хвостом, их победитель преследует и кусает своих жертву за спину, где это возможно. Споры реже, поскольку источник питания, является, кажется, это в использовании достаточного количества пищи, а не в угнетении других дьяволов. Когда кволлы едят тушу, дьяволы стремятся прогнать их. Это серьезная проблема для пятнистых куоллов, так как они убивают крупных опоссумов и не могут закончить свою трапезу до прибытия дьяволов. Напротив, более мелкие восточные куоллы охотятся на гораздо меньшие жертвы и могут завершить кормление до того, как появятся дьяволы. Это рассматривается как возможная причина относительно небольшого популяции пятнистых куоллов.

Исследование кормления дьяволов показывает двадцать физических поз, включая их характерный злобный зевок, и одиннадцать различных звуков голоса, которые дьяволы используют для общения. как они кормятся. Обычно они устанавливают доминирование с помощью звука и физических, хотя драки все же показывают поз. Белые пятна на дьяволе видны ночным зрением его коллег. Также используются химические жесты. Взрослые самцы агрессивны, и рубцы — обычное явление. Они также могут стоять на задних лапах и толкать друг друга в плечи передними ногами и головой, как в борьбе сумо. Иногда можно наблюдать разорванную плоть вокруг рта и зубов, а также проколы в крупе, хотя они также могут быть нанесены во время племенных схваток.

Пищеварение происходит очень быстро у дасюридов и, по мнению тасманского дьявола, несколько часов, затрачиваемых на прохождение пищи через тонкий кишечник, — длительный период по сравнению с другими дасюридами. Известно, что дьяволы возвращаются в одни и те же места, чтобы испражняться, и делают это в общественных местах, называемыми дьявольскими уборными. Считается, что коллективная дефекация может быть не совсем понятным средством общения. Дьявольские пометы очень большие по сравнению с размером тела; в среднем они имеют длину 15 сантиметров (5,9 дюйма), но были образцы длиной 25 сантиметров (9,8 дюйма). Они обычно имеют серый цвет из-за переваренных костей или содержат фрагменты костей.

Оуэн и Пембертон считают, что отношения между тасманскими дьяволами и тилацинами были «тесными и сложными», поскольку они напрямую соревновались за добычу и, вероятно, также для укрытия. Тилацины охотились на дьяволов, дьяволы собирали добычу тилацинов, а дьяволы ели тилациновую молодь. Менна Джонс предполагает, что эти два вида разделили роль высших хищников на Тасмании. Клинохвостые орлы питаются похожей на дьяволов пищей, основанной на падалье, и считаются конкурентами. Кволлы и дьяволы также считаются прямыми соперниками на Тасмании. Самого большого вида, самого большого вида, самого большого вида, самого большого вида, самого большого вида, пятнистого хвоста, превратился в свое нынешнее состояние всего за 100–200 поколений примерно за два года.. И тасманский дьявол, и куоллы, по-видимому, эволюционировали в 50 раз быстрее, чем средняя скорость эволюции среди млекопитающих.

Воспроизводство

Шаги развития в созревании молодых тасманских дьяволов. Диагональные линии показывают время, в течение которого проходят изменения; например, у дьявола требуется около 90 дней, чтобы покрыть все свое тело шерстью.

Самки начинают размножаться, когда достигают половой зрелости, обычно на втором году жизни. В этот момент они становятся фертильными один раз в год, производя несколько яйцеклеток во время течки. Репродуктивный цикл дьявола начинается в апреле, так что конец периода отлучения груди совпадает с максимальным запасом пищи в природе для недавно бродящих молодых чертей.

В марте спаривание происходит в защищенных местах как днем, так и ночью. Самцы дерутся из-за самок в размножении, а самки периодьяволов спариваются с доминирующим самцом. Самки могут овулировать до трех раз в течение 21 дня, а совокупление может длиться пять дней; зарегистрирован один случай, когда пара находилась в берлоге в течение восьми дней. Дьяволы не моногамны, и самки будут спариваться с самцами, если их не охранять после спаривания; самцы также размножаются самками в течение сезона. Было доказано, что самки проявляют избирательность в попытке использовать лучшее генетическое потомство, например, отбиваясь от достижений более мелких самцов. Самцы часто держат своих товарищей под стражей в логове или берут их с собой, если им нужно выпить, чтобы они не участвовали в неверности.

Самцы могут произвести до 16 потомков за свою жизнь, а самки в среднем за четыре брачных сезона и 12 потомков. Теоретически это означает, что популяция дьявола может удваиваться ежегодно и защищать вид от высокой смертности. Частота наступления беременности высока; 80% двухлетних самок наблюдались с новорожденными в сумках во время брачного сезона. В более поздних исследованиях размножения брачный период приходится на период с февраля по июнь, в отличие от периода с февраля по март.

Беременность длится 21 день, и дьяволы рожают 20–30 детенышей стоя, каждый весом примерно 0,18–0,0 кг. 0,24 грамма (0,0063–0,0085 унции). При рождении на передней конечности хорошо развиты пальцы с когтями; в отличие от многих сумчатых, когти детенышей дьяволов не листопадные. Как и у других сумчатых, передняя конечность длиннее (0,26–0,43 см или 0,10–0,17 дюйма), чем задняя (0,20–0,28 см или 0,079–0,110 дюйма), глаза в виде пятен, а тело розового цвета. Наружных ушей и отверстий нет. Необычно, что пол может быть определен при рождении при наличии наружной мошонки.

Молодых тасманийских дьяволов по-разному называют «щенками», «джоуи» или «бесами». Когда рождаются детеныши, конкуренция становится возможной, поскольку они движутся из влагалища липким потоком слизи в сумку. Попав внутрь мешочка, каждый из них прикрепленным к соску в течение следующих 100 дней. Сумка женского тасманского дьявола, как и сумка вомбата, открывается назад, поэтому женщине физически трудно взаимодействовать с детенышами внутри сумки. Несмотря на большой помет при рождении, у самки всего четыре соска, поэтому в сумке никогда не бывает больше четырех младенцев, и чем старше становится самка дьявола, тем меньше становятся ее пометы. Как только детеныш соприкасается с соском, он расширяется, в результате чего слишком большой сосок плотно зажимается внутри новорожденного и гарантирует, что новорожденный не выпадет из мешочка. В среднем выживает больше самок, чем самцов, и до 60% детенышей не доживают до зрелости.

Заменители молока часто используются для чертей, выращенных в неволе, для осиротевших чертей или рожденных детенышей больным матерям. Мало что известно о составе дьявольского молока по сравнению с другими сумчатыми.

Внутри мешочка сытые молодые люди развиваются быстро. На второй неделе ринарий становится отчетливым и сильно пигментированным. Через 15 дней внешние части уха видны, хотя они прикреплены к голове и не открываются, пока дьяволу не исполнится около 10 недель. Ухо начинает чернеть примерно через 40 дней, когда оно составляет менее 1 см (0,39 дюйма) в длину, а к тому времени, когда ухо становится вертикальным, оно составляет от 1,2 до 1,6 см (0,47-0, 63 дюйма). Веки видны на 16-й день, усы — на 17-й, а губы — на 20-й. Дьяволы могут издавать скрипящие звуки через восемь недель, а примерно через 10–11 недель губы открываться. Несмотря на формирование век, они не открываются в течение трех месяцев, хотя ресницы образуются примерно через 50 дней. Молодые — до этого момента они розовые — начинают отрастать мех в 49 дней и имеют шерсть к 90 дням. Процесс роста меха начинается с морды и продолжается по всему телу, хотя на хвосте шерсть образует раньше, чем на крупе, которая является последней частью тела, которая покрывается. Непосредственно перед началом процесса обшивки цвет голой дьявольской кожи потемнеет и черным или темно-серым на хвосте.

У дьяволов есть полный набор лицевых вибрисс и локтевые плодолистики, хотя на нем отсутствуют анконеальные вибриссы. В течение третьей недели первыми образуются мистициалы и локтевые костей. Впервые формируются подглазничные, межрамочные, супраорбитальные и субментальные вибриссы. Последние четыре, как происходит, происходит между 26-м и 39-м днем.

Три молодых дьявола загорают

Их глаза открываются вскоре после того, как они образуется шуба — между 87 и 93 днями — и их рты могут ослабить хватку соска на 100 дней. Они покидают сумку через 105 дней после рождения, выглядят как уменьшенные копии родителей и весят около 200 граммов (7,1 унции). Зоолог Эрик Гилер записал его размер в это время следующим образом: длина хвоста 5,78 см (2,28 дюйма), длина хвоста 2,94 см (1,16 дюйма), длина хвоста 5,78 см (1,16 дюйма), длина хвоста 2,94 см (1,16 дюйма). 2,30 см (0,91 дюйма), стержень 4,16 см (1,64 дюйма), предплечье 4,34 см (1,71 дюйма) и длина макушки до задней части составляет 11,9 см (4,7 дюйма). В течение этого периода примерно дьяволы удлиняются с линейной скоростью.

После изгнания дьяволы примерно остаются вне мешка, но они остаются в логове еще на три месяца, впервые рискнув выйти за пределы логова в период с октября по октябрь. В декабре до обретения независимости в январе. Во время этой переходной фазы выхода из мешка чертизы, защищенные от хищников, их обычно сопровождают. Когда мать охотится, они могут оставаться в приюте или идти вместе, часто верхом на спине матери. В это время они продолжают пить молоко матери. Дьяволицы заняты воспитанием детенышей почти шесть недель в году. В молоке содержится больше железа, чем в молоке плацентарных млекопитающих. В исследовании Гиллера 1970 года ни одна самка не погибла, вынашивая потомство в сумке. После выхода из мешочка дьяволы вырастают примерно на 0,5 кг (1,1 фунта) в месяц, пока им не исполнится шесть месяцев. Хотя большинство щенков доживают до отлучения от груди, Гиллер сообщил, что до трех пятых дьяволов не достигают зрелости. Новые возможности на открытом воздухе в открытом воздухе производят впечатление людей демографических бума. Исследование успеха перемещенных дьяволов, осиротевших и выросших в неволе, показало, что старые дьяволы, которые постоянно развивают новый опыт, пока они были в неволе, выживали лучше, чем молодые, которые этого не делали.

Эмбриональная диапауза не возникает.

Гилер сообщил, что (смена пола) произошла у пойманных дьяволов, в то время как Пембертон и Муни зарегистрировали в 2004 году случай животного с мошонкой и нефункциональной сумкой.

Очевидная реакция на снижение конкуренции, вызванное дьявольской лицевой опухолью, дьявольские самки в регионах с этим заболеванием теперь с большей вероятностью начнут размножаться в возрасте одного года. Болезнь также привела к тому, что репродуктивный период стал менее определенным, а рождаемость более распространена в течение года. У пометов, рожденных от матерей с DFTD, больше детенышей женского пола, чем щенков мужского пола.

Медленно высвобождающийся гормональный противозачаточный имплант для женщин-дьяволов разрабатывается и тестируется в рамках совместной программы организации Save the Tasmanian Программа дьявола, Ассоциация зоопарков и аквариумов, Общество охраны природы Таронга и Сиднейский университет. Эта программа противозачаточных средств для природы направлена ​​на то, чтобы помочь дьяволам продолжать свое дикое поведение, беспрепятственно спариваясь, но без того, чтобы самки вносили слишком большой вклад в следующее поколение, что «может иметь долгосрочные генетические последствия для страхового населения. «. Испытания противозачаточных средств на самцах дьяволов показали, что их тестостерон увеличился, а не уменьшился, как у других самцов млекопитающих. Ранние исследования показывают, что женские противозачаточные средства оказались успешными, и женские противозачаточные имплантаты протестированы на страховой группе острова Мария.

Статус сохранения

Оттиск 1808 года с изображением тасманского дьявола и тилацина от Джордж Харрис

Распространенный по всей Австралии в плейстоцене, тасманский дьявол уменьшился и стал ограниченно тремя реликтовыми популяциями в течение середины голоцена примерно 3000 лет назад. Наскальные изображения и единственная окаменелость около Дарвина указывает на северную популяцию, а именно на юго-востоке указывает на юго-восточную популяцию, простирающуюся от устья реки Мюррей на восток до популяций Порт-Филлип в Виктории. Эта популяция пришла из северной Виктории и Нового Южного Уэльса. Повышение моря в голоцене также отрезало его от населения Тасмании. Третье население с юго-запада Австралии. Ископаемые останки из этого последнего места оказались спорными. Как и многие местные животные, древние дьяволы были крупнее своих современных потомков. В 1972 году Майк Арчер и Алекс Бейнс нашли зуб дьявола у подножия утеса недалеко от Августы в Австралии и датировали его возрастом 430 ± 160 лет, число широко распространено. и процитировано. Австралийский археолог Оливер Браун оспорил это, заявив, что неуверенность авторов в происхождении зуба ставит под сомнение его возраст, тем более что все остальные останки датируются примерно 3000 лет назад.

Причина их исчезновения из материк неясен, но их упадок, кажется, совпадает с распространением на материк популярных австралийцев и динго. Неизвестно, было ли это прямая охота людей, событие, вызванное человеческим фактором, которое было вызвано 3000 лет назад, использовалось все типы среды обитания на континенте, или комбинация всех трех; дьяволы сосуществовали с динго на материке около 3000 лет. Браун также предположил, что Эль-Ниньо-Южное колебание (ЭНСО) усилилось в течение голоцена, и что дьявол, как падальщик с короткой продолжительностью жизни, был очень чувствителен к этому. В Тасмании, свободной от динго, плотоядные сумчатые были еще активны, когда европейцы. Истребление тилацина после прихода европейцев хорошо известно, но и тасманскому дьяволу угрожала опасность.

Тилацины охотились на дьяволов, а дьяволы нападали на молодых тилацинов; дьяволы, возможно, ускорили исчезновение тилацина. В то время как тилацин существовал, помимо охоты на дьяволов, он мог также существовать давление на дьявола, конкурируя за скудную еду и берлоги; оба животных искали пещеры и норы. Было высказано предположение, что дьяволы, возможно, стали более хищными и руководили большими жилищами, чтобы заполнить пустоту, оставленную тилацином.

Нарушение среды обитания может обнажить логова, где матери растят своих детенышей. Это увеличивает смертность, поскольку мать покидает потревоженное логово с щенками, что делает их более уязвимыми.

Рак в целом — частая причина смерти дьяволов. В 2008 году у тасманийских дьяволов были обнаружены высокие уровни детского канцерогенных антипиренов. Предварительные результаты испытаний, заказанных правительством Тасмании, химических веществ, обнаруженных в жировой ткани у 16 ​​дьяволов, выявили высокие уровни гексабромдифенила (BB153) и «достаточно высокие» уровни декабромдифенилового эфира (BDE209).). Призыв «Спасите тасманского дьявола» — это официальная организация по сбору средств для программы «Спасем тасманского дьявола». Приоритетом является обеспечение выживания тасманского дьявола в дикой природе.

С 1999 года у всех дьяволов, пойманных в полевых условиях, брали биопсию уха , чтобы получить образцы ДНК. По состоянию на сентябрь 2010 года в этой коллекции насчитывается 5642 образца.

Снижение численности населения

В истории зафиксировано как минимум два основных сокращения численности населения, возможно, из-за эпидемий болезней: в 1909 и 1950 годах. Сообщалось также, что в 1850-х дьявол был редкостью. Трудно оценить численность дьявольского населения. В середине 1990-х годов популяция оценивалась в 130 000–150 000 особей, но это, вероятно, было завышенной оценкой. Население тасманского дьявола было подсчитано в 2008 г. Департаментом первичной промышленности и водоснабжения Тасмании и составляет от 10 000 до 100 000 особей, с вероятностью от 20 000 до 50 000 взрослых особей. По оценкам экспертов, с середины 1990-х гг. Численность дьявола сократилась более чем на 80%, и по состоянию на 2008 г. в дикой природе осталось лишь около 10 000–15 000 человек.

Этот вид был внесен в список уязвимых в соответствии с Тасманийский Закон о защите угрожаемых видов 1995 в 2005 году и Австралийский Закон об охране окружающей среды и сохранении биоразнообразия 1999 в 2006 году, что означает, что он находится под угрозой исчезновения в «среднесрочной перспективе». МСОП классифицировал тасманского дьявола в категорию с меньшим риском / наименьшей проблемой в 1996 году, но в 2009 году он был переклассифицирован как находящийся под угрозой исчезновения. Соответствующие заповедники дикой природы, такие как Национальный парк Сэвидж Ривер на северо-западе Тасмании, дают надежду на их выживание.

Выбраковка

Первые европейские тасманские поселенцы съели тасманского дьявола, который, по их словам, имел вкус телятины. Поскольку считалось, что дьяволы будут охотиться и убивать домашний скот, возможно, из-за ярких изображений стаи дьяволов, поедающих слабых овец, схема вознаграждения для удаления дьявола из сельских владений была введена еще в 1830 году. Однако исследования Гиллера утверждали, что настоящая причина потери домашнего скота были плохой политикой управления земельными ресурсами и одичавшими собаками. В районах, где сейчас нет дьявола, куоллы продолжают убивать домашнюю птицу. В прежние времена охота на опоссумов и валлаби в поисках меха была крупным бизнесом — в 1923 году было отловлено более 900 000 животных, и это привело к продолжению охоты на дьяволов, поскольку они считались серьезной угрозой для меховой промышленности, даже хотя кволлы были более искусными в охоте на этих животных. В течение следующих 100 лет отлов и отравления поставили их на грань вымирания.

После смерти последнего тилацина в 1936 году тасманский дьявол был защищен законом в июне 1941 года, и население медленно восстановилось. В 1950-х годах, когда количество сообщений увеличивалось, некоторые разрешения на поимку дьяволов были выданы после жалоб на повреждение домашнего скота. В 1966 году было выдано разрешение на отравление, хотя попытки оставить животное незащищенными потерпели неудачу. За это время защитники окружающей среды также стали более откровенными, особенно когда научные исследования предоставили новые данные, свидетельствующие о том, что угроза дьявола для домашнего скота была сильно преувеличена. Численность, возможно, достигла пика в начале 1970-х годов после демографического бума; в 1975 году сообщалось, что они были ниже, возможно, из-за перенаселенности и, как следствие, отсутствия пищи. Еще один отчет о перенаселенности и повреждении домашнего скота был опубликован в 1987 году. В следующем году у дьяволов был обнаружен паразит, убивающий животных и способный заразить людей, Trichinella spiralis, и началась небольшая паника, прежде чем ученые заверили общественность, что У 30% дьяволов он был, но они не могли передать его другим видам. Разрешения на контроль были прекращены в 1990-х годах, но незаконные убийства продолжаются в ограниченной степени, хотя и «интенсивно на местном уровне». Это не считается серьезной проблемой для выживания дьявола. В середине 1990-х годов ежегодно убивали около 10 000 дьяволов. Была проведена программа выборочной выбраковки для удаления людей, пораженных DFTD, и было показано, что она не замедляет скорость прогрессирования заболевания и не снижает количество умирающих животных. Была протестирована модель, чтобы выяснить, может ли отстрел дьяволов, инфицированных DFTD, способствовать выживанию вида, и было обнаружено, что выбраковка не является подходящей стратегией для использования.

Смертность на дорогах

A дорожный знак, говорящий водителям о том, что поблизости могут быть дьяволы

Транспортные средства представляют угрозу для локализованных популяций немногочисленных тасманийских млекопитающих, и исследование 2010 года показало, что дьяволы были особенно уязвимы. Изучение девяти видов, в основном сумчатых примерно одинакового размера, показало, что водителям труднее обнаруживать и избегать дьяволов. На дальнем свете у дьяволов было наименьшее расстояние обнаружения, на 40% ближе среднего. Это требует от автомобилиста снижения скорости на 20%, чтобы избежать дьявола. Для ближнего света дьяволы занимают седьмое место по дальности обнаружения, на 16% ниже медианы. Чтобы избежать гибели на дороге, автомобилистам пришлось бы ехать со скоростью, равной примерно половине текущей скорости в сельской местности. Исследование, проведенное в 1990-х годах на локализованной популяции дьяволов в национальном парке на Тасмании, зафиксировало сокращение популяции вдвое после того, как ранее известная гравийная подъездная дорога была модернизирована, покрыта битумом и расширена. В то же время значительно увеличилось количество смертей от транспортных средств на новой дороге; за последние шесть месяцев их не было. Подавляющее большинство смертей произошло на закрытом участке дороги, предположительно из-за увеличения скорости. Было также высказано предположение, что животных было труднее увидеть на фоне темного битума, а не на светлом гравии. Дьявол и куолл особенно уязвимы, так как они часто пытаются добыть убитых на дороге еду и путешествовать по дороге. Чтобы решить эту проблему, были реализованы меры по замедлению движения, искусственные тропы, предлагающие альтернативные маршруты для дьяволов, образовательные кампании и установка светоотражателей для индикации встречных транспортных средств. Им приписывают снижение числа погибших на дорогах. Дьяволы часто становились жертвами дорожно-транспортных происшествий при поиске других погибших на дорогах. Работа ученого Менны Джонс и группы добровольцев по охране окружающей среды по удалению мертвых животных с дороги привела к значительному сокращению смертей в результате дорожно-транспортных происшествий. Было подсчитано, что 3392 дьявола, или от 3,8 до 5,7% населения, ежегодно убивались автомобилями в 2001–2004 годах. В 2009 году группа «Спасем тасманского дьявола» запустила «Проект Roadkill», который позволил представителям общественности сообщать о наблюдениях дьяволов, убитых на дороге. 25 сентября 2015 года 20 иммунизированных дьяволов были подвергнуты микрочипу и выпущены в национальный парк Наравнтапу. К 5 октября 4 года в него попала машина, что побудило Саманту Фокс, лидера организации «Спасите тасманского дьявола», назвав дорожное убийство самой большой угрозой для тасманского дьявола после DFTD. Была испытана серия сигнализаций на солнечных батареях, которые издают звуки и мигают при приближении автомобилей, предупреждая животных. Испытание длилось 18 месяцев, и в испытательной зоне было на две трети меньше смертей, чем в контроле.

Опухоль лица дьявола

Опухоль лица дьявола вызывает образование опухолей во рту и вокруг рта, препятствуя кормлению и в конечном итоге привело к смерти от голода

Впервые увиденное в 1996 году в Маунт-Уильям на северо-востоке Тасмании, дьявольская опухоль лица (DFTD) опустошила диких дьяволов Тасмании, и оценки воздействия варьируютсяот 20% до снижения численности дольского населения на 80%, пострадало более 65% государстваьяв. Район западного побережья штата и крайний северо-запад — единственные места, где у дьяволов нет опухолей. Отдельные дьяволы умирают в течение нескольких месяцев после заражения.

Заболевание является примером трансмиссивного рака, что означает, что он заразен и передается от одного животного к другому. Этот тканевый трансплантат не является родным для тасманских дьяволов. Доминирующие черти, которые проявляют больше укусов, больше подвержены этой болезни. Не найдя лекарства, ученые удаляют больных животных и помещают в карантин здоровых дьяволов на случай, если дикая популяция вымрет. Безопасные безопасные инфекционные заболевания, безопасные инфекционные заболевания, млекопитающие, безопасные инфекционные заболевания.

Главный комплекс гистосовместимости тасманского дьявола, или MHC, особенно важен в механизме рака. Молекулы MHC являются неотъемлемыми белками арсенале иммунной системы борьбы с болезнями. В нормальных условиях трансплантат опухоли должен распознаваться этим белками MHC и вызывать иммунный ответ. Однако из-за отсутствия разнообразия в этих MHC эти молекулы не могут распознавать опухоль как чужеродную. Это позволяет болезни распространяться среди населения, не подвергаясь угрозе со стороны собственной иммунной системы хозяина. Считается, что потеря этого разнообразия происходит из-за нескольких колебаний численности тасманских дьяволов, произошедших за последние несколько десятилетий. Когда популяция сокращается до очень небольшого числа, генетическая изменчивость может уменьшиться, в результате чего молекулы MHC очень похожи по составу.

Наблюдается за популяциями диких тасманских дьяволов, чтобы отслеживать распространение болезни и выявить изменения в распространенности заболеваний. Полевой мониторинг включает отлов дьяволов в пределах определенной области проверки наличия болезни и количества пораженных животных. Одно и то же место повторно посещают повторно, чтобы охарактеризовать распространение болезни с течением времени. На сегодняшний день установлено, что краткосрочные последствия болезни в области могут быть серьезными. Долгосрочный мониторинг реплицированных участков будет иметь важное значение для оценки, сохранятся ли эти эффекты. Полевые работники также проверяют эффективность подавления болезней, отлавливая и удаляя больных дьяволов. Есть надежда, что удаление больных дьяволов из диких популяций снизит распространенность и позволит большему количеству дьяволов выживать после юных лет и размножаться.

Исследования, опубликованные в Труды Национальной академии наук в 2011 году, предлагают выбрать генетически разнообразное племенное поголовье, определяемую последовательность генома, для усилий по сохранению. В 2011 году было подсчитано, сохранение вида тасманских дьяволов обойдется в 11 миллионов долларов.

Исследование профессора Грега Вудса из Университета Тасмании Медицинского института Мензиса. Исследование надежно обнадеживающие доказательства потенциальной разработки вакцины, использующей клетки опухоли лицаого дьявола для запуска иммунного у здоровых дьявола. Полевые испытания проводятся в рамках совместного проекта медицинских исследований Мензиса и программы «Восстановление от дикого дьявола», цель которого — испытать протокол иммунизации как инструмент, гарантирующий долгосрочное выживание дьявола в дикой природе. 205>

В марте 2017 года сообщалось, что ученые впервые успешно вылечили тасманских дьяволов, страдающих от болезни, инъекции живых раковых клеток инфицированными дьяволам, чтобы заставить их иммунную систему распознавать болезнь и бороться с ней. прорыв, который, как сообщает, ускорит эффективный вакцины, которую можно ввести в дьяволам в дикой природе.

Отношения с людьми

На западе Новый Южный Уэльс В 1970 году был обнаружен мужской человеческий скелет с ожерельем из 178 зубов 49 различных дьяволов. Скелету около 7000 лет, и считается, что ожерелье намного старше скелета. Археолог Жозефина Флад считает, что на дьявола охотились ради его зубов, и это способствовало его исчезновению на материковой части Австралии. Оуэн и Пембертон отмечают, что таких ожерелий было найдено немного. Мидденс, предоставленные кости дьявола, редки — два примечательных примера — Логово Дьявола в юго-западной части Австралии и Тауэр-Хилл в Виктории.

В Тасмании местные коренные австралийцы и дьяволы укрывались в одних и тех же пещерах. Тасманские аборигенные имена дьявола, записанные европейцами, включают «таррабах», «пориннах» и «пар-ло-мер-рер». Существуют также вариации, такие как «тараба» и «пуринина».

Согласно Фрицу Ноэтлингу, секретарю Королевского общества Тасмании в 1910 году, не было никаких доказательств того, что тасманские аборигены ели каких-либо плотоядных животных. Оуэн и Пембертон считают, что это устройство выживанию дьявола до поселения в Европе. Осужденные в то время, когда поселился Хобарт, приготовили трапезу тасманских дьяволов, и, как утверждали, она мало чем отличалась от телятины.

Распространено мнение, что дьяволы съедят людей. Хотя известно, что они едят мертвые тела, распространены мифы о том, что они едят живых людей, забредших в кусты. Несмотря на устаревшие верования и преувеличения относительно их характера, многие, хотя и не все, дьяволы останутся неподвижными в присутствии человека; некоторые тоже будут нервно трястись. Они могут кусать и царапаться от страха, когда их держит человек, но крепкая хватка заставит их оставаться на месте. Хотя их можно приручить, они асоциальны и не считаются подходящими домашними животными; они имеют неприятный запах и не демонстрируют привязанности и не реагируют на нее.

До недавнего времени дьявол мало изучался академиками и естествоиспытателями. В начале 20-го века оператору зоопарка Хобарта Мэри Робертс, которая не была опытным ученым, приписывала изменение отношений людей и поощрения научного интереса к местным животным, таким как дьявол, которые считались устрашающими и отвратительными, и человеческое восприятие животного изменилось. Теодор Томсон Флинн был первым профессором биологии на Тасмании и провел некоторые исследования в период Первой мировой войны. В середине 1960-х годов профессор Гилер собрал команду исследователей и начал систематических полевых исследований дьявола. Это рассматривается как начало современного научного изучения этого вопроса. Однако дьявол по-прежнему изображался негативно, в том числе в том числе в туристических материалах. Первая докторская степень за исследования дьявола была получена в 1991 году.

Тасманское дьявольское молоко исследуется на предмет его способности противостоять супербактериям.

В неволе

в Хилсвилльском заповеднике, Виктория

Ранние попытки развести тасманских дьяволов в неволе имели ограниченный успех. Мэри Робертс вывела пару в зоопарке Бомарис, которую она назвала Билли и Труганини в 1913 году. Однако, хотя Робертс посоветовали убрать Билли, он обнаружил, что Труганини слишком обеспокоен его отсутствием, и вернул его. Первый помет был съеден Билли, но второй помет в 1914 году уцелел после того, как Билли удалили. Робертс написал статью о содержании и разведении дьяволов для Лондонского зоологического общества. Даже к 1934 году успешное разведение дьявола было редкостью. В исследовании роста молодых чертей в неволе некоторые стадии развития сильно отличались от описанных Гилером. На 36-й день ушные раковины были свободны, а глаза открылись позже, на 115–121-й день.

В целом, самки, как правило, сохраняют больший стресс после заключения в неволе, чем самцы.

План Создание «страховых популяций» свободных от болезней дьяволов продолжается с 2005 года. По состоянию на июнь 2012 года страховая популяция достигла в общей сложности 500 животных, что составляет более 98% генетического разнообразия этого вида. Большинство этих дьяволов обитает в австралийских зоопарках и заповедниках. Однако, начиная с ноября 2012 года, в попытке создать дикую и свободную от болезней популяцию тасманские дьяволы были переселены на остров Мария, горный остров у восточного побережья Тасмании. Население острова Мария выросло с 28 до 90 человек, и вскоре специалисты начнут возвращать здоровых демонов населению материка. Исследование выживаемости населения острова Мария показало, что в отличие от других хищников, выращенных в неволе, тасманские дьяволы не пострадали от рождения в плену

Тасманские дьяволы выставлялись в различных зоопарках по всему миру с 1850-х годов. В 1950-е годы несколько животных были переданы европейским зоопаркам. Октябрь 2005 года правительство Тасмании отправило четырех дьяволов, двух мужчин и двух женщин, в Копенгагенский зоопарк после рождения первого сына из Фредерика, наследного принца Дании. и его жена тасманского происхождения Мэри. Из-за ограничений на экспорт австралийским правительством были единственные дьяволы, которые, как известно, ограничивали пределы Австралии. В июне 2013 года было запланировано отправить чертей в другие зоопарки мира в пилотной программе. Зоопарк Сан-Диего Global и Биопарк Альбукерке были отобраны для участия в программе, и вскоре после них Веллингтонский зоопарк и Оклендский зоопарк. В рамках программы правительства Австралии «Спасем тасманского дьявола», в том числе: Детский зоопарк Форт-Уэйна, Зоопарк Лос-Анджелеса, зоопарк Сент-Луиса и зоопарк Толедо. Пленные дьяволы обычно вынуждены бодрствовать в течение дня, чтобы угодить посетителям, а не следуют своему естественному ночному стилю.

В прошлом были сообщения и подозрения в незаконной торговле. В 1997 году в объявлении Австралии появился дьявол; он не сбежал ни от одного лицензированного хранителя. В течение 1990-х годов в США были интернет-сайты, рекламирующие дьявольские распродажи и слухи о том, что некоторые сотрудники ВМС США пытались незаконно купить их во время визита в Тасманию.

В популярной культуре

Дьявол — культовое животное в Австралии, особенно связанное с Тасманией. Животное используется как эмблема Службы национальных парков и дикой Тасмании, бывшая тасманийская австралийская футбольная команда, которая играла в Викторианской футбольной лиге, была известна как Дьяволы. Хобарт Девилз когда-то входили в Национальную баскетбольную лигу. На многих лет появления дьявол появлялся на нескольких памятных монетах в Австралии. Каскад Пивоварня в Тасмании продает имбирное пиво с тасманским дьяволом на этикетке. В 2015 году тасманийский дьявол был выбран в качестве Государственной эмблемы Тасмании..

Тасманийские дьяволы популярны среди туристов, и директор охарактеризовал их возможное исчезновение как «действительно серьезный удар для австралийского и тасманийского туризма». Также было внесено многомиллионное предложение построить гигантский дьявол высотой 19 м и длиной 35 м в Лонсестоне на севере Тасмании в качестве туристической достопримечательности. Дьяволов начали использовать в туризме с 1970-х годов, когда исследования показали, что животные были единственными вещами, известными о Тасмании за границей, и предположили, что они должны быть центральными элементами маркетинговых усилий, в результате чего некоторые дьяволы были отправлены в рекламные туры.

Обладая уникальной личностью, тасманский дьявол был предметом документальных, документальных детских книг. Роялти от Маргарет Уайлд «Рубиновый рев» о тасманском дьяволе будут проходить на исследовании DFTD. Австралийский документальный фильм 2005 года о тасманском дьяволе «Ужасы Тасмании», снятый и продюсером Дэвидом Парером, рассказывает о женщине-дьяволе по имени Манганинни на протяжении сезона размножения, а также рождения и воспитания ее детейшей. Документальный фильм также рассматривает эффект дьявольской лицевой опухоли и меры по сохранению, меры по обеспечению выживания тасманского дьявола. Его показали по телевидению в Австралии и США на канале National Geographic.

Тасманский дьявол Warner Bros «Таз» на параде в Калифорнии

Тасманский дьявол, вероятно, наиболее известен во всем мире как вдохновитель для мультяшного персонажа Looney Tunes Тасманский дьявол, или «Таз» в 1954 году. Малоизвестный в то время громкий гиперактивный персонаж мультфильма имеет мало общего с реальным животным. После нескольких короткометражек между 1957 и 1964 годами персонаж ушел в отставку до 1990-х годов, когда у него появилось собственное шоу Taz-Mania, и он снова стал популярным. В 1997 году в газетном сообщении отмечалось, что Warner Bros. «зарегистрировала товарный знак персонажа и зарегистрировала имя Тасманского дьявола», и этот товарный знак «находился под контролем», включая восьмилетний судебный процесс, позволяющий тасманцу Фирма называть рыболовную приманку «Тасманский дьявол». Последовали дебаты, и выполнение правительства Тасмании встретилась с Warner Bros. Рэй Грум, министр туризма, позже объявил, что было достигнуто «устное соглашение». Ежегодный взнос будет выплачиваться Warner Bros. в обмен на то, что правительство использует изображение Тэз в «маркетинговых целях». Позже это соглашение исчезло. В 2006 году Warner Bros. разрешила правительству Тасмании продавать мягкие игрушки Тэз с прибылью, направляемой на исследования по DFTD.

Существует DC Comics супергерой по имени Tasmanian Devil, который является членом команды Global Guardians. Снарл, персонаж в сюжетной линии Трансформеры Beast Wars, имел альтернативный вариант тасманского дьявола. Тасманский Кид из Beast Wars II также может трансформироваться в тасманского дьявола.

В 2002 году исследователи назвали генетически мутантную мышь «Тасманский дьявол» «, поскольку его дефектные сенсорные волосковые клетки уха вызывают аномальное поведение, такое как кружение и подбрасывание головы, которые напоминают Таз из Looney Tunes. года Кладбищенские ворота показывает враждебного генетически мутировавшего тасманского дьявола в антагониста.

для версии 2.6.29 ядра Linux в 2009 году программист Линус Торвальдс временно заменил талисман Тукса тасманским дьяволом по имени «Туз» в поддержку кампании «Спасите тасманского дьявола».

В декабре 2017 года выставка под названием «Замечательный тасманский дьявол» открылась

См. Также

• Портал млекопитающих

• Фауна Австралии
• Фауна Австралии, находящаяся под угрозой
• Список адаптивных излуча сумчатых по форме

Ссылки

Примечания

Библиография

Дополнительная лите ратура

• Хестерман, Х.; Джонс, С.М.; Шварценбергер, Ф. (2008). «Внешний вид мешочка — надежный индикатор репродуктивного статуса тасманского дьявола и пятнистого куолла». Журнал зоологии. 275 (2): 130–138. doi : 10.1111 / j.1469-7998.2008.00419.x.
• Макдональд-Мэдден, Э.; Проберт, У. Дж. М.; Hauser, C.E.; Рунге, М. С.; Possingham, H.P.; Джонс, M.E.; Мур, Дж. Л.; Раут, Т. М.; Веск, П. А.; Уинтл, Б.А. (2010). «Активное адаптивное сохранение исчезающих перед лицом неопределенности» (PDF). Экологические приложения. 20 (5): 1476–1489. DOI : 10.1890 / 09-0647.1. PMID 20666263.

Внешние ссылки

Слушайте эту статью Этот аудиофайл был создан на основе редакции этой статьи от 2008-08-08 и не соответствует правок. (

• Аудио справка
• Другие устные статьи

)

• Парки и дикая природа Тасмания — Тасманский дьявол — вокализация, фильм, FAQ
• Спасти тасманского дьявола — Программа правительства Тасмании по сохранению
• Посмотреть Геном тасманского дьявола в Ensembl
• Просматривает сборку генома sarHar1 в UCSC Genome Browser.

Тасманийский дьявол – это животное, которое связано с мистическими событиями, поэтому само упоминание об этом животном вызывает страх и некоторую угрозу. На самом деле, это животное не настолько грозное и агрессивное, как оно представлено обывателю.

Тасманийский дьявол: описание

Тасманийский дьявол имеет еще одно название – сумчатый черт. Представляет семейство хищных сумчатых животных, а также род сумчатых дьяволов, при этом является единственным представителем этого рода. Естественно, что для многих интересно, почему это животное имеет столь устрашающее название. А прозвали так животное колонисты, которые прибыли в Тасманию из Европы. Они были сильно напуганы звуками, издаваемыми этим животным, поэтому и назвали млекопитающее тасманийским дьяволом. Скорее всего, что они были правы, так как характер поведения соответствует названию животного. Характер поведения тасманийского дьявола нельзя назвать мирным, хотя чего можно ожидать от хищника. Его большая пасть с острыми клыками, а также практически черный шерстяной покров, только подкрепляют мнение человека. В переводе с латыни название животного переводится, как «любитель плоти».

Более тщательное изучение с проведением генетических экспертиз показали, что ближайшими родственниками этого хищника являются сумчатые куницы (кволлы), а также, сумчатые волки (тилацины), которые вымерли. Впервые этот вид был официально описан на научном уровне в начале 19 столетия, а в 1841 году этот вид получил свое научное название, а также квалифицировано, как единственное млекопитающее, которое представляет хищных сумчатых животных, обитающих на просторах Австралийского континента.

Интересный момент! Тасманийский дьявол считается самым крупным сумчатым хищником, обитающим на нашей Планете.

Размеры этого хищника Австралии сравнимы с размерами средней величины собаки. Длина тела взрослых особей достигает 50-80 сантиметров, при весе тела в пределах 10-12 килограммов. Тасманийский дьявол имеет некоторые внешние сходства с собакой, а также с небольшим мишкой, при этом разрез глаз, а также форма мордочки указывает на сходство с коалой. Во всяком случае, внешний вид животного никак не указывает на весьма скверный характер этого зверя. Наоборот, внешний вид говорит о миролюбивом и милом создании природы.

Внешний вид и особенности

Самцы, по сравнению с самками, отличаются более крупными размерами. Кроме этого, самку можно отличить по наличию кожной складки в виде сумки, которая открывается назад. В этой сумке скрывается четыре соска. Этот хищник характеризуется достаточно плотным и коренастым телосложением

На первый взгляд, тасманийский дьявол представляет неповоротливое животное, но на самом деле это сильный, ловкий и мускулистый зверь. У животного недлинные конечности, при этом передние несколько длиннее задних, что не характерно для сумчатых млекопитающих. На передних лапах хищника располагается по пять пальцев, при этом один из них располагается несколько дальше от других, чтобы надежно удерживать свою добычу. На задних конечностях отсутствует первый палец. Пальцы вооружены достаточно сильными и острыми когтями, что позволяет хищнику просто разрывать плоть.

Голова характеризуется непропорциональными размерами, так как выглядит достаточно большой, по сравнению с размерами всего тела. Мордочка слегка притупленная, а глаза черные. Уши у зверя аккуратные, округлой формы, при этом они выделяются на общем фоне, так как имеют розовый цвет. Мордочка выделяется тем, что на ней располагаются длинные и выразительные вибриссы, поэтому можно смело говорить о том, что тасманийский дьявол является прекрасным охотником. Шерсть короткая и практически черная, хотя в области груди и над хвостом можно заметить белые продолговатые пятна. На боках также возможно расположение белых вкраплений.

Интересно знать! О физическом состоянии этого хищника можно судить по его хвосту. Если зверь упитанный и абсолютно здоровый, то его хвост также упитанный и покрытый шерстью, так как хвост служит своеобразным накопителем жировых запасов.

У этого хищника достаточно мощные и крупные челюсти, которые свидетельствуют о силе этого зверя. Хищнику достаточно сделать всего один укус и жертва падает замертво, так как благодаря мощным челюстям хищник легко прокусывает череп любой жертве. Кроме этого, пасть вооружена коренными зубами, которые с легкостью перемалывают любые кости.

Где обитает тасманский дьявол

Из названия этого животного нетрудно понять, где этот хищник обитает. Этот хищник встречается исключительно на острове Тасмания, и является эндемиком этой островной территории. Другими словами, кроме этого острова, тасманийский дьявол не встречается больше нигде. Еще несколько столетий назад тасманийские дьяволы обитали на Австралийском континенте, но ряд антропогенных факторов оказали негативное влияние на жизнедеятельность этих животных и они исчезли с территории Австралии.

В первую очередь на численность этих животных повлияли дикие собаки динго, которые начали активно охотиться на тасманийского дьявола, как только они появились на  Австралийском континенте. Следует отметить также «усилия» человека, который безжалостно начал истреблять этих хищников, так как те осуществляли постоянные набеги на курятники, а также воровали ягнят. В результате, тасманийский дьявол исчез с территории Австралии. На острове Тасмания сумчатого черта не успели истребить полностью, но приняли закон, который запрещал по отношению к этому зверю любые охотничьи действия. В наше время тасманийский дьявол обитает на севере, на западе и в центральной части острова, при этом старается держаться подальше от человека.

Этот хищник может обитать:

• В лесных массивах.
• На овечьих пастбищах.
• В условиях саванн.
• В условиях гористой местности.

Чем питается тасманский дьявол

Эти хищники достаточно прожорливые и жадные до еды. За один раз они могут съесть пищи, процентное соотношение которой составляет около 15 процентов их собственного веса. Если зверь очень голоден, то он способен проглотить почти 40 процентов пищи.

Рацион питания сумчатого черта состоит:

• Из мелких животных.
• Из ящерок.
• Из змей.
• Из пернатых.
• Из земноводных.
• Из различных насекомых.
• Из крыс.
• Из ракообразных.
• Из рыбы.
• Из падали.

У тасманийского дьявола безотказный метод охоты: он с легкостью обездвиживает свою жертву за счет мощного укуса, который приходится либо на череп, либо на позвоночник. Хотя эти хищники не отличаются внушительными размерами, они могут нападать и на довольно крупных животных, но в основном ослабших или больных. Они зачастую преследуют стада коров и овец, а прекрасное зрение и острое обоняние позволяет хищнику легко находить для себя добычу.

Очень быстро они находят падаль, так как она разлагается и этот запах разносится на многие километры. Иногда возле большой туши мертвого животного может находиться несколько сумчатых чертей. За еду они могут вести кровопролитные поединки, при этом они издают громкие, душераздирающие крики. В результате такого пиршества, от животного не остается практически ничего, так как хищники съедают все, в том числе и кости.

Важный факт! Тасманийские дьяволы практически не обращают внимания на то, что они едят, особенно если очень голодны. Вместе с плотью они съедают сбрую, отрезки ткани, пластиковые бирки, ошейники и т.д.

Рацион питания тасманийских дьяволов весьма разнообразный, поэтому в их рационе питания присутствует и растительная пища, в виде плодов и корневой системы различных растений, а также различных фруктов. Они отбирают еду у других видов хищных животных, а также поедают остатки пищи более крупных хищников. Когда с пропитанием возникают какие-то проблемы, на помощь приходят запасы питательных веществ, расположенных в хвостовой части животного.

Важный момент! Если им приходится долго голодать, то они могут нападать на своих, более слабых собратьев.

Характер и образ жизни

Тасманийские дьяволы предпочитают жить в одиночестве, при этом они не привязаны к какой-то одной территории, что не характерно для многих других хищников. Споров за территории у них не возникает, кроме, как при дележке какой-то крупной добычи, или за право оплодотворения самки. Пик активности этих хищников приходится на темное время суток, а в дневное время они предпочитают отдыхать в своих убежищах, расположенных в пещерах, в дуплах деревьев, в норах или среди густых зарослей растительности. Как правило, подобных убежищ бывает несколько, но в итоге они достаются будущему потомству.

Кроме того, что тасманийские дьяволы обладают прекрасным слухом, зрением и нюхом, они неплохо себя чувствуют в воде, но без крайней необходимости в нее не лезут. Молодые особи ловко взбираются на высокие деревья, на что не способно более старое поколение. Этот факт помогает молодым особям выживать, особенно в голодные периоды, когда взрослые особи не против отобедать своим младшим собратом.

Это достаточно чистоплотные животные, которые часами сидят и вылизывают себя. Этот факт помогает животным охотиться на потенциальную добычу, так как тело хищника лишается в процессе ухода посторонних запахов. Чтобы умыться или принять водные процедуры, зверьки складывают свои конечности в виде ковшика, чтобы зачерпнуть воду, а затем вылить на себя.

Эти хищники особенно агрессивные, когда им угрожает какая-то опасность, а также тогда, когда они нападают сами. Характер поведения у них разбойничий и необузданный, а голосовые данные заставят содрогнуться любого, кто услышит эти душераздирающие голоса. Следует отметить, что они способны издавать различные звуки, но в своей особой манере.

Важно знать! Специалисты в результате исследования жизнедеятельности этих хищников установили, что они могут издавать до двух десятков различных звуков.

Естественно, что такой набор звуков помогает им общаться друг с другом.

Размножение и потомство

После достижения двух лет жизни тасманийские дьяволы способны воспроизводить себе подобных. Как правило, брачные игры происходят в марте/апреле месяце. Процесс ухаживания достаточно интересный и миром и любовью практически не пахнет. Самцы постоянно дерутся за право оплодотворения самок, а самки после оплодотворения гонят своих партнеров, чтобы остаться наедине и готовиться к появлению на свет своего потомства.

Интересный момент! Учеными было установлено в последнее время, что эти хищники начали размножаться круглый год. Скорее всего, что они решили восстановить свою численность в природе.

Самка вынашивает свое будущее потомство на протяжении трех недель, после чего на свет появляется до трех десятков детенышей, размером с вишню.      Сразу же после появления на свет они устремляются в материнскую сумку.

Они настолько маленькие, голые и незрячие, что только через три месяца своей жизни у них появляется шерстяной покров, и они начинают видеть. Еще через один месяц они уже могут покидать сумку своей матери, а их вес составляет почти двести граммов. Еще четыре месяца мать будет кормить свое потомство молоком, а затем молодые тасманийские дьяволы начинают переходить на взрослое пропитание. В декабре месяце молодь становится практически самостоятельной и их ожидает взрослая независимая жизнь. Обитая в условиях природной среды, тасманийские дьяволы живут около восьми лет.

Естественные враги

Эти хищники достаточно агрессивные и запросто могут постоять за себя. Именно поэтому в природной среде у тасманийских дьяволов не так много врагов.

В качестве врагов могут выступать:

• Дикие собаки динго.
• Лисы.
• Кволлы.
• Хищные птицы.

Как правило, хищные пернатые охотятся на молодняк, а взрослые особи им не по зубам. Когда лисы были завезены в Тасманию, они тут же стали пищевыми конкурентами для тасманийских дьяволов, а также их природными врагами. Чтобы не иметь такого природного врага как собаки динго, тасманийские дьяволы появились в тех местах, в которых дикие собаки динго не чувствуют себя комфортно. Несмотря на то, что этот хищник на первый взгляд неповоротливый, в минуты опасности он становится сильным, ловким и смелым. ОН способен перемещаться со скоростью до 13 км/час, при этом он обладает еще одним эффективным способом защиты – выделением зловонного секрета, который в несколько раз зловоннее секрета скунсов. Тасманийские дьяволы иногда сами выступают в роли своих природных врагов, так как могут нападать на своих собратьев, более слабых.

Сумчатые хищники страдают от неизлечимой болезни, которая появляется через каждые 77 лет. Эта болезнь называется опухолью лица. В результате эпидемии, гибнет достаточно много представителей данного семейства. Специалисты до сих пор не могут определить, почему так происходит.

Естественно, что человек также является природным врагом тасманийских дьяволов, тем боле, что благодаря человеку, этот вид животных чуть не исчез с лица земли. В наше время тасманийские дьяволы усиленно охраняются, поэтому численность этих сумчатых хищников немного увеличилась и остается на стабильном уровне.

Популяция и статус вида

Как упоминалось ранее, еще несколько столетий тому назад эти животные населяли просторы Австралийского континента. В наше время этого зверя можно встретить только на острове Тасмания, но и здесь численность животных катастрофически уменьшилась из-за действий человека. В связи с этим, в 1941 году власти Австралии ввели строжайший запрет на охоту. Из-за вспышек эпидемий, причину которых ученые не выяснили по настоящее время, в 1995 году численность этих животных сократилась почти на 80 процентов. Последняя вспышка заболеваемости наблюдалась в 1950 году.

Что интересно! Самка рожает несколько десятков детенышей, но при этом у нее всего две пары сосков. Нетрудно предположить, что выживает лишь небольшая доля потомства, а остальных малышей самка поедает сама.

Несмотря на существующие запреты, количество тасманийских дьяволов на данный момент совсем не большое. Все же следует отдать должное этим мероприятиям, которые позволили хотя бы стабилизировать ситуацию, что является хотя и небольшим, но утешением. Если ранее вид был на грани вымирания, то в наши дни этому виду хотят присвоить статус уязвимого вида. Данный вопрос пока не решен, но очевиден другой факт – эти животные требуют защиты, поэтому задача всех людей заключается в том, чтобы не вмешиваться хотя бы в жизнедеятельность тасманийского дьявола.

Важный факт! Тасманийский дьявол обладает наиболее мощным укусом, по сравнению с другими видами животных, так как его вес, по отношению к силе укуса, считается наименьшим.

Охрана тасманских дьяволов

Хотя численность тасманийских дьяволов не большая, она находится на стабильной отметке вот уже несколько лет. Этот факт свидетельствует о том, что мероприятия по строжайшему запрету на охоту, а также на вывоз животного, возымели положительный эффект. Человек в больших количествах уничтожал этих животных, так как тасманийские дьяволы уничтожали домашний скот. Попробовав мясо этого хищника, человек начал уничтожать его ради мяса. В результате таких действий, численность этого хищника сократилась на столько, что он вовсе исчез с территории Австралии.

В наше время охота на этого зверя запрещена, как и вывоз его с острова. Остается только страшная болезнь, от которой ученые еще не нашли лекарств. Это одна из форм рака, которая за полтора десятка лет сократила поголовье тасманийского дьявола почти на 50 процентов.

Тасманийские дьяволы занесены в Международную Красную книгу и имеют статус вида, находящегося под угрозой исчезновения. Специалисты подсчитали, что в 2006 году на острове обитало порядка 80 тыс. особей, при этом в 90-х годах прошлого столетия количество особей составляло порядка 140 тысяч. В основном это связано с этой серьезной болезней, так как люди не могут найти против нее лекарства. Остается только надеяться на то, что человек все же найдет причину появления этой болезни, а также способы борьбы с ней.

Тасманийские дьяволы не только уникальные животные, но еще и удивительные. Кроме этого они по сей день изучаются специалистами, а также представляют интерес для простого обывателя. Этого зверя можно смело называть символом Австралийского континента.

В заключение

Каждое животное, независимо от характера поведения, занимает свою нишу, обеспечивая баланс экосистемы нашей Планеты. Это же можно сказать и о тасманийских дьяволах, несмотря на то, что у них отнюдь не мирный характер, в том числе и по отношению к человеку. Эти хищники участвуют в очень важном процессе ограничения жизнедеятельности многих вредных для человека животных-вредителей, а также живых существ, которые могут навредить здоровью человека. Об этом говорит тот факт, что они питаются различными насекомыми, змеями, грызунами, а также крысами. Человек иногда не задумывается над своими действиями, поэтому завез на этот континент нетипичных животных, которые увеличили число природных врагов. Как следствие, был нарушен природный баланс. В результате начали страдать местные животные, в том числе и хищники. Человек в свою очередь решил, что тасманийским дьяволам не место на просторах Австралии лишь потому, что они охотились на домашних животных, так как им необходимо было питаться. С появлением человека, рацион питания хищников стал не столь разнообразным, так как человек стал пищевым конкурентом. Переселенцы из Европы, после появления на Австралийском континенте, нанесли огромный ущерб живой природе. В наше время правительство Австралии пытается спасти ситуацию, хотя мер недостаточно. К тому же, численность этого хищника зависит от смертельной болезни, лекарств от которой до сих пор не найдено.

Другими словами, ученым предстоит проделать немало работы, чтобы эти уникальные животные не исчезли с лица земли.

Тасманский дьявол Временной диапазон: поздний голоцен.
Статус сохранения
Находящиеся под угрозой исчезновения  ( МСОП 3.1 )
Научная классификация
Королевство:	Animalia
Тип:	Хордовые
Класс:	Млекопитающие
Инфракласс:	Marsupialia
Порядок:	Дасьюроморфия
Семья:	Dasyuridae
Род:	Саркофил
Разновидность:	С. harrisii
Биномиальное имя
Sarcophilus harrisii ( Бойтар , 1841 г.)
Распространение тасманского дьявола на Тасмании серым цветом. (примечание: повторно введенное распределение Нового Южного Уэльса не нанесено на карту)

Тасманский дьявол ( Sarcophilus harrisii ) является плотоядных сумчатых семейства хищные сумчатые . До недавнего времени не было найти только на острове государства в Тасмании , но она была восстановлена в Новом Южном Уэльсе в материковой части Австралии , с небольшой гнездовой популяции. Размер маленькой собаки, сумчатый дьявол стал крупнейшим плотоядным сумчатых в мире, после исчезновения из тыласин в 1936 г. Это связано с quolls и отдаленное отношение к тыласин. Он отличается коренастым и мускулистым телосложением, черным мехом, резким запахом, чрезвычайно громким и тревожным визгом, острым обонянием и свирепостью при кормлении. Большая голова и шея тасманского дьявола позволяют ему наносить одни из самых сильных укусов на единицу массы тела среди всех существующих хищных наземных млекопитающих. Он охотится на добычу и питается падалью .

Хотя дьяволы обычно живут поодиночке, иногда они едят и испражняются вместе в общем месте. В отличие от большинства других дасюридов , дьявол эффективно регулирует терморегуляцию и активен в середине дня, не перегреваясь. Несмотря на свой округлый вид, он способен на удивительную скорость и выносливость, может лазать по деревьям и переплывать реки. Дьяволы не моногамны . Мужчины борются друг с другом за женщин и охраняют своих партнеров, чтобы предотвратить женскую измену. Самки могут овулировать три раза за столько же недель в течение брачного сезона , и 80% двухлетних самок беременеют в течение ежегодного брачного сезона.

Самки в среднем составляют четыре сезона размножения в своей жизни и рожают от 20 до 30 живых детенышей после трех недель беременности. Новорожденные розовые, без шерсти, с нечеткими чертами лица и весом около 0,20 г (0,0071 унции) при рождении. Поскольку в сумке всего четыре соска, конкуренция очень высока, и выживают лишь немногие новорожденные. Молодняк быстро растет и выходит из мешочка примерно через 100 дней, весит примерно 200 г (7,1 унции). Молодые становятся независимыми примерно через девять месяцев.

В 1941 году бесы получили официальную защиту. С конца 1990-х годов болезнь дьявольской лицевой опухоли (DFTD) резко сократила популяцию и теперь угрожает выживанию этого вида, который в 2008 году был объявлен вымирающим . Начиная с 2013 года, тасманских дьяволов снова отправляют в зоопарки по всему миру в рамках программы правительства Австралии «Спасем тасманского дьявола». Дьявол является культовым символом Тасмании, и многие организации, группы и продукты, связанные с государством, используют животное в своих логотипах. Это рассматривается как важный аттрактора туристов в Тасмании и пришел к во всем мире внимание через Looney Tunes характер одного и того же имени .

Таксономия

Полагая, что это разновидность опоссума , натуралист Джордж Харрис написал первое опубликованное описание тасманского дьявола в 1807 году, назвав его Didelphis ursina из-за его медвежьих характеристик, таких как круглое ухо. Ранее он выступил с докладом на эту тему в Лондонском зоологическом обществе . Однако это конкретное биномиальное имя было дано обыкновенному вомбату (позже переклассифицированному как Vombatus ursinus ) Джорджем Шоу в 1800 году и, следовательно, было недоступно. В 1838 году Ричард Оуэн назвал образец Dasyurus laniarius , но к 1877 году он отнес его к Саркофилу . Современный тасманский дьявол был назван Sarcophilus harrisii («любитель плоти Харриса») французским натуралистом Пьером Буаром в 1841 году.

В более поздней редакции таксономии дьявола, опубликованной в 1987 году, была предпринята попытка изменить название вида на Sarcophilus laniarius на основе записей окаменелостей на материке лишь нескольких животных. Однако это не было принято таксономическим сообществом в целом; название S. harrisii было сохранено, а S. laniarius отнесен к ископаемым видам. « Щенок Вельзевула » — это раннее народное имя, данное ему исследователями Тасмании по отношению к религиозному деятелю, который является князем ада и помощником сатаны ; исследователи впервые столкнулись с животным, услышав его далеко идущие звуки ночью. Связанные имена, которые использовались в 19 веке, были Sarcophilus satanicus («Сатанинский любитель плоти») и Diabolus ursinus («медведь-дьявол»), все из-за ранних неправильных представлений об этом виде как о неумолимо порочном. Тасманский дьявол ( Sarcophilus harrisii ) принадлежит к семейству Dasyuridae . Род Sarcophilus включает два других вида, известных только по окаменелостям плейстоцена : S. laniarius и S. moomaensis . Филогенетический анализ показывает, что тасманский дьявол наиболее тесно связан с куоллами .

Согласно Пембертону, возможным предкам дьявола, возможно, приходилось лазить по деревьям, чтобы добывать пищу, что привело к росту и прыжковой походке многих сумчатых. Он предположил, что эти приспособления могли стать причиной необычной походки современного дьявола. Специфическая линия тасманского дьявола, согласно теории, возникла во время миоцена , молекулярные свидетельства предполагают отделение предков куоллов от 10 до 15 миллионов лет назад, когда в Австралии произошло серьезное изменение климата, изменившее климат от теплого до теплого. влажный до засушливого, сухого ледникового периода, что привело к массовым исчезновениям. Поскольку большая часть их добычи умерла от холода, выжило лишь несколько хищников, включая предков куолла и тилацина . Предполагается, что дьявольское происхождение могло возникнуть в это время, чтобы заполнить нишу в экосистеме, как падальщик, который избавлялся от падали, оставленной селективным поеданием тилацина. Вымерший Glaucodon ballaratensis эпохи плиоцена был назван промежуточным видом между quoll и devil.

Отложения окаменелостей в известняковых пещерах в Наракурте, Южная Австралия , относящиеся к миоцену, включают образцы S. laniarius , которые были примерно на 15% больше и на 50% тяжелее, чем современные дьяволы. Более старые экземпляры, которым предположительно 50–70 000 лет, были найдены в Дарлинг-Даунс в Квинсленде и в Западной Австралии . Неясно, произошел ли современный дьявол от S. laniarius или они сосуществовали в то время. Ричард Оуэн отстаивал последнюю гипотезу в 19 веке, основываясь на окаменелостях, найденных в 1877 году в Новом Южном Уэльсе . Большие кости, приписываемые S. moornaensis , были найдены в Новом Южном Уэльсе, и было высказано предположение, что эти два вымерших более крупных вида могли охотиться и собирать мусор. Известно, что миллионы лет назад существовало несколько родов тилацинов, и что они варьировались по размеру, причем меньшие из них в большей степени зависели от кормодобывания. Поскольку дьявол и тилацин похожи, исчезновение сосуществующих родов тилацина было приведено в качестве доказательства аналогичной истории для дьяволов. Было высказано предположение, что меньший размер S. laniarius и S. moornaensis позволил им более эффективно адаптироваться к меняющимся условиям и выжить дольше, чем соответствующие тилацины. Поскольку исчезновение этих двух видов произошло одновременно с заселением людей в Австралии, охота людьми и расчистка земель обсуждались как возможные причины. Критики этой теории указывают на то, что, поскольку коренные австралийцы разработали бумеранги и копья только для охоты около 10 000 лет назад, критическое сокращение численности из-за систематической охоты маловероятно. Они также указывают на то, что в пещерах, населенных аборигенами, мало костей и наскальных изображений дьяволов, и предполагают, что это показатель того, что это не было большой частью образа жизни коренных народов. В научном отчете 1910 года утверждалось, что аборигены предпочитают мясо травоядных, а не плотоядных. Другая основная теория вымирания заключалась в том, что это произошло из-за изменения климата, вызванного последним ледниковым периодом.

Генетика

Геном тасманского дьявола был секвенирован в 2010 году институтом Wellcome Trust Sanger . Как и у всех дасюридов, у дьявола 14 хромосом. У дьяволов низкое генетическое разнообразие по сравнению с другими австралийскими сумчатыми и плацентарными хищниками; это согласуется с эффектом основателя, поскольку диапазоны размеров аллелей были низкими и почти непрерывными во всех измеренных субпопуляциях. Разнообразие аллелей составляло 2,7–3,3 в отобранных субпопуляциях, а гетерозиготность находилась в диапазоне 0,386–0,467. Согласно исследованию Менны Джонс, « поток генов кажется обширным на расстоянии до 50 км (31 миль)», что означает высокую скорость присвоения исходным или близким соседним популяциям »в соответствии с данными о перемещениях. В более крупных масштабах (150–250 км или 90–200 миль), поток генов снижается, но нет никаких доказательств изоляции на расстоянии ». Воздействие островов также могло способствовать их низкому генетическому разнообразию. Периоды низкой плотности населения могли также создавать умеренные узкие места в популяции , сокращая генетическое разнообразие. Считается, что низкое генетическое разнообразие было характерной чертой популяции тасманских дьяволов с середины голоцена . Вспышки дьявольской лицевой опухоли (DFTD) вызывают увеличение инбридинга . Подпопуляция дьяволов на северо-западе штата генетически отличается от других дьяволов, но между этими двумя группами существует некоторый обмен.

Анализ однонитевого конформационного полиморфизма (OSCP) в домене класса I главного комплекса гистосовместимости (MHC), взятый из разных мест по всей Тасмании, показал 25 различных типов и показал различную структуру типов MHC на северо-западе Тасмании и восточной Тасмании. У этих дьяволов на востоке штата меньше разнообразия MHC; 30% относятся к тому же типу, что и опухоль (тип 1), и 24% относятся к типу A. Семь из каждых десяти дьяволов на востоке относятся к типу A, D, G или 1, которые связаны с DFTD; тогда как только 55% западных дьяволов попадают в эти категории MHC. Из 25 типов MHC 40% принадлежат исключительно западным дьяволам. Хотя население северо-запада в целом менее генетически разнообразно, оно имеет более высокое разнообразие генов MHC, что позволяет им создавать иммунный ответ на DFTD. Согласно этому исследованию, смешивание дьяволов может увеличить вероятность заболевания. Из пятнадцати различных регионов Тасмании, исследованных в этом исследовании, шесть находились в восточной половине острова. В восточной половине Эппинг Форест имел только два разных типа, 75% из которых принадлежали к типу О. В районе Бакленд-Ньюджент присутствовали только три типа, и в среднем было 5,33 различных типа на локацию. Напротив, на западе мыса Сорелл было обнаружено три типа, а в Тогари Норт-Кристмас-Хиллс — шесть, но на остальных семи участках было по крайней мере восемь типов MHC, а у West Pencil Pine было 15 типов. На западе на каждую площадку приходилось в среднем 10,11 типов MHC. Недавние исследования показали, что у дикой популяции дьяволов быстро развивается устойчивость к DFTD.

Описание

Тасманский дьявол — самое крупное из сохранившихся хищных сумчатых животных . У него приземистое, толстое телосложение, большая голова и хвост, составляющий примерно половину длины тела. Что необычно для сумчатого животного, его передние лапы немного длиннее задних, и дьяволы могут бегать со скоростью до 13 км / ч (8,1 миль в час) на короткие расстояния. Мех обычно черный, часто с белыми пятнами неправильной формы на груди и крупе (хотя примерно у 16% диких дьяволов нет белых пятен). Эти отметины предполагают, что дьявол наиболее активен на рассвете и в сумерках, и считается, что они наносят укусы на менее важные участки тела, поскольку борьба между дьяволами часто приводит к скоплению шрамов в этой области. Самцы обычно крупнее самок, имеют среднюю длину головы и тела 652 мм (25,7 дюйма), хвост 258 мм (10,2 дюйма) и средний вес 8 кг (18 фунтов). У самок средняя длина головы и тела 570 мм (22 дюйма), хвост 244 мм (9,6 дюйма) и средний вес 6 кг (13 фунтов), хотя дьяволы в западной Тасмании, как правило, меньше. У дьявола пять длинных пальцев на передних лапах, четыре из которых направлены вперед, а один — сбоку, что дает дьяволу способность удерживать пищу. На задних лапах по четыре пальца, а у дьяволов — неубирающиеся когти. У коренастых дьяволов относительно низкий центр масс .

Дьяволы полностью вырастают в возрасте двух лет, и немногие из них живут в дикой природе дольше пяти лет. Возможно, самым долгоживущим тасманским дьяволом был Кулах , дьявол мужского пола, который жил в неволе более семи лет. Кула родился в январе 1997 года в зоопарке Цинциннати и умер в мае 2004 года в детском зоопарке Форт-Уэйна . Дьявол хранит жир в своем хвосте, а у здоровых дьяволов хвост толстый. Хвост в основном не цепкий и важен для его физиологии, социального поведения и передвижения. Он действует как противовес, помогая стабильности, когда дьявол движется быстро. Ано-генитальная ароматическая железа у основания хвоста используется, чтобы отмечать землю позади животного своим сильным, острым запахом. Самец имеет наружные семенники в мешковидной структуре, образованной боковыми вентрокруральными складками брюшка, которые частично скрывают и защищают их. Яички субовидные по форме, а средний размер 30 яичек взрослых самцов составлял 3,17 см × 2,57 см (1,25 дюйма × 1,01 дюйма). Сумка самки открывается назад и присутствует на протяжении всей жизни, в отличие от некоторых других дасюрид.

У тасманского дьявола самый мощный укус по сравнению с размером тела среди всех хищных млекопитающих: сила укуса составляет 553  Н (56,4  кгс ). Челюсть может открываться на 75–80 градусов, позволяя дьяволу генерировать большое количество энергии, чтобы разорвать мясо и сокрушать кости — достаточную силу, чтобы позволить ему прокусить толстую металлическую проволоку. Сила челюстей отчасти объясняется сравнительно большой головкой. Зубы и челюсти тасманских дьяволов напоминают зубы и челюсти гиен , что является примером конвергентной эволюции . Зубы дасюрид напоминают зубы примитивных сумчатых. Как и у всех дасюридов, у дьявола выдающиеся клыки и щечные зубы. Он имеет три пары нижних резцов и четыре пары верхних резцов. Они расположены в верхней части рта дьявола. Как и у собак, у него 42 зуба, однако, в отличие от собак, его зубы не восстанавливаются после рождения, а постоянно растут на протяжении всей жизни с медленной скоростью. У него «очень плотоядный зубной ряд и трофическая адаптация к поеданию костей». У дьявола длинные когти, которые позволяют ему рыть норы и легко искать подземную пищу, а также крепко хватать добычу или партнеров. Сила зубов и когтей позволяет дьяволу атаковать вомбатов весом до 30 кг (66 фунтов). Большая шея и передняя часть тела, которые придают дьяволу силу, также заставляют эту силу смещаться к передней половине тела; Этому приписывают однобокую, неуклюжую, шаркающую походку дьявола.

У дьявола длинные усы на лице и скопления на макушке. Они помогают дьяволу находить добычу, когда ищут пищу в темноте, и помогают обнаружить, когда другие дьяволы находятся рядом во время кормления. Усы могут простираться от кончика подбородка до задней части челюсти и могут покрывать ее плечо. Слух — это его доминирующее чувство, и у него также есть отличное обоняние, которое имеет радиус действия до 1 километра (0,6 мили). У дьявола, в отличие от других сумчатых, есть «четко очерченный седловидный эктимпаник ». Поскольку дьяволы охотятся ночью, их зрение кажется наиболее сильным в черно-белом цвете . В этих условиях они могут легко обнаруживать движущиеся объекты, но с трудом видят неподвижные объекты.

Распространение и среда обитания

Дьяволы встречаются во всех средах обитания на острове Тасмания, включая окраины городских районов, и распространены по всей материковой части Тасмании и на острове Роббинс (который во время отлива связан с материковой Тасманией ). Северо-западное население расположено к западу от реки Форт и на юге до Маккуори-Хедс . Раньше они присутствовали на острове Бруни с 19 века, но после 1900 года о них не было никаких записей. Они были незаконно завезены на остров Бэджер в середине 1990-х годов, но были удалены правительством Тасмании к 2007 году. популяция была свободна от DFTD, удаленные особи были возвращены на материк Тасмании, некоторые — в зараженные районы. Исследование смоделировало реинтродукцию тасманских дьяволов без DFTD на материковую часть Австралии в районах, где динго немногочисленны. Предполагается, что дьяволы будут иметь меньшее воздействие как на домашний скот, так и на местную фауну, чем динго, и что население материка может выступать в качестве дополнительной страховой популяции. В сентябре 2015 года 20 привитых выведенных в неволе дьяволов были выпущены в национальный парк Наравнтапу , Тасмания. Двое позже погибли от удара машины.

«Ядром обитания» дьяволов считается « зона годового количества осадков от низкого до умеренного на востоке и северо-западе Тасмании». Тасманские дьяволы особенно любят сухие склерофилловые леса и прибрежные леса. Хотя они не встречаются на самых высоких высотах Тасмании, а плотность их населения невысока на равнинах пуговичных трав на юго-западе штата , их популяция высока в сухих или смешанных склерофилловых лесах и прибрежных пустошах. Дьяволы предпочитают открытый лес высокому лесу и сухой, а не влажный лес. Они также встречаются возле дорог, где широко распространены дорожные убийства, хотя сами дьяволы часто убиваются транспортными средствами, когда собирают падаль. По данным Научного комитета по угрожаемым видам, их универсальность означает, что изменение среды обитания в результате разрушения не рассматривается как серьезная угроза для этого вида.

Дьявол напрямую связан с Dasyurotaenia robusta , ленточным червем, который классифицируется как редкий в соответствии с Законом о защите угрожаемых видов Тасмании 1995 г. Этот ленточный червь встречается только у дьяволов.

В конце 2020 года этот вид был повторно интродуцирован на материковую часть Австралии в заповеднике Aussie Ark в районе Баррингтон-Топс в Новом Южном Уэльсе . Это был первый раз за более чем 3000 лет, когда дьяволы жили на материковой части Австралии. 26 взрослых дьяволов были выпущены на охраняемую территорию площадью 400 гектаров (990 акров) , и к концу апреля 2021 года родилось семь дьяволов , а к концу года ожидается до 20 особей .

Экология и поведение

Тасманский дьявол — ключевой вид в экосистеме Тасмании. Это ночной и сумеречный охотник, проводящий дни в густом кустарнике или в норе. Было высказано предположение, что ночной образ жизни, возможно, был принят, чтобы избежать хищничества со стороны орлов и людей. Молодые дьяволы преимущественно сумеречные. Нет свидетельств оцепенения .

Молодые черти могут лазить по деревьям, но по мере их роста это становится труднее. Дьяволы могут взбираться на деревья с диаметром ствола более 40 см (16 дюймов), которые, как правило, не имеют маленьких боковых ветвей, на которых можно держаться, до высоты около 2,5–3 м (8,2–9,8 футов). Дьяволы, которые еще не достигли зрелости, могут взбираться на кусты на высоту 4 метра (13,1 фута) и могут забираться на дерево до 7 м (23 фута), если оно не вертикально. Взрослые дьяволы могут съесть молодых дьяволов, если они очень голодны, поэтому такое поведение при лазании может быть адаптацией, позволяющей молодым дьяволам сбежать. Дьяволы также могут плавать, и их наблюдали, когда они с энтузиазмом переходили реки шириной 50 метров (160 футов), включая ледяные водные пути.

Тасманские дьяволы не собираются стаями, а после отлучения от груди проводят большую часть своего времени в одиночестве. Классически считавшиеся одиночными животными , их социальные взаимодействия были плохо изучены. Однако полевое исследование, опубликованное в 2009 году, пролило некоторый свет на это. Тасмании черти в Национальном парке Narawntapu были оснащены близость зондирования радиоошейниками , которые записаны их взаимодействия с другими дьяволов в течение нескольких месяцев с февраля по июнь 2006 г. Это показало , что все дьяволы были частью одной огромной контактной сети, характеризующаяся между мужчинами и женщинами во время взаимодействия Брачный период, в то время как взаимодействие между самками и самками было наиболее распространенным в остальное время, хотя частота и характер контактов существенно не различались в зависимости от сезона. Раньше считалось, что они сражаются за еду, но самцы редко общались с другими самцами. Следовательно, все дьяволы в регионе являются частью единой социальной сети. В целом они считаются нетерриториальными , но самки территориальны вокруг своих логовищ. Это позволяет большей общей массе дьяволов занять данную территорию, чем территориальные животные, без конфликта. Вместо этого тасманские дьяволы занимают домашнюю территорию . По оценкам, в период от двух до четырех недель дома дьяволов варьируются от 4 до 27 км ² (от 990 до 6670 акров), в среднем 13 км ² (3200 акров). Расположение и геометрия этих участков зависят от распределения еды, особенно валлаби и арбузов поблизости.

Дьяволы регулярно пользуются тремя или четырьмя логовами. Логова, ранее принадлежавшие вомбатам , особенно ценятся как родильные дома из-за их безопасности. Густая растительность у ручьев, густых зарослей травы и пещер также используется в качестве берлоги. Взрослые черти всю жизнь используют одни и те же логова. Считается, что, поскольку безопасное логово очень ценится, некоторые из них могли использоваться в течение нескольких столетий поколениями животных. Исследования показали, что продовольственная безопасность менее важна, чем безопасность берлоги, поскольку разрушение среды обитания , затрагивающее последнее, оказывает большее влияние на уровень смертности. Молодые щенки остаются в одной берлоге с матерью, и другие бесы подвижны, меняя DenS каждые 1-3 дня и путешествия на среднее расстояние 8,6 км (5,3 миль) каждую ночь. Однако есть также сообщения о том, что верхняя граница может составлять 50 километров (31 миль) за ночь. Они предпочитают путешествовать по низинам, седловинам и берегам ручьев, особенно предпочитая вырезанные тропы и тропы для скота и избегая крутых склонов и каменистой местности. Считается, что количество движений одинаково в течение года, за исключением недавно родивших матерей. Сходство расстояний перемещения самцов и самок необычно для одиноких хищников с половым диморфизмом. Поскольку самцу нужно больше еды, он будет больше времени есть, чем путешествовать. Во время охоты дьяволы обычно совершают обходы своего домашнего ареала. Известно, что в районах, близких к человеческому жилищу, они крадут одежду, одеяла и подушки и берут их для использования в берлогах в деревянных домах.

Хотя у дасюридов схожая диета и анатомия, разные размеры тела влияют на терморегуляцию и, следовательно, на поведение. При температуре окружающей среды от 5 до 30 ° C (от 41 до 86 ° F) дьявол мог поддерживать температуру тела от 37,4 до 38 ° C (от 99,3 до 100,4 ° F). Когда температура была повышена до 40 ° C (104 ° F), а влажность до 50%, температура тела дьявола поднялась на 2 ° C (3,6 ° F) в течение 60 минут, но затем постепенно снизилась до начальной температуры. еще через два часа и оставался там еще два часа. В течение этого времени дьявол пил воду и не проявлял никаких видимых признаков дискомфорта, что привело ученых к мысли, что потоотделение и испарительное охлаждение являются его основным средством отвода тепла. Более позднее исследование показало, что дьяволы тяжело дышат, но не потеют, чтобы выделять тепло. Напротив, многие другие сумчатые были неспособны поддерживать низкую температуру своего тела. Поскольку более мелкие животные вынуждены жить в более жарких и засушливых условиях, к которым они менее приспособлены, они переходят к ночному образу жизни и понижают температуру тела в течение дня, тогда как дьявол активен днем, и температура его тела колеблется. на 1,8 ° C (3,2 ° F) от минимума ночью до максимума в середине дня.

Стандартный уровень метаболизма тасманского дьявола составляет 141 кДж / кг (15,3 ккал / фунт) в день, что во много раз ниже, чем у более мелких сумчатых животных. 5-килограммовый дьявол потребляет 712 килоджоулей (170 ккал) в день. Скорость полевого метаболизма составляет 407 кДж / кг (44,1 ккал / фунт). Наряду с куоллами скорость обмена веществ у тасманских дьяволов сравнима с нехищными сумчатыми животными такого же размера. Это отличается от плацентарных плотоядных животных, которые имеют сравнительно высокую скорость основного обмена. Исследование дьяволов показало потерю веса от 7,9 до 7,1 кг (от 17 до 16 фунтов) от лета к зиме, но в то же время ежедневное потребление энергии увеличилось с 2591 до 2890 килоджоулей (с 619 до 691 ккал). Это эквивалентно увеличению потребления пищи с 518 до 578 граммов (с 18,3 до 20,4 унций). Диета основана на белках с содержанием воды 70%. На каждый 1 грамм (0,035 унции) потребленных насекомых вырабатывается 3,5 килоджоулей (0,84 ккал) энергии, в то время как соответствующее количество мяса валлаби дает 5,0 килоджоулей (1,2 ккал). Что касается массы тела, дьявол съедает только четверть от количества потребляемого восточного куолла , что позволяет ему дольше выживать во время нехватки пищи.

Кормление

Тасманские дьяволы могут брать добычу размером с маленького кенгуру , но на практике они приспособлены и едят падаль чаще, чем охотятся на живую добычу. Хотя дьявол предпочитает вомбатов из-за простоты хищничества и высокого содержания жира, он будет есть всех мелких местных млекопитающих, таких как валлаби , беттонги и потору , домашних млекопитающих (включая овец и кроликов), птиц (включая пингвинов ), рыбу, фрукты и т. Д. растительное вещество, насекомые, головастики, лягушки и рептилии. Их диета очень разнообразна и зависит от имеющейся пищи. Перед угасанием тыласина , Тасманский дьявол съел тыласин Joeys оставил в покое в берлогах , когда их родители были в отъезде. Возможно, это помогло ускорить исчезновение тилацина, который также питался дьяволами. Известно, что они охотятся на водяных крыс у моря и кормятся мертвой рыбой, выброшенной на берег. Рядом с человеческим жилищем они также могут красть обувь и грызть ее, а также есть ноги крепких овец, которые поскользнулись в деревянных сараях для стрижки, так что их ноги болтались внизу. Другие необычные вещества, наблюдаемые в дьявольских пометах, включают ошейники и бирки съеденных животных, неповрежденные шипы ехидны, карандаш, пластик и джинсы. Дьяволы могут прокусывать металлические ловушки и, как правило, приберегут свои сильные челюсти для побега из плена, а не для проникновения в хранилище еды. Из-за относительной невысокой скорости они не могут сбежать с валлаби или кролика, но могут нападать на животных, которые замедлились из-за болезни. Они изучают отары овец, обнюхивая их с расстояния 10–15 м (33–49 футов), и нападают, если жертва заболела. Овцы топают ногами, демонстрируя силу.

Несмотря на отсутствие экстремальной скорости, были сообщения о том, что дьяволы могут бегать со скоростью 25 км / ч (16 миль в час) на 1,5 км (0,93 мили), и предполагалось, что до европейской иммиграции и введения домашнего скота, транспортных средств и Roadkill , им пришлось бы преследовать других местных животных в разумном темпе, чтобы найти пищу. Пембертон сообщил, что они могут в среднем 10 км / ч (6,2 мили в час) в течение «продолжительных периодов времени» несколько ночей в неделю, и что они бегают на большие расстояния, прежде чем сидеть на месте до получаса, что было интерпретировано как доказательство. хищничества из засады.

Дьяволы могут копать корм для трупов , в одном случае копая, чтобы съесть труп закопанной лошади, умершей из-за болезни. Известно, что они едят трупы животных, сначала вырывая пищеварительную систему , которая является самой мягкой частью анатомии, и они часто остаются в образовавшейся полости во время еды.

В среднем дьяволы съедают около 15% своего веса каждый день, хотя они могут съесть до 40% своего веса за 30 минут, если представится возможность. Это означает, что они могут стать очень тяжелыми и вялыми после обильной еды; в этом состоянии они склонны медленно ковылять и ложиться, становясь легко доступными. Это привело к убеждению, что такие пищевые привычки стали возможны из-за отсутствия хищника, который мог бы атаковать таких раздутых особей.

Тасманские дьяволы могут уничтожить все следы туши меньшего животного, при желании пожирая кости и мех. В этом отношении дьяволы заслужили благодарность тасманийских фермеров, поскольку скорость, с которой они очищают тушу, помогает предотвратить распространение насекомых, которые в противном случае могли бы нанести вред домашнему скоту. Некоторые из этих мертвых животных утилизируются, когда дьяволы тащат излишки корма обратно в свое жилище, чтобы продолжить есть позже.

Согласно исследованиям Cradle Mountain, диета дьявола может существенно различаться для мужчин и женщин, а также в зависимости от сезона. Зимой самцы предпочитают средних млекопитающих более крупных в соотношении 4: 5, но летом они предпочитают более крупную добычу в соотношении 7: 2. На эти две категории приходилось более 95% рациона. Самки менее склонны нацеливаться на крупную добычу, но имеют тот же сезонный уклон. Зимой крупные и средние млекопитающие составляют 25% и 58% каждое, из них 7% — мелкие млекопитающие и 10% — птицы. Летом на первые две категории приходится 61% и 37% соответственно.

Иногда известно, что малолетние черти лазают по деревьям; В дополнение к мелким позвоночным и беспозвоночным молодняк лазает по деревьям, чтобы поесть личинок и птичьи яйца. Также было замечено, что молодь залезает в гнезда и ловит птиц. В течение года взрослые дьяволы получают 16,2% потребляемой ими биомассы от древесных видов, почти все из которых составляют мясо опоссума, и лишь 1,0% составляют крупные птицы. С февраля по июль малолетние дьяволы получают 35,8% потребляемой ими биомассы от древесной жизни, 12,2% — мелкие птицы и 23,2% — опоссумы. Самки дьяволицы зимой получают 40,0% своей пищи от древесных видов, в том числе 26,7% от опоссумов и 8,9% от различных птиц. Не все эти животные были пойманы, пока они были на деревьях, но этот высокий показатель для самок, который выше, чем для пятнистых куоллов-самцов в течение того же сезона, необычен, поскольку у дьявола плохие навыки лазания по деревьям.

Хотя они охотятся в одиночку, были необоснованные утверждения об коллективной охоте, когда один дьявол изгоняет добычу из своей среды обитания, а сообщник нападает. Еда — это общественное мероприятие для тасманского дьявола. Такое сочетание одиночного животного, которое ест совместно, делает дьявола уникальным среди хищников. Большая часть шума, приписываемого животному, является результатом хриплой совместной еды, в которой могут собраться до 12 особей, хотя обычно группы от двух до пяти человек; его часто можно услышать за несколько километров. Это было интерпретировано как уведомление коллег о том, что они должны принять участие в приеме пищи, чтобы пища не была потрачена впустую из-за гниения, а энергия была сохранена. Уровень шума зависит от размера туши. Дьяволы едят по системе. Молодые особи активны в сумерках, поэтому они, как правило, достигают источника раньше взрослых. Обычно доминирующее животное ест, пока не насытится, и уходит, тем временем отбиваясь от любых соперников. Побежденные животные убегают в кусты с поднятыми волосами и хвостом, их победитель преследует и кусает свою жертву за спину, где это возможно. Споры менее распространены, поскольку источник пищи увеличивается, поскольку мотив, кажется, заключается в получении достаточного количества пищи, а не в угнетении других дьяволов. Когда куоллы поедают тушу, дьяволы стремятся прогнать их. Это серьезная проблема для пятнистых куоллов , поскольку они убивают относительно крупных опоссумов и не могут закончить свою трапезу до прибытия дьяволов. Напротив, более мелкие восточные куоллы охотятся на гораздо меньших жертв и могут закончить кормление до того , как появятся дьяволы. Это рассматривается как возможная причина относительно небольшой популяции пятнистых куоллов.

Исследование кормления дьяволов выявило двадцать физических поз, включая их характерный злобный зевок, и одиннадцать различных звуков голоса, которые дьяволы используют для общения во время кормления. Обычно они устанавливают доминирование с помощью звука и физических поз, хотя драки все же происходят. Белые пятна на дьяволе видны ночным зрением его коллег. Также используются химические жесты. Взрослые самцы наиболее агрессивны, и рубцы — обычное явление. Они также могут стоять на задних лапах и толкать друг друга за плечи передними ногами и головой, как в борьбе сумо . Иногда можно наблюдать разорванную плоть вокруг рта и зубов, а также проколы в крупе, хотя они также могут быть нанесены во время племенных схваток.

Пищеварение у дасюридов происходит очень быстро, и для тасманского дьявола несколько часов, затрачиваемых на прохождение пищи через тонкий кишечник, являются долгим периодом по сравнению с некоторыми другими дасюридами. Известно, что дьяволы возвращаются в одни и те же места, чтобы испражняться, и делают это в общественных местах, называемых дьявольскими уборными . Считается, что коллективная дефекация может быть не совсем понятным средством общения. Дьявольские пометы очень большие по сравнению с размером тела; в среднем они имеют длину 15 сантиметров (5,9 дюйма), но были образцы, длина которых составляла 25 сантиметров (9,8 дюйма). Они обычно серого цвета из-за переваренных костей или содержат костные фрагменты.

Оуэн и Пембертон считают, что отношения между тасманскими дьяволами и тилацинами были «тесными и сложными», поскольку они напрямую соревновались за добычу и, вероятно, также за убежище. Тилацины охотились на дьяволов, дьяволы пожирали добычу тилацинов, а дьяволы ели молодых тилацинов. Менна Джонс предполагает, что эти два вида играли роль высших хищников на Тасмании. У клинохвостых орлов такая же диета на основе падальщиков, что и у дьяволов, и они считаются конкурентами. Кволлы и дьяволы также считаются прямыми соперниками на Тасмании. Джонс полагал, что кволл превратился в свое нынешнее состояние всего за 100–200 поколений примерно за два года, что определяется одинаковым пространственным эффектом для дьявола, самого большого вида, пятнистого хвоста, и самого маленького вида, восточного кволла. . И тасманский дьявол, и куоллы, по-видимому, эволюционировали в 50 раз быстрее, чем средняя скорость эволюции среди млекопитающих.

Размножение

Самки начинают размножаться, когда достигают половой зрелости, обычно на втором году жизни. К этому моменту они становятся фертильными один раз в год, производя несколько яйцеклеток во время течки. Поскольку добыча наиболее многочисленна весной и в начале лета, репродуктивный цикл дьявола начинается в марте или апреле, так что конец периода отлучения от груди совпадает с максимальным увеличением запасов пищи в дикой природе для только что бродящих молодых чертей.

Спаривание происходит в марте и днем ​​и ночью в защищенных местах. Самцы дерутся из-за самок в период размножения, а самки дьяволов будут спариваться с доминирующим самцом. Самки могут овулировать до трех раз за 21 день, а совокупление может длиться пять дней; зарегистрирован один случай, когда пара находилась в берлоге в течение восьми дней. Дьяволы не моногамны , и самки будут спариваться с несколькими самцами, если их не охранять после спаривания; самцы также размножаются несколькими самками в течение сезона. Было доказано, что самки проявляют избирательность в попытках обеспечить лучшее генетическое потомство, например, отбиваясь от достижений более мелких самцов. Самцы часто держат своих товарищей под стражей в логове или берут их с собой, если им нужно выпить, чтобы они не участвовали в неверности.

Самцы могут произвести до 16 потомков за свою жизнь, а самки в среднем за четыре сезона спаривания и 12 потомков. Теоретически это означает, что популяция дьявола может удваиваться ежегодно и обеспечивать защиту вида от высокой смертности. Частота наступления беременности высока; 80% двухлетних самок наблюдались с новорожденными в сумках во время брачного сезона. В более поздних исследованиях размножения брачный сезон проводится с февраля по июнь, а не с февраля по март.

Беременность длится 21 день, и дьяволы рожают 20–30 детенышей стоя, каждый весит примерно 0,18–0,24 грамма (0,0063–0,0085 унции). Эмбриональной диапаузы не происходит. При рождении на передней конечности хорошо развиты пальцы с когтями; В отличие от многих сумчатых, когти детенышей дьявола не лиственные . Как и у большинства других сумчатых, передняя конечность длиннее (0,26–0,43 см или 0,10–0,17 дюйма), чем задняя (0,20–0,28 см или 0,079–0,110 дюйма), глаза в виде пятен, а тело розового цвета. Нет никаких внешних ушей или отверстий. Что необычно, пол можно определить при рождении, при наличии наружной мошонки.

Молодых тасманских дьяволов по-разному называют «щенками», «джоуи» или «бесами». Когда рождаются детеныши, конкуренция становится ожесточенной, поскольку они перемещаются из влагалища липким потоком слизи в сумку. Попав внутрь мешочка, каждый из них остается прикрепленным к соску в течение следующих 100 дней. Сумка тасманского дьявола женского пола, как и сумка вомбата , открывается назад, поэтому женщине физически трудно взаимодействовать с детенышем внутри сумки. Несмотря на большой помет при рождении, у самки всего четыре соска, поэтому в сумке никогда не бывает больше четырех младенцев, и чем старше становится дьяволица, тем меньше становятся ее пометы. Как только ребенок соприкасается с соском, он расширяется, в результате чего слишком большой сосок плотно зажимается внутри новорожденного и гарантирует, что новорожденный не выпадет из сумки. В среднем выживает больше самок, чем самцов, и до 60% молоди не доживают до зрелости. Заменители молока часто используются для чертей, выращенных в неволе, для бесов-сирот или детенышей, рожденных от больных матерей. Мало что известно о составе дьявольского молока по сравнению с другими сумчатыми животными.

Внутри мешочка быстро развиваются упитанные молодые люди. На второй неделе ринарий становится отчетливым и сильно пигментированным. Через 15 дней наружные части уха становятся видимыми, хотя они прикреплены к голове и не открываются, пока дьяволу не исполнится около 10 недель. Ухо начинает чернеть примерно через 40 дней, когда оно составляет менее 1 см (0,39 дюйма) в длину, а к тому времени, когда ухо становится вертикальным, оно составляет от 1,2 до 1,6 см (0,47-0,63 дюйма). Веки видны на 16-й день, бакенбарды — на 17-й день, а губы — на 20-й день. Дьяволы могут издавать скрипящие звуки через восемь недель, а примерно через 10–11 недель губы могут открываться. Несмотря на формирование век, они не открываются в течение трех месяцев, хотя ресницы образуются примерно через 50 дней. Молодые — до этого момента они розовые — начинают отрастать мех в 49 дней и имеют полную шерсть к 90 дням. Процесс роста шерсти начинается с морды и продолжается обратно по всему телу, хотя на хвосте шерсть образуется раньше, чем на крупе, который является последней частью тела, которую покрывают. Непосредственно перед началом процесса обшивки цвет голой шкуры дьявола потемнеет и станет черным или темно-серым в области хвоста.

У дьяволов есть полный набор лицевых вибрисс и локтевых плодолистиков, хотя анконеальные вибриссы отсутствуют. В течение третьей недели в первую очередь формируются мистициалы и локтевые костей. Впоследствии формируются подглазничные , межрамочные, надглазничные и подподбородочные вибриссы. Последние четыре обычно происходят между 26-м и 39-м днем. Их глаза открываются вскоре после того, как у них сформировалась шуба — между 87 и 93 днями — и их рот может ослабить хватку соска через 100 дней. Они покидают сумку через 105 дней после рождения, выглядят как уменьшенные копии родителей и весят около 200 граммов (7,1 унции). Зоолог Эрик Guiler записал свой размер в это время следующим образом : в длину краун-морду из 5,87 см (2,31 дюйма), хвост длиной 5,78 см (2,28 дюйма), Pes длиной 2,94 см (1,16 дюйма), Manus 2,30 см (0,91 в ), голень 4,16 см (1,64 дюйма), предплечье 4,34 см (1,71 дюйма) и длина темени-крестца 11,9 см (4,7 дюйма). В этот период дьяволы удлиняются примерно линейно.

После изгнания дьяволы остаются вне мешка, но они остаются в логове еще около трех месяцев, сначала отваживаясь выйти за пределы логова в период с октября по декабрь, прежде чем стать независимыми в январе. Во время этой переходной фазы выхода из мешка молодые черти относительно защищены от хищников, поскольку обычно их сопровождают. Когда мать охотится, они могут оставаться в приюте или идти вместе, часто верхом на спине матери. В это время они продолжают пить молоко матери. Дьяволицы заняты воспитанием своих детенышей почти шесть недель в году. В молоке содержится больше железа, чем в молоке плацентарных млекопитающих. В исследовании Гиллера 1970 года ни одна самка не погибла, вынашивая свое потомство в сумке. После выхода из мешочка дьяволы вырастают примерно на 0,5 кг (1,1 фунта) в месяц, пока им не исполнится шесть месяцев. Хотя большинство щенков доживают до отлучения от груди, Гиллер сообщил, что до трех пятых дьяволов не достигают зрелости. Поскольку молодые особи более сумеречны, чем взрослые особи, их появление на открытом воздухе в течение лета производит впечатление на людей демографического бума. Исследование успеха перемещенных бесов, осиротевших и воспитанных в неволе, показало, что молодые черти, которые постоянно получали новый опыт, пока они были в неволе, выживали лучше, чем молодые, которые этого не делали.

Статус сохранения

Причина исчезновения дьявола с материка неясна, но их упадок, похоже, совпадает с резким изменением климата и распространением на материк коренных австралийцев и динго . Однако неизвестно, была ли это прямая охота людей, соревнование с динго, изменения, вызванные увеличением человеческого населения, которое 3000 лет назад использовало все типы среды обитания на континенте, или комбинация всех трех; дьяволы сосуществовали с динго на материке около 3000 лет. Браун также предположил, что Эль-Ниньо-Южное колебание (ЭНСО) усилилось в течение голоцена, и что дьявол, как падальщик с короткой продолжительностью жизни, был очень чувствителен к этому. В Тасмании, свободной от динго, хищные сумчатые были еще активны, когда прибыли европейцы. Истребление тилацина после прибытия европейцев хорошо известно, но и тасманскому дьяволу угрожала опасность.

Нарушение среды обитания может обнажить берлоги, в которых матери растят своих детенышей. Это увеличивает смертность, так как мать покидает потревоженное логово с щенками, цепляющимися за ее спину, что делает их более уязвимыми. Рак в целом — частая причина смерти дьяволов. В 2008 году у тасманийских дьяволов были обнаружены высокие уровни потенциально канцерогенных антипиренов. Предварительные результаты испытаний, проведенных правительством Тасмании на химических веществах, обнаруженных в жировой ткани у 16 ​​дьяволов, выявили высокий уровень гексабромдифенила (BB153) и «достаточно высокий» уровень декабромдифенилового эфира (BDE209). Призыв «Спасем тасманского дьявола» является официальной организацией по сбору средств для программы «Спасем тасманского дьявола». Приоритетом является обеспечение выживания тасманского дьявола в дикой природе.

Уменьшение численности населения

По крайней мере, два основных сокращения численности населения, возможно, из-за эпидемий болезней, произошли в зарегистрированной истории: в 1909 и 1950 годах. Дьявол также упоминался как редкость в 1850-х годах. Трудно оценить численность дьявольского населения. В середине 1990-х годов численность популяции оценивалась в 130 000–150 000 особей, но это, вероятно, было завышенной оценкой. Население тасманийского дьявола было подсчитано в 2008 году Департаментом первичной промышленности и водоснабжения Тасмании и составляет от 10 000 до 100 000 особей, с вероятностью от 20 000 до 50 000 взрослых особей. По оценкам экспертов, с середины 1990-х гг. Численность дьявола сократилась более чем на 80%, и по состоянию на 2008 г. в дикой природе осталось лишь около 10 000–15 000 человек.

Этот вид был внесен в список уязвимых в соответствии с Законом о защите угрожаемых видов Тасмании 1995 года в 2005 году и Австралийским Законом об охране окружающей среды и сохранении биоразнообразия 1999 года в 2006 году, что означает, что он находится под угрозой исчезновения в «среднесрочной перспективе». МСОП классифицировал Тасманский дьявол в нижней риске / наималейшей категории относится в 1996 году, но в 2009 году они реклассифицировали его в Красной книге. Соответствующие заповедники дикой природы, такие как национальный парк Сэвидж-Ривер на северо-западе Тасмании, дают надежду на их выживание.

Выбраковка

Первые европейские тасманские поселенцы съели тасманского дьявола, который, по их словам, имел вкус телятины . Поскольку считалось, что дьяволы будут охотиться и убивать домашний скот, возможно, из-за ярких изображений стай дьяволов, поедающих слабых овец, схема вознаграждения для удаления дьявола из сельских владений была введена еще в 1830 году. Однако исследования Гиллера утверждали, что настоящая причина потери домашнего скота были плохой политикой землепользования и одичавшими собаками. В тех областях, где сейчас нет дьявола, птицу продолжают убивать куоллы . В прежние времена охота на опоссумов и валлаби в поисках меха была крупным бизнесом — в 1923 году было отловлено более 900 000 животных — и это привело к продолжению охоты на дьяволов, поскольку они считались серьезной угрозой для меховой промышленности, даже хотя кволлы были более искусными в охоте на этих животных. В течение следующих 100 лет отлов и отравления поставили их на грань исчезновения.

После смерти последнего тилацина в 1936 году тасманский дьявол был защищен законом в июне 1941 года, и население медленно восстановилось. В 1950-х годах, когда количество сообщений увеличивалось, некоторые разрешения на поимку дьяволов выдавались после жалоб на повреждение домашнего скота. В 1966 году было выдано разрешение на отравление, хотя попытки оставить животное незащищенными потерпели неудачу. За это время защитники окружающей среды также стали более откровенными, особенно когда научные исследования предоставили новые данные, свидетельствующие о том, что угроза дьяволов для домашнего скота была сильно преувеличена. Численность, возможно, достигла пика в начале 1970-х годов после демографического бума; в 1975 году они, как сообщалось, были ниже, возможно, из-за перенаселения и, как следствие, отсутствия пищи. Еще один отчет о перенаселенности и повреждении домашнего скота был опубликован в 1987 году. В следующем году у дьяволов был обнаружен паразит Trichinella spiralis , убивающий животных и способный заразить людей. но они не могли передать его другим видам. Разрешения на контроль были прекращены в 1990-х годах, но незаконные убийства продолжаются в ограниченной степени, хотя и «интенсивно на местном уровне». Это не считается серьезной проблемой для выживания дьявола. В середине 1990-х годов ежегодно погибало около 10 000 дьяволов. Была проведена программа выборочной выбраковки для удаления людей, пораженных DFTD, и было показано, что она не замедляет скорость прогрессирования заболевания и не снижает количество умирающих животных. Была протестирована модель, чтобы выяснить, поможет ли выбраковка зараженных DFTD дьяволов в выживании вида, и было обнаружено, что выбраковка не будет подходящей стратегией для использования.

Смертность на дорогах

Автомобили представляют угрозу для локализованных популяций редких тасманийских млекопитающих, и исследование 2010 года показало, что дьяволы были особенно уязвимы. Изучение девяти видов, в основном сумчатых примерно одинакового размера, показало, что водителям труднее обнаруживать чертей и избегать их. На дальнем свете у дьяволов было наименьшее расстояние обнаружения, на 40% ближе среднего. Это требует от автомобилиста снижения скорости на 20%, чтобы избежать дьявола. Для ближнего света у дьяволов было второе по величине расстояние обнаружения, на 16% ниже медианы. Чтобы избежать дорожно-транспортных происшествий, автомобилистам придется ехать примерно со скоростью, равной половине нынешней предельной скорости в сельской местности. Исследование, проведенное в 1990-х годах на локализованной популяции дьяволов в национальном парке на Тасмании, зафиксировало сокращение популяции вдвое после того, как ранее известная гравийная подъездная дорога была модернизирована, покрыта битумом и расширена. В то же время значительно увеличилось количество смертей от транспортных средств на новой дороге; за предыдущие шесть месяцев их не было.

Подавляющее большинство смертей произошло на закрытом участке дороги, предположительно из-за увеличения скорости. Также было высказано предположение, что животных было труднее увидеть на фоне темного битума, а не на светлом гравии. Дьявол и кволл особенно уязвимы, поскольку они часто пытаются добыть убитых на дороге еду и путешествовать по дороге. Чтобы облегчить эту проблему, были реализованы меры по замедлению движения, искусственные тропы, предлагающие альтернативные маршруты для дьяволов, образовательные кампании и установка светоотражателей для индикации встречных транспортных средств. Им приписывают снижение числа погибших на дорогах. Дьяволы часто становились жертвами дорожно-транспортных происшествий при поиске других погибших на дорогах. Работа ученого Менны Джонс и группы добровольцев по охране окружающей среды по удалению мертвых животных с дороги привела к значительному сокращению смертей дьяволов в результате дорожно-транспортных происшествий. Было подсчитано, что 3392 дьявола, или от 3,8 до 5,7% населения, ежегодно убивались автомобилями в 2001–2004 годах. В 2009 году группа «Спасите тасманского дьявола» запустила «Проект Roadkill», который позволил представителям общественности сообщать о наблюдениях дьяволов, убитых на дороге. 25 сентября 2015 года 20 иммунизированных дьяволов были подвергнуты микрочипу и выпущены в Национальный парк Наравнтапу. К 5 октября 4 года в него попала машина, что побудило Саманту Фокс, лидера организации «Спасите тасманского дьявола», описать дорожное убийство как самую большую угрозу тасманскому дьяволу после DFTD. Была испытана серия сигнализаций на солнечных батареях, которые издают звуки и мигают при приближении автомобилей, предупреждая животных. Испытание длилось 18 месяцев, и в испытательной зоне было на две трети меньше смертей, чем в контрольной.

Дьявольская опухоль на лице

Впервые увиденное в 1996 году в Маунт-Уильям на северо-востоке Тасмании, болезнь дьявольской лицевой опухоли (DFTD) опустошила диких дьяволов Тасмании, и оценки воздействия варьируются от 20% до 80% сокращения популяции дьяволов, причем более 65% пострадавшего государства. Район западного побережья штата и крайний северо-запад — единственные места, где у дьяволов нет опухолей. Отдельные дьяволы умирают в течение нескольких месяцев после заражения. Заболевание является примером трансмиссивного рака , что означает, что оно заразно и передается от одного животного к другому. Однако эта опухоль не является родной для тасманских дьяволов и также характеризуется как тканевой трансплантат, который может проходить между хозяевами, не вызывая реакции иммунной системы хозяина. Доминирующие дьяволы, которые проявляют больше укусов, более подвержены этой болезни.

За популяциями диких тасманских дьяволов ведется наблюдение, чтобы отслеживать распространение болезни и выявлять изменения в ее распространенности. Полевой мониторинг включает отлов дьяволов в пределах определенной области для проверки наличия болезни и определения количества пораженных животных. Одно и то же место посещают повторно, чтобы охарактеризовать распространение болезни с течением времени. К настоящему времени установлено, что краткосрочные последствия болезни в той или иной области могут быть серьезными. Долгосрочный мониторинг на реплицированных участках будет иметь важное значение для оценки того, сохранятся ли эти эффекты или могут ли популяции восстановиться. Полевые работники также проверяют эффективность подавления болезней, отлавливая и удаляя больных дьяволов. Есть надежда, что удаление больных дьяволов из диких популяций снизит распространенность болезней и позволит большему количеству дьяволов выжить после юных лет и размножаться. В марте 2017 года ученые из Университета Тасмании представили первый очевидный отчет об успешном лечении тасманских дьяволов с этой болезнью путем инъекции живых раковых клеток инфицированным дьяволам, чтобы стимулировать их иммунную систему к распознаванию болезни и борьбе с ней.

Отношения с людьми

На озере Нитчи в западном Новом Южном Уэльсе в 1970 году был найден мужской человеческий скелет с ожерельем из 178 зубов 49 различных дьяволов. Скелету около 7000 лет, и считается, что ожерелье намного старше скелета. Археолог Жозефина Флад считает, что на дьявола охотились ради его зубов, и это способствовало его исчезновению на материковой части Австралии. Оуэн и Пембертон отмечают, что таких ожерелий было найдено немного. Отложения , содержащие кости дьявола, встречаются редко — двумя известными примерами являются Логово Дьявола в юго-западной части Западной Австралии и Тауэр-Хилл в Виктории. На Тасмании в одних и тех же пещерах укрылись местные коренные австралийцы и дьяволы. Тасманские аборигенные имена дьявола, записанные европейцами, включают «таррабах», «пориннах» и «пар-ло-мер-рер». Также существуют вариации, такие как «Тараба» и «Пуринина».

Принято считать, что дьяволы съедят людей. Хотя известно, что они едят трупы, распространены мифы о том, что они едят живых людей, которые забредают в кусты. Несмотря на устаревшие верования и преувеличения относительно их характера, многие, хотя и не все, дьяволы останутся неподвижными в присутствии человека; некоторые тоже будут нервно трястись. Они могут кусать и царапаться от страха, когда их держит человек, но крепкая хватка заставит их оставаться на месте. Хотя их можно приручить, они асоциальны и не считаются подходящими домашними животными; у них неприятный запах, они не демонстрируют привязанности и не реагируют на нее.

До недавнего времени дьявол мало изучался академиками и естествоиспытателями. В начале 20-го века оператору зоопарка Хобарта Мэри Робертс, которая не была обученным ученым, приписывали изменение отношения людей и поощрение научного интереса к местным животным (таким как дьявол), которые считались устрашающими и отвратительными, и изменилось восприятие животного человеком. Теодор Томсон Флинн был первым профессором биологии на Тасмании и провел некоторые исследования в период, предшествующий Первой мировой войне. В середине 1960-х годов профессор Гилер собрал команду исследователей и начал десятилетие систематических полевых исследований дьявола. Это рассматривается как начало современного научного изучения этого вопроса. Однако дьявол по-прежнему изображался негативно, в том числе в туристических материалах. Первая докторская степень, присужденная за исследования дьявола, была получена в 1991 году.

В плену

Ранние попытки развести тасманских дьяволов в неволе имели ограниченный успех. Мэри Робертс вывела пару в зоопарке Бомарис (которую она назвала Билли и Труганини) в 1913 году. Однако, хотя Робертсу и посоветовали убрать Билли, он обнаружил, что Труганини слишком обеспокоен его отсутствием, и вернул его. Первый помет был съеден Билли, но второй помет в 1914 году уцелел после того, как Билли был удален. Робертс написал статью о содержании и разведении дьяволов для Лондонского зоологического общества . Даже к 1934 году успешное разведение дьявола было редкостью. В исследовании роста молодых чертей в неволе некоторые стадии развития сильно отличались от тех, о которых сообщил Гиллер. Ушные раковины были свободны на 36-й день, а глаза открылись позже, на 115–121-й день. В целом, самки, как правило, выдерживают больше стресса после заключения в неволе, чем самцы.

План по созданию «страховых популяций» свободных от болезней дьяволов реализуется с 2005 года. По состоянию на июнь 2012 года страховая популяция достигла в общей сложности 500 животных, что составляет более 98% генетического разнообразия этого вида. Большинство этих дьяволов живут в австралийских зоопарках и заповедниках. Однако, начиная с ноября 2012 года, в попытке создать дикую и здоровую популяцию тасманские дьяволы были переселены на остров Мария , горный остров у восточного побережья Тасмании. Население острова Мария выросло с 28 до 90 человек, и вскоре специалисты начнут возвращать здоровых дьяволов обратно в материковую часть населения. Исследование выживаемости населения острова Мария показало, что в отличие от других хищников, выращенных в неволе, тасманские дьяволы не пострадали от рождения в неволе, когда их выпустили на острове Мария.

Тасманских дьяволов выставляли в различных зоопарках по всему миру с 1850-х годов. В 1950-х годах несколько животных были переданы в европейские зоопарки. В октябре 2005 года правительство Тасмании послал четырех чертей, два мужчины и две женщины, в Копенгагенский зоопарк , после рождения первого сына от Фредерика, кронпринца Дании и его Тасманский происхождения жены Марии . Из-за ограничений на их экспорт, введенных австралийским правительством, в то время это были единственные дьяволы, которые, как известно, жили за пределами Австралии. В июне 2013 года, в связи с успехами программы страхования населения, планировалось отправить чертей в другие зоопарки мира в рамках пилотной программы. Для участия в программе были выбраны San Diego Zoo Global и Albuquerque Biopark, за которыми вскоре последовали зоопарки Веллингтона и Окленда . В Соединенных Штатах, четыре дополнительных зоопарки с тех пор были отобраны в рамках Спасите программы правительства Австралии Тасмании дьявола, зоопарки были выбраны: в Форт Уэйн Детский зоопарк , то зоопарк Лос — Анджелеса , то Сент — Луис зоопарк и Зоопарк Толедо . Пленные дьяволы обычно вынуждены бодрствовать в течение дня, чтобы угодить посетителям, а не следовать своему естественному ночному стилю.

В прошлом поступали сообщения и подозрения в незаконной торговле. В 1997 году в Западной Австралии появился дьявол; он не сбежал ни от одного лицензированного хранителя. В течение 1990-х годов в США были интернет-сайты, рекламирующие дьявольские распродажи и слухи о том, что некоторые военно-морские силы США пытались незаконно купить их во время визита в Тасманию.

В популярной культуре

Дьявол является культовым животным в Австралии и особенно ассоциируется с Тасманией. Животное используется как эмблема Службы национальных парков и дикой природы Тасмании , а бывшая тасманийская австралийская футбольная команда, которая играла в Викторианской футбольной лиге, была известна как Дьяволы . Хобарта Дьяволы были когда — то частью Национальной баскетбольной лиги . Дьявол появлялся на нескольких памятных монетах в Австралии на протяжении многих лет. Cascade Brewery в Тасмании продает имбирное пиво с тасманским дьяволом на этикетке. В 2015 году тасманский дьявол был выбран в качестве государственного герба Тасмании .

Тасманские дьяволы популярны среди туристов, и директор заповедника Тасманских дьяволов охарактеризовал их возможное исчезновение как «действительно серьезный удар для австралийского и тасманского туризма». Также было внесено многомиллионное предложение о строительстве гигантского дьявола высотой 19 м и длиной 35 м в Лонсестоне на севере Тасмании в качестве туристической достопримечательности. Дьяволов начали использовать в качестве экотуризма в 1970-х годах, когда исследования показали, что животные часто были единственной вещью, известной о Тасмании за границей, и предположили, что они должны быть центральным элементом маркетинговых усилий, в результате чего некоторые дьяволы были отправлены в рекламные туры.

Тасманийский дьявол, вероятно, наиболее известен во всем мире как вдохновитель мультяшного персонажа Looney Tunes Тасманский дьявол , или «Таз» в 1954 году. Малоизвестный в то время громкий гиперактивный мультяшный персонаж имеет мало общего с реальным животным. После нескольких короткометражек между 1957 и 1964 годами персонаж ушел в отставку до 1990-х годов, когда он получил собственное шоу Taz-Mania и снова стал популярным. В 1997 году в газетном сообщении отмечалось, что Warner Bros. «зарегистрировала товарный знак персонажа и зарегистрировала имя Tasmanian Devil», и что этот товарный знак «находился под контролем», включая восьмилетний судебный процесс, позволяющий тасманской компании называть рыболовную приманку «Тасманский дьявол». Последовали дебаты, и делегация правительства Тасмании встретилась с Warner Bros. Рэй Грум , министр туризма, позже объявил, что было достигнуто «устное соглашение». Ежегодный взнос будет выплачиваться Warner Bros. в обмен на то, что правительство Тасмании сможет использовать изображение Тэз в «маркетинговых целях». Позже это соглашение исчезло. В 2006 году Warner Bros. разрешила правительству Тасмании продавать мягкие игрушки Taz с прибылью, направляемой на исследования по DFTD.

Смотрите также

• Фауна Австралии
• Находящаяся под угрозой исчезновения фауна Австралии
• Список адаптивных излучаемых сумчатых по форме

использованная литература

Примечания

Библиография

дальнейшее чтение

• Hesterman, H .; Джонс, С. М.; Шварценбергер, Ф. (2008). «Внешний вид мешочка — надежный индикатор репродуктивного статуса тасманского дьявола и пятнистого куолла». Журнал зоологии . 275 (2): 130–138. DOI : 10.1111 / j.1469-7998.2008.00419.x .
• McDonald-Madden, E .; Проберт, WJM; Хаузер, CE; Рунге, MC; Possingham, HP; Джонс, Мэн; Мур, Дж. Л.; Маршрут, TM; Веск, Пенсильвания; Винтл, BA (2010). «Активное адаптивное сохранение исчезающих видов перед лицом неопределенности» (PDF) . Экологические приложения . 20 (5): 1476–1489. DOI : 10.1890 / 09-0647.1 . PMID  20666263 .

внешние ссылки

• Парки и дикая природа Тасмании — Тасманский дьявол — вокализация, фильм, FAQ
• Спасите тасманского дьявола — правительственная программа сохранения Тасмании
• Посмотреть геном тасманского дьявола в Ensembl
• Просмотрите сборку генома sarHar1 в браузере генома UCSC .
• Проект сохранения австралийского дьявольского ковчега

Sarcophilus harrisii

Тасманский дьявол ( Sarcophilus harrisii ) является видом из плотоядных сумчатых найден только в Тасмании , на юге Австралии . Исчезнув с австралийского «материка» примерно за 400 лет до прибытия первых европейских поселенцев в 1788 году , он долгое время считался угрозой для домашнего скота и подвергался безжалостной охоте, пока с 1941 года не стал охраняемым видом . С 1990-х годов большое количество представителей этого вида стали жертвами лицевой опухоли, передаваемой при укусе, что резко сокращает его популяцию.

Тасманский дьявол характеризуется своим черным мехом, сильным запахом, который он испускает при тревоге, громким тревожным воем и агрессивным характером по отношению к своим собратьям, когда он ест.

Это единственный выживший представитель рода Sarcophilus, но есть и другие плотоядные сумчатые ( сумчатые кошки ).

Наименования

Тасманский дьявол получил свое название от пронзительного крика, который он издает, чтобы запугать своих соперников, что напугало первых европейцев, услышавших его.

В аборигены Тасмании дала различные имена животных, в том числе purinina и tardiba , не связанный с понятием дьявола. Другие варианты написания имен , которые были отмечены европейцами после колонизации включают Тары-де-бар (или tarrabah), сваю-лин-ЯЭР (или poirinnah) и номинальный-Loo-MER-RER . Имя пуринина стало наиболее популярным среди австралийцев и было выбрано проектом Palawa kani , созданным в 1999 году с целью синтеза остатков тасманских языков в лингва-франка .

Характеристики

Тасманский дьявол стал самым крупным хищным сумчатым в Австралии после исчезновения тасманского тигра в 1936 году. Размером с собаку , он коренастый и толстый, с большой головой и выпуклым хвостом. Поскольку жировые отложения хранятся в хвосте, у больного человека хвост часто будет уже. Что необычно для сумчатого животного, его передние лапы немного длиннее задних. Тасманский дьявол может бегать со скоростью 13  км / ч на короткие дистанции. Мех обычно черный, хотя часто встречаются белые пятна неправильной формы на груди и задних конечностях. Самцы обычно крупнее самок: длина 652  мм (включая заголовок), хвост 258  мм и средний вес 8  кг . Соответствующие размеры самки составляют 570  мм , 244  мм и 6  кг . Средняя продолжительность жизни в дикой природе шесть лет может быть больше в неволе. Высота в холке 300  мм .

Длинные вибриссы находятся вокруг рта и пучками на макушке. Они позволяют ему находить добычу во время поиска пищи в темноте и обнаруживать других дьяволов во время еды. Беспокойный, дьявол может издавать сильный запах, по едкости не уступающий скунсу . Слух — его главное чувство, но он также обладает прекрасным обонянием. Поскольку он охотится ночью, его зрение лучше всего выглядит в черно-белом режиме. В этих условиях он может обнаруживать движущиеся объекты, но с трудом видит статические объекты. Пропорционально своему размеру дьявол — млекопитающее с самыми мощными челюстями, отчасти из-за длины его головы. У тасманского дьявола также есть набор зубов, которые медленно растут на протяжении всей жизни.

Экология и поведение

Ночной и сумеречный охотник, он днями проводит в густом кустарнике или яме. В молодости он может лазить по деревьям, но когда вырастет, это станет труднее. Еще он умеет плавать. По сути, он одинокий и поэтому не живет в стае. Его территория варьируется от восьми до двадцати квадратных километров и может значительно перекрываться другими.

Еда

Дьявол может поймать до маленького валлаби . На практике, однако, он оппортунистичен и чаще всего довольствуется падалью. Хотя вомбат — его любимая еда, он ест самых разных местных, диких и домашних животных (включая овец , птиц , рыб , насекомых , лягушек и рептилий ). Его диета очень разнообразна и зависит от имеющейся пищи. Ежедневно он съедает около 15% своей массы тела, при необходимости 40% из которых — за тридцать минут. Дьявол удаляет все следы туши, пожирая не только мясо и внутренние органы, но и кости и мех. Фермеры ему благодарны: скорость, с которой он убивает падаль, помогает предотвратить распространение насекомых или болезней, вредных для домашнего скота.

Кормление — это общественное мероприятие для тасманского дьявола: трапеза может собрать до двенадцати особей вокруг туши. Но тогда нередки столкновения. Вы можете услышать вой животных, сражающихся друг с другом на многие мили вокруг. Доминирование обычно достигается с помощью звуковых или физических поз, однако драки могут происходить иногда с очень серьезными укусами.

Размножение

Самки начинают производить потомство с достижением половой зрелости , как правило, на втором году жизни. К этому моменту они становятся плодовитыми один раз в год, производя несколько яиц в период течки . Брачный период приходится на март. Спариваются животные в защищенных местах как ночью, так и днем. В этом случае самцы соревнуются с самками, причем последние выбирают доминирующего самца . Дьяволы полигамны  : если ее не оставить после спаривания, самка будет спариваться с другими самцами.

Беременности длится 31 дней, в диапазоне от 20 до 30 особей, каждая из которых весит около 0,18 и 0,24 грамма. При рождении детеныши попадают в брюшной мешок из влагалища. Там они прикрепляются к соску на следующие сто дней. У этого вида, как и у вомбата , мешок открывается назад, что затрудняет вмешательство матери. Несмотря на размер помета, у самки всего четыре-шесть сосков. С самого начала их существования это приводит к братоубийственной борьбе в материнском кармане, которая очень быстро приводит к гибели большинства детей. Только трем или четырем удается выжить. По статистике самок по-прежнему больше.

Рост быстрый. В 15 дней видно наружное ухо . Веки видны в 16 дней, вибриссы — в 17, а губы — в 20. У детенышей появляется шерсть в 49 дней, а к 90 дням у них появляется полная шерсть. Сразу после этого глаза открываются — между 87 и 93 днями — и рот может ослабить хватку на соске через сто дней. Через 105 дней после рождения детеныши покидают сумку, выглядя как уменьшенные копии родителей и весом около 200 граммов. В отличие от маленьких кенгуру , они не возвращают сумку: они остаются в логове еще на три месяца, впервые выходя на улицу в период с октября по декабрь, прежде чем обрести независимость в январе. Дьяволы плодовиты около шести недель в году.

Среда обитания и распространение

Он живет на острове Тасмания. Широко распространенный и довольно распространенный в этом австралийском штате, он встречается во всех местах обитания острова, особенно на окраинах городских районов. Особенно любит лесистые побережья и сухие склерофилловые леса.

Классификация

Натуралист Джордж Харрис впервые описал тасманского дьявола в 1807 году. Он дал ему имя Didelphis ursina . В 1838 году Ричард Оуэн переименовал его в Dasyurus laniarius, прежде чем Пьер Буатар в 1841 году перенес его в род Sarcophilus , дав ему имя Sarcophilus harrisii . Позднее в 1989 году было предложено изменить его название на основе изучения некоторых континентальных окаменелостей. Это предложение не было принято международным научным сообществом, и название S. harrissii должно относиться к текущему виду, а название S. laniarius — к ископаемому виду. Недавние филогенетические исследования показывают, что тасманский дьявол ближе к роду Dasyurus, чем к недавно вымершему тасманскому тигру или тилацину .

Угрозы и сохранение

Тасмания долгое время была последним прибежищем крупных хищных сумчатых. Они вымерли на материковой части Австралии вскоре после прибытия первых доисторических охотников, начиная с более крупных. Выжили только самые маленькие (этот критерий стал фактором адаптации к побегу от человека). Окаменелости из западной Виктории говорят о существовании тасманского дьявола примерно 600 лет назад (или за 400 лет до иммиграции в Европу). Его исчезновение связано с хищничеством динго ( завезенных людьми) и охотой местных жителей. Из-за отсутствия динго на Тасмании два вида смогли выжить. Известно об истреблении европейцами по прибытии тасманского тигра (тилацина) , тасманскому дьяволу тоже очень угрожала опасность.

Первые поселенцы Тасмании ели дьявола, который имел вкус телятины. Из-за страха за крупный рогатый скот еще в 1830 году была введена схема поощрений за избавление от сельской собственности. В течение следующих ста лет ловушки и отравления поставили этот вид на грань исчезновения. Однако со смертью последнего тилацина в 1936 году угроза была признана. Тасманский дьявол был юридически защищен в 1941 году, и население медленно восстанавливается.

Небольшие фрагментированные популяции более восприимчивы к болезням, особенно экзотическим, завезенным людьми или их домашними видами. Произошло по крайней мере два основных сокращения численности населения, возможно, из-за эпидемий: в 1909 и 1950 годах. О нынешнем населении известно немного. По оценкам правительства Тасмании, это число составляет от 10 000 до 100 000 человек (с более узким диапазоном от 20 000 до 70 000). Тасмания и Австралия запрещают его экспорт.

Хотя на Тасмании проживает всего 5,25 жителей на км ² , около 100 000 животных ежегодно выгоняются по дорогам . По словам австралийца А. Хобдея, от 1 до 2% тасманских дьяволов умирают каждый год, что является важной и дополнительной причиной ослабления их популяций.

За недавним введением красной лисицы ( Vulpes vulpes ) в попытке искоренить также завезенного кролика последовало нашествие лисиц, возможно, чему способствовало упадок тасманского дьявола.

Инфекционная опухоль лица

С 1996 года болезнь, трансмиссивная опухоль лица тасманского дьявола ( Devil Facial Tumor Disease или DFTD English), компонент — опухоль лица, играющая в рак , по-видимому, передается все большему числу людей ( через травмы это предполагается). С момента обнаружения эта болезнь убила бы половину населения Тасмании.

Вероятно, это вызывает генетическую мутацию; в то время как тасманский дьявол имеет четырнадцать хромосом, эти раковые клетки лишены пары половых хромосом и вместо этого имеют четыре новые хромосомы неизвестного происхождения, а смерть инфицированного человека наступает через три-восемь месяцев либо от болезни, либо от голода, животное больше не может есть. Причастность антипиренов к патогенезу этого заболевания является гипотезой.

Серьезность ситуации, особенно в пострадавших районах, поставила этот вид под угрозу и, возможно, его придется клонировать (без сохранения реликтового генетического разнообразия выживших популяций). Здоровые субъекты были переведены в Австралию, и в заповеднике были введены строгие карантинные меры . Австралийский ветеринарный план 2005 г. (План AusVet) включает стратегию реагирования на болезни, которая была предметом семинара (29–31 августа 2005 г.), и заключительный отчет Министерства сырьевых производств, водных ресурсов и окружающей среды . Исследования по искоренению болезни продолжаются.

Пик распространения болезни пришелся на начало 2000- х годов , когда коэффициент воспроизводства R ₀ составил более 3,5. В конце 2020 года, после того как почти 80% тасманских дьяволов исчезли, болезнь достигла плато с R ₀ ≤ 1 у примерно 15 000 выживших дьяволов.

Ex — situ сохранение

Ограничения на вывоз тасманских дьяволов из Австралии означают, что их долгое время видели в неволе только в Австралии.

Тем не менее, правительство Тасмании отправки пары в Копенгаген зоопарк , после рождения первого сына кронпринца Дании , Фредерик и его жена Мари , тасманский, в октябре 2005 г. В 2017 году, двое молодых рожденный Эта пара в 2013 году была отправлена ​​в зоопарк Pairi Daiza в Бельгии , второй европейской стране, где могут разместиться представители этого вида.

Сегодня тасманский дьявол является объектом программы по сохранению ex situ, которую курирует город Канберра в Австралии, а в европейском масштабе пилотирует зоопарк Копенгагена (Дания). Только четыре зоологических учреждения в Европе содержат тасманских дьяволов, в том числе зоопарк Боваль во Франции в рамках Европейской программы по исчезающим видам (EEP). Цель программы — отловить здоровых людей и поместить их на охраняемую территорию в Тасмании , а также в зоопарки, чтобы умножить здоровые бассейны в ожидании работы над вакциной.

Реинтродукция

В 2020 г., впервые тасманские дьяволы были повторно представлены на австралийском континенте. Около 20 из них были переведены в заповедник, расположенный в национальном парке Баррингтон Топс , менее чем в 300  км к северу от Сиднея , на востоке страны. Инициативу возглавила австралийская организация Aussie Ark  (in) в сотрудничестве с НПО Global Wildlife Conservation и WildArk . Конечная цель — вернуть вид в среду, из которой он исчез в течение очень долгого времени: согласно последним исследованиям, последние австралийские популяции могли умереть около 3000 лет назад.

Культурные ссылки

Тасманский дьявол — культовое животное Австралии; это символ национальных парков в Тасмании, а команда австралийского футбола Тасмания, играющая в Викторианской футбольной лиге, известна как Diables ( Дьяволы на английском языке). Бывшая баскетбольная команда Хобарта также носила это имя. Тасманский дьявол — одно из шести животных австралийского происхождения, которые появляются на памятных 200-долларовых австралийских монетах, отчеканенных в период с 1989 по 1994 год. Тасманские дьяволы очень популярны как у местных, так и у иностранных туристов. Благодаря своим довольно уникальным характеристикам, тасманские дьяволы были предметом многих документальных фильмов и детских учебных пособий. Последний австралийский документальный фильм о тасманских дьяволах «Ужасы Тасмании» , снятый и продюсируемый Дэвидом Парером и Элизабет Парер-Кук, был выпущен в 2005 году. Документальный фильм рассказывает о жизни самки по имени Манганинни в период размножения, а затем о рождении и воспитании ее детенышей. . В документальном фильме также рассматривается влияние лицевой опухоли на вид и меры по сохранению, принятые для обеспечения его выживания. Документальный фильм был показан по телевидению Австралии и США на канале National Geographic .

Тасманский дьявол, вероятно, наиболее известен во всем мире по мультфильмам из сериала Warner Bros. Looney Tunes . , благодаря персонажу Тэз , тасманскому дьяволу. Хотя персонаж мультфильма напоминает стилизованного тасманского дьявола (выдающиеся клыки, большая голова, короткие ноги), поведенческое сходство между ними ограничивается громким поведением, ненасытным аппетитом и застенчивым поведением.

Исследователи также дали имя «тасманский дьявол» генетическому мутанту мышей. Мутантная мышь (мутация в хромосоме 5 ) не развивает сенсорные волосковые клетки в ухе, что приводит к аномальному поведению, например киванию головой и кружению.

Примечания и ссылки

• (fr) Эта статья частично или полностью взята из английской статьи в Википедии под названием «  Тасманский дьявол  » ( см. список авторов ) .

Смотрите также

Статьи по Теме

• Дикая природа Австралии
• Австралийский

Библиография

• (en) Дон Э. Уилсон, Динн М. Ридер, Млекопитающие мира: таксономические и географические ссылки , Johns Hopkins University Press , Балтимор 2005 ( ISBN  978-0801882210 )
• (ru) Г. П. Харрис, Описание двух видов дидельфисов для Земли Ван Димена. , Сделки Линнеевского общества Лондона. , Зоология , 9, Лондон , 1807 г.
• (ru) Л. Верделин, Некоторые наблюдения за Sarcophilus laniarius и эволюцией Sarcophilus. , Записи Музея королевы Виктории . Лонсестон 90, 1987, 1-27. ( ISSN  0085-5278 )
• (ru) C. Krajewski ua, Филогенетические отношения тилацина (Mammalia: Thylacinidae) среди дасюроидных сумчатых: данные по последовательностям ДНК цитохрома b. в Трудах Королевского общества. Б-биологические науки . Лондон 250.1987, 19–27. PMID 1361058 , ( ISSN  0962-8444 )
• (ru) Э. Р. Гилер, Наблюдения за тасманским дьяволом, Sarcophilus harrisii II . Размножение, размножение и рост детенышей мешочков. в Австралийском журнале зоологии . Организация Содружества научных и промышленных исследований (CSIRO), Коллингвуд 18.1970, 63–70. ( ISSN  0004-959x )
• (ru) Д. О. Фишер, Экологические основы изменчивости жизненного цикла сумчатых. Приложение А. в экологии . Вашингтон, 82.2001, 3531–3540. ( ISSN  0012-9658 )
• (ru) Д. Пембертон, Д. Ренуф, Полевое исследование общения и социального поведения тасманинских дьяволов на местах кормления в Австралийском зоологическом журнале . CSIRO, Collingwood 41.1993, 507–526 ( ISSN  0004-959x )
• (ru) К. Н. Джонсон, С. Вро, Причины исчезновения позвоночных животных в голоцене материковой Австралии, появление динго или воздействие человека? в голоцене . Арнольд, Лондон, 13.2003, 941–948. ( ISSN  0959-6836 )
• (en) Пол С. Мартин , Четвертичное вымирание . University of Arizona Press , Тусон, штат Аризона, 1984 г. ( ISBN  0-8165-1100-4 )

Внешние ссылки

• Ресурсы, относящиеся к живым организмам  :
  • Ссылка на угрожаемые виды
  • (ru)  Сеть разнообразия животных
  • (in)  ARKive
  • (cs + en)  BioLib
  • (en)  Глобальная база данных ЕОКЗР
  • (ru)  Работы по окаменелостям
  • (ru)  Глобальный информационный фонд по биоразнообразию
  • (ru)  iNaturalist
  • (en)  Временный реестр морских и неморских родов
  • (in)  Виды млекопитающих мира
  • (ru)  Профиль видов и база данных угроз
  • (ru)  Интегрированная система таксономической информации
  • (fr)  Международный союз охраны природы
  • (ru)  Универсальный биологический индексатор и организатор

• Примечание в словаре или общей энциклопедии  : Encyclopædia Britannica
• (в) Ссылка животных Diversity Web  : Sarcophilus harrisii (доступ к13 марта 2013 г.)
• (in) Справочный каталог жизни  : Sarcophilus harrisii (Boitard 1841) (доступ15 декабря 2020 г.)
• (fr + en) Ссылка ITIS  : Sarcophilus harrisii (Boitard, 1841) (+ английская версия ) (консультировалось по13 марта 2013 г.)
• (in) Справочные виды млекопитающих мира ( 3- ^е изд., 2005 г.)  : Sarcophilus harrisii Boitard 1841 (доступ13 марта 2013 г.)
• (ru) Ссылка NCBI  : Sarcophilus harrisii ( включая таксоны ) (консультации по13 марта 2013 г.)
• (еп) Вперёд ссылка  : Sarcophilus harrisii (консультации по13 марта 2013 г.)
• (ru) Ссылка МСОП  : виды Sarcophilus harrisii (Boitard, 1841) (консультации по19 мая 2015 г.)
• (ru) Х. Маккаллум и М. Джонс , «  Потерять и то, и другое было бы похоже на небрежность  : болезнь лица тасманского дьявола  » , PLoS Biol. , т.  10, п ^о  4,2006 г., e342 ( читать онлайн )